Помимо своей работы Кейс Поллард ведет и другую деятельность, в определенной мере обусловленную работой - она входит в ряды субкультуры с самоназванием "фрагментщики". Они занимаются сбором, обсуждением и интерпретированием отдельных видеоклипов, связанных лишь двумя главными и единственными героями и не имеющих логической последовательности. Героиню прежде всего привлекает контекстная чистота "фрагментов" - даже при помощи всей своей стилистической осведомленности она не может привязать происходящее в этих видеоотрывках к конкретной исторической эпохе. Самый узкий временной отрезок, который ей удается выделить - две последних трети XX века. Поиск анонимного автора, который пытается связаться с миром посредством своих произведений - тема, которую Гибсон уже делал основной силой, движущей сюжет. В "Графе Ноль" завязка выглядит практически аналогично: миллионер нанимает профессионала очень узкой отрасли и бросает ее на поиски так заинтересовавшего его автора. Конечно, в "Распознавании образов" это и остается основной сюжетной линией, так как и фокус авторского внимания следует за одной героиней.
На наш взгляд, подобный поиск в романе - это метафора поиска читателем автора, разгадывание ребуса (или же собирание пазла), которым является текст. Помимо вышеупомянутого романа можно найти и еще одну связь с уже написанным Гибсоном; один из главных героев "Идору", Лейни, обладал способностью, схожей с повышенной рекламной чувствительностью Кейс Поллард - он видел узловые точки событий, то есть из массива информации мог выявить отдельные детали и фактически предсказать будущее. Но и в первом, и во втором случае были и "побочные" эффекты: Лейни становился одержим манией убийства известных личностей, Кейс Поллард на отдельные рекламные образы реагировала паническим ужасом. Это - обратная сторона информационной пресыщенности современного мира, последствия которой подчас непредсказуемы.
"Распознавание образов" - название, относящееся не только к героям романа, но обращенное также к читателям. Насыщая текст брендами, известными персонами, определенными локациями, Гибсон не только стремится вызвать в памяти читателя конкретный визуальный, звуковой, обонятельный или осязательный образ, но и наглядно показывает, насколько взявший в руки книгу человек подвержен поиску уже известного ему в только что полученной информации. Принцип интертекстуальности выходит за рамки искусства, захватывая уже и повседневную жизнь. "Прежде чем смотреть новый фрагмент, надо постараться забыть о предыдущих, чтобы освободиться от влияния виртуального видеоряда, уже сконструированного в мозгу. Мы разумны, потому что умеем распознавать образы (…). В этом наше счастье и наша беда", - говорит один из друзей главной героини. Сами "фрагментщики" подвержены контекстной перегруженности и выдвигают одну теорию за другой, чтобы хоть как-то объяснить столь высокую степень разобщенности отдельных составляющих и в то же время их единство. На самом же деле они являются мозговой аномалией одной девушки - точнее, единственной формой, в которой протекает ее мыслительная деятельность. Каждый из фрагментов - это и отдельный рассказ, и часть целого, и в то же время само целое художественного произведения. Это вполне наглядно показывается рассказом Стеллы, сестры автора фрагментов, о том, как из целого фильма в итоге остался лишь один кадр - парящая в небе птица, и о том, как взгляд ее сестры потухает, когда он не направлен на рабочий экран.
Сам по себе феномен "фрагментов" - не что иное, как авторская метафора собственного творчества: подобно рассказам сборника "Сожжение Хром" их содержание с определенными вариациями все же остается схожим. Как и "фрагменты", произведения Уильяма Гибсона бесконечно вариативны, показывая одно и то же окружение глазами разных персонажей. Трилогии, выделенные нами ранее, не являются сериями в строгом смысле этого слова, так как главным персонажем, объединяющим их, чаще является не действующее лицо, но определенное место и время (впрочем, объединение это тоже условно). В последней трилогии роль пространства становится уже не столь важной; автором неоднократно подчеркивается растущая тенденция современного мира к глобализации и всеобщей унификации, к его существованию в форме большого единого дискурса вместо совокупности малых; наступление этой новой эры прежде всего ассоциируется с фигурой Хьюберта Бигэнда, рекламного магната с очень своеобразными методами, который по большому счету работает на глобализацию и унификацию пространства. Пространство в свете этого процесса уже теряет свою былую важную роль, и на первый план выходят "маркеры", широко известные всем - торговые марки, компании, мегаполисы. В повышенном внимании к "списковости" (как можно обозначить все эти перечисления) при желании можно найти влияние Дугласа Коупленда; поводом к этому может послужить послесловие к книге, в котором Гибсон благодарит того за панораму Токио.
