Закон тридцатого. Люська - Туричин Илья Афроимович 18 стр.


- Хуже… Лишние деньги обнаружились.

- Так-таки и обнаружились?

- Да…

- Лишние?.. Деньги, Людмила Афанасьевна, - это эквивалент. Лишними не бывают. Сколько?

- Тридцать семь.

- А недостача?

- Двадцать три.

- Давайте-ка сюда. - Он взял у Люськи деньги. - Вот так. - И он ловко начал отсчитывать. - Это - в покрытие вчерашнего греха. - Это, - он отложил пятерку, - на бутылочку вина. Надо же отметить ваши первые самостоятельные шаги в жизни. А это возьмите себе. На туфельки. Вам, Люся, очень пойдут синие. - Он улыбнулся и протянул ей смятую засаленную десятирублевку.

Люська отпрянула. Прижала руки к груди, словно боялась обжечься.

- Как это?.. Я не могу, Василий Васильевич. Это не мои деньги.

Брови Разгуляя подскочили вверх.

- А что ж мне с ними делать?

- Решайте. Вы директор.

- Ах, вот как? У вас недостача - я думай, как быть, лишние деньги - опять директор решай, что с ними делать! Что ж, прикажете мне вместе с вами в тюрьму садиться?

- Я недостачу покрою из зарплаты.

- Да у вас так зарплаты не хватит! - Разгуляй смахнул разложенные, словно в пасьянсе, деньги в ящик стола. - Эти деньги я оприходовать не имею права. Подсудное дело. - Он вновь протянул ей десятку. - Берите. Берите, я сказал! - прикрикнул он зло. - Ну! - И сунул злосчастную десятку в Люськину руку. - И марш домой! Завтра рано вставать. До свидания.

Разгуляй буквально вытолкнул растерявшуюся Люську за дверь.

И тотчас в кабинет юркнула Нина Львовна. Посмотрела на Разгуляя вопросительно.

Разгуляй махнул рукой, усмехнулся:

- Взяла… От денег еще никто не отказывался. Деньги - это эквивалент!

Люська так и вышла на улицу, сжимая в руке десятирублевку. Стремительность Разгуляя обескуражила ее.

Парни все еще стояли возле палатки.

- Ну как, Телегина? Теперь свободны?

Люська кивнула. Она не сразу поняла, о чем ее спрашивают. Медленно пошла в сторону трамвайной остановки.

- Тронулись, - сказал Кротов удовлетворенно.

И вся компания пошла, как бы взяв Люську в полукольцо.

- Вы чего это такая? Что-нибудь случилось? Деньги-то не оброните, спрячьте в карман.

- Деньги?..

- Да что с вами?

- Деньги… - Люська остановилась, скомкала десятирублевку. - Я их выброшу!

- Зачем же? - спокойно спросил Кротов.

- Ты лучше мне отдай, я им найду местечко, - сказал кто-то из парней, и все засмеялись.

- Брошу - и все!

- Погоди, - сказал Кротов. - Мне самому деньги бросить ничего не стоит. Не в деньгах счастье. Но все ж их по́том зарабатываешь. Цена им не малая. Так что негоже бросать.

- По́том, говоришь? - Люська вспомнила промасленную спецовку, в которой парень приходил в райком, огромные резиновые сапоги. - Потом… А если не потом… Если легкие они?

- Деньги легкими не бывают, - сказал тот паренек, который готов был найти им местечко. - Разве что краденые.

- Да и краденые не легкие, - откликнулся другой. - От одного страху напотеешься.

И снова все засмеялись.

- Краденые… - пробормотала Люська. - А может, они и есть краденые…

- Ребята, - обратился Кротов к своим дружкам. - Отстаньте на полшага.

Ребята отстали.

- Давай познакомимся, - нарушив неловкое молчание, начал он. - Меня Мишей зовут. Кротов Михаил.

- Телегина Людмила, - автоматически ответила Люська.

