Каково это: порвать с прошлой жизнью, бросить лучшую подругу и начать тусоваться с самой отвязной девчонкой в классе?
Йенна не думала, что все так обернется. Но, когда твоя мама смертельно больна, жизнь стремительно меняется. И ты понимаешь, что можно быть сильной и слабой одновременно.
Этот дебютный роман 23-летней Юханны Тидель был удостоен самой престижной литературной премии Швеции - премии Августа Стриндберга, а также многих других литературных наград. Книга переведена на четырнадцать языков, по ней снят фильм.
Содержание:
-
Глава 1 1
-
Глава 2 2
-
Глава 3 3
-
Глава 4 3
-
Глава 5 4
-
Глава 6 4
-
Глава 7 5
-
Глава 8 5
-
Глава 9 5
-
Глава 10 6
-
Глава 11 6
-
Глава 12 6
-
Глава 13 7
-
Глава 14 7
-
Глава 15 7
-
Глава 16 8
-
Глава 17 8
-
Глава 18 9
-
Глава 19 10
-
Глава 20 11
-
Глава 21 12
-
Глава 22 12
-
Глава 23 12
-
Глава 24 13
-
Глава 25 13
-
Глава 26 13
-
Глава 27 14
-
Глава 28 14
-
Глава 29 14
-
Глава 30 15
-
Глава 31 16
-
Глава 32 17
-
Глава 33 18
-
Глава 34 18
-
Глава 35 18
-
Глава 36 18
-
Глава 37 19
-
Глава 38 19
-
Глава 39 20
-
Глава 40 20
-
Глава 41 20
-
Глава 42 21
-
Глава 43 21
-
Глава 44 22
-
Глава 45 22
-
Глава 46 23
-
Глава 47 23
-
Глава 48 23
-
Глава 49 23
-
Глава 50 23
-
Глава 51 24
-
Глава 52 24
-
Глава 53 24
-
Глава 54 25
-
Глава 55 25
-
Глава 56 25
-
Глава 57 26
-
Глава 58 26
-
Глава 59 26
-
Глава 60 27
-
Глава 61 28
-
Глава 62 28
-
Глава 63 28
-
Примечания 28
Юханна Тидель
Звезды светят на потолке
Спасибо Магнусу
Стихотворение Йенны Вильсон.
Предмет: шведский язык.
Класс: 7 "В".
"Мама должна кое-что тебе рассказать".
Так она и сказала, таким вот голосом - взрослым. Йенна стояла на пороге маминой спальни в носках с Микки-Маусом, зажав под мышкой пушистого зверя по имени Рагнар. Мама лежала на кровати, укрывшись мохнатым пледом, и серьезно смотрела на Йенну.
"Мама должна кое-что тебе рассказать".
Так она и сказала, и Йенна ответила: "Что?", или: "Ну, говори!", или что-то еще, уже и не вспомнить. Так давно это было.
Семь лет, четыре месяца и шестнадцать дней назад.
Наконец Йенна шагнула по скрипучим половицам. Осторожно ступая, она подошла к мягкой маминой кровати и села на самый край. Мама взяла Йенну за руку. За окном шел снег. Снежные хлопья разбивались о стекло. Йенна гадала, больно им или нет.
"Йенна, - сказала мама, поймав ее взгляд, блуждающий по большой комнате. - Йенна, ты слушаешь?"
Йенна кивнула и крепко-крепко обняла Рагнара.
"Понимаешь, Йенна, я заболела. Не так, как на прошлую Пасху, когда меня тошнило, помнишь? Нет, не так, а сильнее. Серьезно заболела. Сегодня ходила к врачу и…"
Мама замолчала.
Йенна молчала.
И Рагнар молчал.
А снежинки разбивались о стекло.
"Йенна, - сказала мама. - У меня рак. У меня в груди нашли рак".
Глава 1
- Погоди! - Йенна машет рукой. - Он идет! Пригнись!
Йенна и Сюсанна вместе с велосипедами спрятались за большим кустом. Они, конечно, понимают, что выглядят глупо и уж точно подозрительно, но все равно прячутся. Сюсанна ждет, когда они, наконец, вылезут из кустов и пойдут дальше, а Йенна ждет совсем другого!
Сюсанна опирается на руль велосипеда. Очки сползли на кончик носа, она сердито их поправляет.
- Достала ты, Йенна, - шипит она и случайно задевает звонок велосипеда. Дзин-н-нь!
- Тихо ты! - шипит Йенна в ответ и толкает Сюсанну. - Надо незаметно!
- Незаметно? То есть мы тут незаметно стоим, по-твоему? - фыркает Сюсанна.