Второй роман трилогии - "Страна призраков" (Spook Country) (2007) объединен с "Распознаванием образов" прежде всего компанией "Синий муравей" и фигурой его владельца Хьюберта Бигенда - медиа-магната нового образца, который, как и в предыдущем романе, выступает в роли главного зачинщика действия книги - очередного поиска, проводимого его подчиненными. Помимо этого, "Страна призраков" - второй текст в карьере писателя, в котором он выводит свой город - Ванкувер - не просто как одно из мест действия, но как место кульминации романа, где в итоге сходятся сюжетные линии всех героев. До этого Гибсон избегал выводить в качестве места действия город, в котором живет, мотивируя это тем, что происходящую в его романах мегаполизацию городов в Ванкувере он увидеть бы не хотел [12].
По роману "Страна призраков" был создан фан-сайт, названный "Нод Мэгэзин" (Node Magazine) в честь вымышленного журнала в самом романе. Целью этого сайта было (и остается) собрание максимально полного объема информации по данному тексту, который, нужно сказать, в этом нуждается - так как погружен в современный культурный контекст еще в большей степени, чем "Распознавание образов" [8].
Под определением "киберпанк" многие понимают лишь внешние атрибуты, такие как импланты, высокую степень развитости информационных технологий, безжалостную борьбу корпораций и тому подобное. Нельзя сказать, что такое восприятие в корне неверно - оно имеет под собой основания; просто является поверхностным. Главная же особенность (относящаяся в первую очередь к творчеству Гибсона) касается композиции текстов: каждый элемент - будь то портрет, пейзаж, интерьер и так далее - имеет не меньшую ценность, чем весь текст в целом; все элементы одинаково равноправны. Центральная, основообразующая идея исчезает - точнее, она попросту отсутствует; данная черта, конечно же, сближает творчество писателя скорее с постмодернистской литературой, нежели с научно-фантастической в традиционном ее понимании. Сам Уильям Гибсон по этому поводу говорит [1], что мог бы вполне последовать за одним из второстепенных героев своих книг, развернув в итоге подобное следование в еще один роман. Развивая метафору кинокритика Мэнни Фарбера о том, что классическое произведение искусства подобно монументальной плите, писатель говорит, что в таком случае его "плита" вся изъедена "термитными ходами", сам факт существования которых и есть отрицание "центра" книги, ее сюжетообразующего стержня, ибо если есть текстовые элементы, не подчиненные тирании единства текста, то и единства не может быть.
Помимо своей литературной деятельности, Уильям Гибсон известен также интервью, статьями и эссе, самым известным из которых является "Диснейленд со смертной казнью" (Disneyland With Death Penalty) (1993), опубликованное в одном из первых номеров "Вайред" (Wired) - журнала, освещающего влияние технологий на культуру, политику и экономику современного мира. В данном эссе Гибсон описывает свои впечатления от посещения Сингапура.
Одна из фраз писателя - "Улицы находят свое применение вещам" [1] - применима для понимания одной из основных составляющих его художественного метода: использовать для сплетения ткани очередного романа подручные средства из повседневной жизни. При этом он оговаривает, что ему необходимы как рациональная составляющая письма, так и интуитивная [4]; необходимо чувствовать, что из привнесенного извне будет органичным в пространстве текста, а что - нет.
