- Ты голову не вешай… - бежала следом бабушка, подбирая брошенные внуком вещи - куртку, берет, рубашку. - Ты лучше поешь… Супу нет, но есть пудинг с вареньем!
- Не буду есть! - хмуро ответил Рома, лег на кушетку и уставился в трещину на потолке.
- А я тебе принесу компотику с вишней…
- Как теперь уроки учить? Как? Как?
Бабушка прожила большую жизнь, ей вырвали два зуба мудрости, но и она не могла подсказать, как быть внуку в такой ситуации.
Как гудок пожарной машины, тревожно, прозвенел в коридоре телефонный звонок. Бабушка ринулась поднимать трубку, на бегу теряя шлепанцы.
- Алло! Миша! Ну говори же… - бабушка ждала звонка деда. Но звонила Ромина мама. Бабушка позвала Рому, прислонила к его уху телефонную трубку и поморщилась.
Она знала, что в этот момент в цехе ширпотреба, где из разноцветной клеенки шьют тенты для детских колясок, умолкли все машинки. Все женщины каждый день с удовольствием слушают разговор счастливой матери с сыном. А вечером на примере Ромы они воспитывают своих детей.
- Ромочка, ну как успехи? - защекотал ухо мамин голос.
- Плохо! - ухнул в ответ Ромин голос.
Весь цех ширпотреба уставился в мамины глаза, а бригадир тетя Груша, которая несла ворох готовых изделий на склад, замерла на полдороге.
- Что значит плохо… - растерянно повторила мама, привычная к совсем другим разговорам. "По истории - пять", - транслировала она подругам. "Контрольная по математике - пять… Дроби! А это, я вам скажу, не каждому семикласснику под силу…" И вдруг - плохо!
- Говори же! Что ты меня мучаешь? - закричала мама и крутанула колесо швейной машинки. Красная клеенка проехала вперед, а иголка прострочила кривую белую строчку. - Украли портфель? У тебя?!
Цех ширпотреба дружно ахнул. Бригадир тетя Груша, тряхнув разноцветными тентами, сказала:
- А еще спорют о физических мерах наказания… Конечно, пороть! Чего там спорить. Нас вон отцы пороли, и хорошие люди выросли. Совестливые… - И она ушла на склад, размышляя сама с собой на темы воспитания.
- Сынок, держись! Я скоро буду дома… - командовала мама. - Уроки учить! Позвони ребятам, они тебе все прочитают. Ты запомнишь! Ты все хватаешь на лету!
До конца работы женщины под стрекот машинок обсуждали странную историю, приключившуюся с сыном их сотрудницы. У Роминой мамы, Надежды Ивановны Бабуриной, отличной швеи, то и дело строчка загибалась не туда. Она порола и строчила снова.
А Рома, приложив к уху телефонную трубку, пытался учить уроки. Он позвонил Юре Дудкину и сказал:
- Слушай, Юр… У меня сегодня портфель украли. Прочитай параграф по природоведению…
Природоведение было по расписанию только через два дня, но Рома не привык откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
- Сейчас учебник возьму… - лениво ответил Дудкин. Раздался стук, музыка, кошачье мяуканье и наконец Юрин голос:
- Страница 222. Антилопы. Слушаешь?
- Слушаю-слушаю…
- Слушай, а давай я тебе про антилоп, а ты мне арабский карандаш, тот - черный с красным…
- Хватит тебе! - рассердился Рома. - Я тебя, как товарища прошу, а ты…
- Господи… Было бы чего жалеть! Карандаш-то исписанный наполовину. Был бы хоть с резинкой на конце или штатовский. Да я бы тебе за него фантика от мятной жвачки не дал бы…
- Пионер называется! - обиделся Рома. - Тебе лишь бы нажиться… Говори сразу - будешь читать или нет?
- Ой, ну и зануда же ты! Говорю же - страница 222. А ты так и не нашел портфель?
- Если бы нашел, то зачем бы я тебе звонил?
- Слушай… - осенило Дудкина. - Зачем тебе тогда уроки учить? Причина-то какая уважительная… Он до конца года может не найтись! Давай меняться - я тебе свой портфель, а ты мне…
- Говорят же тебе - мой украли! - завопил Рома, не в силах больше выносить пустой болтовни Дудкина.