Йенна не отвечает, она старается тихонько раздвинуть ветки, чтобы получилось окошко для обзора. Ветки капризно скрипят и ноют, листья сердито шуршат. Но вот и он. Он! Сакариас, Сакке из 9 "А", Сакке с двадцать второй страницы в школьном альбоме - второй слева в первом ряду. У Сакке черные волосы, толстовка с капюшоном и потертые джинсы. Йеннин Сакке.
Или почти.
Будущий Йеннин Сакке.
- Может, пойдем уже? - Сюсанна дергает руль велосипеда. Звонок снова дзинькает.
- Тише! - шикает Йенна.
Сакке разговаривает с парнями из своего класса: Тоббе, Никке и Этим-Как-Его-Там. Они смеются. Йенна не глядя может отличить смех Сакке от остальных. Из тысячи смеющихся голосов она узнает Сакке.
Из ста тысяч!
- Все, я пошла, - говорит Сюсанна.
В зазоре между ветвями (не очень-то маленьком, но Йенне плевать) видно, что парни громко смеются, что Никке хлопает Сакке по спине, тот улыбается в ответ, и улыбка его - краше всех, а волосы блестят в лучах солнца, и весь он СВЕТИТСЯ! - и блин, блин, какой он классный! Раз, два, три - парни вскочили на велосипеды. Тоббе, Никке и Этот-Как-Его-Там едут в одну сторону, Сакке - в другую.
В сторону Йенны.
- Все, - говорит она, - поехали.
- Не-ет, - ноет Сюсанна, - опять следить? Тебе сколько лет?
- Поехали. Все равно нам по пути.
- Чего? Только не говори, что сегодня прямо вот возьмешь и поздороваешься!
- Может быть.
- Да уж, верю…
- Что ты хочешь сказать? У тебя что ни слово - все поперек! Поехали, говорю.
Йенна вскакивает на велосипед и сердитым пинком убирает подножку. Сюсанна обнимает ее одной рукой.
- Вы уже сто лет живете в одном подъезде, - говорит она. - Или тысячу. И еще ни разу не говорили. С чего ты взяла, что что-то изменится?
- Поехали, говорю.
Йенне обидно: Сюсанна несет что попало, лучше бы думала головой. Говорит гадости и даже не замечает.
Сюсанна вздыхает и качает головой, и Йенна тоже вздыхает и тоже качает головой, и они принимаются крутить педали - быстро, быстро, но не слишком быстро, все-таки надо держаться на расстоянии от черноволосого Сакке. Чтобы он их не заметил. Хотя самая большая мечта Йенны - чтобы Сакке ее заметил (хотя нет, это почти самая большая мечта). Но для этого все-таки надо выбрать момент.
Иначе нельзя.
Когда говоришь, что у тебя отличные соседи, можно подумать, что ты и вправду их очень хорошо знаешь, прямо чуть ли руками не трогал. Но в Йеннином подъезде есть только один человек, которого ей хочется потрогать руками, - это Сакке, который живет на третьем этаже, напротив тетеньки с собакой.
Сюсанна еле-еле тащится, и Йенна, конечно, опять упускает момент - впрочем, как всегда. Момент, когда можно заговорить с Сакке, пристегивая велосипед у подъезда. Она давно мечтает о том, как они с Сакке одновременно подъедут к дому, может, несколько метров проедут рядом, а может, даже подведут велики к одной велосипедной стойке или даже столкнутся - хотя лучше нет, просто заденут друг друга. Может быть, засмеются. И даже заговорят друг с другом.
Но из-за Сюсанны, которая еле крутила педали, Сакке исчез в огромной пасти подъезда в ту самую секунду, когда Йенна въехала во двор. Момент снова упущен.
- Вот гадство! - Йенна обращается непонятно к кому и старается хотя бы велосипед свой пристегнуть рядом с велосипедом Сакке, но у нее ничего не выходит - слишком мало места. Рядом уже стоит самый ненавистный велик. Он принадлежит Уллис.
Уллис тоже живет в этом подъезде уже сто лет. Они вместе учились в начальных, потом в средних классах, и теперь - как Йенна ни молила судьбу о пощаде - им предстоит вместе мучиться в старших.
Седьмой "В".
Седьмой "Вонючий".
Уллис, которую Йенна ненавидит больше всех, встречается с парнем по имени Хенке из девятого класса. Он возит Уллис на своем мопеде. Шлем он всегда отдает ей, и Йенне это нравится - в шлеме Уллис хотя бы поуродливее. А на свою рыжую голову Хенке нахлобучивает бейсболку. Уллис и Хенке встречаются уже три недели. До этого Уллис встречалась с Калле. А до Калле - с Лукасом. А еще раньше - с Патриком. И Йонни. И Филиппом.
