-Иди вот туда. Там продают кожи, которые подойдут твоему хозяину. Кожевенные ряды ты найдёшь по запаху, который распространяется на всю округу. Не понимаю, как ты мог сбиться с пути. Прощай, - с этими словами скиф повернулся и исчез, растворился среди снующих туда сюда воинов.
Араш перевёл дух и, подняв голову к небу, возблагодарил Ахамуразду. В очередной раз ему повезло, и чтобы больше не искушать судьбу повернулся и направился туда, где они оставили караван.
Скилур, расставшись со странным вавилонянином, в задумчивости возвращался к себе. Что-то ему не понравилось в облике этого человека, случайно встреченного около повозок. Он кого-то ему отдалённо напоминал, но кого, Скилур вспомнить не мог.
Сам царский вестовой, а ныне доверенный человек царицы Томирис, после всех мытарств, которые выпали на его долю в последнее время, наконец-то стал обретать душевное спокойствие. Мало того, что Скилур был обласкан самой грозной царицей, он сумел раскрыть заговор. Это сразу подняло его над другими военачальниками и вождями, которые постоянно окружали царицу.
От такого изменения в своей судьбе захватывало дух. Не пугало даже то, что вскорости им придётся опять схлестнуться с ненавистными персами. Выстоят они в том поединке или нет – известно одним богам. Маги и волхвы каждый день гадают, и из их палатки слышны громкие заклинания, которыми они хотят умилостивить богов. Но боги молчат, желая до конца испытать своих земных детей. Каждый день прибывают новые воины под стяги царицы, и никогда ещё не было такого войска у скифов. Скилур знал, что предстоящая битва будет намного кровопролитнее той, что вели кочевые племена до этого времени.
Скилур не понимал, как ему удалось выжить в том сражение, когда полегло всё войско скифов. Скорее всего, ему помог маленький оберег, с которым он не расставался ни на минуту. Он и сберёг воина в той страшной резне, что устроили персы. Это была искусно вырезанная фигурка матери всех богов – Табити. Она досталась Скилуру от отца, а тому в свою очередь от своего отца. Он нащупал её на груди, бережно достал, поднёс к губам и... замер.
Глаза!!! Он понял, что ему не понравилось в вавилонянине. Не понравилось и насторожило. Его глаза, которые он видел совсем недавно. Скилур напряг память, и перед мысленным взором явилась недавняя битва и перс на гнедом, злом скакуне. И его бешеные глаза, в которых плескалась ненависть.
Скилур бегом кинулся назад, к тому месту, где расстался с персидским лазутчиком, но того уже и след простыл. Скилур завертелся на одном месте, сунулся в одну сторону, в другую. Пусто. Лазутчик пропал. Скилур стал припоминать разговор с персом и вспомнил имя, которое тот называл. Иудей Иезекия. Скилур приблизительно знал, где находится лавка этого купца, и кинулся туда, расталкивая встречных. В след ему неслись проклятия, но Скилур не замечал этого.
&&&
Азарий, закончив разговор с Иезекией, вышел на улицу и прищурился от яркого, после полутёмной лавки, солнца. Воины изнывали от жары там, где он их и оставил. От нетерпения они переминались с ноги на ногу и, увидев выходящего Азария, вздохнули с облегчением. Араша рядом с ними не было. Азарий подошёл ближе, спросил вполголоса:
-Где ваш сотник?
-Не ведаем, - тот, что постарше вытер со лба обильный пот. – Он как оглашенный сорвался за одним из варваров и пропал. А нам велел дожидаться тебя.
-Что б его забрали демоны, - выругался Азарий. – Накличет он беду на наши головы. Всё, пошли отсюда.
Верблюды уже были развьючены и стояли, лениво пережёвывая солому. Товар, что до этого покоился в тюках, был разложен и вокруг толпился народ. Азарий подошёл к толстому персу, которого оставил вместо себя, пока отсутствовал. Дело тому явно нравилось, и он увлечённо торговался с худым, словно жердь, скифом из-за двух драхм. Азарий отозвал купца в сторону.
