- Не знаю, - невесело улыбнулся учитель. - Во всяком случае, не я.
- И мы туда не лазили! - заявили в один голос остальные пчеловоды.
- Кто же это мог быть? И зачем он открывал мой улей? - волновалась девочка, оглядывая опытный сад.
- Сейчас проверим, - ответил Ганушев уже без улыбки. - Только, пожалуйста, будьте осторожны: пчёлы обозлены, могут покусать.
Профессор пчеловодства открыл крышку улья номер один, заглянул в магазин и выговорил одно-единственное слово:
- Кража!
Но и без этого слова картина была ясна: весь верхний магазин был пуст. Вор унёс все рамки вместе с вощинами, на которых пчёлы строят и наполняют мёдом тысячи многоугольных ячеек.
- Что же теперь делать? - проговорил шестиклассник Петко и так и не закрыл рта.
- Что делать? - разинули рты остальные ребята.
Одним словом, наступило общее замешательство.
И дело было не в этих несчастных деревянных рамках. Будь беда только в этом - не страшно, рамки в два счёта изготовили бы в школьной деревообделочной мастерской умельцы-пионеры.
И новые вощины были у пчеловодов, чтобы сразу положить их на рамки с натянутыми на них крест-накрест проволочками.
И пчёлы в два счёта заполнили бы ячейки мёдом, собранным с цветущих деревьев и цветов - в улье у Светлы работал очень сильный крылатый коллектив.
Нет, беда была куда серьёзней: в Бунине появился вор, в Бунине совершена кража!
Первая кража за тысячу лет!
И ведь она может повториться, произойти в третий, в четвёртый раз. Может пострадать магазин или кооператив, склад, или скотный двор, или чей-нибудь дом, и так далее, и так далее.
Но и это было не самое главное. Куда важней была добрая слава Бунина, его старинная, многовековая и так далее, и так далее слава!
В искырском крае живут насмешники и зубоскалы. Проведают они про кражу, и каждый сможет сказать:
"Куда, друг, путь держишь? В Бунино? Ну, береги карман. Буничане злодеи и воры известные. У них даже ульи надо днём и ночью с ружьём караулить!"
- Товарищ Ганушев! Скажите, что теперь делать?
- Что делать? - Учитель захлопнул крышку ограбленного улья и поднял с лица сетку. - Ничего мы не можем сделать, пока не поймаем вора.
- Так давайте его ловить! - встрепенулся Митко и сделал шаг по направлению к деревне, как будто вор стоял там, на мосту, и ждал, пока Митко придёт и схватит его.
- Спокойней, Митё, - остановил его учитель. - Чтобы поймать вора, надо прежде всего… Что надо прежде всего? А? Ну, кто скажет? Думайте, думайте!..
Ребята задумались. Кое-кто скрёб стриженый затылок, словно надеялся оттуда извлечь ответ.
Вдруг Койчо догадался.
- Я скажу! - воскликнул он и поднял руку, будто сидел в классе за партой.
Учитель одобрительно кивнул головой:
- Говори, Койчо.
- Чтобы поймать вора, - проговорил пионер, строя полный ответ, как если бы отвечал на уроке, - мы прежде всего должны узнать, кто этот вор и где он находится: в деревне или в лесу.
- Совершенно верно, - подтвердил Ганушев. - Теперь давайте попробуем угадать, кто такой этот вор. Ответим, например, на такой вопрос: "Не медведь ли это?" Медведи тоже любят мёд, не правда ли?
- Нет! Это не медведь! - взмахнула косичками Светла. - Медведь не может сам открыть и закрыть крышку улья. У медведя нет мешка, чтобы унести рамки. Медведь прямо тут же сожрал бы весь мёд, а улей разворошил и раскидал бы. Нет, тут не медвежья лапа, а человеческая рука хозяйничала.
- Молодец, Светла! - похвалил учитель ученицу. - Значит, решаем: вор не медведь, а человек.
- Не медведь, а человек!
- Тогда ответим на второй вопрос: "Женщина это или мужчина?"
