Крики Ноэ были услышаны, на нихъ отвѣчала громкимъ крикомъ Шарлота и еще болѣе громкимъ мистриссъ Соуэрберри; первая влетѣла въ кухню изъ боковой двери, тогда какъ вторая стояла на лѣстницѣ до тѣхъ поръ, пока не увѣрилась, что жизни ея ничто не угрожаетъ, если она сойдетъ внизъ.
- Ахъ, ты негодяй! - кричала Шарлота, схвативъ Оливера за шиворотъ съ такою силою, съ какою можетъ схватить здоровый мужчина. - Ахъ ты неблагодарное, злое, гадкое созданіе! - И останавливаясь чуть ли не на каждомъ слогѣ, Шарлота наносила Оливеру ударъ за ударомъ, сопровождая каждый вскрикиваніемъ къ общему удовольствію всей компаніи.
Надо полагать, что кулакъ Шарлоты былъ не особенно тяжелъ, такъ какъ мистриссъ Соуэрберри, думая, вѣроятно, что онъ не въ состояніи усмирить безуміе Оливера, влетѣла въ свою очередь въ кухню и, схвативъ мальчика одной рукой, принялась царапать ему лицо другой. Видя, что дѣло принимаетъ вполнѣ благопріятный оборотъ, Ноэ вскочилъ на ноги и принялся дубасить Оливера по спинѣ.
Оживленная гимнастика длилась довольно долго. Когда, наконецъ, всѣ трое устали такъ, что ужъ не въ состояніи были больше ни бить, ни царапать, то потащили Оливера, который продолжалъ кричать и защищаться, не испытывая ни малѣйшаго страха, въ темный подвалъ и заперли его тамъ. По окончаніи расправы мистриссъ Соуэрберри упала въ кресло и залилась слезами.
- Ахъ, Богъ мой, она умираетъ! - воскликнула Шарлота. - Стаканъ воды, голубчикъ Ноэ! Скорѣй!
- О, Шарлота, - сказала мистриссъ Соуэрберри, говоря задыхающимся и еле слышнымъ голосомъ послѣ того, какъ Ноэ облилъ ей голову и плечи изряднымъ количествомъ воды. - О, Шарлота, какое счастье что насъ всѣхъ не убили въ постели!
- Да, большое счастье, ма'амъ, - отвѣчала Шарлота. - Надѣюсь, что это будетъ хорошимъ урокомъ хозяину, чтобы онъ не бралъ больше этихъ ужасныхъ созданій, которыя съ самой колыбели своей предназначены быть убійцами и грабителями. Бѣдняжка Ноэ! Онъ бы навѣрное былъ убитъ, ма'амъ, не приди я во время.
- Бѣдняжечка! - сказала мистриссъ Соуэрберри, съ состраданіемъ глядя на Ноэ.
Ноэ, жилетныя пуговицы котораго были наравнѣ съ верхушкой головы Оливера принялся изъ всей силы тереть себѣ глаза кулаками, пока произносились эти сожалѣнія о немъ и пока ему не удалось выжать нѣсколько слезинокъ. Онъ даже въ концѣ концовъ началъ всхлипывать.
- Ахъ, что же намъ дѣлать! - воскликнула мистриссъ Соуэрберри;- хозяина нѣтъ дома и ни одного мужчины! Вѣдь не пройдетъ и десяти минутъ, какъ онъ выбьетъ эту дверь.
Сильные удары кулакомъ и ногами, сыпавшіеся на дверь, за которою былъ запертъ Оливеръ, дѣлали до нѣкоторой степени вѣроятнымъ такое предположеніе.
- Боже мой милостивый! Не знаю, право, ма'амъ, - сказала Шарлота;- не послать ли намъ за полицейскими?
- Или за солдатами? - спросилъ мистеръ Клейполь.
- Нѣтъ, нѣтъ! - сказала мистриссъ Соуэрберри, вспомнивъ въ эту минуту стараго друга Оливера. - Бѣги съ мистеру Бемблю, Ноэ, и скажи ему, чтобы онъ пришелъ сейчасъ же, не откладывая ни единой минутки…. Бѣги безъ шапки! Бѣги скорѣй! Держи ножъ на синякѣ, пока ты бѣжишь…. отъ холода опухоль спадетъ.
Ноэ не отвѣчалъ ни единаго слова и пустился бѣжать во всю крыть, на какую былъ только способенъ. Всѣ прохожіе останавливались съ удивленіемъ, при видѣ мальчика изъ благотворительнаго учрежденія, который, какъ вихрь, несся по улицѣ безъ шапки и съ приложеннымъ къ глазу складнымъ ножемъ.