Парни обожают Уллис.
Уллис-Сиськуллис!
Да, все они как будто под гипнозом от ее крашеных светлых волос, длиннющих ресниц и белой пудры. Ее обожают за то, что у нее всегда блестящие ногти, что она поливается духами и вечно носит одежду в обтяжку. Даже уродливую щелку между зубами они обожают! Йенна считает, что это просто уродство. Это и было бы ужасно некрасиво, если бы щелка не принадлежала своей хозяйке, Уллис. А в Уллис нет ничего некрасивого.
Йенна с ненавистью пинает велосипед Уллис и идет домой.
- Привет! - кричит Йенна, оказавшись в холле, где сильно пахнет жареным луком.
- Привет, привет! - доносится из кухни мамин голос, и тут же - ужасный грохот.
- Мама! - Йенна, не разуваясь, бросается на кухню.
Но там не то, что она боялась увидеть. Мама просто пытается поднять с пола упавший костыль, тяжело дыша от напряжения.
Только и всего. Костыль. А больше ничего.
Мама улыбается Йенне, лицо раскраснелось от жары и лукового духа.
Йенна облегченно вздыхает.
- Я думала… что ты опять… - Йенна смотрит на пол.
Мамина улыбка немного бледнеет.
- Ну уж нет, больше тут падать никто не будет, - заявляет она. - Поможешь?
Йенна поднимает костыль. У него теплая потертая ручка, и Йенна вздрагивает, прикасаясь к нему, но мама берет костыль как ни в чем не бывало.
- Садись, - говорит Йенна, снимает кастрюлю с плиты и ставит на стол. Мама плюхается на стул и морщится.
- Больной день сегодня? - осторожно спрашивает Йенна, садясь напротив.
Мама кивает и отпивает воды из стакана. Йенна не хочет спрашивать дальше, не хочет слышать, отводит взгляд. Она быстро вываливает спагетти на тарелку и заливает их кетчупом.
- Как сегодня в школе? - спрашивает мама, ковыряя салат.
Она теперь не очень много ест.
- Как обычно, - отвечает Йенна.
- Как это - обычно, ведь школа новая?
Йенна кивает, жует, кетчуп брызжет на белую скатерть. Йенну тошнит от этой новой школы. Правда, тошнит. Ничего не изменилось.
- Может, новые друзья?
- У меня есть Сюсанна.
- Это я знаю. А другие? Йенна, может, надо разнообразить жизнь, а не общаться все время с одной и той же подружкой?
Йенна смотрит на маму и не может сдержать злобы.
В молодости мама была Крутой Девчонкой. Йенна об этом знает. Бабушка все время трещит про безумные юные годы Лив, про сотни поклонников, про то, как мама не ночевала дома. Да Йенна и сама имела удовольствие видеть фотографии в старых маминых фотоальбомах. Загорелая стройная мама на пляже, мама-старшеклассница с венком на шее, мамин первый парень Лассе, мама с подружками - Гуллан, Лайлой, Кикки, Викки и Гиттой, мамин второй парень Рогер, мама танцует на столе на какой-то вечеринке, мамин третий парень Бьерн, четвертый - Ингемар, пятый - Рольф.
Лассе, Рогер, Бьерн, Ингемар, Рольф.
Йенна знает всех!
"Хранить и помнить - это очень важно", - говорит мама, доставая камеру при каждом удобном случае. Хранить и помнить - это очень важно.
Да уж, да уж. Йенна не видит в своей жизни ничего особенного, чтобы это нужно было хранить и помнить. Йенна - не Крутая Девчонка, она не Уллис-Сиськуллис. Но ее, конечно, и не травят, как Малин-Уродку, так что грех жаловаться.
Йенна где-то посередине между Уллис и Малин.
- У меня есть Сюсанна, - повторяет она. - Мне хватает.
Мама кивает и больше ничего не говорит. Но Йенна знает - мама молча думает дальше, и это еще хуже.
- Кстати, - произносит Йенна, чтобы сбить маму с мысли, - нам дали листок, надо заполнить.
- Да? Что за листок? - спрашивает мама.
- Ну, Бритта, наша классная. Она все время говорит, что нам надо заработать денег на поездку всем классом в девятом. Я знаю, времени еще навалом, но она говорит, что надо откладывать заранее, так что у нас будет вечеринка для родителей и для нас тоже, скоро. С входными билетами. Так что надо как бы написать, придешь ты или нет.
Мама откашливается. Получается такой беспокойный звук, что у Йенны схватывает живот.