-Завтра к вечеру распродай весь товар. К ночи мы должны уже быть далеко отсюда. Так что особо не усердствуй. Если что не распродашь – придётся бросить здесь. Помни – ни это главное.
Перс согласно кивнул. Сразу превратившись из довольного жизнью заморского купца в воина великого царя персов. Азарий улыбнулся такой метаморфозе, отвернулся и... похолодел. Прямо на него шёл скиф, спасённый им на том поле брани. Вавилонянин даже вспомнил его имя – Лик. Азарий беспомощно оглянулся, ища куда бы нырнуть, чтобы скрыться от этого взгляда, но, посмотрев вторично на скифа, замер. Тот, заметив эти потуги вавилонянина, едва заметно покачал головой и, подойдя поближе, как ни в чём небывало потрогал тончайший шелк, разложенный прямо у его ног.
-Что ты хочешь, купец, в обмен за этот дивный шёлк?
Азарий проглотил ком, застрявший в горле. Лик стоял и улыбался, и от этой улыбки мнимому купцу стало не по себе. Так как Азарий молчал, то молодой скиф наклонился к нему и проговорил:
-Я думал, мы уже никогда не встретимся, Азарий. Благодаря твоим чудодейственным мазям мои раны почти затянулись. Ты пришёл сюда, чтобы услышать от меня слова благодарности? Или другая причина привела тебя в наше становище?
Азарий заметил, как подручный кивнул головой и вокруг Лика с двух сторон выросли воины. Это выглядело так, как будто истоптав подошвами своих сандалий тысячи дорог, после долгой разлуки, встретились старые друзья. Одного кивка Азария было достаточно, чтобы душа Лика, мгновенно отделилась от тела. Подручный вопросительно посмотрел на Азария, но тот вместо ожидаемых слов, сказал:
-Оставьте его. Я буду говорить с ним и потом решу как поступить.
Воины отпустили Лика, и он передёрнул плечами.
-Хорошая у тебя охрана, быстрая, - он посмотрел в глаза Азарию. – Неужто приказал зарезать бы?
-Если бы приказал, ты уже лежал бы и захлёбывался кровью.
Азарий не ожидал этой встречи и боялся её. Боги распорядились по-своему, и теперь он стоял и мучительно думал - что предпринять. Лика выпускать нельзя – он знал точно. Выход напрашивался сам собой, и от этого становилось горько на душе и тягостно. Чем-то приглянулся ему этот молодой скиф. Ещё там, на поле, сплошь усеянным трупами. Поэтому он и помог ему выжить тогда. Теперь выходило, что спасённую жизнь он должен сам и загубить? Азарий вздохнул.
Вокруг шумел базар, равнодушный ко всему и безучастный. Мимо проходили любопытные и пытались сунуться к прилавку, где стояли Лик и Азарий, но тут же оттирались в сторону воинами. Поворчав для виду, и не решаясь связываться со свирепыми на вид стражами, шли дальше.
-Что будем делать? - спросил Лик. – Если бы ты не спас меня на том поле, то я, не задумываясь, отдал бы тебя в руки стражи. А так...
-Что так? Что это меняет? Я тебе ещё там, той ночью говорил, что не вставайте на пути у всемогущего царя Кира.
-Ты всё продолжаешь ему служить?
-Все мы кому-то служим, - сказал Азарий и подумал, что уже второй раз за этот день повторяет эту фразу.
-Я так и думал, - Лик кивнул головой. – Надо было мне крикнуть воинов. Не один бы из вас не ушёл живым. Мои соплеменники обозлены на персов из-за поражения. Когда вы, обманом, разгромили войско сына царицы.
-Значит, она не собирается сдаваться на милость царя Кира?
-Ты, вавилонянин, совсем обезумел, если призываешь нас забыть древних богов. Они нас учили не забывать обиды и мстить обидчику до тех пор, пока глаза видят солнце, а рука сжимает меч. Не будет вам покоя, пока жив хотя бы один скиф. Так и передай это своему царю, - Лик помолчал. – Ты спас меня, а я не забываю доброту. В награду за это я предлагаю тебе свернуть свой товар и покинуть наше становище. Если до заката солнца ты уйдёшь отсюда, я готов забыть что видел вас здесь.