- Это я знаю. Ты не думай, что мы к тебе пристаем. В общем-то мы - дружинники. Дежурим тут. А я тебя еще в райкоме приметил. Крепко ты меня тогда одернула. И справедливо в общем-то. - Он улыбнулся. - Так почему же ты решила деньги выбросить?

- Чужие они, - сказала Люська. - Ладонь жгут. Не заработанные они, понимаешь? Торговала яблоками, подсчитала выручку - оказались лишние.

- Как же они лишними оказались? Анализировала?

- Второй сорт первым продавала.

- М-м-да-а… Забавно… Вот уж, Телегина, никогда бы не подумал, что ты можешь трудящихся обманывать.

- А сейчас подумал? - Люська остановилась.

- И сейчас не думаю. Не похоже на тебя…

Они прошли мимо трамвайной остановки. Люська не заметила. Она рассказала, как направили ее на работу в магазин. Как принял ее Разгуляй. Как первые дни торговала с Галей. А потом, когда стала самостоятельно работать, случилась недостача. А вот сейчас - лишние деньги. Директор взял на покрытие недостачи и на вино пятерку. И вот ей - десятку. Сунул в руку - и прогнал. Она даже сообразить толком не успела.

- Да… дела… - задумчиво протянул Кротов. - Ты вот что, деньги не бросай. Если уж бросать, то твоему Разгуляю в мор… в физиономию… И при стечении народа. На собрании где-нибудь. А впрочем, он от них откажется.

- Как так откажется?

- А очень просто. Скажет, что ни о каких лишних деньгах и слыхом не слыхивал.

- Да он же у меня их взял лично!

- А кто видел?

- Я сама…

- А он скажет, что ты на него наговариваешь. Нет, Телегина. Таких жуликов надо с поличным ловить. Ты вот что, деньги спрячь. И делай вид, что ничего не произошло. Я тебя завтра с одним человеком познакомлю. Он даст совет, как поступать. Понятно?

- Понятно…

- И ничего не бойся! Честных людей на земле куда больше, чем жуликов. Ты где живешь? Тебе на трамвай. Ну, будь здорова, Людмила. - Он взял Люськину руку, осторожно пожал, чуть задержал в своей.

- До свидания, Телегина Людмила, - хором сказали подошедшие парни.

Люська засмеялась, вскочила в трамвай. Трамвай тронулся. Под фонарем стояли парни и махали вслед.

- Знакомьтесь, - сказал Кротов. - Это тот самый человек, о котором я тебе говорил. Он тебе посоветует.

На скамейке сидел мужчина в темном плаще. В руках держал шляпу с тоненьким шнурком вместо ленты. Он поднялся, подал Люське руку.

- Валерий Сергеевич. Садитесь, пожалуйста.

У него были удивительно светлые волосы, почти белые под светом фонаря. А лицо загорелое, темное.

"Спортсмен, наверное", - подумала Люська.

- Ну, рассказывайте, - сказал Валерий Сергеевич.

Люська в нерешительности посмотрела на Мишу. Тот кивнул. Тогда она достала из кармана пальто десятирублевку, положила ее на колени.

- Вот. Украла у трудящихся…

Валерий Сергеевич усмехнулся.

- А вы не стесняйтесь, расскажите все, как было, подробнее.

И Люська рассказала Валерию Сергеевичу всю свою "торговую историю". Он слушал ее не перебивая, снимал невидимые пылинки со шляпы.

Когда Люська окончила рассказ, стало слышно, как шуршит ветерок сухими листьями.

- Уяснили, Валерий Сергеевич? - спросил Миша.

- Это для нас не открытие. Мы догадываемся, что Разгуляй человек нечистый.

- Что ж мне с деньгами этими делать? - спросила Люська.

- Пока ничего. Пусть полежат.

Люська нахмурилась, недоверчиво посмотрела на Валерия Сергеевича. Тот понимал ее состояние.

- Да вы не думайте, что я вас прикарманивать учу. Просто не спешите… С Разгуляем надо осторожно.

- Но почему? Скажите, почему? Ведь он же явный жулик. Явный!..