- Так я и меняю на украденный! На что он мне - твой-то? Я тебе тащу сейчас свой портфель, а в придачу футляр от японской зажигалки, а ты завтра только подтвердишь - что украли у меня, не у тебя… А?
Рома положил трубку и потом быстро поднял ее и позвонил Леле Генераловой.
Леля с готовностью согласилась помочь Роме. Она начала громко, выразительно, с большими паузами читать заданный на дом параграф.
- Антилопы живут по берегам Северного Ледовитого океана. Слышно?
- Хорошо слышно!
- Они хорошие бегуны и покрыты густой шерстью. Зимой они кочуют под снегом, прокладывая длинные ходы…
- Не может быть… - усомнился Рома. - Антилопы ростом с лошадь, я их в зоопарке видел. Как же они ходы под снегом роют?
- Очень просто! - ответил серьезный Лелин голос. - Орудуя сильно отрастающими к зиме когтями…
- Может, копытами?
- Когтями! Копыта - это у куланов.
Если бы Рома получше знал Лелю, то сразу бы догадался - если она говорит чересчур серьезным голосом, гляди в оба.
- Что едят - читать?
- Читай…
- Они едят под снегом лишайники и ягоды и пьют до десяти литров воды… Все!
- Спасибо… - вяло поблагодарил Рома.
- По истории прочитать?
- Пока не надо… Кажется, истории в портфеле не было… Она дома осталась…
- Жалко… - вздохнула Леля. - Если портфель не найдется, ты мне всегда звони!
Леля радостно подскочила на стуле, предвкушая, как на уроке природоведения Рома будет рассказывать про неизвестное науке животное, которое бегает, как антилопа, кочует по тундре, как олень, и роет ходы, как пеструшка.
Дед вернулся ни с чем. Он обыскал всю школу вместе с техничкой и директором. Начиная от раздевалки и кончая чердаком.
Поужинав яичницей, семья Бабуриных села в ряд на диване и держала совет. Отец предложил позвонить знакомому прокурору.
Телефонный звонок застал прокурора в ванне. Учитывая особую важность дела, ему принесли туда телефон и он сквозь плеск воды расспросил о подробностях. Подробностей было немного. Пустой стул и скорлупки от тыквенного семечка. Зато портфель приметный. Отец описал его наружность, как портрет любимого внука.
- А что было внутри? - спросил прокурор, отплевываясь от мыльной пены.
К телефону подтолкнули Рому.
- Что-то необычное было? - булькнуло в трубке, будто прокурор с ластами и маской скрылся под водой. - Что могло привлечь внимание?
- Дневник с одними пятерками! - громко сказала из-за Роминой спины мама.
- Я спрашиваю необычное - прокурору либо стало жарко в ванне, либо он начинал сердиться… - Ручка "Паркер", к примеру, или адидасовские кроссовки?
- Бутерброд с ветчиной! - вспомнил Рома.
- Понятно… - завершил разговор прокурор. - Постараемся помочь…
Глава 4
Роман Бабурин был гордостью всей семьи. Все смотрели на него с надеждой и думали, что он вырастет и воплотит в жизнь неосуществленные мечты каждого. Отец радовался его пятеркам по математике и видел в сыне инженера-конструктора новых самолетов. Он сам хотел выучиться на конструктора, но так уж получилось - работает на фабрике наладчиком швейных машин. Хорошим наладчиком, равных ему нет.
Бабушка мечтает видеть Рому корабельным поваром.
Дедушка - директором планетария.
Мама предрекала Роме будущее первоклассного мастера мужского костюма.
Рома с первого класса учился на одни пятерки. В книжном шкафу рядом с собранием сочинений Чехова стояли Ромины дневники. Их перелистывали в дни семейных торжеств гости. Рома при этом краснел и очень смущался.
После звонка знакомому прокурору семья Бабуриных немножко повеселела. Бабушка воскресным утром, прибирая стол после завтрака, уже начала тужить о разбитой супнице. Мама занялась стиркой. Отец поливал рассаду на балконе. Дед просматривал свежий номер газеты. Все занимались обычными делами. Занимались каждый своим делом и прислушивались - не позвонит ли прокурор. Бабушка, проходя мимо телефона, подняла трубку - в трубке гудело. Телефон, слава богу, работал.
