Почтенный читатель, я не стану скрывать от твоих внимательных глаз подвиг Освальда. Он помнил о чести семьи, и ему самому вовсе не по душе было делать то, о чем я сейчас поведу разговор. Вообще эти цветы предназначались Ноэлю, но не мог же он переслать их в Гастингс, и к тому же Освальд понимал, что Ноэль одобрил бы его если бы знал в чем дело. Освальд пожертвовал своей фамильной гордостью, чтобы вызволить из беды сестру. Я не стану утверждать, что он - человек благородный и мужественный, я просто расскажу вам, что он сделал, а вы уж решайте сами.
Он достал самые старые свои штаны и куртку - они выглядят намного страшнее, чем та одежда, которую он носит обычно - и он взял этот букет желтых хризантем и отправился на станцию Гринвич, и дождался там поезда из Лондона. Он разделил букет на пучки по пенни и выручил десять пенсов. Потом он пошел на почту в Льюисхэме и сказал той леди, которая там работает:
- Вчера одна маленькая девочка дала вам фальшивый шестипенсовик. Вот тут шесть хороших пенсов.
Леди сказала, что она ничего такого не заметила, но Освальд понимал, что "Честность лучшая политика" и он отказался забрать эти пенсы. Тогда она сказала, что положит их в воскресение в церковную кружку. Очень милая была молодая леди, и волосы она симпатично причесывает.
Освальд вернулся домой, где его ожидала Алиса, и она обняла его и сказала, что он милый, добрый и славный, а Освальд сказала ей:
- Ладно, ладно!
На остальные четыре пенсов мы купили мятных лепешек, и все спрашивали, откуда взялись деньги, но мы не стали им рассказывать.
Мы рассказали только Ноэлю, когда он вернулся домой, поскольку цветы были его, и он сказал, что я все сделал правильно. Он даже написал об этом стихи, но я помню только несколько строк из них:
Прекрасный юноша отважный
Надел отрепья бедняка
Ради своей сестры Алисы,
Что сердцу братскому близка.
Но сам Освальд больше не возвращался к этой теме.
Так что и тут никаких сокровищ не обнаружилось если не считать мятных лепешек.
Глава тринадцатая. Взломщик и грабитель
Через пару дней после того, как Ноэль вернулся из Гастингса, пошел снег и это было здорово. Мы расчистили тропинки в саду: если нанимать для этого специального человека, он запросит по меньшей мере шесть пенсов - пора научиться экономить. Сэкономить пенни это все равно что заработать пенни. Потом мы решили, что следовало бы почистить крышу веранды, потому что там скопились уже целые залежи снега. Мы выбрались туда через окно и тут на садовой дорожке показался человек который собирает плату за воду. В руках у него была книжечка, из которой он выдирает странички с подсчетом, сколько ты должен заплатить, а в петлице у него болтается маленькая чернильница, на случай если ему тут же и заплатят. Папа считает его очень разумным человеком, поскольку он всегда готов к любым неожиданностям. Алисе он тоже нравится, а Ноэль говорит, что он с виду похож на доброго визиря или на того Человека, который наградил честного Молодчика, когда тот вернул ему потерянный кошелек. Но в ту минуту мы ни о чем таком не думали, а просто чистили крышу и весь снег который мы сгребли, обрушился с крыши словно лавина и прямо ему на голову, потому что он как раз поднимался по ступенькам. Мы столкнули этот сугроб все одновременно, так что лавина получилась и впрямь огромная. Человек, который собирает плату за воду, отряхнулся и позвонил в дверь. Была суббота и папа был дома. Тут мы и спохватились, как невежливо и нехорошо стряхивать снег на голову человеку, который пришел к тебе домой. Будем надеяться, что он не простудился. Нам всем было очень совестно. Папа велел нам извиниться, и мы попросили прощения а потом нас всех отправили спать.
Мы все заслужили это наказание, потому что кто не сбрасывал снег сам, тот помогал. И вообще, даже если сделать что-нибудь плохое, из этого тоже может выйти приключение, как знает каждый, кто читал книжки о разбойниках и пиратах.