Литература
1. Блог У. Гибсона [Электронный ресурс] // Blogspot.ru. URL: http://williamgibsonblog.blogspot.ru/2003_01_01_archive.html
2. Гибсон У. Академик Лидер [Электронный ресурс] // Flibusta.net. URL: http://flibusta.net/b/330863/read
3. Гибсон У. Распознавание образов / пер. с англ. Н. Красникова [Электронный ресурс] // Flibusta.net. URL: http://flibusta.net/ b/142962/read
4. An Interview with William Gibson - Conducted by Larry McCaffery [Электронный ресурс] // project.cyberpunk.ru. URL: http://project. cyberpunk.ru/idb/gibson_interview.html
5. Andrew Leonard Nodal point - William Gibson talks about how his new present-day novel, "Pattern Recognition," processes the apocalyptic mind-set of a post - 9/11 world [Электронный ресурс] // Salon.com. URL: http://www.salon.com/2003/02/14/gibson_5/
6. Bruce Bethke. The Etymology of "Cyberpunk" [Электронный ресурс]. URL: http://www.brucebethke.com/articles/re_cp.html
7. Gibson W. God’s Little Toys - Confessions of cut & paste artist [Электронный ресурс] // Wired.com. 2005. Issue 13.07. URL: http://archive.wired.com/wired/archive/13.07/gibson.html
8. John Sutherland. Node Idea [Электронный ресурс] // The Guardian. 2007. August 31. URL: http://www.theguardian.com/ education/2007/aug/31/highereducation.books
9. Node Magazine [Электронный ресурс]. URL: http://nodemagazine. wordpress.com/
10. Steven Poole (2003-05-03). "Profile: William Gibson". London: guardian.co.uk. URL: http://www.theguardian.com/books/2003/ may/03/sciencefictionfantasyandhorror.williamgibson
11. William Gibson (William Ford Gibson) - Tatiani Rapatzikou, Aristotle University of Thelessaloniki [Электронный ресурс] // The Literary Encyclopedia. - Internet Archive "Way Back Machine". URL: http://web.archive.org/web/20071010051539/http://www. litencyc.com/php/speople.php?rec=true&UID=5198
12. William Gibson. My Obsession - I thought I was immune to the Net. Then I got bitten by eBay [Электронный ресурс] / Wired.com. 1999. Issue 7.01. URL: http://archive.wired.com/wired/archive/7.01/ebay. html
13. Writing Vancouver - Here in Vancouver, we’re getting used to hearing that we live in one of the best places in the world [Электронный ресурс] // The Vancouver Sun. 2007. October 13. URL: http://www.canada.com/vancouversun/news/arts/story. html?id=99d2236b-c329-4969-b07e-6ffebeff5871&p=2
Французская и франкоязычная проза
Паскаль Киньяр
М. К. Скопинцева
Паскаль Киньяр - один из самых значительных и популярных писателей современной Франции, лауреат Гонкуровской премии 2002 г.
Паскаль Киньяр родился 23 апреля 1948 г. в семье филологов и музыкантов. Рос в Гавре. Увлекался музыкой и древними языками. Философ по образованию. После 1968 г. отошел от философии. Преподавал в университете города Венсен и школе высших исследований в области социальных наук. В 21 год, после публикации эссе "Бормочущее существо", он вошел в престижный комитет чтецов издательства "Галлимар". В 1969 г. стал редактором в издательстве "Галлимар", а в 1990 г. - его главным секретарем. Редакторскую деятельность он совмещал с литературной и музыкальной.
Любовь Паскаля Киньяра к музыке эпохи барокко привела его в Елисейский дворец, к Франсуа Миттерану, который согласился учредить в Версале фестиваль театра и оперы музыки барокко. Киньяр занимал должность директора этого фестиваля 10 лет.
Профессиональным писателем стал в начале 80-х, с 94-го года полностью посвятил себя литературе. Киньяр так рассказывает в своей книге "Блуждающие тени": "В апреле 1994 года я вышел из Лувра, посмотрел на голубое небо, на светящиеся белые стены музея и неожиданно ускорил шаги. Я пришел на улицу Себастьен-Боттен (адрес издательства "Галлимар") толкнул массивную деревянную дверь и в одно мгновение отказался от всех своих функций".
Среди его произведений: эссе, романы, более двадцати работ по истории музыки и античной литературы. Паскаль Киньяр получил Гонкуровскую премию в 2002 г. за роман "Блуждающие тени", он также является лауреатом премии Французской академии за книгу "Терраса в Риме" (2000).
Этого писателя и эссеиста во Франции называют "писателем-отшельником" и "тайным писателем". Не потому, что он пишет тайком. Дело в другом: он избегает людей и часто выбирает затворничество. "Я чувствую себя счастливым, - сказал он, - когда я свободен от всего и могу предаться одиночеству" [5].
Галина Соловьева (редактор книги Киньяра "Вилла Амалия") рассказала в интервью РИА Новости: "Сам Киньяр избегает всякого общения, не дает интервью, живет закрыто в маленьком городке. Я разговаривала с его французским биографом, который сказал, что ему всего два раза удалось увидеть Киньяра на книжной выставке" [10].