- Гриша, а у прокурора есть дача? - крикнула отцу из ванной мама.
- У него огород! - отозвался отец. - Причем в жутком месте, возле аэродрома…
Но потом отец спохватился, что это может убить всякое желание в душе Ромы становиться авиаконструктором, и, просунув голову в балконную дверь, добавил:
- Не огород, а наблюдательный пункт. Видно, как взлетают самолеты, какие у них совершенные линии…
Мама не дала ему договорить. Она сказала, глядя на сына:
- Я бы под пистолетом не пошла на этот огород. То ли дело шум швейных машинок, стрекочут, как кузнечики, а я представляю, как чувствует себя человек, если целый день над его головой самолеты - туда-сюда, туда-сюда… Там, небось, даже тыквы не растут от такого шума.
- Я думаю, он сегодня на огород не поехал… - сказала бабушка. - Картошку уже посадили, а окучивать ее рано. Что ему на огороде делать?
Неожиданно прокурор стал таким близким человеком для семьи Бабуриных, все утро о нем говорили.
- На огороде, точно, делать нечего… - мудро добавил Дед. - Но он мог пойти в планетарий. Там лекция, вот в газете написано. В 11 часов начинается, пока газировки попьет, туда-сюда, пока в трамвай сядет. Звонка надо ждать после обеда… после обеда надо ждать звон… звон…
Дед умолк на полуслове. Все оглянулись на него, но из-за газеты выглядывала только седая макушка. А потом раздался густой дедушкин баритон:
- Ве-е-черний звон-н-н… Вече-ерний звон-н-н…
- Папа! - выбежала из ванны мама, и, отвернув угол газеты, шлепнула мокрое полотенце на дедушкин лоб. - Что с тобой? Сердце?
- Это он… - прошептал дед. - Я узнал бы его из тысячи тысяч…
- Миша… - запричитала бабушка. - Ты же был кавалеристом, возьми себя в руки!
- Тише… - поднял вверх палец, перепачканный в земле, отец. - Это у него стресс… Дайте что-нибудь успокоительное и к ногам грелку…
Мама с бабушкой кинулись к аптечному ящику, в четыре руки зашелестели облатками таблеток и загремели пузырьками.
Рома вцепился в дедушкину руку, а тот, размахивая газетой, кричал:
- Я покажу этому Воронухину! Прилежный ученик…
Бабушка протягивала деду рюмку с валерьяновыми каплями. Почуяв запах валерианки, дед, наконец пришел в себя:
- Вы что? Думали, я с ума сошел? А я в отличие от вас просто по утрам газеты читаю… Вот!
И он разгладил на коленке последнюю страницу.
- Узнаете?! - он ткнул в фотографию, и все увидели воскресный снимок Артура Воронухина "Прилежный ученик". По дороге идет собака и несет в зубах портфель.
- Это наш… - ахнула бабушка.
- Мой портфель… - узнал Рома.
- А вот куда она его несет? - задал философский вопрос отец.
Кинув на бабушкино плечо мокрое полотенце, дед скомкал газету и сунул в карман брюк. Карман оттопырился, будто в него засунули большой арбуз.
- Едем в редакцию, - сказал дед внуку.
- Но там выходной… - робко возразила мама.
- Все равно едем… - непреклонно сказал дед.
Глава 5
Такси примчало деда и внука Бабуриных к двухэтажному, выкрашенному к празднику ярко-желтой известью, зданию редакции. У крыльца, возле огороженного низенькой чугунной решеткой газона, в стеклянной витрине был вывешен свежий номер газеты, точно такой же, как оттопыривал сейчас дедушкин карман. Гневно бросив взгляд на газету, дед пригладил седой чуб и решительно распахнул дверь редакции.
Возле дверей за маленьким не по росту письменным столом сидел могучий пожилой вахтер. На лбу его краснел след от форменной фуражки. Большие руки лежали на крышке стола, и было удивительно, что стекло еще не лопнуло под тяжестью этих кулаков. Все было мало этому вахтеру - и фуражка, и стол, и форменный китель. Китель не сходился на животе, а рукава чуть заходили за локоть.
