Стихи:
Ассирияне шли как на стадо волки.
Говорят, будто страшный то был народ.
Но если я пролью чай и уроню бутерброд,
Куда свирепее Редактор на меня орет.
Любопытные факты.
Если поднять морскую свинку за хвостик, у нее выскочат глаза.
У меня не получается делать все, что обычно делают дети в книжке, например, сшить платья для кукол. Почему? Алиса.
Если вынуть из финика косточку и засунуть туда миндальный орешек, получится вкусно. Это я открыл. Младший Редактор.
Если сунуть мокрую руку в расплавленный свинец, ничего не будет, только надо ее быстро отдернуть. Я этого не пробовала. Дора.
Урок мурчания.
Если бы я была директором школы, у меня все было бы совсем по-другому. Никого бы не заставляли учить, что неинтересно. Иногда мы приглашали бы вместо учителей кошек и сами надевали бы кошачьи шкуры, чтобы учиться мурлыкать.
- Итак, дорогие мои, - скажет нам старшая кошка, - раз-два-три: все дружно мурлыкают. - И мы бы ка-ак замурлыкали!
Мяукать нас учить не надо, мы и так умеем, в конце концов, даже дети кое-что знают безо всякой учебы. Алиса.
Стихи (которые Дора перевела на французский).
Когда я была молода и глупа,
Я скрипку купила за десять монет.
И звуки мои разбегаться тогда
Далеко над горами и над все свет.
Еще одни стихи
Красива хороша корова делать
На завтрак мой хорош молок.
Все утра мой и вечерок
Я хлеба ем и пью молок.
Отдых и развлечения.
Кошки вовсе не любят играть. Сколько раз я звал кошку поиграть, а она удирает, хотя ей вовсе не так уж больно. Г. О.
Лепить горшки и сковородки из глины очень весело, только не надо заранее говорить об этом взрослым. Потом это будет для них приятный сюрприз, особенно когда они поймут, что отмыть глину гораздо легче, чем чернила. Дикки.
Сэм Красное Перо или Похороны в Прерии.
(Дикки).
- У меня плохие новости, Анни, - сказал мистер Риджвэй, входя в роскошно обставленную гостиную своей хижины. - Разбойник Сэм Красное Перо опять наведался в наши места. Боюсь, он нападет на нас.
- О нет! - воскликнула Анни, нежная девушка, едва достигшая семнадцатой весны своей жизни.
В то же мгновение в дверь хижины кто-то постучал, и грубый голос потребовал:
- Открывайте!
- Папа, это разбойник Сэм Красное Перо! - воскликнула нежная девушка.
- Он самый! - ответил ей грубый голос, и в то же мгновение дверь рухнула и разбойники ворвались в дом.
Глава вторая.
В одно мгновение они связали отца Анни, и сама Анни уже лежала опутанная веревкой на диване в столовой. Сэм Красное Перо расставил посты вокруг заброшенной хижины, и никакой надежды на помощь у них не было. Но не судите поспешно: в это самое мгновение в прерии происходили вот какие события:
- Чертовы индейцы! - пробормотал человек высокого роста, прокладывавший себе путь сквозь заросли. То был прославленный детектив Джим Карлтон. - Я узнаю их. Это апачи, - продолжал он. В то же мгновение из кустов выскочило десять апачей в полной боевой раскраске. Карлтон поднял ружье и выстрелил. Небрежно перебросив через руку скальпы всех двенадцати индейцев, он продолжал путь к той убогой хижине, где жила его помолвленная невеста Анни Риджвей, она же Цветок Прерий.
Глава третья.
Луна повисла над горизонтом, и Сэм Красное Перо уселся за стол вместе со своими отверженными товарищами.
Они вломились в винный погреб хижины и пили старинное вино из золотых кубков Риджвея, словно то была простая вода.
