Федор Иванович погрузил их на телегу. Хотя ребята знали, что взрыватели у мин вывернуты, однако после этого забирались в свое убежище на возу с опаской: сидеть на минах не очень-то весело.
Как-то вечером, изучив карту, капитан сказал:
- Надо фашистам подарок отнести.
Сергей с Ильей так и вцепились в него:
- И мы с вами!
- Конечно. Без вас я - никуда. Поедем на лошади - кому же там за ней присматривать?
Шутливый тон капитана навел Илью на мрачные предположения.
- Вы опять смеетесь… - обиженно произнес мальчик, - оставите где-нибудь километра за два - и стой.
- Безусловно. Близко к тому месту, где я буду мину закладывать, ни того, ни другого не пушу!
- Вот видите! Что это в самом деле!.. Я не согласен!
- Не хочешь, и не надо! - радостно воскликнула Вера, бросаясь к Беляеву. - Федор Иванович, возьмите меня вместо него!.. Ну, миленький, ну, хорошенький, ну, пожалуйста! - Она обхватила капитана за шею и ласково, с надеждой заглянула ему в глаза. - Я все-все буду делать. Что только скажете! Поставите лошадь караулить - с места не сойду!
- Правда, Федор Иванович, - поддержала подругу Инна. - Возьмите нас вместо мальчиков. Один раз только. Пусть они отдохнут. Думаете, мы хуже них справимся?
- Отчего же. Я думаю, вы справились бы даже лучше, - серьезно произнес капитан.
Сергей незаметно за спиной Федора Ивановича погрозил Илье кулаком. Чувствуя, что дела начинают принимать худой оборот, мальчики объединились.
- Что вы, Федор Иванович, - сказал Сережа, - все-таки что ни говори, разве это их дело? Мы уже проверенные, с вами сработались, сигналы знаем, а девчонок вам заново учить придется.
- Да, это веское возражение, - с преувеличенной серьезностью произнес капитан.
- Федор Иванович, мы сразу все поймем! - воскликнула Вера. - Вы только расскажите!
- Ну, куда ты лезешь? - наскочил на нее Илья. - Ты даже лягушек боишься. Помнишь, как визжала, когда я на тебя бросил!.. А если немец или полицай налетит?
- Насчет полицаев ты бы, Илюшенька, помолчал, - ехидно улыбнулась Вера, - от них ты бегаешь, как кролик.
Это был оскорбительный намек на происшествие у ворот сарая, когда они пытались увести Вороного. Илья вспыхнул.
- Думаешь, я струсил тогда! Я нарочно, чтобы часового отвлечь… А сначала я бросился к воротам, когда Сергей замяукал!
- Оба вы там замяукали, - безапелляционным тоном ответила Вера.
- Тебя бы туда…
Слушая их перепалку, капитан Беляев расхохотался. Глядя на него, рассмеялись и сами спорившие, не переставая, однако, с тревогой и надеждой ловить каждый взгляд своего руководителя.
Федор Иванович распорядился, чтобы Сергей с Ильей готовились в дорогу: поили лошадь, смазывали телегу.
Девочки приуныли.
- Конечно, если бы вместо вас была женщина, она бы поняла, - упрекнула его Вера, - а то вы все со своими мальчишками.
Капитан поднялся с пня, на котором сидел до этого, и прижав к груди головы обеих девочек, тихо сказал:
- Дорогие вы мои, дело, на которое мы сейчас пойдем, - не игра. Хватит с вас той опасности, что подстерегает каждый день в пути.
До моста, который капитан Беляев наметил заминировать, было километров двенадцать. Выехали после захода солнца. Дул холодный встречный ветер, шурша сухой травой и неубранными еще кое-где овсами. Быстро темневшее небо хмурилось, тяжелые мрачные облака вырастали впереди, словно горная цепь.
Четкая вечерняя линия горизонта на западе расплывалась, краски блекли, сливались, как на акварельной картине, смоченной водой; вскоре нельзя было уже отличить купы деревьев, разбросанных по полям, от построек.