Решение удалиться от активной деятельности, престижных занятий и общественной жизни было естественным для писателя. О причинах этого решения можно догадаться, если посмотреть на его произведения. Всю жизнь он писал об отшельниках, об одиночках, прославляя их безразличие к внешнему миру и успеху, главным для него был внутренний мир человека.
Например, главный герой романа "Терраса в Риме" - гравер, "Вилла Амалия" повествует о пианистке, "Все утра мира" погружают в жизнь виолончелиста. У всех главных героев произведений Киньяра мы можем наблюдать даже схожие черты характера - эти люди не стремятся к славе, шумному обществу, их не прельщает роскошь и блеск. Герой Киньяра непременно талантлив, можно даже сказать, неприлично талантлив, этого человека мы сразу различаем в толпе. Выдающаяся одинокая личность - главный объект, интересующий писателя. Сосредоточившись на конкретной творческой личности, автор показывает нам мир этого человека.
Настроение покоя и умиротворения появляется на первых страницах книг Киньяра. Например, в предисловии к роману "Альбуций" (1990) автор пишет: "В июне 1989 года я был одинок и я устал. Я написал шестьдесят страниц этой книги, сидя на деревянной скамье, в окружении огромных могильных воронов, у крепостной стены императорского дворца в Токио" [7, c. 2].
Чтение произведений Киньяра - это неторопливое погружение в иной мир. Паскаль Киньяр - тонкий знаток культуры, увлекает читателя то в путешествие по Древней Греции и Риму, то по средневековой Японии или Франции XVII в., и свободно чувствует себя в любом из этих периодов. Он делает это легко, словно видел своими глазами улочки Рима времен Цезаря, бродил по садовым дорожкам Версаля под руку с Людовиком XIV.
Замечательными переводами книг Киньяра русский читатель обязан Ирине Яковлевне Волевич. Переводчик работает с произведениями и других французских писателей, но именно это имя следует запомнить почитателям творчества Паскаля Киньяра. Благодаря И. Я. Волевич, мы можем со всей полнотой прочувствовать своеобразие стиля и глубину философии этого писателя. "Немного найдется в наше время писателей, которые, подобно французскому романисту Паскалю Киньяру, были бы столь горячо привержены старине, досконально знали реалии прошлого, а главное, столь умело воссоздавали бы дух описываемой эпохи. И уж совсем мало таких, что способны проникнуть в духовный мир человека былых веков, более того - в сложный мир творческой личности, художника, фанатично преданного своему искусству", - пишет переводчик в предисловии к роману "Терраса в Риме" [9, 105].
Ярким примером умения Киньяра стилизовать текст являются романы "Альбуций", "Записки на табличках Апронении Авиции", "Терраса в Риме", "Все утра мира": читатель может забыть, что книга написана человеком из века XX.
Роман "Записки на табличках Апронении Авиции" (1984) воссоздает патрицианский мир Древнего Рима, изумляя небывало точным попаданием в атмосферу эпохи. Проза Киньяра, лаконичная и удивительно емкая, в данном случае напоминает хронику или даже учебник истории, читателю легко поверить в достоверность имен и описываемых событий. Вымышленные герои и истории внушают такое же доверие, как и исторический документ. Такого эффекта писатель добивается, конечно, благодаря знанию выбранной эпохи. Весь текст романа "Записки на табличках Апронении Авиции" - это виртуозная стилизация под дневник знатной римлянки. В конце IV в. н. э. пятидесятилетняя патрицианка на вощеных табличках записывает свои покупки, финансовые поступления, даты поездок, забавные и трогательные бытовые сценки. На протяжении двадцати лет, пока ведутся записи, Римская империя приходит в упадок, распространяется христианство, варварские племена трижды осаждают Рим, но Апронения Авиция продолжает вести свои хозяйственные записи: сколько мешочков золота поступило из провинции, напоминает себе, что надо добавить в вино три ложки снега, следит за заходящим солнцем, замечает, как стареют ее друзья, любовники и она сама. В этих женских непосредственных записях содержится неописуемой силы концентрация аромата эпохи, что действительно может быть более ценным, нежели бесчисленные тома, описывающие военные события и государственные реформы [6].
Это не единственная книга, главной героиней которой является женщина. Роман "Вилла Амалия" (2006) знакомит нас с 47-летней пианисткой и композитором Анной. В центре внимания судьба женщины, которая освобождается от суеты и проблем во имя творчества.