Анни подружилась с одним их разбойников, благородным и великодушным человеком, который присоединился к Сэму Красное Перо просто по ошибке, и она попросила его как можно скорее вызвать полицию.
- Ха! Ха! - вопил Сэм Красное Перо. - Вот уж веселье, красота! - Он и не подозревал, как близка его гибель.
В это мгновение Анни испустила пронзительный вопль, и Сэм Красное Перо вскочил, выхватив револьвер.
- Кто ты такой? - крикнул он, увидев вошедшего в дом незнакомца.
- Я Джим Карлтон, прославленный детектив, - сказал незнакомец.
Револьвер выпал из обессилевших рук Сэма Красное Перо, но в то же мгновение он набросился на детектива с проворством лани, и Анни испустила пронзительный вопль, потому что она успела полюбить свирепого разбойника.
(Продолжение в конце номера).
Научные факты.
Новая грифельная доска выглядит очень противно, пока не протрешь ее молоком. И я знаю, как сделать, чтобы грифель все время скрипел, но не скажу: пусть никто больше не знает.
Младший Редактор.
Мятные лепешки очень помогают решать задачки. Мальчик, который получил второе место на Оксфордском окружном Состязании, всегда ест их. Он и со мной поделился. Экзаменатор спросил его: "Вы что, едите мятные лепешки?" А он ответил: "Нет, сэр, я их не ем". Он потом сказал мне, что ничуть не приврал, потому что не ел, а только посасывал, но я рад, что меня ни о чем не спросили, потому что я бы не сообразил, как вывернуться.
Освальд.
Гибель Малабара
Ты слышишь? Шум и грохот,
И моря стон, и гром небес.
То смертный крик живых матросов
И пассажиров шхуны Малабар.
В тот славный ясный полдень,
Когда корабль гавань покидал,
Все говорили: "Кто бы знал,
Что скоро игрушкой он станет стихий!"
Кто это видел, тот страдал.
Он мчится по волнам, расправив парус,
И руки на груди скрестил наш капитан.
Ах, лучше б шлюпка испытала кару!..
Вот капитан (и мрачное чело)
Швыряет сына своего на скалы,
Надеясь там спасти его
И уберечь от этого крушенья.
Увы! напрасно воет ветер.
Никто не спасся в этот день.
Погибло судно Малабар.
Помолимся за храбрецов спасенье.
Заметки садовника.
Нет никакого толку закапывать вишневые косточки чтобы выросли - все равно ничего не будет.
Луковицы и семена.
С луковицами приятно играть в магазине, пока выбираешь, что купить. После обеда они уже ни на что не годятся, потому что вареные. Картошка растет не из семян, а из картофелины, только ее надо порезать на кусочки. Яблоня растет из яблоневой ветки, что гораздо выгоднее.
Дубы растут из желудя. Все это знают. Ноэль сказал, что сумеет вырастить дуб из сливовой косточки, завернув ее в дубовые листья, - он просто ничего не смыслит в садоводстве, и то место во дворе, где он хотел развести свой садик, сплошь заросло сорняками.
Один мальчик предложил мне как-то съесть луковицу на спор.
Собаки очень прилежны и тоже любят садоводство. Пинчер то и дело закапывает где-нибудь косточку, и никак не поймет, что косточкового дерева не бывает. Поэтому он порой так воет ночью. А собачьи бисквиты он не закапывает: должно быть, косточки он любит больше и хочет в первую очередь вырастить их.
Сэм Красное Перо или Похороны в Прерии.
(Дикки)
Глава четвертая и последняя.
У меня вышла бы замечательная история, если бы мне дали написать все подряд в начале газеты, как я и просил. А теперь я забыл, чем все должно было кончиться и потерял книжку про индейцев, а еще кто-то опять стащил все мои книги про "Британских храбрецов". Девочки говорят, кому эти книжки нужны: должно быть, сами и стащили. А теперь они хотят, что бы я написал, на ком Анни женилась, а я вот не скажу, назло.