Элайза не любит, когда нас рано укладывают спать, потому что тогда ей приходится приносить нам ужин наверх и разжигать камин в комнате Ноэля гораздо раньше обычного. У него в комнате всегда должно быть тепло, потому что простуда у него еще не совсем кончилась. Но в тот день нам удалось подкупить Элайзу, подарив ей ту ужасную брошку с фальшивыми аметистами, которую тетушка отдала Алисе, и она принесла нам побольше угля, а когда вечером заглянул зеленщик (по субботам он всегда приходит поздно) Элайза купила у него не только картошку, но и каштаны. Так что когда папа после ужина ушел прогуляться, мы все устроились вокруг огня в комнате Ноэля и завернулись в одеяла, потому что мы были краснокожими. Элайза тоже ушла, она сказала, что в субботу вечером все можно купить по дешевке. У нее есть друг, который торгует селедкой, и он очень щедрый, он продает ей селедки меньше чем за половину их природной цены.
Мы остались дома одни, даже Пинчер ушел вместе с Элайзой, и мы начали говорить о грабителях. Дора сказала, что это ужасное и отвратительное занятие, но Дикки возразил:
- По-моему, быть взломщиком очень интересно. И можно грабить только самых богатых, а бедным великодушно помогать, как Клод Дюваль.
Дора сказала:
- Грабителем быть нельзя.
- Правильно, - сказала Алиса, - у грабителя ни минуты не бывает спокойной. Попробуй-ка уснуть, когда под кроватью у тебя спрятаны награбленные драгоценности, а все полисмены и детективы Англии идут по твоему следу!
- Можно быть грабителем так, чтобы это не было плохо, - сказал Ноэль - например, если ограбить грабителя.
- Как ты его ограбишь? - спросила Дора, - Он хитрее тебя и потом, даже его грабить нехорошо.
- Нет, не хитрее и ничего плохого в этом нет и вообще грабителя надо сварить в кипящем масле вот тебе! - распалился Ноэль. - А как же Али Баба?! Ага! - и мы все поддержали Ноэля.
- Что же ты сделаешь, если тебе попадется разбойник? - спросила Алиса.
Г. О. посоветовал сварить его в кипящем масле, но Алиса сказала, что она имела в виду живого разбойника и прямо сейчас, у нас в доме.
Освальд и Дикки промолчали, Ноэль же сказал, что на его взгляд будет лучше тихо и вежливо попросить грабителя уйти, а если он не послушается, надо ему задать.
Теперь я должен написать одну очень странную и необычайную вещь и я надеюсь, что вы мне поверите. Я бы не поверил, если б мне это рассказал какой-нибудь мальчишка, разве что я знал бы его как человека чести, да и то я заставил бы его поклясться. Тем не менее, все, что я говорю, чистая правда и это только доказывает, что еще не миновали дни подлинной романтики и отважных подвигов.
Едва Алиса спросила Ноэля, как именно он предполагает расправиться с разбойником, если тот не уйдет, когда его об этом вежливо попросят, мы услышали внизу какой-то шум - самый обычный шум. Не такой, какой бывает, когда что-то кажется. Было похоже, что кто-то там передвинул кресло. Мы затаили дыхание и прислушались - и снова услышали какой-то звук, словно кто-то ворошит угли в камине. Но ведь там не было никого, кто мог бы двигать стулья или ворошить огонь в камине, потому что Элайза и папа - оба они вышли, и они не могли вернуться так, чтобы мы их не услышали, потому что и передняя и задняя дверь закрываются очень туго и с таким грохотом, что его можно услышать на другом конце улицы.
Г. О., Алиса и Дора вцепились друг в друга и уставились на Дикки и Освальда, и все мы побледнели, а Ноэль прошептал:
- Привидение! - и мы снова прислушались, но больше никаких звуков снизу не доносилось, и тогда Дора шепотом сказала:
- Что же нам теперь делать - что же нам теперь делать - что же делать?
И она повторяла это, пока мы не попросили ее заткнуться.