Ночью остановились в овраге, на дне которого тускло поблескивал ручеек. До моста, судя по карте, оставалось с полкилометра; иногда было слышно, как на шоссе глухо гудели моторы. Привязав лошадь, Беляев и ребята поднялись на обрывистый берег оврага.
- Порядок будет такой, - тихо сказал Федор Иванович. - Илья остается здесь с лошадью, Сергей идет со мной. Задача Ильи - охранять лошадь, держать ее в боевой готовности и наблюдать. Как только мы покажемся на бугре, - он указал рукой на возвышенность, - выгнать подводу нам навстречу.
Илья сделал неуверенное движение:
- Федор Иванович, а, может быть, лучше…
- Отставить разговоры! Выполняйте приказание.
- Есть… Слушаюсь, - произнес Илья в сильном смущении.
- Пошли, Сергей, - сказал капитан.
Он взял противотанковую мину, Сережа - топор, и они двинулись по направлению к мосту.
Несмотря на полночь, по шоссе через каждые десять-пятнадцать минут проносились небольшие колонны автомашин.
Это было в то тяжелое для нашей страны время, когда гитлеровцы перебрасывали на восточный фронт новые пополнения, готовясь к наступлению на Москву.
Федор Иванович и Сережа с полчаса пролежали в кустах у самой дороги, наблюдая и прислушиваясь. Мост находился от них метрах в ста пятидесяти ниже по склону. С того места, где они лежали, дорога хорошо просматривалась в обе стороны.
Мимо притаившихся подрывников, светя фарами, прошло несколько машин. Одна из них остановилась возле моста. Перед радиатором в яркой полосе света промелькнул немец с ведром и стал наливать в радиатор воду. Через минуту солдат исчез; грузовик взревел, и полоса света двинулась дальше. Красный сигнальный глазок некоторое время медленно поднимался вверх, потом помелькал и погас. Шоссе опустело.
- Иду, - тихо произнес Беляев, трогая мальчика за руку. - Оставайся здесь. Наблюдай внимательно за дорогой в обе стороны. Когда будут подходить машины, ты сигналы подавай, но за меня не тревожься: я пережду под мостом.
Засунув топор за пояс и захватив противотанковую мину, инвалид быстро заковылял по склону.
Вскоре от моста донеслись глухие удары топора. Из-за облаков время от времени выползала половинка луны, тогда шоссе просматривалось дальше. Потом опять темнело, и тревога Сергея возрастала.
"Почему капитан оставил меня так далеко? - подумал он. - На таком расстоянии он может и сигналы не расслышать…" Честно говоря, соображение насчет сигналов было предлогом и оправданием перед самим собой. Просто Сергея необъяснимо тянуло к тому месту, где работал Федор Иванович: хотелось хоть в какой-то мере разделить опасность, которой подвергался капитан, ставя мину.
Оглядев местность, мальчуган уверил себя, что если подойти поближе к мосту, будет надежней. Федор Иванович не раз учил, что в трудных случаях всегда надо быть инициативным. "А сейчас разве не трудный случай?" - решил Сергей и пополз потихоньку вниз.
Когда он был уже метрах в семидесяти от моста, обостренный его слух уловил странный шорох и треск сучьев. Мальчик замер. И вдруг чувство опасности пронзило его с ног до головы: у отдельной группы кустов, что стояли на самом берегу речушки, мелькнула тень. Сомнений быть не могло, неизвестный человек крался к мосту! Сергей приложил ладони ко рту, и в ночи раздался зловещий крик филина.
Тотчас у моста тихонько свистнула синица.
Мальчуган впился глазами в подозрительную купу зарослей, похожую на большой стог сена. На какой-то миг он скорее угадал, чем увидал движение в той стороне. Рядом с ним выросла согнутая фигура Беляева. Федор Иванович был без шляпы, и Сереже почему-то бросилась в глаза блестевшая в жидком лунном свете его потная лысина и никелированная сталь пистолета, направленного на него.
- Это ты?.. О, черт!.. В чем дело? - глухо выдохнул капитан, падая на землю рядом.
