"Васька" - повесть о беспородной лошади, написанная с большой теплотой и профессиональным знанием этих удивительных животных. История лошади тесно переплетается с судьбой главного героя повести - Вовки Васильева, который, несмотря на серьёзные жизненные испытания, обретает в конце концов не только четвероногого друга, но и настоящую любовь.
Содержание:
-
Подайте на корм лошадке 1
-
Hard Day's Night 1
-
Новые впечатления 4
-
Ветосмотр с приключениями 4
-
Экскурсия 5
-
Лошадиный маникюр 6
-
Hard Day's Night - 2 6
-
Всё только начинается 7
-
И снова Иван Иванович 7
-
Девчушка-покатушка 8
-
Лошадь - это не игрушка 9
-
Место прощания изменить нельзя 9
-
Шопинг по-конному 10
-
Стихи и проза 10
-
Последний набранный номер 11
-
Гусь свинье не товарищ 11
-
Сколько стоит лошадь? 12
-
Моя милиция меня бережёт 13
-
А был ли Мальчик? 14
-
Happy B-day 15
-
Ещё один союзник 16
-
Отцы и дети 16
-
Другая конюшня - другая работа 17
-
Идти или не идти? 17
-
"С лодки скользнуло весло" 17
-
Жизнь бьёт ключом 18
-
Разговор для троих 19
-
Отголоски прошлого 20
-
Васька - чемпион 20
-
Тридцать лет спустя 21
Михаил Андреев
Васька
Моей жене Сохранской Анне посвящается .
Все совпадения событий, имён и фамилий людей, а также кличек лошадей с реальными событиями, людьми и лошадьми абсолютно случайны.
Подайте на корм лошадке
На дворе стоял июнь. Парило так, что хотелось залезть в холодильник и закрыть за собой дверь. Вовка Васильев, парень восемнадцати лет, сидел на скамейке и задумчиво потягивал из банки кока-колу, купленную в ближайшем ларьке. Делать было абсолютно нечего. Друзья разъехались на лето кто куда, а Вовку отец взял к себе на фирму, сказав: "Пора тебе потихоньку к делу приобщаться, кроме тебя, мне всё это хозяйство передать будет некому". Мать, Нина Александровна, пыталась возразить, мол, пусть ещё сын погуляет, но отец был непреклонен. Вовка работал с несколькими партнёрами фирмы, набивал руку, так сказать. Работа как работа, и время свободное иногда оставалось.
До следующего клиента надо было ехать на метро. Вовка неохотно поднялся и двинулся к павильону подземки. Вдруг его окликнули:
- Эй, парень, дай десятку на морковку лошадке!
Он повернулся и увидел девчонку лет тринадцати, сидящую на лошади. Вид у лошадки был неприглядный - тусклая длинная шерсть, усталый взгляд и ужасные копыта с заусеницами (потом Вовка узнает, что такие заусеницами называются заломами).
- У тебя самой денег нет, что ли?
- Не-а, не заработали ещё, только пришли, - ответила девчонка.
- А откуда идёте?
Девчонка назвала район, находящийся от места разговора километрах в семи, не меньше.
- Ни фига себе, - удивился Вовка. - И это ты на ней столько ехала по такой жаре?!
- А чего ей будет-то? Она кобыла молодая, пять лет всего.
Вовка в своей жизни ещё ни разу не сидел на лошади и, если честно, желания большого не испытывал. Он уже собирался сказать, что денег нет, и двинуться дальше, но лошадь вдруг сделала несколько шагов вперед и уткнулась лбом Вовке в грудь. От неожиданности он вздрогнул и замер, а потом каким-то неосознанным движением погладил лошадь по голове. Реакция девчонки была непонятной:
- Ну ты, зараза! Только и умеешь, что жаловаться!
Девчонка резко дёрнула повод и лошадь, вскинув голову, чуть не ударила Вовку в подбородок.
- За что ты её так?
- Нечего халявить, нам деньги зарабатывать надо!
- Ну так и зарабатывай!
- А как зарабатывать-то, если эта зараза к тебе прилипла?
- Так тебе деньги на морковку нужны или ты их себе берёшь?
- Ну что-то себе, а остальное хозяйке отдаю, это её лошадь.
Вовка уже устал от этих разговоров, достал десятку и протянул девчонке.
- На, купи ей хлеба.
- Ой не могу, насмешил! Да ты знаешь, что лошадям свежий хлеб нельзя? - засмеялась собеседница.
- А почему?
- Долго рассказывать, да ты и не поймёшь.
- Ну тогда купи ей то, что можно. И вообще, пока, мне по делам надо.
Вовка повернулся и направился к метро. Он прошёл пару сотен метров и вдруг услышал за спиной истошный крик:
- Стой, зараза, стой!