Для начала дед чинно поздоровался. В ответ вахтер сдержанно кивнул и начал навинчивать на голову фуражку. Ввинтив козырьком на бок и тяжело дыша, он спросил густым басом:
- Слушаю вас…
- Мне нужен самый главный редактор! - категорично сказал дед.
- Сегодня я главный! - тряхнул головой вахтер. - В редакции выходной и никого нету! Садитесь, рассказывайте.
Дед подтолкнул внука к видавшему виды стулу, а сам начал вытаскивать из кармана газету. Она шуршала, рвалась и никак не вытаскивалась целиком. Дед, потеряв терпение, начал тащить ее по частям. На вахтерском столе росла гора больших и маленьких газетных лоскутьев.
- Что вы мне тут устроили папье-маше? - сверкнул глазищами вахтер, подставил к столу урну и смахнул в нее мусор.
- Вы зачем это сделали? - скакнул на него дед.
- А вы зачем тут мусорите? - потрясая урной, сказал вахтер.
- Я не мусорю! Я жаловаться пришел!
- Ну и жалуйтесь вежливо! Нечего на глазах газету рвать! Над ней вон сколько людей работали…
И вахтер провел толстым пальцем по стеклу, под которым лежал список сотрудников, отпечатанный на машинке.
Михаил Митрофанович усовестился, проследив за пальцами вахтера. Он одернул пиджак и сказал вежливо:
- Газета нечаянно порвалась. Но без нее у нас с вами разговора не получится. Давайте на улицу выйдем!
- Как это выйдем? - не понял вахтер. - Я пост оставлять не имею права. Вдруг чрезвычайной важности телефонограмма!
- Ромка покараулит! - не сдавался дед. - Он парнишка серьезный. Давай выйдем, как друга прошу…
У большого вахтера было большое сердце. Он на свой страх и риск покинул пост и, смешно выставляя вперед ноги в клоунского размера ботинках, будто старался обойти свой живот, поплелся вслед за дедом.
Они подошли к стеклянной витрине, дед щелкнул ногтем по собачьему носу и вопросительно посмотрел на вахтера.
- Фотография не нравится? - не понял вахтер. - Мы всегда в воскресенье что-нибудь почудней печатаем. Выходной, люди расслабляются…
- Я ничего не имею к вашей фотографии… - сказал дед. И собака хорошая. Но в зубах у нее наш портфель… Я лично покупал его внуку в прошлом году на день рожденья.
- Может, похожий? У нашего зама точно такой же…
- Я не знаю, какой портфель у вашего зама, а на нашем гравировка и там все написано.
- Вы знаете… - вахтер взял Михаила Митрофановича за плечо. - Как могло быть? Наш корреспондент… кто тут? Воронухин. Правильно! Молодой, что-нибудь позаковыристей ищет… Увидел симпатичную собачку. А как ее сымешь? Мимо пионеры шли. Любой портфель собаке в зубы не сунешь, все-таки областная газета! Он выбрал какой получше и сфотографировал…
- А портфель? - стряхнул дед с плеча руку вахтера. - Портфель где?!
- А это уж я не знаю… Владельцу, должно быть, возвратили. Воронухину, он на что?
- В том-то и дело, что портфель исчез!
- Тогда могло быть по-другому… - рассуждал вахтер. - Внучок набедокурил, двоечку схватил и на собачку все теперь валит! Сами в школе учились, знаем!
И вахтер хитро подмигнул дедушке.
Он задел честь семьи Бабуриных. Будь это столетием пораньше, дед бросил бы перчатку вахтеру в лицо.
- Мой внук - отличник! - крикнул Михаил Митрофанович. - И вы вместе с Воронухиным ответите мне за все!
Тут дед с ужасом почувствовал, что волосы на его затылке шевелятся. Оглянулся - в затылок дышала толпа человек в двенадцать.
Дед с вахтером выбрались из толпы и, крепко обижаясь друг на друга, вошли в редакцию.
- Мальчик! - сказал вахтер Роме, стащив с головы фуражку. - К тебе никакой дядя не подходил портфель просить? Такой молодой, у него еще привычка, когда стесняется - ногти грызет…
- Нет… - покачал головой Рома.