-Это не мы безумны, а ты, - Азарий рассмеялся. – Ты забыл, что одного моего кивка достаточно для того, чтобы ты расстался с жизнью?
-Я это помню. И всё равно предлагаю тебе убираться.
-Нет, мы сделаем по-другому, - Азарий принял решение. – Пока мы находимся здесь, ты останешься с нами.
Он сделал незаметный знак и могучий воин стоявший рядом с Ликом, опустил на голову скифа свой кулак. Лик сразу обмяк и повис на руках воинов. Они опустили его за прилавок. В мгновении ока спеленали как ребёнка и бросили, словно куль с зерном в повозку. Всё это было проделано настолько быстро, что ни кто ничего не заметил.
Азарий перевёл дух.
-Вот так-то, - пробормотал он себе под нос. – Так будет лучше... Великие боги! Где носит этого Араша, что б его поглотила река мёртвых!
Как будто в ответ на его слова из-за угла вывернул Араш. Он был так закутан, что даже Азарий не сразу его признал.
-Где тебя духи носят? Забыл, где мы находимся.
Араш ничего не ответил, а только устало привалился к прилавку, пробормотав:
-Надо как можно скорее уезжать отсюда. Иначе проклятые скифы, нас порвут на части.
-Никак ты боишься, сотник? – Азарий с презрением посмотрел на Араша. – Когда решу, тогда и снимемся отсюда. А пока нечего шляться по базару.
&&&
Скилур быстро нашёл лавку иудея Иезекии и затаился напротив, в тени навеса. В лавку входили и выходили разные люди, но перса со злыми глазами среди них не было. Скилур выждал ещё немного, вышел из своего укрытия и, толкнув скрипнувшую дверь, погрузился в сумрак лавки.
За прилавком, показывая кусок материи очередному покупателю, стоял молодой юноша. Скилур дождался, когда купец отвалится от лавки, держа подмышкой, вожделённый кусок ткани, подошёл ближе.
-Я хотел бы видеть досточтимого Иезекия. Не подскажешь дома хозяин или нет? – Скилур достал серебряный дирхем и подбросил в воздух.
-К сожалению, господин, он только что отбыл.
-И куда?
-Не могу знать. Я всего лишь его слуга. Но знаю одно – он очень торопился. Велел запрячь самых быстрых коней и, как только повозка была готова – тут же отбыл.
-Жаль, - Скилур поймал монету и хотел уже убрать её в карман. – Я думал ты знаешь, где может находиться твой господин.
-Я не знаю, но могу догадываться, - юноша судорожно сглотнул. – Его слуга, с которым он уехал, говорил, что их хозяин хочет повидать вождя Ишпака. Это всё, что я знаю. Клянусь богом творцом, всевидящим и всезнающим, - юноша прижал руки к груди.
-Да? – Скилур с сомнением посмотрел на юного иудея. – Ну, тогда лови.
И перебросил ему монету. Он узнал всё что надо. Оказывается, Иезекия направился в родное племя Скилура. Царский вестовой быстро покинул лавку и припустил к своему родному стойбищу.
Беседа Иезекии с Ишпаком, к обоюдному удовольствию обоих, подходила к концу. Иезекия выведал всё, что хотел, правда для этого пришлось расстаться с доброй половиной золотых дирхем, но информация того стоила. И он теперь думал, как бы подороже её продать Азарию. Распрощавшись с вождем, он покинул шатёр, вышел на улицу и тут, неожиданно, нос к носу, столкнулся с молодым скифом.
Скорее всего, он стоял и поджидал именно его. Иудей, имеющий безупречный нюх как на золото так и на опасность, мгновенно насторожился. Он хотел пройти дальше, но наглый скиф заступил ему дорогу и Иезекия был вынужден обратить на него внимание.
-Чего тебе? – недовольно спросил он. – Почему не даёшь пройти господину. Я сейчас крикну стражу и велю им, как следует тебя выпороть.
За напористостью Иезекия старался скрыть липкий, тягучий страх. Он опутал его, как паутиной, не давая сосредоточиться и не смотря на жару, иудей покрылся липким потом. В такое состояние его привели глаза скифа, немигающе смотревшие на иудея.