- Нет! Не женщина! - так же быстро ответили сразу несколько юных пчеловодов. - Женщина не пойдёт ночью на пчельник.
Светлин Ганушев кивнул головой:
- И я тоже так думаю. Значит, решили: вор - мужчина.
- Мужчина!
- Теперь попробуем догадаться, чем занимается этот мужчина. Кто он? Тракторист? Милиционер? Садовод? Пекарь? Скотник?.. Думайте, думайте спокойно. Решите такую устную задачу: кто сумеет ночью забраться на пчельник! Кто сумеет открыть крышку улья, не боясь, что пчёлы искусают его и завтра каждый поймёт, чем он занимался ночью?
Теперь уже все пионеры закричали, перебивая друг друга:
- Вор - пчеловод!
- Конечно, конечно, пчеловод!
- Только пчеловод не побоится ночью вытаскивать вощины!
- Он, верно, и сетку надевал!
- Очень хорошо, - снова согласился со своими питомцами Ганушев. - Значит, вероятнее всего, вор - пчеловод. Но пчеловодов в Бунине много, а мы не можем обвинять людей зря. Как доказать, что именно этот человек, а не тот украл наши рамки?
- Я, я скажу! - закричали вместе Драган и Петко, подняв руки с растопыренными пальцами.
- Говори, Драган.
И Драган сказал:
- Мы можем доказать, что вор тот человек, а не этот, если найдём у него наши рамки. Он, верно, поставил их в свой улей. Вот только как узнать, что рамки - наши? Не по чему их узнавать.
- Нет, есть по чему, - возразил Ганушев. - На каждой нашей рамке я ставлю тайный знак.
- Ну, раз так, это пара пустяков, - всплеснул руками Драган. - Пойдём от улья к улью…
- Эх, ты! - прервал его Койчо. - Так ты хочешь? Во-первых, мы не имеем права всех обыскивать. Как можно так оскорблять честных граждан! И во-вторых, как только мы осмотрим первые ульи, вор всё поймёт и тут же уничтожит рамки с тайными знаками. Нет, так нельзя. Мы должны как снег на голову нагрянуть на тот самый пчельник, где спрятаны наши рамки. Но как узнать, чей это пчельник? Вот в чём заковыка.
Тут произошло нечто такое, чего минуту назад никто не мог бы ни предположить, ни допустить: Пламен, самый маленький из пионеров, побледнев и нахохлившись, как воробышек, растолкал товарищей и стал перед учителем.
- Товарищ Ганушев!.. Товарищи… - промолвил он, задыхаясь от волнения. - Я… я придумал… Я знаю, как поймать вора. Я… даже план составил. Вот сейчас - за пять секунд составил. Как только вы сказали "тайный знак", я такую ловушку придумал! Вор непременно попадётся в неё. Как лиса в капкан, попадётся!
Ганушев погладил взмокшую от волнения голову Воробья.
- Успокойся, дружок!
- Я спокоен!
Но было совершенно ясно, что ни Пламен, ни его друзья не могли уже быть спокойны.
- Ну, Пламен, говори!.. Открой свой план.
- Сейчас открою… Мы… Мы прежде всего должны соблюдать строжайшую тайну. Никто в селе не должен даже подозревать, что мы узнали о преступлении, чтоб ни в коем случае не спугнуть вора раньше времени.
- Хорошо! Хорошо! - согласились все. - Давай говори дальше!
Но Воробей решительно сдвинул брови:
- Нет, ничего я вам не скажу, пока не дадите честное пионерское, что будете немы, как карпы в нашем водохранилище!
Ребята, а вместе с ними и учитель подняли руки:
- Честное пионерское, мы будем немы, как карпы в нашем водохранилище!
- Так!.. Теперь можно говорить…
Ох, мама родная, какой грандиозный план придумал и разработал этот щупленький Воробей!
Не были предусмотрены в этом плане только реактивные самолёты, атомный ледоход и межконтинентальные ракеты.
Зато для выполнения его нужны были: 17 команд разведчиков, по два человека в каждой, - наблюдатель и связной, и одна группа захвата, состоящая из пятерых взрослых. Кроме того, необходимы были: 1 карабин, 1 револьвер, 1 легковая машина "Волга", 1 радиоузел, 639 радиотрансляционных точек, 7 громкоговорителей, 1 диктор, и так далее, и так далее.