VII. Оливеръ продолжаетъ упорствовать
Ноэ Клейполь несся по улицѣ, не останавливаясь даже для того, чтобы перевести дыханіе, пока не добѣжалъ до воротъ дома призрѣнія. Постоявъ минуту, двѣ, чтобы подготовить приличествующія обстоятельствамъ рыданія и слезы и придать себѣ несчастный видъ, онъ громко постучалъ въ калитку. Старикъ нищій, открывшій ему калитку, увидѣлъ передъ собой до того несчастное лицо, что даже онъ, ничего кромѣ жалкихъ лицъ вокругъ себя не видѣвшій, былъ страшно поражонъ и отскочилъ назадъ.
- Что… что съ тобой, мой милый? - воскликнулъ старикъ.
- Мистеръ Бембль! мистеръ Бембль! - вопилъ Ноэ замѣчательно искусно разыграннымъ тономъ ужаса и такъ громко, что голосъ его не только достигъ до слуха мистера Бембля, который былъ недалеко оттуда, но такъ встревожилъ его, что онъ выскочилъ во дворъ безъ трехуголки. Весьма любопытное и замѣчательное обстоятельство, которое показываетъ, что даже приходскій сторожъ можетъ подъ вліяніемъ внезапнаго и сильнаго импульса дойти до моментальной потери самообладанія и даже забыть свое достоинство.
- О, мистеръ Бембль, сэръ! - сказалъ Ноэ. - Оливеръ, сэръ!.. Оливеръ….
- Что? Что такое? - перебилъ его мистеръ Бембль и металлическіе глаза его сверкнули удовольствіемъ. - Не убѣжалъ ли онъ? Не убѣжаль, Ноэ?
- Нѣтъ, сэръ, нѣтъ! не убѣжалъ, сэръ, но сбѣсился, - отвѣчалъ Ноэ. - Онъ хотѣлъ убить меня, сэръ! Потомъ пробовалъ убить Шарлоту, а потомъ миссисъ. Охъ, какія ужасныя терзанія! Какая мука, сэръ! - И Ноэ началъ корчиться и изгибаться съ ловкостью настоящаго угря. стараясь въ то же время дать понять мистеру Бемблю, что Оливеръ Твистъ нанесъ ему оскорбленіе и даже побои, отъ которыхъ онъ чувствуетъ какое то внутреннее поврежденіе, причиняющее адскія муки.
Когда Ноэ увидѣлъ, что сообщеніе его совсѣмъ ошеломило мистера Бембля, онъ сталъ еще больше кривляться и въ десять разъ еще громче оплакивать нанесенные ему поврежденія, а когда онъ увидѣлъ идущаго по двору джентльмена въ бѣломъ жилетѣ, то трагизмъ его жалобъ превзошелъ все, что было до сихъ поръ. Дѣлалъ онъ это, разсчитывая на то, что ему удастся обратить на себя вниманіе и возбудить негодованіе вышеупомянутаго джентльмена.
Вниманіе джентльмена было дѣйствительно скоро привлечено. Не сдѣлалъ онъ и трехъ шаговъ, какъ сердито обернулся и спросилъ, чего тамъ воетъ эта дрянь и почему мистеръ Бембль до сихъ поръ не угостить его чѣмъ нибудь такимъ, что сразу измѣнило бы этотъ рядъ вольныхъ восклицаній на невольныя?
- Это бѣдный мальчикъ изъ безплатной школы, сэръ, - отвѣчалъ на это мистеръ Бембль, - его едва не убилъ… всѣхъ едва не убилъ, сэръ…. молодой Твистъ.
- Клянусь Юпитеромъ! - воскликнулъ джентльменъ въ бѣломъ жилетѣ, сразу останавливаясь на мѣстѣ. - Я такъ и зналъ! Я съ перваго еще раза имѣлъ странное предчувствіе, что этотъ дерзкій, молодой дикарь будетъ когда нибудь повѣшенъ!
- Онъ пытался также, сэръ, убить служанку, - сказалъ мистеръ Бембль, лицо котораго приняло землистый оттѣнокъ.
- И хозяйку, - перебилъ его мистеръ Клейполь.
- И хозяина… такъ, кажется, сказалъ ты, Ноэ? - спросилъ мистеръ Бембль.
- Нѣтъ, хозяина не было дома, не то онъ убилъ бы и его, - отвѣчалъ Ноэ. - Онъ говорилъ, что хочетъ сдѣлать это.
- Ага! Говорилъ, что хочетъ сдѣлать это? Да, мой мальчикъ? - спросилъ джентльменъ въ бѣломъ жилетѣ.