- Там… - Сергей указал на кустарник внизу, - там - полицай или немец…
- Оставайся на месте. - Несколько мгновений капитан смотрел в указанном направлении, словно примериваясь перед броском, затем, прячась в некошеной траве, быстро пополз вниз по склону, забирая вправо.
Сергей чувствовал только удары своего сердца, такие сильные, что от них, казалось, вздрагивала земля. Наконец возле кустов показалась фигура капитана Беляева, стоявшего во весь рост. Мальчуган побежал к нему.
- Никого. Это тебе показалось, - строго, но с видимым облегчением произнес капитан.
Они осмотрели ближайшие кусты - никаких следов пребывания там человека не обнаружили. Даже трава нигде не была примята.
- Обман зрения. Отсюда незамеченным человек уйти не мог, - заключил Федор Иванович. - Но почему ты не на месте? Впрочем, это ты мне объяснишь потом. - Голос Федора Ивановича был незнакомо сух.
В это время на шоссе вспыхнули огни и послышался мощный рокот моторов. Мужчина с подростком легли.
Через мост, оглушительно ревя и лязгая, один за другим промчались четыре низкорослых танка.
Капитан даже плюнул с досады.
- Эх ты, наблюдатель! - сердито сказал он своему помощнику. - Видал, какую добычу упустили? Танки! У меня работы оставалось - только мину под доску сунуть. - Он крякнул, огорченно потер лоб и, осмотревшись, заковылял к мосту.
На противоположной стороне речки, там, где шоссе взбегало на самый гребень возвышенности, опять вспыхнули фары.
Уныло и как-то нерешительно крикнул филин. Синица у моста не отозвалась, а может быть, ее не слышно было за нараставшим рокотом.
Сережа хотел повторить сигнал, однако вспомнил раздраженное лицо капитана и нерешительно подержал у рта сложенные ладони.
Автомашина быстро приближалась. Вот она начала спускаться под уклон, неся перед собой светлое пятно.
Замелькали у моста частые белые столбики, вспыхнули освещенные перила, настил моста. Шофер не сбавлял скорости… И вдруг огонь и оглушительный треск взорвали ночь. От неожиданности лежавший на земле наблюдатель ахнул и схватился руками за голову. Мелькнула страшная догадка: "Мина!.. Федор Иванович убит!" Словно подброшенный невидимой пружиной, он вскочил на ноги и бросился к мосту.
Скатываясь под уклон, он еще издали увидел вздыбленные доски настила, а ближе, внизу под откосом, какую-то бесформенную черную глыбу. Поравнявшись с ней, он разобрал, что это перевернутая автомашина. Возле нее копошился Федор Иванович, поспешно доставая что-то из-под опрокинутого кузова. Заметив мальчика, он окликнул:
- Ты?.. Давай забирай добычу.
На груди у Беляева болтался немецкий автомат. Два таких же автомата лежали на земле возле небольшого ящика. Мальчуган закинул один из них за плечо. На втором ремень был оборван, его пришлось держать в руках.
Федор Иванович передал патронные сумки и гранаты с длинными деревянными ручками.
По другую сторону взорванного моста замигали фары.
- Удираем! - капитан поднял с земли тяжелую металлическую коробку и с необыкновенной для него поспешностью заковылял прочь.
Возле речки раздались выстрелы, вспыхнула ракета. Не сговариваясь, беглецы разом припали в траву. Едва затухла первая ракета, как вспыхнула вторая, за ней - третья. Тревога возле моста разрасталась; слышно было, что там суетится много людей. Лежать на открытом месте становилось опасно.
- Вперед! - вполголоса подал команду капитан.
Сергей, пригибаясь, помчался дальше, все время оглядываясь на Федора Ивановича, не поспевавшего за ним.
Немцы заметили капитана, когда он перебегал высоту, откуда уже начинался пологий уклон к оврагу.
Несколько трассирующих пуль летучими свистящими искрами сверкнули слева и справа.
- Обнаружили, - не скрывая волнения, крикнул капитан. - Ничего, теперь уже близко… А ну-ка, Сергей, кати быстро к Илье; что он задерживается?