Валерий Сергеевич нахмурился.

- Я понимаю вашу горячность. Она у вас, ну, от чистоты, что ли… Но только обозвать человека жуликом этого мало. Надо доказать. И действовать надо наверняка. Не в вашей десятке только дело, понимаете? И не в одном Разгуляе… Вы знаете такую игру: "Замри-отомри"? Играли, наверное, в школе? Так вот, Телегина, пока, как говорится, замрите.

Люська молча свернула бумажку и сунула в карман.

- Замрите, Телегина, ненадолго, - повторил Валерий Сергеевич. - Не спешите. Посмотрим, как дело повернется дальше. А если дадут вам товар без накладной или еще что, сообщите. Вот через товарища Кротова.

- Хорошо.

- Дай девушке свой телефон, - обратился он к Кротову. - А вы, - он похлопал Люську по руке, - не бес покойтесь, мы вас в обиду не дадим!

Валерий Сергеевич встал, попрощался и ушел.

- Посидим маленько? - не то спросил, не то предложил Миша.

Люська, тоже поднявшись было, снова опустилась на скамью.

- Замечательный человек, - сказал Миша, глядя вслед ушедшему Валерию Сергеевичу. - Медалью награжден и часы именные имеет.

- А он откуда?

Миша посмотрел на Люську удивленно.

- То есть как откуда? Старший лейтенант милиции.

Ветерок шуршал листьями. Люська зябко поежилась.

- Мне пора, Миша.

- Я провожу тебя.

Они поднялись и медленно пошли по аллее к выходу.

От решетки сада метнулась большая тень.

Они не заметили ее.

- Василь Василич!..

- Ну что… Кто это? - спросили в трубке недовольно.

- Василь Василич, это вы?

- Ну, я… я… Кто говорит?

- Это я, Нина Львовна…

- Что случилось?

- Она нас всех… Эта новенькая… Телегина… - Да объясните толком, что случилось?

- По телефону неудобно. - Вы откуда звоните?

- С автомата.

- А люди есть?

- Никого.

- Тогда давайте коротко.

- Я вышла из магазина… Вижу: этот ее опять ждет…

- Кто этот?

- Этот… Из дружинников… Парень ее…

- Ну?..

- И они пошли…

- Ну и что? Любовь - не картошка.

- Василь Василич!.. - голос сорвался. - Они в садик пошли.

Трубка хрипло засмеялась.

- Я за ними пошла…

- Ай-яй-яй! - весело и укоризненно откликнулись в трубке.

- Там они с этим встретились. Из ОБХСС.

- С ке-ем-м?.. - длинно, будто ударили в колокол, раздалось в трубке.

- Вот именно… Со старшим лейтенантом милиции… Я его своими глазами видела.

- А вы не ошиблись?

- Что вы, Василь Василич. Я его с закрытыми глазами узнаю… Он меня…

Трубка молчала…

- Они поговорили. Потом старший лейтенант ушел. Эти посидели немного и тоже ушли.

- Вас видели?

- Нет.

В трубке молчали…

- Так что делать, Василь Василич?

- Спать. Ложитесь спать. Спасибо за информацию.

В трубке щелкнуло. Раздались короткие гудки. Нина Львовна послушала еще немного, потом медленно повесила трубку.

- Пройдите, Телегина, к директору. Он приказал не допускать вас к работе.

- Почему?..

- Это, милая, вам виднее. - Нина Львовна жеманно поджала губы.

Люська направилась к Разгуляю.

- Здравствуйте.

Разгуляй небрежно кивнул, шурша бумажками на столе.

- Почему меня не допускают к работе?

- Видите ли, товарищ Телегина, нехорошо у нас с вами получилось. Вот, ознакомьтесь. - И он протянул ей бумажку.

Люська быстро пробежала глазами. Это был акт об ошибочной передаче из кладовой продавщице Телегиной товару на сумму в сорок семь рублей.

- Как же так, Телегина?

- Я все точно получала… По накладной.

- Значит, отрицаете возможность ошибки?