Случалось ли тебе, читатель, играть в краснокожих индейцев сидя у костра в детской укрывшись одеялом и точно зная, что кроме тебя и твоих братьев и сестер в доме никого нет - случалось тебе, читатель, заслышать в эту минуту странный звук, словно внизу передвигали стул и ворошили огонь в камине? Если нет - ты не сумеешь вообразить, что мы почувствовали. Это было совсем не похоже на то, как описывают в книжках: волосы не поднялись дыбом у нас на голове (или головах?), и никто из нас ни сказал "Тс-с!" ни единого разу, только у нас как-то сразу замерзли ноги, хотя мы сидели у огня укутавшись в одеяла, и Освальд почувствовал, как вспотели у него руки, и нос стал холодный, словно у собаки, а уши, наоборот, горели как ошпаренные.
Девочки потом говорили, что их трясло от страха и даже зубы у них клацкали, но в ту минуту мы ничего подобного не заметили.
- Давайте откроем окно и позовем полицию, - предложила Дора, но тут Освальд кое-что вспомнил, вздохнул с облегчением и сказал:
- Это вовсе не призрак и скорее всего даже не взломщик. Я думаю, какая-нибудь кошка забрела в дом, когда вносили уголь, и она пряталась в погребе, а теперь вылезла. Давайте пойдем вниз и посмотрим.
Девочки все равно боялись идти вниз, но я видел, что они уже не так бояться, а Дикки сказал:
- Конечно, я пойду, если ты тоже пойдешь.
Г. О. спросил:
- Ты уверен, что это кошка? - и мы сказали, что ему лучше остаться с девчонками. После этого нам пришлось разрешить ему идти вместе с нами, а заодно и Алисе. Что же касается Ноэля, Дора сказала, если мы вытащим Ноэля из постели несмотря на его простуду, она будет вопить на всю улицу "Пожар! Убивают!" и пусть все соседи слышат.
Ноэль сказал, что он оденется, и тогда мы все пошли вниз поискать эту кошку.
Освальд сказал, что это, наверное, кошка, и теперь нам легче было идти вниз, но в глубине души сам он не был уверен, что это все-таки не грабители. Конечно, мы уже сколько раз болтали о грабителях, но одно дело болтать, а другое сидеть в комнате и прислушиваться, и Освальд решил, что уж лучше самому сходить и посмотреть, что там делается, чем сидеть и прислушиваться и прислушиваться и ждать и ждать и прислушиваться, а потом услышать как Это поднимается по лестнице, тихо-тихо, так тихо, как только можно подниматься, если снять башмаки, и ступеньки скрипят, а Оно подбирается к той комнате, где мы сидим, и дверь у нас не заперта, на случай, если Элайза неожиданно вернется - чтобы ей не было чересчур темно в прихожей. В конце концов все будет ничуть не лучше, чем если самому спуститься и посмотреть на это, и не надо так долго ждать и к тому же не будешь трусом. Дикки потом говорил, что он думал точно так же. Я знаю, некоторые люди назовут нас юными героями за то, что мы так бесстрашно спустились навстречу неизвестному, поэтому я постарался объяснить, как все обстояло на самом деле, ведь юным героям вовсе не нужно, чтобы им приписывали больше, чем они заслужили.
В прихожей газ был прикручен, оставался только тонюсенький голубой язычок и мы шли очень тихо, завернувшись в одеяла, и еще постояли на верхней площадке прежде чем начали спускаться. И мы все время прислушивались, так что у нас уже в ушах начало звенеть.
Освальд прошептал приказ на ухо Дикки, и Дикки пошел в нашу комнату и принес большой игрушечный пистолет длиной в фут (курок у него сломан). Я взял пистолет, потому что я самый старший. Мы оба уже понимали, что это никакая не кошка, но Алиса И Г. О. еще верили. Дикки прихватил кочергу из комнаты Ноэля и сказал Доре, это на случай, если кошка окажется дикая.
Освальд прошептал:
- Давайте играть в грабителей. Дикки и я вооружены до зубов и мы пойдем впереди. Вы можете держаться в арьергарде и придти нам на помощь когда будет в этом нужда. Или, если хотите, можете вернуться и защищать женщин и детей в гарнизоне.