Тут у нас уже кончилось все, что мы хотели поместить в газету. Нам и это было нелегко набрать - удивляюсь, откуда взрослые берут все то, о чем они пишут. От этого у них так часто болит голова, особенно у тех, кто пишет учебники.
Альберт, который живет по соседству, написал только эту главку из истории с продолжением. Никто не мешал ему написать и больше, пожалуйста, но он не знает, как пишутся разные слова. Он говорит, что знает, но он так долго думает над каждым, что это все равно, как если бы он не знал. Вот, еще какие-то мелочи остались. Я хотел их выбросить, но Дора решила их тоже вставить.
Вопрос юристу. Вы получите большой моток отличной веревки, если скажете, в самом ли деле закон запрещает покупать порох, пока тебе не исполнится тринадцать. Дикки.
Цена этой газеты один шиллинг за каждый экземпляр и еще шесть пенсов за картинку гибели Малабара на всех парусах. Если нам удастся продать сто экземпляров, мы выпустим еще один номер.
Мы бы так и сделали, но какие там сто экземпляров. Дядя Альберта, который живет по соседству, дал нам два шиллинга - и все! Кто-нибудь пробовал восстановить пришедший в упадок Дом Предков с такой суммой?!
Глава девятая, в которой мы встречаем великодушного благотворителя
Да, выпускать газету оказалось не таким уж прибыльным делом. Мы все быстро это поняли, что же касается разбойничьего ремесла, то теперь оно уже не в таком почете, как прежде.
Мы сделали все, что было в наших силах, дабы восстановить пришедший в упадок Дом Предков. Мы на самих себе ощущали этот упадок, поскольку определенно знали, что прежде Бэстейблы были богаты. Дора и Освальд еще помнят те времена, когда папа приезжал из Лондона с гостинцами, и на Рождество посыльный из магазина приносил индюшатину и гусятину, вино и сигары, и коробочки засахаренных фруктов, и французские сливы в красивых коробочках, выложенных шелком и бархатом с золотыми искорками. Эти сливы называют черносливом, но они вовсе не похожи на тот сушеный чернослив, который продает зеленщик. Но теперь папа почти ничего не привозит нам из Лондона, а те люди, которые приносили индюшатину и сладости, совсем забыли наш адрес.
- Да как же нам восстановить дурацкий дом предков? - сказал Освальд. - Мы уже и копали, и писали, и газету издавали, а Ноэль даже женился на принцессе!
- И разбойниками были! - добавил Ноэль.
- Когда это вы были разбойниками? - разволновалась Дора. - Я же вам говорила, что это нехорошо.
- Это не было нехорошо! - ответила Алиса, прежде чем Освальд успел вставить: "А тебе-то какое дело?", и он только рад, что не успел это сказать, потому что это было бы грубо. - Мы просто поймали Альберта, который живет в соседнем доме.
- Альберта из соседнего дома! - пренебрежительно фыркнула Дора, и я успокоился, потому что хоть я и не сказал ей "А тебе-то какое дело?", я все-таки боялся, что она опять будет выговаривать нам, как старшая сестра. Последнее время она чересчур много думает о том, как должна себя вести старшая сестра.
Дикки оторвался от газеты, которую он читал, и окликнул нас.
- Это похоже на дело! - сказал он.
"100 фунтов обеспечат вам партнерство в выгодном бизнесе. 10 фунтов в неделю. Адрес: Джоббинс, 300, Оулд-стрит-роуд. Можно обращаться по почте."
- Я бы не прочь обеспечить нам это партнерство! - сказал Освальд. Для мальчика двенадцати лет он более чем предусмотрителен.
Алиса на минутку перестала рисовать. Она как раз собиралась раскрасить аквамарином юбку сказочной принцессы, но аквамарин не намазывался на кисточку. С аквамарином вечно бывают неприятности: можно купить самую дорогую коробку красок, а он все равно не хочет смазываться на кисточку, хоть кипятком его смачивай.