- Н-нет… - неуверенно пробормотала Люська.

- Значит, не отрицаете? - Разгуляй покачал головой с сожалением. - Вот видите? А вы говорите: лишние деньги. А тут, выходит, опять недостача. Десять рублей. Не считая тех, что вы себе взяли.

- Вы ж сами мне их…

- А вы бы не брали! - жестко отрезал Разгуляй. - Честного человека взять не заставишь. - Он открыл ящик стола и достал оттуда пятирублевую купюру. - Вот она, пятирублевка. Та самая. Видите, и пятнышко на ней чернильное. - Люська не помнила, было ли на той пятирублевке чернильное пятнышко. Да и в нем ли дело? - А где те десять рублей, что вы взяли?

- Дома…

- Ага. Понятно. - Разгуляй вздохнул. - Нехорошо, Телегина. Комсомолка все-таки… Я бы, Телегина, на вашем месте подал заявление об уходе.

Люська до боли прикусила нижнюю губу. Ах, как ненавистен ей сейчас был Разгуляй! Она даже отвернулась.

А Разгуляй смотрел на нее с откровенной усмешкой. С кем вздумала тягаться!

- Вот так, Телегина. - Он положил на край стола чистый листок бумаги. - Садитесь и пишите, пока я не передумал.

Люська не двинулась с места. Разгуляй терпеливо барабанил розовыми пухлыми пальцами по столу. Напишет. Деваться некуда.

Но Люська вдруг круто повернулась и резко толкнула дверь.

- Куда?! А заявление? - крикнул Разгуляй.

Люська задержалась в дверях, поглядела на него через плечо.

- Не напишу! Меня сюда комсомол послал, комсомол и отзовет, если я в чем виновата!

- Ах, так!.. Я не допускаю вас к работе!

Люська ушла. Собственно, она не знала, что будет делать дальше, как поступит. Но заявления она не напишет. Это точно! И из магазина не уйдет!

- Что с тобой? - спросила Галя Люську, увидев ее расстроенное лицо.

- Ничего. - Люська вздохнула. - Лишние деньги были. А теперь, оказывается, опять недостача. Акт есть, будто передали мне товару из кладовой. В конце концов это даже лучше, что недостача, а то выходило, что я покупателей обманывала. Верно?

Галя вдруг съежилась.

- Ты не радуйся очень-то. Все это может быть… - Она хотела сказать "липой", но замолкла: "Чего ляпаю, чего ляпаю! Разгуляй узнает…"

- Что может быть? - настороженно спросила Люська.

- Ну-у… - Галя замялась. - Что он тебе сказал?

- Пишите, говорит, заявление об уходе.

- Пиши, пиши. Я бы хоть сейчас ушла… - жарко зашептала Галя. - Пиши, Люся. И уходи отсюда без оглядки. Найдешь работу. Найдешь!.. - Она вдруг задрожала. Губы побелели.

Люська обняла ее за плечи:

- Ты чего. Галка? Не расстраивайся из-за меня.

- Галя, получи треску! - крикнула из кладовой Нина Львовна.

- Сейчас! - Галя наклонилась к самому уху Люськи, вновь торопливо зашептала: - Уходи отсюда. Уходи. Все равно замарают… - Вспыхнула и убежала в кладовую.

Люська осталась одна. Несколько минут стояла в раздумье. Вот и Галя говорит, чтоб уходила. И Разгуляй. И Нина Львовна как-то странно смотрит…

Продавцы готовились к открытию магазина. Несли из холодильников колбасы, катили на тележках бутылки с молоком, кефиром. Мясники, коротко придыхая при каждом ударе, разделывали замороженные туши. В кондитерском отделе поправляли витрину. В бакалейном переругивались из-за фасовки.

Люська вдруг почувствовала себя чужой в этом длинном торговом зале. И такой одинокой. Никому дела нет до ее переживаний. И уйдет - не вспомнит никто, что была вот такая продавщица Телегина Людмила. Была, да проторговалась. Да сбежала. Другая придет работать на ее место.