Определено было и время секретной операции: завтрашнее утро.
Начало операции - 5 часов 25 минут.
Обнаружение вора - 5 часов 32 минуты.
Захват - 5 часов 38 минут.
Окончание операции - 5 часов 47 минут.
Вся операция должна длиться 22 минуты - и ни секунды больше.
Эх, почему не были вы в Бунине в тот день - сами бы посмотрели, как всё это произошло! А то словами разве передашь…
Утром рано-ранёшенько, ещё кооператоры не выходили на поля, сады и виноградники, в селе началось какое-то таинственное движение. То тут, то там мелькали пионерские разведывательные команды. В то же самое время на площади перед почтой появились Светлин Ганушев, Кры́стю Лесник с карабином через плечо и милиционер Мате́й с револьвером на поясе. Минутой позже на кооперативной "Волге" подъехал председатель сельсовета До́чо Канинский, а за рулём машины сидел шофёр Стама́т.
Ганушев оглядел высоких, сильных мужчин, удовлетворённо хмыкнул и сказал шёпотом, хотя рядом никого чужих не было:
- Группа захвата в полном составе.
А Матей добавил озабоченно:
- Только бы разведчики справились с заданием! Всё-таки мальчишки!
- Не беспокойся! - отозвался Крыстю Лесник. - Наши пионеры - ребята смелые и разумные. Помнишь, как храбро помогали они гасить лесной пожар возле Гайдуцкого ключа?
- Поглядим, поглядим! - недоверчиво покачал головой Матей. - Девчонок, во всяком случае, можно было не включать в отряды!
- Это ещё почему? - вмешался председатель совета Дочо Канинский. - Уж не думаешь ли ты, что наши девчата уступают в чём-нибудь мальчишкам? Как бы не так! Ни в чём они им не уступают: ни в занятиях, ни в работе, ни в озорстве.
- Ну, насчёт озорства я согласен, - усмехнулся Матей и поправил на плече карабин.
Недоверчивый милиционер тревожился напрасно: разведывательные команды уже занимали свои посты.
Одни наблюдатели карабкались на самые развесистые деревья и усаживались там, притаившись среди густых ветвей, а их связные слонялись возле заборов, готовые в любой миг ринуться с тревожным известием к моторизованной группе захвата.
Другие через чердаки вылезали на крыши и прятались за печные трубы.
Третьи, передвигаясь ползком, как настоящие пограничники, забирались в старые плетёные корзины, скрывались в соломе или в зарослях бузины.
Четвёртые, самым невинным образом раскрыв книжки, сидели у окон своих домов, но не читали, а только для виду склонялись над страницами.
Пятые играли в чехарду у чужих ворот.
Шестые…
Да разве перечислишь все необычайно хитроумные способы маскировки, которые придумали семнадцать разведывательных команд! Впрочем, и неважно, где какая команда устроилась. Важно, что возле каждого частного пчельника в селе оказалось по наблюдательному посту. А ещё важнее то, что каждый пост видел всё, что происходит на пчельнике, видел, сам оставаясь невидимым. Ведь, согласно плану, придуманному Пламеном, в одном из пчельников скоро должно было что-то произойти…
И правда: ровно в 5 часов 25 минут, ещё до того, как заговорило радио - София, Светлин Ганушев вошёл на почту и кивнул телефонистке Лати́нке, которая руководила местным радиоузлом.
- Готово, Латинка! Начинай…
В то же мгновение телефонистка щёлкнула выключателем и пустила по радио самый громкий боевой марш.
В каждом бунинском доме была трансляционная точка, передававшая всё, что говорилось с почты.
639 домов - 639 трансляционных точек.
А кроме частных трансляционных точек, в деревне в семи местах висели семь громкоговорителей величиной с церковные колокола. Загремят они - и даже глухие столетние бабки разбирают, какую песню поют и о чём речь говорят.