Они сказали, что они лучше будут в арьергарде.
Зубы Освальда слегка щелкали, когда он произносил эту речь, но это от холода.
Дикки и Освальд бесшумно скользнули вперед и, когда мы спустились на нижнюю площадку, мы увидели что дверь папиного кабинета распахнута настежь и оттуда пробивается свет. Освальд очень обрадовался, увидев свет, потому что он помнил, что взломщики предпочитают полную тьму и в случае чего пользуются только фонариком. Теперь он был уверен, что все дело в кошке, и он решил, что будет очень забавно, если остальные подумают, будто там все-таки притаился грабитель. Он взвел курок (на этом пистолете можно взвести курок, а вот выстрелить не получается) и позвал "Дикки, за мной!" и бросился в кабинет с криком: "Сдавайтесь! Вы обнаружены! Сдавайтесь или смерть! Руки вверх!"
Едва он произнес эти слова, как прямо перед собой, у камина в папином кабинете, он увидел самого настоящего грабителя. Ошибиться было невозможно - это был взломщик, в руках у него была отвертка, и стоял он возле секретера у которого Г. О. недавно сломал замок, а вокруг на полу лежали всякие гайки и винтики и пружинки. В этом секретере сложены просто старые журналы и газетные вырезки да ящик с инструментами, но ведь грабитель этого не знал.
Увидев перед собой настоящего грабителя да еще с отверткой в руке, Освальд почувствовал себя малость неуютно, но пистолет его по-прежнему был направлен на грабителя и - хотите верьте, хотите нет - грабитель выронил отвертку - она лязгнула, задев другие инструменты - и он поднял руки и сказал:
- Сдаюсь! Не надо стрелять! Сколько же вас здесь?
Дикки сказал:
- Вы окружены. Бросайте оружие.
Грабитель сказал:
- У меня нет оружия.
- Выверните карманы! - приказал ему Освальд, по-прежнему направляя на него дуло пистолета и чувствуя себя большим и храбрым, словно в книжке.
Грабитель повиновался, и пока он выворачивал карманы, мы внимательно рассмотрели его. Он был среднего роста, в серых брюках и черном сюртуке. Ботинки у него оббились по бокам и манжеты рубашки обтрепались, но у него был вид джентльмена. Лицо у него было худое и все в морщинах, а глаза большие, светлые, и почему-то веселые и ласковые. У него была короткая бородка - когда он был молодым, она была, наверное, золотистой, но сейчас уже стала почти седой. Освальд пожалел его, особенно когда грабитель вывернул карманы, и в одном из карманов оказалась большая дырка, и в карманах всего-то и было что письма, обрывок веревки, три коробка спичек, трубка, носовой платок, тощий кисет с табаком и два медных пенса. Мы велели ему выложить все это на стол, и он спросил:
- Ладно, вы меня поймали? Что же теперь? Позовете полицию?
Алиса и Г. О. поспешили к нам с подкреплением, как только услышали крик, и когда Алиса увидела самого настоящего грабителя да еще сдавшегося, она захлопала в ладоши и воскликнула: "Браво, мальчики!" и Г. О. сделал то же самое. Теперь она сказала:
- Если он даст слово чести, что не убежит, давайте не будем вызывать полицию - жалко. Подождем лучше папу.
Грабитель согласился на это и дал слово чести и спросил, можно ли ему закурить трубку, и мы сказали можно, тогда он уселся в папино кресло и принялся греть у камина свои башмаки - от них пошел пар, а я велел Алисе и Г. О. подняться наверх, одеться и принести нам с Дикки брюки и остатки каштанов.
Они вернулись, и мы все расселись вокруг огня и нам было весело. Грабитель оказался очень симпатичным человеком и принялся болтать с нами.
- Раньше дела шли лучше, - пояснил он, когда Ноэль сказал что-то о вещах, обнаружившихся у него в карманах. - Для такого человека как я это настоящий позор. Но уж раз мне суждено было быть пойманным, лучше быть пойманным такими отважными юными храбрецами, как вы. Клянусь небом! Как вы ворвались в эту комнату. "Сдавайтесь - руки вверх!" Можно подумать, что вас с детства учили ловить воров.