-Прости, благородный господин, но я хочу узнать у тебя про одного моего товарища, с которым мы давно не виделись. Мне сказали что ты, благодаря своей доброте, приютил его. Я заходил в твою лавку, но не нашёл его, - и Скилур, как мог обрисовал Араша.
Иудей его не слушал. Стоило Скилуру закончить, он заставил себя двинуться вперёд. Отодвинув скифа плечом, он прошёл к своей повозке, бросив через плечо:
-Не знаю я никого. И знать не хочу.
Повозка тут же рванула с места и скрылась в туче пыли. Скилур задумчиво посмотрел вслед иудею. Он заметил, что Иезекия был напуган, а значит его связь с персом, случайно встреченным им, есть. Скилур хотел тут же крикнуть воинов и именем царицы задержать иудея. Когда жаркое пламя будет лизать тому пятки – он обо всё расскажет. Немного поразмыслив, не стал этого делать. Клан иудеев слишком многолюден и могущественен, чтобы осмелиться его тронуть самому, без разрешения царицы. Да и она навряд ли будет ссориться с сыновьями древнего народа. Но знать о том, что за её спиной иудеи плетут нити заговора – она обязана. Приняв это решение, Скилур поспешил в царский шатёр.
Иудей Иезекия, как только повозка достигла родных ворот легко, несмотря на возраст, соскочил на землю и вбежал в лавку. Через некоторое время он выскочил, прижимая к груди увесистый мешок.
-Гони!!! - крикнул он, и кони с места взяли в намёт.
Прежде чем покинуть главное становище скифов, Иезекия всё-таки завернул на подворье, где всегда останавливались купцы, прибывающие из далёкой Азии. Здесь он и нашёл Азария. Увидев иудея, взволнованного и растрёпанного, вавилонянин очень удивился.
-Что случилось, уважаемый Иезекия?
Он провёл иудея в самый дальний угол подворья, где никто не мог помешать их беседе. Усадив его на топчан, накрытый разноцветной циновкой, Азарий ещё раз вопросил: Что могло привести сюда в столь неурочный час, Иезекия? Ведь они договаривались встретиться только завтра, после заката? Задыхающийся Иезекия рассказал внимательно слушающему его Азарию, что с ним приключилось после того, как они расстались. Как, выполняя поручение Азария, он встретил подозрительного скифа. Когда Иезекия сказал, что скиф искал какого-то странного человека, которого он никогда не видел, Азарий догадался, что это, скорее всего Араш и мысленно ещё раз проклял его. Варвар так его напугал, что Иезекия хотел сразу же покинуть это негостеприимное место, но счёл своим долгом встретиться с Азарием и рассказать ему то, что удалось узнать. При этих словах Азарий улыбнулся. Не долг заставил сюда придти хитрого иудея, а то золото, которое обещал ему вавилонянин. Он не стал разочаровывать Иезекия, а достал обещанные мешочки и передал его в трясущиеся руки иудея.
-Вот. Ты заслужил его, - Азарий понизил голос. – Всемогущий царь никогда не забудет твоей услуги. Я при разговоре с ним обязательно упомяну твоё имя... Что собираешься делать дальше?
-Меня ждёт повозка. И я намерен покинуть это место, - Иезакия вскочил, прижимая к себе золото.
-Прощай, благородный Иезекия. Может быть, когда-нибудь наши тропы опять пересекутся. Прощай.
Когда Иезекия садился в повозку, он вознёс молитву единому богу, чтобы никогда больше не встречаться со страшным вавилонянином. Который опутал его своими речами и благодаря этому он чуть не попал в руке скифскому палачу. От этих мыслей Иезекию прошиб холодный пот. Золото приятно позвякивало за пазухой, а скифский стан, с каждым взмахом кнута, отдалялся всё дальше. Постепенно настроение у иудея улучшилось, и он даже стал вполголоса напевать песню, слышанную им однажды среди варваров.
Миновав торговые ряды и выскочив на степной простор, кони ещё прибавили ходу, и вскоре повозка скрылась из виду.