Парень повернулся и увидел: лошадь рысила за ним, а сверху болталась в седле девчонка, безуспешно пытаясь остановить набравшую ход кобылу. Добежав до Вовки, лошадь остановилась, потянулась мордой и коснулась губами Вовкиной руки. Прикосновение было мягким, а губы напоминали бархат.
- Ничего себе, - сказал Вовка, - чего ей надо-то?
- А я откуда знаю? - ответила горе-всадница. - Я сама не врубаюсь. Давай я отъеду за угол, а ты потом дальше пойдёшь, - предложила девчонка.
- Давай, а то я и так из-за вас опоздал. Как её зовут? - спросил Вовка.
- Точно не знаю, мы её Васькой зовём, - ответила девчонка.
Вторая попытка расстаться оказалась успешной.
Hard Day's Night
Вечером к Вовкиным родителям пришёл Николай Петрович Измайлов, владелец крупного банка, в котором у отца был открыт счёт. Измайлов и Сергей Иванович дружили ещё со школьной скамьи. Несмотря на разницу в социальном положении, они дорожили этой дружбой по сей день. К тому же банкир жил один с дочерью. Жена ушла от него уже давно, оставив ему пятилетнюю Марину. В Вовкиных родителях он нашёл приятных собеседников и любил бывать у них в гостях. Парень рассказал Николаю Петровичу о произошедшем с ним случае. Тот рассмеялся:
- Да знаю я этих малолеток на лошадях, их моя дочка покатушницами называет. Она у меня конным спортом занимается, это у них терминология такая.
- А почему покатушницы?
- Ну они народ всякий катают на лошадях с утра до вечера. А потом деньги хозяйке конюшни отдают. Та им копейки выделяет, остальное себе в карман.
- А лошади? - неожиданно для самого себя спросил Вовка.
- А что лошади? Дочка говорит, они для них, как автомобиль для бомбилы, - гоняют, пока не развалятся. А потом на мясо сдают.
- Как на мясо? - опешил Вовка.
- А так. Ты вон колбасу сейчас ешь, а туда обязательно конину добавляют, технология такая.
Вовка поперхнулся и поспешно выбрался из-за стола. Через десять минут он вернулся и с мрачным видом сел на своё место. Николай Петрович похлопал его по плечу. Обращаясь к Вовкиному отцу, снисходительно произнёс:
- Впечатлительный у тебя парень, Сергей.
- Ничего, пусть привыкает к реалиям. Чтобы потом на переговорах с клиентами в обморок не падать.
Вечер для Вовки был испорчен. Он попрощался с Николаем Петровичем, пожелал спокойной ночи родителям и ушёл к себе в комнату. Спать не хотелось. Он включил компьютер (крутой аппарат, шестиядерный процессор, "выделенка" в Интернет и всё такое прочее - подарок родителей на совершеннолетие) и зачем-то набрал в поисковике слова "лошади" и "кони". Получив добрых пять сотен ссылок, Вовка наобум ткнул курсором мыши в первую. Открывшаяся страница называлась "Клуб любителей коней prokoni.ru". Здесь было столько непонятных слов, что Вовка сгоряча хотел закрыть окно с сайтом, как вдруг увидел объявление "Пропала лошадь у метро…". Станция была та самая, у которой Вовка сегодня разговаривал с девчонкой-покатушницей. Почему-то сразу вспомнились лошадиные губы, мягко и аккуратно теребящие ладонь. Вовка посмотрел на часы - 23.30. До станции минут двадцать пешком. Не совсем понимая, зачем он это делает, Вовка встал, накинул куртку и вышел в коридор.
- Мам, пап, я на полчасика выйду. Колька Ползунов звонил, у него на компе какой-то вирус хитрый появился. Я ему диск антивирусный отдам, а то Колька боится, что у него компьютер до утра не доживёт.
- Володя, поздно уже, - нахмурился отец.
- Пап, я ж не маленький. Быстренько сбегаю к метро и домой.
- Ну ладно, иди. Трубку возьми, мало ли что.
До метро Вовка дошёл, а точнее, почти добежал, за четверть часа. В это время у торговых палаток, как правило, околачиваются только несколько влюблённых парочек, десяток бомжей да милиция, выискивающая прилично одетых граждан в подпитии. На этот раз было почти как всегда. Только влюблённых не было вообще, бомжей оказалось раза в два меньше обычного, а милиционер присутствовал всего один, лет сорока, в звании старшего лейтенанта.
Вовка методично обошёл кругом павильон метро, но никакой лошади не обнаружил. Тогда он расширил круг поисков, заглянув даже за ряд ларьков, приютившихся метрах в пятидесяти поодаль, и снова потерпел неудачу. Когда юноша с озабоченным видом вновь вернулся к входу, его остановил тот самый старший лейтенант. Не вынимая изо рта только что прикуренной сигареты, страж порядка поинтересовался:
- И что мы тут ищем, молодой человек? Поздновато уже. Или травку решили прикупить?