В это утро все эти колокола грянули так, что спугнули даже ворон на скалах у Синего омута.
Раздался тревожный голос Латинки:
- Внимание! Внимание! Внимание! Раньше чем мы начнём регулярную передачу программы софийского радио, учитель Светлин Ганушев сделает очень важное сообщение! Внимание! Внимание! Внимание! У микрофона товарищ Ганушев!
И тут над селом, над скалами, над садами и фермами загремел голос Ганушева:
- Дорогие односельчане! Прежде всего разрешите пожелать вам доброго утра, хотя утро сегодня совсем не доброе. А не доброе оно потому, что я вынужден сообщить вам чрезвычайно неприятную, сверхнеприятную новость: прошлой ночью в Бунине была совершена кража. Ограблен пионерский пчельник на школьной опытной станции. Унесены все рамки из верхнего магазина улья номер один. Виновник этого позорного деяния должен быть немедленно обнаружен и пятно с нашей репутации снято. Сообщаю всем, что для этой цели образована проверочная комиссия под моим руководством. Как только закончится передача, комиссия начнёт осмотр всех пчелиных ульев в деревне. Мы найдём школьные рамки, так как на каждой из них я лично поставил тайный знак. Пока комиссия не осмотрит улья, ни один пчеловод не должен заходить на свой пчельник и открывать улья. Повторяю: никто не должен входить на свой пчельник. Это относится и к вору! Он будет пойман и передан судебным властям! До свиданья. Начинаем проверку!
Строгий голос учителя умолк. Но все буничане, потрясённые дурной новостью, продолжали стоять там, где застало их начало передачи.
Только один буничанин, вернее, не буничанин, а буничанка, и даже не буничанка, а полбуничанки - маленькая Светла летела в эту минуту, как пёрышко, подхваченное ураганом, по главной улице села. И если бы кто-нибудь мог измерить скорость, с какой мелькали её резиновые тапки, юная пчеловодка наверняка была бы объявлена чемпионкой мира в беге на тысячу метров.
…Вот она у кондитерской "Фиалка"… Вот ласточкой пронеслась через мост… Памятник… фонтан… Бежит к почте.
Ганушев увидел её с заднего сиденья "Волги" и крикнул:
- Стамат! Включай мотор!
Шофёр нажал педаль, повернул ключ, дал газ, и "Волга" уже готова сорваться с места.
- Ну, Светла?
- Там… Сучья Лапа!.. - запыхавшись, еле-еле выговорила девочка.
Учитель втащил её в машину и посадил рядом с собой.
- Давай к пчельнику Сучьей Лапы!
Стамат включил первую скорость, потом вторую, потом третью - берегись, цыплята, утки и поросята! И ты берегись, Сучья Лана проклятая!..
Го́чо Дры́ндаров, прозванный в деревне Сучьей Лапой, когда-то служил в полиции. Хоть и был он бедняк бедняком, но за даровую полицейскую форму и выпивку, которую ставили ему кулаки в корчмах, душой и телом продался фашистам. Подлая служба и бездельничанье по участкам так развратили его, что он потерял стыд и совесть - стал настоящей полицейской ищейкой, которая только и умеет, что выслеживать партизан в лесах и пещерах возле Искырского ущелья.
Вместе с другими фашистами Гочо - Сучью Лапу судили за преступления перед народом и посадили в тюрьму. Но и после того, как он отсидел свой срок и вышел на волю, Сучья Лапа не пожелал стать честным гражданином. Вместо того чтобы заняться земледелием, Гочо стал торговать на чёрном рынке. В тяжёлые послевоенные годы он скупал в деревнях яйца, мясо и другие продукты, в корзинах и чемоданах возил их в Софию и продавал по домам втрое, вчетверо дороже.
Его опять задержали, судили, снова посадили в тюрьму. Но на этот раз он отсидел всего год. А когда вышел на волю, заявил, что берётся за новое благородное ремесло: будет пчеловодом.