- Это когда? - спрашивает мама.
- Типа, через три недели.
- Это значит… когда… смотря как я буду чувствовать себя после…
Йенна понимает, но не хочет слышать, ей надоело об этом слушать.
- Знаю, - перебивает она и жует дальше.
- …курса облучения, - произносит мама.
- Я знаю! - повторяет Йенна, сердито глядя на маму, которая опускает глаза и смотрит на кусочки льда в стакане.
Курс. Курс облучения, после которого мама возвращается из больницы никакая и целыми днями спит. Облучение, после которого к ним приезжает бабушка, чтобы "поддерживать порядок", помогать маме и доставать Йенну. Облучение, после которого Йенна закрывается у себя в комнате и включает "Кент" на всю катушку.
Йенна ненавидит это облучение.
Это проклятое облучение!
Йенна доедает спагетти и ставит галочку в обеих клеточках: "Я приду" и "Я не приду" - на всякий случай.
Глава 2
Сразу после ужина Йенна едет на конюшню. В последний раз - о чем и сообщает Сюсанне, которая уже чистит лошадь в стойле.
- Я больше не буду ездить верхом.
Сюсанна оборачивается. Самый толстый конь в конюшне, Хуго, поднимает голову и смотрит на Йенну. Карие глаза, как у Сакке. Ну, не совсем, конечно. Но почти.
- Что ты говоришь? - переспрашивает Сюсанна. - Не будешь? Почему это?
Йенна пожимает плечами и водит сапогом по полу, усыпанному опилками, - получается узор.
- Просто не хочется. Больше не интересно. Тоска одна.
- Тоска? Да ты только что научила Дикси брать препятствия! Блин, да она теперь скачет как…
- Как лошадь.
Йенна смеется. Сюсанна невольно смеется в ответ.
- Да, - соглашается она и снова принимается чистить спину Хуго. - Как лошадь.
Йенна прислоняется к стене и делает глубокий вдох. Лошадиный запах пробирается глубоко внутрь, согревая все тело, - здесь спокойно и надежно. Здесь хорошо. Но все равно. Все равно она больше не будет.
- Потому что Уллис и Карро говорят, что это для лохов? - спрашивает Сюсанна.
Йенну передергивает. Она снова утыкается взглядом в опилки. Замечает, что нарисовала сердечко.
- А они так говорят? - спрашивает она.
- Ты сама знаешь, что говорят.
- Не знаю я! Да и вообще, не потому.
Сюсанна принимается тереть Хуго с новой силой, и тот закрывает глаза от удовольствия, а Йенна думает, что, если бы она терла или хотя бы чесала спину Сакке, он бы тоже вот так закрыл глаза.
И так же дышал бы покоем. И надежностью. И все было бы хорошо.
- Все равно, сегодня последний раз, - говорит Йенна. - И все.
- А зачем ты тогда вообще пришла?
У тебя даже занятия нет сегодня.
- Просто не хотелось сидеть дома.
- Что случилось?
- Ничего. Нет, ничего такого.
- Точно?
- Говорю - да!
Сюсанна - лучшая подруга Йенны с тех самых пор, как еще в садике подарила Йенне ластик с фруктовым ароматом. Если случилось что-нибудь хорошее, кому звонить, как не Сюсанне. К кому еще ходить в гости с ночевкой, с кем еще гулять под ручку, когда очень захочется, если не с Сюсанной.
С Сюсанной Фридой Эммой Нильсон можно много чего делать.
Но не все.
- Помочь? - Йенна делает шаг в сторону Хуго.
Сюсанна, похоже, все еще дуется, но пожимает плечами и бурчит:
- Можешь подковы почистить.
Йенна приходит домой, когда мама переодевается в пижаму. Маленький телевизор в ее комнате включен, идут новости - показывают всякие ужасы, которые произошли в мире за день. В другом, чужом мире.
- Как на конюшне? - спрашивает мама, снимая носки.
- Нормально.
Йенна вытягивается на маминой кровати, уставившись в потолок.
- Ездила верхом?
- Нет.
Йенна поворачивает голову, чтобы рассказать маме, что больше не будет заниматься верховой ездой, но в эту секунду мама стягивает с себя футболку, под которой нет лифчика. Видна только нежная розовая кожа. И синий шрам, похожий на застежку-молнию.
В тот день, когда у Йенны выпал передний молочный зуб, маме отрезали левую грудь. Йенна все гадала, что у мамы будет за вид, когда останется только одна грудь. Но все обошлось - маме сделали искусственную, которую можно подкладывать в лифчик.
- Вообще не заметно! - воскликнула Йенна, когда мама впервые примерила накладную грудь.