Мальчуган пустился во всю прыть. Певучие огненные точки мелькали над головой… Вот и темная лента оврага. Большая сосна у обрыва, где они оставили Илью с лошадью.
Сергей мигом скатился по глинистому срыву. Но ни Ильи, ни лошади здесь не было.
"Что за черт! Неужели сбежал? - подумал Сергей, растерянно оглядываясь… - Не может быть!"
Вдруг он услышал где-то в сторонке за кустами шлепанье и возню.
- Илюшка!
- Я здесь, - донесся из глубины кустарника слабый всхлип товарища.
Сережа кинулся в том направлении. Пробравшись сквозь чащу ольшаника, он увидел завязшую лошадь. Возле нее по болоту лазил Илья и плача дергал поводья в разные стороны.
- Н-но!.. Тпру!.. Ых ты, назад!.. - Он пинал коня, колотил кулаками по бокам, по морде, пригнутой к земле, ничего не помогало.
Оставив принесенные трофеи на кочке, Сергей помчался назад. Капитан Беляев уже стоял над обрывом, прижавшись к стволу сосны, и смотрел в сторону моста.
- Федор Иванович, лошадь в болоте завязла! - крикнул Сергей.
- Ну-у?.. Плохо, немцы приближаются.
- Что делать?
- Прежде всего успокоиться. Иди туда и попытайся вместе с Ильей вытащить лошадь. Вначале выпрягите ее. Когда выберетесь, позовите меня: я тут пока с фрицами побеседую.
Утопая по колено в грязи, Сергей добрался до повозки.
- Перестань! - крикнул он все еще бестолково суетившемуся Илье. - Федор Иванович приказал успокоиться и распрячь коня.
Он пошарил рукой под шеей лошади, ища в темноте супонь, и наткнулся на туго натянутые вожжи:
- Эх ты, коновод! У тебя вожжи на колесо намотались!
Он выхватил из-за пояса кинжал, перерезал вожжи. Освобожденная лошадь мигом вымахнула из болота. В ту же минуту близкая автоматная очередь сердито прошила ночную тьму. В ответ донеслась беспорядочная трескотня, словно кто-то торопливо водил палкой по сухому частоколу. Искры густо засверкали над оврагом, как будто ветер разметал большой костер на обрыве.
Ребята быстро распутали вожжи, намотанные на ступицу, побросали в телегу принесенные Сергеем оружие и выбрались из кустов на чистое место.
- Товарищ капитан, готово!
- Молодцы. Вовремя, - негромко отозвался капитан. Он дал еще несколько коротких очередей из автомата по невидимым для ребят врагам и быстро скатился вниз. Спустя минуту телега, отчаянно подпрыгивая на кочках и корнях деревьев, уже неслась вдоль ручья.
Овраг кончился. По пологому скату выехали в поле. От преследователей их скрывали кусты, росшие по краю оврага. Держась низких мест, благополучно добрались до знакомой проселочной дороги. Сзади продолжали вспыхивать ракеты и раздавалась беспорядочная стрельба.
- Погоняй! - приказал капитан Сергею, правившему лошадью.
Гитлеровцы дальше оврага не погнались за ними. Однако Беляев через два-три километра заминировал за собой дорогу толовыми шашками в деревянных ящичках.
Несколько часов они колесили по проселкам, дважды переезжали речку вброд и лишь после этого возвратились к месту стоянки.
* * *
Утром девочки сразу заметили, что капитан не в духе. Ребята, приводившие в порядок свою грязную одежду, тоже были подавлены и необычайно молчаливы: не радовало их даже трофейное оружие.
- Что случилось? - допытывалась Вера у Сергея.
- Ничего.
- А почему вы такие?
- Какие?
- Да такие! - Вера изобразила на своем подвижном лице гримасу невероятного уныния.
- Отстань, - хмуро бросил Сергей, не приняв шутки.
Спрашивали девочки и у Беляева, но тоже ничего не узнали.
- Наверно, эти противные мальчишки провинились в чем-нибудь перед Федором Ивановичем, - поделилась Вера своей догадкой с подругой. - Они всегда так: прежде напакостят, а потом ходят, как будто мыла съели. Уж я их знаю!