Пчеловодом так пчеловодом - отлично, превосходно! Знай смотри за своими ульями, разводи новые рои, вынимай мёд, продавай его - зарабатывай, сколько пожелаешь. Но ещё со времён древних славян известно, что развести пчельник не так-то легко, а Сучьей Лапе не терпелось разбогатеть поскорее. И потому…
…Потому пионерские команды очутились сейчас на своих тайных постах.
Потому Гочо, единственный из буничан, испугался радиопередачи и бросился в сад к своим ульям.
Потому Светла стала непризнанной чемпионкой в беге на тысячу метров.
Потому и "Волга" летела сейчас прямо ко двору Сучьей Лапы…
Стамат нажал на тормоза, и Матей первый соскочил с переднего сиденья. Высыпали через широкие дверцы и остальные преследователи.
Что же они увидали?
Маленький мальчуган с красным галстуком на шее вцепился в высокого, сутулого, как верблюд, мужчину, не давая ему убежать, и кричал сквозь слёзы:
- Стой! Стой!.. Бросай рамки!.. Бросай!..
Высокий человек в самом деле держал в руках несколько полных, только что вытащенных из нового улья рамок. Он дёргался из стороны в сторону, крутился, дрыгая то одной, то другой ногой, но никак не мог вырваться из рук своего ничтожного на вид, но крепенького и смелого противника. Наверно, он всё-таки отделался бы от мальчишки, если б не обрушилась на него как снег на голову - точно по плану! - группа захвата.
- Стой, ни с места, Сучья Лапа проклятая! - загремел страшный голос Матея.
- Держи его, Пламен! - взвизгнула Светла.
- Пусти ребёнка! - закричали во всё горло остальные мужчины.
Не понадобилось ни вытаскивать револьвер, ни взводить карабин. Вор покорно опустил свои длинные руки. Прямо так, с зажатыми в них рамками. Жалко только сладкий весенний мёд, который янтарными ниточками стекал из сломанных во время борьбы восковых ячеек.
Ну ничего!
Наши бунинские пчёлы умеют трудиться не хуже бунинских ребят: живо отремонтируют ячейки и снова наполнят их янтарным мёдом. А от мёда, как вы сами убедились, и ум становится ясной, и руки крепче, и сердце смелее.
Что вам ещё сказать?
Ах да, про тайный знак.
Увы! Как ни любите вы всё таинственное, должен честно сознаться, что никаких знаков на рамках не было. Учитель Ганушев выдумал это, чтобы припугнуть вора, чтоб попался он, как лиса в капкан. Он и попался.
Так-то!
Битва в лесу
Когда бы ни вспоминал я родное село, всегда вспоминаю я и лес, куда мы, мальчишки-пастухи, загоняли в полдень свои стада.
Это был общественный лес. Привольно росли здесь дубы, высокие, развесистые, увитые плющом и повителью. Лишь кое-где деревья расступались, открывая места заячьих игрищ - зелёные полянки, по которым солнце разбрасывало узорчатые тени.
Лес… Это было наше, пастушье, владение. Пока овцы спали, приткнувшись одна к другой, мы бесились так, что увлекали своим озорством даже седобородых стариков.
Одни расчищали место для костра и разжигали буйные огни, другие, забравшись в кукурузу по ту сторону оврага, возвращались, нагруженные крупными тыквами и початками, укутанными шелковистым волосом. Мы разрубали тыквы пополам, укладывали их в самый жар, засыпали перегоревшими угольями, а сверху принимались печь кукурузу. Зерна лопались, кипел молочный сок, потрескивая на углях…
Эх, нет ничего на свете слаще медовой тыквы и печёной молодой кукурузы!
Но радость наша никогда не бывала полной. Нас вечно держали в страхе опаснейшие враги. Что бы мы ни делали, мы всё время должны были оглядываться и прислушиваться, не готовит ли нападение опасный враг.
Будь это волки, мы спустили бы на них злых своих собак, отогнали бы их острыми ножами и тяжёлыми дубинами.
Будь это медведи, созвали бы охотников из села - ведь многие из них мечтали о тёплом тулупе и медвежьей шапке.
Будь это гадюка девяти локтей длиной, мы бы забили её камнями.
Нет, враги наши были многочисленней всех волков, медведей и змей, вместе взятых.