- Ладно… - стукнул по коленке вахтер. - Спросим у самого Воронухина. Он тут с утра в лаборатории копошится.
Вахтер снял трубку, послушал большим, похожим на гриб чагу ухом, как гудит в телефоне, а потом, засовывая в дырочки диска шариковую ручку, набрал номер и сказал громовым голосом:
- Товарищ Воронухин! Потрудитесь спуститься вниз к дежурному по вахте Гурееву!
У Артура Воронухина сохранилась школьная привычка трепетать, когда его куда-нибудь вызывают. Он ходил с трепетом во все кабинеты, в том числе и на вахту. Вытирая потные ладони о полы пиджака и ступая на носки, будто боясь, что ступени мраморной лестницы под ним провалятся, он спускался вниз.
- Это к вам! - сказал вахтер Гуреев прежде, чем Воронухин дошел до конца лестницы. - Граждане с претензией…
Последние слова, как веревочная петля дернули Воронухина за ногу, он запнулся за край плюшевой дорожки и, едва не рухнув к ногам Михаила Митрофановича, вымолвил:
- Зд-здравствуйте…
Еще пять минут назад у Артура Воронухина было прекрасное настроение. Он сидел в фотолаборатории, разложив перед собой пять номеров воскресной газеты. Как на собачьей выставке смотрели на него пять лохматых псов с портфелями в зубах. Крутанувшись на винтовой табуретке, Воронухин с удовольствием представил, как встретит завтра его редактор:
- Ну, что, старик? Это шаг на пути к мастерству!
Встретившись глазами со взглядом Михаила Митрофановича, Воронухин сник, как налетевший на елку воздушный шар.
Дедушка, истратив в разговоре с вахтером много слов, с фотокорреспондентом был краток:
- На вашей фотографии… - он кивнул в урну под столом. - Собака несет портфель моего внука… Меня интересует дальнейшая судьба портфеля. Где он?
- Не знаю… - прошептал фотограф, пряча подбородок в ворот свитера. - Я эту собаку случайно на улице увидел. Она портфель через дорогу несла… Милиционер сказал, что ее зовут Нюшка.
Вахтер Гуреев, как судья на ринге, переводил взгляд то на Воронухина, то на дедушку. Наконец и он вставил слово:
- Артоша, а ты где это сымал-то, помнишь? Где этот шалапутный пес-то тебе встретился?..
- Помню… - с готовностью ответил Воронухин.
- А постового-то узнаешь?
- Как же? Он у меня на одном снимке в кадр попал.
- Так ты и пойди с людьми на это место. Он, небось, и нынче там стоит. Может, какой человек портфель нашел и ему отдал…
- А там - что, деньги были? - робко спросил Воронухин.
- Да нет… - сказал дедушка. - Денег не было, но ценные вещи были.
В большом волнении, не попадая в рукава, Воронухин натянул плащ, хотя на улице стояла теплая погода, схватил снимок, где на дальнем плане виднелся милиционер, кивнул внуку с дедом и отправился на поиски.
Вахтер был прав. Милиционер стоял на прежнем месте.
Воронухин подошел к проезжей части и в растерянности остановился. Он не знал, как позвать постового милиционера.
- Эй, гражданин! - крикнул Воронухин и на его зов обернулись трое мужчин. Они посмотрели сначала на людей, ища знакомые лица, потом на землю - не выпал ли рубль или носовой платок, но, увидев на земле только собственные тени, продолжали свой путь.
- Э-ге-гей! - крикнул Артур в ладони, сложенные рупором. - Оглянитесь, пожалуйста!
Оглянулись все, кто переходил улицу, стоял в очереди за мороженым, только милицейская спина никак не реагировала.
Тогда Воронухин решил нарушить правила уличного движения. Он кинулся наперерез транспорту. А у милиционера для этого случая специально имелась на затылке запасная пара глаз.
Раздался свисток и милиционер сказал на всю улицу:
- Мужчина в сером плаще, вы подвергаете свою жизнь опасности…
- Я знаю… - радостно закричал Воронухин. Милиционер шел навстречу, а нарушитель Воронухин улыбался ему изо всех сил.