Алиса сказала:
- И зачем я связалась с этим аквамарином! И вообще, Освальд, какой в этом смысл? У нас все равно нет ста фунтов.
- Из десяти фунтов в неделю мы получим пять, - продолжал Освальд (он успел все подсчитать, пока говорила Алиса), - поскольку партнерство - это когда делят пополам. По-моему, это первый класс.
Ноэль сунул в рот кончик карандаша. Я заглянул ему через плечо и увидел, что он, как всегда, пишет стихи. Первые две строки я сумел прочесть:
Хотелось бы мне истину постичь,
Зачем аквамарин всегда так гадок…
Вдруг он вынул карандаш изо рта и сказал:
- Вот бы фея спустилась к нам через трубу камина и бросила на стол какую-нибудь драгоценность - хватило бы и одной, лишь бы она стоила сто фунтов.
- Пусть бы она сразу дала тебе эти сто фунтов, - сказала Дора.
- Или лучше пять в фунтов в неделю, - предложила Алиса.
- Или пятьдесят, - сказал я.
- Или пятьсот, - добавил Дикки.
Г. О. уже приоткрыл было рот - я не сомневался, что он сейчас произнесет "пять тысяч", поэтому я поспешил сказать:
- Она все равно не даст нам и пяти пенсов, а вот если бы вы послушались меня, мы бы давно спасли богатого престарелого джентльмена от смертельной опасности, и он бы озолотил нас, и тогда мы купили бы это партнерство, и у нас было бы пять фунтов в неделю. А на пять фунтов в неделю можно накупить целую кучу вещей.
Тут Дикки и говорит:
- А давайте одолжим эти деньги.
А мы говорим: "У кого?", а он прочел нам еще объявление в той же газете:
"Денежные ссуды. Конфиденциально. Бонд-стрит-бэнк, владелец З. Розенбаум.
Леди и джентльмены могут получить чек от 20 до 1000 фунтов по письменному требованию без гарантий. Никаких расспросов. Полная конфиденциальность".
- Что это значит? - спросил г. О.
- Это значит, что какой-то добрый джентльмен понял, что у него слишком много денег, а поскольку сам он не знает бедняков, которым нужно помочь, то он и дал это объявление, чтобы одолжить им деньги, когда они обратятся к нему - так, Дикки?
Это объяснение предложила Дора, и Дикки тут же согласился с ним, а Г. О. сказал, что этот джентльмен - великодушный благотворитель, как у мисс Элджворт. Потом Ноэль спросил, что такое "письменное требование", и Дикки сумел ему объяснить, потому что он недавно читал об этом в книге: это просто письмо, подписанное твоим именем, в котором ты обещаешь, что вернешь деньги, когда сумеешь.
- И никаких расспросов! - добавила Алиса. - Дикки, ты в самом деле думаешь - он даст?
- Конечно, - сказал Дикки, - Не понимаю, почему папа до сих пор не обратился к этому джентльмену. Я видел, у него записано его имя.
- Может быть, он уже к нему обращался, - сказала Дора.