У Вовки отнялся язык от такого напора, и он молчал, не зная, что ответить.
- Значитца, отвечать мы не хотим? - ехидно усмехнулся старший лейтенант. - Ладно, предъяви-ка документы, а заодно и руки покажи.
Тут Вовка очнулся от оцепенения и тихим голосом произнёс:
- Вы не имеете права…
- Чего? - изумился милиционер. - Сейчас вот запру в "обезьянник" на 72 часа для выяснения личности, будут тебе там и права, и обязанности.
Вовка более твёрдым голосом ответил:
- Да запирайте, но после того, как я лошадь найду.
Старший лейтенант поперхнулся сигаретой и изумлённо уставился на Вовку.
- Ты, парень, чего курил-то? Или клея нанюхался с дружбанами? Какая лошадь?
- Товарищ милиционер, я тут днём девчонку на лошади видел, а потом объявление прочитал, что лошадь у этого метро пропала.
- А, ты об этих, - облегчённо вздохнул милиционер. Ему никак не улыбалось после только что окончившегося дежурства разбираться с очередным укуренным наркоманом. - Так девчонку в больницу увезли. Подралась она, ну и упала неудачно, руку сломала.
- С кем подралась?
- Не знаю, все удрали быстро. Помню только, что их вроде пятеро было. Они её начали с лошади стаскивать, а эта дура отбиваться начала. Мы с напарником к ним - они врассыпную. Я и сам этих соплюх не жалую, лошади у них совсем замученные. Гоняю потихоньку, чтобы к людям не приставали. А эти прямо сектанты какие-то, взгляд, как у сбежавших из психушки. Разбирались бы спокойно, а девчонку-то зачем калечить?
- А лошадь?
- А это я не знаю, пока мы с пострадавшей разбирались, лошадка ушла куда-то.
Станция метро находилась примерно в километре от огромного парка, в котором можно было спрятаться не то что лошади - стаду слонов из национального заповедника какой-нибудь африканской страны.
- Товарищ старший лейтенант, помогите, пожалуйста.
- И чем я тебе помогу-то?
- Пойдёмте поищем лошадь в парке. Она наверняка туда убежала.
- Ты, парень, в своём уме? Время смотри сколько. Да и темно уже, что мы там увидим?
Милиционер хотел, было, уже повернуться и уйти, но тут память услужливо нарисовала в его голове картину почти тридцатилетней давности…
Палящее солнце южной страны, где непонятно, за какие идеалы погибли тысячи его сослуживцев. И раненого новобранца, чудом выжившего под шквальным перекрёстным огнём засады. Весь отряд погиб. Ему повезло, что наступила темнота, и враги прекратили стрельбу, решив подождать до рассвета. Опасаясь быть замеченным, он полз почти всю ночь, стиснув зубы от боли в раненой ноге, несколько раз ненадолго останавливаясь передохнуть и сделать перевязку.
Когда взошло солнце, солдат был почти в пяти километрах от места боя. Вокруг простиралась чужая земля, местами высохшая до трещин от безжалостного солнца. Нестерпимо хотелось пить. Раненая нога ныла от боли, от жажды кружилась голова. Впереди, шагах в пятистах, он увидел небольшую гряду скал, возвышавшуюся над равниной на несколько метров. Боец, опираясь на автомат и собрав последние силы, заковылял к спасительной тени. Внезапно раздалось фырканье, и из-за скалы появилась сначала лошадиная морда, а потом и вся лошадь. Она была мохнатой и низкорослой.
Умные тёмные глаза настороженно смотрели на человека. Тот остановился. Остановилась и лошадь.
- Откуда тебя занесло сюда? - прошептал запёкшимися губами солдат.
Лошадь в ответ мотнула головой. Он осторожно сделал несколько шагов и остановился, увидев, что лошадь начала отворачиваться.
- Куда же ты, родимая? Видишь, какая тут незадача со мной случилась, - вновь заговорил солдат.
При звуках голоса лошадь опять мотнула головой и сделала шаг навстречу. Теперь их разделяло два-три шага.
- Вот, держи. - Боец непослушной рукой нашарил в кармане камуфляжной куртки кусок сухаря, оставшегося от пайка, и протянул лошади. Та, раздув ноздри, вытянула шею, как жираф, и взяла хлеб.
- Умница, - прошептал раненый. - А теперь отвези меня, пожалуйста, к нашим. Вооон там они. - Он показал рукой туда, где, по его мнению, должен был быть ближайший блокпост. Подойдя вплотную, он начал карабкаться на спину лошади, цепляясь за длинную шерсть и гриву. Лошадь несколько раз недовольно махнула головой, но уходить не собиралась. Наконец он кое-как взгромоздился вместе с автоматом на лошадиную спину и лёг животом вдоль неё, свесив вниз обе ноги.