Улучив момент, когда капитан отошел, Сергей незаметно отозвал Илью подальше от телеги.
- Это ты подходил тогда ночью к мосту? - спросил он, глядя на товарища в упор.
Илья опустил голову и отвернулся. Сергей с сердцем дернул его за плечо.
- Я у тебя спрашиваю!..
- Ну, я.
- Зачем?
- Интересно было. Хотел посмотреть, как вы мины ставите.
Сергей еще больше нахмурился и отвел глаза в сторону.
- Интересно… Я так и догадался. А ты знаешь, что мы из-за тебя танки пропустили.
- Танки? - изумился Илья.
- Да! По дороге прошли. - И Сережа рассказал, что Федор Иванович только из-за поднятой им ложной тревоги не успел заложить мину вовремя.
Илья, понурив голову, молчал.
- Ты ушел с поста, - продолжал Сергей уничтожающим тоном беспощадного обвинителя, - ты бросил лошадь. Из-за тебя мы едва не погибли!
Веснушки на побледневшем носу Ильи проступили сильнее.
- Что же мне теперь делать?
Сергей снисходительно пожал плечами:
- От меня никто ничего не узнает.
- Пусть не узнают… А как я теперь буду на Федора Ивановича смотреть? И на других тоже?..
С минуту Илья растерянно глядел перед собой. Потом прошептал:
- Пойду и сам все расскажу. Пусть делает со мной что хочет.
Капитан Беляев выслушал Илью, и хотя выражение его лица по-прежнему оставалось хмурым и неприступным, но собранные в напряженном внимании морщины на лбу заметно разгладились.
- Тяжел твой проступок. Очень тяжел, - сказал он задумчиво. - Придется обсудить на общем собрании нашего отряда.
Мальчик стоял перед ним с опущенной головой.
- Иди, зови ребят.
Когда все собрались возле телеги, Илья, глотая непослушные слезы, повторил свой самообвинительный рассказ. Голос его срывался, розоватые веснушки над переносьем вздрагивали вместе с белесыми бровями.
…Да, он совершил преступление - самовольно покинул пост. Из-за него четыре фашистских танка прошли на фронт; отвязавшаяся в его отсутствие лошадь залезла в болото, и это едва не стоило всем им жизни.
- А почему ты так поступил? - спросил Федор Иванович, когда Илья смолк. - Ведь ты же знал, что, уходя с поста, совершаешь преступление.
- Я не подумал, что так получится, - Илья еще ниже опустил голову и с трудом закончил: - Мне хотелось что-нибудь такое сделать, чтобы Верка не говорила больше, что я трус.
- Вот теперь ты - герой! - ехидно заметила Вера.
Илья шмыгал носом и мучительно старался спрятать от друзей глаза.
- А как ты думаешь, что такое храбрость? - спросил Федор Иванович.
Илья не ответил.
- Сергей, может быть, ты объяснишь? - Капитан выразительно посмотрел на него. - Ты ведь тоже хотел вчера показать свое бесстрашие.
Уши Сережи налились кровью, словно их обварили кипятком, и на осунувшемся лице проступили красные пятна.
- Храбрость… - неуверенно пролепетал он, пытаясь застегнуть старенькую фуфайку на пуговицу, которая была давно оторвана. - Храбрость - это когда ничего не боишься - ни смерти, ничего… Можешь сделать все!
- Например, прыгнуть с четвертого этажа?
- И… и с четвертого…
Капитан покачал головой:
- Нет, то не храбрость, а глупость. Мы, советские люди, презираем такую храбрость. Каждый нормальный человек боится смерти. - Федор Иванович потер ладонью колено больной ноги и после небольшой паузы продолжал: - Смел не тот, кто нарочно ищет опасность или очертя голову бросается навстречу ей, а тот, кто не теряется в трудный момент, находит в себе силу воли победить страх. Когда мы неделю назад встретились в овраге с полицейским и его папашей, вы вели себя прекрасно. А вчера вы оба поступили, как недисциплинированные разгильдяи.
- Разве и он сбежал со своего поста? - изумились девочки.