- Чего стоишь? Помогла бы. - Оня тащила ящик с бутылками.

Люська подхватила ящик с другой стороны. Помогла донести.

В зал вошла Нина Львовна. Увидев Люську, она сделала вид, будто случайно встретила ее.

- А, вы здесь? Идите распишитесь в приказе.

Разгуляй даже не взглянул на Люську, когда она вошла. Потрепанная книга приказов лежала на столе. Он молча раскрыл ее и подал Люське. "За недопустимую халатность и попытку к присвоению денег, - читала Люська, - продавщице Телегиной объявить строгий выговор с предупреждением об увольнении и перевести в подсобные рабочие".

- Распишитесь.

- В чем?

- Что читали.

- Но ведь это ж… неправда, - Люська вспомнила разговор с Галей и ее жаркий шепот: "Уходи… Все равно замарают…"

- Я попросил бы, товарищ Телегина, более уважительно относиться к приказам по учреждению, в котором вы работаете. Хоть и без году неделя. Я предложил вам уйти тихо и спокойно, по собственному желанию. Вы не захотели. Пеняйте на себя…

- Но ведь я не пыталась присвоить, как здесь написано.

- Если вы не согласны с формулировкой, повторяю: можете подать заявление об уходе. Еще не поздно.

От злости и беспомощности лицо у Люськи стало пунцовым.

"Почему он так хочет, чтобы я ушла? Ладно. Поживем - увидим!" Она взяла со стола ручку, макнула в чернила и вывела под приказом прямым ученическим почерком: "Читала, но не присваивала. Л. Телегина".

Разгуляй поперхнулся дымом сигареты.

- Ну и характер у вас, Телегина! Туго придется вашему мужу…

Люська посмотрела на него дерзко, повернулась и вышла.

Стоило ли учиться десять лет, чтобы работать подсобницей в продовольственном магазине! В обеденный перерыв Люська побежала в будку автомата, позвонила Мише.

- Меня перевели подсобницей.

- Почему?

- За попытку к присвоению денег.

- Чего, чего?..

- Так в приказе написано. Предложили подать заявление об уходе.

- А ты?

- Не стала подавать.

- Слушай, иди к нам в цех. Завод - настоящее дело! Иди, Людмила! Это тебе не помидорчики. Машины делаем уникальные!.. Ну, чего молчишь? Сейчас же и приходи. Встречу в проходной. И пропуск закажу… Людмила! Ты меня слышишь?

- Слышу…

- Так чего ж молчишь? Наплюй на эту лавочку!.. Ты меня слышишь?

- Да слышу же! Не кричи так.

- Так я иду к начальству.

- Не надо…

- Но почему? Почему, скажи мне?

- Меня райком в магазин послал, а не на завод. И я из магазина не уйду. Да что вы меня все уговариваете: "Уйди, уйди". Не уйду - и все!

- Так чего ж ты звонишь?

- По ошибке, - сказала Люська и повесила трубку.

К вечеру налетел ливень. Короткий, но сильный, он пробарабанил по крышам, покрутил мусор у люков и кончился так же внезапно, как начался. Только оставил следы-лужицы в щербинках асфальта, а возле входа в магазин - большую мутную лужу. Нина Львовна послала Люську смести ее. Люська взяла большую метлу и вышла на улицу. После душных кладовых, после мешочной пыли уличный воздух казался удивительно чистым, и Люська с удовольствием втянула его в себя ноздрями и задержала в груди, чтобы насладиться его влажной прелестью. И тут увидела Макара. Он стоял возле палатки. Люська замерла от страха. Вот он сейчас повернет голову и увидит ее в этом дурацком халате не по росту, с метлой в руках. Проклятая метла! Люська шарахнулась к двери, чуть не сбив с ног какую-то женщину, убежала в подсобное помещение и забилась в угол за ящики, будто Макар мог погнаться за ней, настигнуть, увидеть… Сердце прыгало неудержимо.

- Телегина! Где вы, Телегина? - крикнула неподалеку Нина Львовна.

Назад Дальше