- Поехали, родная, я ж в этом пекле без тебя долго не продержусь, - сказал человек и легонько хлопнул лошадь по крупу.
Лошадь, поняв этот жест, как сигнал к действию, побежала мелкой, тряской рысью. Солдат изо всех сил вцепился в гриву, зажмурив глаза от боли в ноге. Примерно через полчаса жажда и боль стали настолько сильными, что он просто потерял сознание и очнулся от взрыва и выстрелов. Земля, как показалось ему, перевернулась, и он упал, больно ударившись спиной и раненой ногой. Он не стал даже открывать глаз, решив - будь что будет. Через несколько секунд над ухом зазвучала родная речь:
- Ты, салага, лежи и не дёргайся. Этим гадам мы тёплый приём уже обеспечили.
Говоривший немного отодвинулся и дал очередь из короткоствольного автомата. Затем быстро перезарядил оружие и сказал в переносную рацию:
- Воскобойников, что там у тебя?
- Всё в норме, взводный. Дали этой швали прикурить так, что им теперь своей анашой нескоро придётся дымить. И снайпера сняли. У тебя как?
- Я в порядке. У меня тут боец раненый. Тот самый, которого мы с тобой полчаса назад засекли. Кавалерист, блин. Давайте все ко мне. Конец связи.
Человек, которого невидимый собеседник назвал взводным, убрал рацию. Солдат открыл наконец глаза и увидел перед собой ухмыляющееся загорелое лицо с коротко подстриженными усами и трёхдневной щетиной на щеках.
- Ты откуда прискакал, рядовой необученный?
- Оттуда. - Раненый неопределённо махнул рукой.
- Ясно. Ты, блин, прям, как Никулин в "Бриллиантовой руке": "Откуда у тебя это?" - "Оттуда…"
Совершенно бесшумно рядом с ними возникло десять человек в полной боевой выкладке. Один из них сразу наклонился над раненым, достав шприц, ловко сделал укол и занялся перевязкой раны. Боль постепенно отступила. Пока шла перевязка, солдат спросил командира:
- Вы кто?
- Кони в пальто, сынок. Разведгруппа в свободной охоте. Я - старший лейтенант Лермонтов, командир группы. Если спросишь, какое отношение ко мне имеет известный поэт, дам в ухо, не посмотрю, что ты подстреленный. Меня уже и так задолбали этим вопросом. А вот ты кто такой?
- Рядовой Иванов Иван Иванович. - Он назвал часть, в которой служил.
Старший лейтенант присвистнул.
- Однако занесло тебя. Они ж чёрт знает где базируются.
- У нас два взвода отправили на вертолёте на разведку местности. - Рядовой назвал район выброски. - А потом мы в засаду попали. Всех наших положили гады. - Иванов стиснул зубы от бессильной ярости.
- Ладно, это ты в штабе расскажешь. Приготовься к тому, что тебя для начала особисты прессовать будут. На предмет предательства, ну и всё такое.
К Лермонтову подошёл один из бойцов его отряда, бросил перед ним на землю снайперскую винтовку с замысловатым узором на ложе. Спросил:
- Знакомый аппарат, командир?
Взводный снова присвистнул и присел на корточки, чтобы рассмотреть оружие получше.
- Да это же пушка Селима. По прозвищу "Кинжал Пророка".
- Так точно. Селиму она теперь без надобности.
Лермонтов повернулся к Иванову:
- Повезло тебе, рядовой. Селиму, видать, ты живой нужен был, коль он лошади в глаз стрелял, а не тебе. Он никогда не промахивается. Точнее, не промахивался. Это его бандиты позавчера на дом Ахмада-аки напали. Не понравилось Селиму, что дед отказался лошадь продать. Всю семью перестреляли подонки. - Взводный ожесточённо сплюнул. - Половину лошадей зарезали на мясо. Остальные лошади, говорят, разбежались. Видимо, это одна из них. Подельников селимовских мы нынче быстро в расход пустили, когда они к тебе попытались побежать. Это им не со стариками воевать. Ох как повезло тебе. И что лошадь была. И что мы тут мимо проходили.
Услышав последнюю фразу, вся разведгруппа дружно ухмыльнулась.
- Как в глаз лошади? Он её что, убил?
- Убил, сынок, убил. Вон она лежит. - Старший лейтенант показал рукой на неподвижное лошадиное тело метрах в трёх от места разговора. У Иванова на глаза выступили слёзы. Лермонтов сочувственно похлопал его по плечу. Вскочил на ноги, отдавая приказ.