Но все остальные понимали, что папа к нему не обращался, потому что если бы в доме были деньги, то были бы и все те хорошие вещи, по которым мы соскучились. Тут Пинчер подпрыгнул и перевернул банку с водой из-под краски. Пинчер иногда бывает так неаккуратен. Интересно, почему краски могут быть красивые, а вода в которой моешь кисточки, - обязательно такого мерзкого цвета? Дора побежала за тряпкой, а Г. О. тем временем набрызгал себе этой воды на руки и сказал, что у него чума, так что мы стали играть в чуму. Я был арабским врачом, и мне помогли соорудить тюрбан из банного полотенца, чтобы я мог вылечить чуму волшебным противоядием. Потом наступило время обеда, а после обеда мы все обсудили и постановили на следующий же день отправиться повидать Великодушного Благотворителя. Мы, правда, беспокоились, что ему не понравится, что нас так много. Я не раз уже замечал, что шесть кажется людям очень много, особенно, когда речь идет о детях. Похоже, эта фраза мне не удалась. Я хотел сказать, что никто не возражает против шести пар обуви, шести фунтов яблок, или шести апельсинов, особенно когда сочиняют школьную задачу, но почему-то людям кажется, что иметь пятерых братьев и сестер - это чересчур. Стало быть, поехать должен был Дикки, поскольку это была его идея; Дора собиралась в Блэкхит, к одной старой леди, знакомой нашего папы, так что она все равно не могла поехать; Алиса сказала, что ей непременно надо поехать, потому что в объявлении было сказано "леди и джентльмены" и, может быть, благотворитель откажется дать нам деньги, если к нему придут только джентльмены.
Г. О. сказал, что Алиса не леди, Алиса возразила, что его в любом случае никто с собой не возьмет, а он обозвал ее кошкой-царапкой, и она заплакала.
Но Освальд всегда старается сохранить мир в семье, поэтому он сказал им:
- Оба вы дурачки, вот что!
А Дора сказала:
- Не надо плакать, Алиса, он только хотел сказать, что ты еще не взрослая леди.
Г. О. сказал:
- Что же еще я мог иметь в виду, ты, царапучка?
А Дикки сказал ему:
- Сам ты царапучка, Г. О., оставь Алису в покое и попроси прощения, а то я тебе задам.
Тогда Г. О. сказал "Извини!", и Алиса поцеловала его и тоже попросила прощения, а Г. О. обнял ее и сказал:
- Вот теперь по-настоящему извини! - и они помирились.
Ноэль был в Лондоне в последнею поездку, так что это была уже не его очередь, и Дора сказала, что она возьмет его с собой в Блэкхит, если мы возьмем с собой Г. О. Мы решили, что будет лучше взять его, чтобы снова не вышло ссоры. Сперва мы собирались достать самые старые свои вещи и еще немножко порвать их и испачкать, чтобы Великодушный Благотворитель сразу увидел, как нам необходимы деньги, но Дора сказала, что это будет мошенничество, притворяться беднее, чем мы есть. Иногда Дора бывает права, хотя она и старшая сестра. Потом мы хотели надеть свои самые лучшие вещи, чтобы Великодушный Благотворитель понял, что мы не так уж бедны и сумеем со временем вернуть его деньги, но Дора опять сказала, что это неправильно. Итак, мы решили быть абсолютно честными, как и хотела Дора, и поехали в своем обычном виде, даже не умыв лицо и руки. Правда, когда мы сели в поезд, я, глянув на Г. О., подумал, что было бы лучше, если б он хоть в этом не был бы до конца честен.
Все, кто читает эту книгу, знают, на что похожа поездка в поезде, так что я не стану о ней рассказывать, хотя мы здорово повеселились, особенно когда на Ватерлоо вошел контролер, а Г. О. спрятался под скамейкой и притворился, что он собака, потому что собакам билет не нужен. Мы вышли на Чэринг-Кросс и дошли до Уайтхолла, чтобы поглядеть на солдат, потом к Сент-Джеймскому дворцу, с той же целью, а затем, немного прошвырнувшись по магазинам, мы отправились на Бонд Стрит. Мы нашли нужную нам медную дощечку на двери по соседству с магазином - роскошный магазин, где продают шляпы и шляпки, все очень занятное и красивое и ни на чем нет ярлычка, чтобы можно было сразу узнать, почем все эти вещи. Мы позвонили в дверь, какой-то мальчишка отворил нам, но он не хотел впускать нас в дом. Дикки отдал ему свою визитную карточку - вообще-то, это папина визитная карточка, но папу, как и Дикки, зовут мистер Ричард Бэстейбл, а мы приписали свои имена на той же карточке, у меня как раз был с собой кусочек розового мела.