Освальд боится, что с его стороны это было не очень-то честно, но в ту минуту он никак не мог признаться, что он и не догадывался о присутствии грабителя в кабинете, когда он так отважно и дерзко ворвался туда. Но с тех пор он объяснил это своим братьям и сестрам.
- Как вы догадались, что в доме есть чужой? - спросил грабитель, вдоволь нахохотавшись. Мы все рассказали ему и он похвалил наше мужество, и Алиса с Г. О. сказали, что они бы тоже крикнули "Сдавайтесь!", но они были подкреплением.
Грабитель отведал наших каштанов, а мы сидели вокруг него, гадая, когда же папа вернется и как он будет хвалить наше бестрепетное мужество. Грабитель рассказал нам, чем он занимался прежде чем начал вламываться в чужие дома. Дикки подобрал с полу инструменты и вдруг говорит:
- Да ведь это папина отвертка, и клещи его и вообще все! Ну, знаете ли - вы даже замки тут взламываете чужими инструментами!
- Конечно, конечно, это слишком, - согласился грабитель, - но что делать - дела пришли в упадок. Когда-то я был разбойником на большой дороге, но за наемных лошадей приходится так дорого платить, пять шиллингов в час, это просто себя не оправдывало. Ремесло разбойника нынче не то, что прежде.
- А почему вы не ездили на велосипеде? - спросил Г. О.
Грабитель ответил, что велосипед - это не стильно, а потом на велосипеде нельзя проехать по бездорожью, если будет такая необходимость, а на верном коне - можно. И он пустился рассказывает о разбойниках, как будто он понимал, насколько нам все это интересно.
Потом он был пиратским капитаном и плавал по волнам высотой с гору и захватил немалую добычу и думал уже, что нашел себе занятие по вкусу.
- Я не говорю, там тоже дела идут то в гору то под горку, особенно во время шторма, - признал он, - но какие возможности! Меч у пояса, веселый Роджер на мачте, и добыча прямо пред глазами! Черные жерла пушек нацелены на тяжело груженое купеческое судно, и попутный ветер, и верная команда, готовая жить и умереть вместе с тобой. Это была замечательная жизнь!
Мне стало его по-настоящему жалко. Он так хорошо говорил, и голос у него был приятный, словно у джентльмена.
- Не думаю, что вы родились пиратом, - сказала Дора. Она одела на себя все что полагается, вплоть до воротничка на платье, и Ноэля заставила одеться, а мы кое-как натянули штаны и завернулись в одеяла.
Грабитель нахмурился и вздохнул.
- Нет, - сказал он, - Я должен был изучать право. Я учился в Беллиоле, что правда то правда.
Он снова вздохнул и уставился на огонь.
- Папа тоже там учился, - вставил Г. О., но Дикки поспешил спросить о том, что нас по-настоящему интересовало:
- А почему вы бросили пиратство?
- Пиратство? - переспросил он, как будто уже забыл об этом. - Ах, да - я оставил это занятие потому - потому что я очень мучился от морской болезни.
- Нельсон тоже страдал морской болезнью, - сказал Освальд.
- Да, - ответил грабитель, - но мне не хватало его мужества и его удачливости. Он был покрепче, он выиграл Трафальгарскую битву. "Поцелуй меня, Харди", - и умер. Я не справился, мне пришлось уйти, и меня никто даже не поцеловал.
По тому, как он говорил о Нельсоне, я понял, что он учился не только в Бэллиоле, но и в хорошей школе.
Мы спросили его:
- А что вы делали потом?
Алиса поинтересовалась, пробовал ли он когда-нибудь ремесло фальшивомонетчика и мы рассказали ему, как мы пытались накрыть шайку закоренелых преступников в соседнем дом, е и он выслушал нас с большим интересом и сказал, что он, к счастью, никогда этим не занимался.
- И потом, монеты нынче такие уродливые, - сказал он, - их просто неинтересно подделывать. Занятие это чересчур опасное, и все время хочется пить от раскаленного металла и тяжелой работы, верно?