Азарий ещё немного посидел в молчании. Размышляя, он понял, что надо немедленно вьючить верблюдов и уходить отсюда. Иначе они могут не пережить следующий рассвет. Азарий потёр шею, как будто уже ощущая на ней меч палача, и крикнул Араша. Вошедшего сотника спросил:
-Рассказывай, кого ты видел среди скифов? Да говори всё без утайки, если не хочешь расстаться с жизнью.
-Не грози, - сразу ощерился сотник. - Как всякий перс, рождённый свободным, я не раз заглядывал в глаза смерти.
-Видимо боги кроме смелости, не наградили тебя больше ни какими качествами достойными настоящего воина.
Араш выхватил кинжал и хотел броситься на Азария. Но тот не сделал не одного движения, чтобы помешать разгневанному персу. Только проговорил:
-Успокойся и рассказывай.
Араш стоял с кинжалом, бешено вращая белками глаз. Рядом стояла пустая амфора из-под вина. Он развернулся и одним ударом развалил её на мелкие черепки. Спрятав под халатом кинжал, он ещё немного помолчал, успокаиваясь. А потом рассказал всё, как было.
Выслушав сотника, Азарий подумал, что боги отвернулись от них, если два раза подряд ставят под угрозу всю их миссию. Сначала Араш, по своей глупости, чуть не попал скифам в руки, потом он сам, оказался узнанным... Выслушав, Азарий поднялся, прошелся по тесному закутку.
-Вели вьючить верблюдов и немедля отправляться в путь. Нам надо как можно скорее покинуть становище скифов. Боги мне подсказывают, что вскоре здесь может появиться стража царицы Томирис. Благодаря тебе сотник, мы могли не выполнить то, что поручил нам наш повелитель. За это ты знаешь, какое может последовать наказание... Но хвала богам у нас есть вести, которые порадуют нашего повелителя. Так что поспеши.
Араш побледнел и выскочил за дверь. Вскоре весь караван-сарай пришёл в движение. Кричали потревоженные верблюды, ржали лошади, кричали погонщики, еле справляясь с непослушными животными. Тот товар, что не успели продать, грузить было некогда и поэтому пришлось его бросить.
Когда караван уже был готов отправиться, Азарий зашёл в клетушку, где держали Лика. Присел перед ним на корточки.
-Мы уходим. Твои соплеменники вскоре будут здесь, они тебя и освободят, - он поднялся. – Прощай. Надеюсь, что мы никогда уже не перейдём дорогу друг другу.
-Прощай. Но боги мне подсказывают, что это не последняя наша встреча, - проговорил вслед уходящему Азарию Лик, но тот его уже не слышал.
Караван благополучно покинул скифское становище и углубился в степь. Он шёл до тех пор, пока сплошная мгла не накрыла всю округу. Тогда они не надолго остановились на ночлег, а с первыми проблесками зари опять тронулись в путь.
На следующее утро скифская стража под командованием Скилура ворвалась в караван-сарай. Их встретила пустота и тюки товара, брошенные в спешке, а всё указывало на то, что караванщики очень торопились. В одной из комнат нашли связанного скифа. От него мало что удалось добиться и в конечном итоге, всыпав плетей, того отпустили. Иезакия тоже пропал и Скилур, в ярости приказал запороть чуть ли не до смерти слуг, оставшихся в брошенной лавке.
Царь царей, выслушав своих лазутчиков, опечалился. Он не боялся предстоящего сражения – ему был неведом страх. Война с варварами затягивалась, а дела империи требовали его присутствия в её сердце, а не на окраине, в скифских степях. И Египет, страна фараонов и древних богов, ждал, когда его конь омоет свои копыта в реке Тибр. Поэтому и грустно было на лице повелителя вселенной, когда он понял, что своенравная царица не собирается преклонить перед ним голову.
&&&
Ещё никогда не было такого огромного войска под началом одного скифского царя. С тех давних времён, когда они пришли из дальних стран и заявили свои права на эти бескрайние просторы и воздух, напоённый запахом трав. Ненависть к персам объединила разрозненные скифские племена.