- Да, сэръ, - отвѣчалъ Ноэ. - Сэръ, миссисъ просила узнать, будетъ ли время мистеру Бемблю придти къ ней сейчасъ же и высѣчь его, потому что хозяина нѣтъ дома.
- Разумѣется, мой мальчикъ, разумѣется, - сказалъ джентльменъ въ бѣломъ жилетѣ, благосклонно улыбаясь и погладивъ голову Ноэ, который былъ почти на три дюйма выше его. - Ты добрый мальчикъ… очень добрый мальчикъ… Вотъ тебѣ одинъ пенсъ. Бембль идите скорѣй къ Соуэрберри съ палкой и тамъ увидите что надо сдѣлать… не щадите его.
- Будьте спокойны! - отвѣчалъ сторожъ, поправляя вощеную веревку, которая была обмотана вокругъ его палки и предназначалась на случай приходскихъ воздаяній.
- Скажите Соуэрберри, чтобы и онъ не щадилъ его. Онъ никогда и ничего не сдѣлаетъ изъ него безъ палки, - сказалъ джентльменъ въ бѣломъ жилетѣ.
- Постараюсь, сэръ! - отвѣчалъ сторожъ и такъ какъ за это время трехуголка и палка были приведены въ порядокъ, къ великому удовольствію ихъ хозяина, то мистеръ Бембль и Ноэ Клейполь поспѣшили къ лавкѣ гробовщика.
Здѣсь они нашли положеніе вещей нисколько не измѣнившимся. Соуэрберри не вернулся еще домой, и Оливеръ съ прежней силой стучалъ въ двери подвала. Мистриссъ Соуэрберри и Шарлота въ такомъ видѣ представили свирѣпостъ, овладѣвшую мальчикомъ, что мистеръ Бембль рѣшилъ прежде поговорить съ нимъ, а затѣмъ уже отворить дверь.
Съ цѣлью нѣкотораго предупрежденія онъ прежде всего стукнулъ съ наружной стороны двери, а затѣмъ приложился ртомъ къ замочной скважинѣ и сказалъ густымъ и внушительнымъ голосомъ:
- Оливеръ!
- Выпустите вы меня наконецъ или нѣтъ?
- Ты узнаешь мой голосъ, Оливеръ?
- Да, - отвѣчалъ Оливеръ.
- И ты не боишься его, сэръ? Ты не дрожишь, когда я говорю, сэръ? - спросилъ мистеръ Бембль.
- Нѣтъ! - отвѣчалъ грубо Оливеръ.
Отвѣтъ, совершенно не похожій на тотъ, котораго онъ ждалъ и къ которому привыкъ, не мало поразилъ мистера Бембля. Онъ отошелъ отъ замочной скважины, вытянулся во весь ростъ и съ безмолвнымъ удивленіемъ переводилъ свой взоръ съ одного на другого изъ трехъ присутствовавшихъ лицъ.
- О, знаете ли, что я вамъ скажу, мистеръ Бембль? Онъ навѣрное сошелъ съ ума, - сказала мистриссъ Соуэрберри. - Ни одинъ мальчикъ, будь онъ хоть наполовину въ своемъ умѣ, не посмѣлъ бы такъ говорить съ вами.
- Это не сумасшествіе, ма'амъ, - отвѣчалъ мистеръ Бембль послѣ нѣсколькихъ минутъ глубокаго размышленія, - а это все говядина, вотъ что!
- Что-о? - воскликнула мистриссъ Соуэрберри.
- Мясо, ма'амъ, мясо! - отвѣчалъ Бембль. - Вы перекормили его, ма'амъ. Вы искусственнымъ способомъ подняли его духъ, что неумѣстно съ такими, какъ онъ. Члены комитета, убѣдившіеся въ этомъ на практикѣ, скажутъ вамъ то же самое, мистриссъ Соуэрберри. Къ чему нищимъ высокій духъ и нѣжныя чувства? Достаточно и того, что тѣла ихъ существуютъ. Если бы вы держали мальчишку на одной кашѣ, этого никогда не случилось бы.
- Боже мой, Боже мой! - воскликнула мистриссъ Соуэрберри, набожно подымая глаза къ потолку. - Вотъ что значитъ быть добрымъ и щедрымъ!
Щедрость мистриссъ Соуэрберри по отношенію къ Оливеру заключалась въ томъ, что она кормила его такими объѣдками, которыхъ никто не рѣшался ѣсть. Но только такая кроткая и самоотверженная леди, какъ она, могла добровольно перенести несправедливое и тяжелое обвиненіе мистера Бембля, будучи въ сущности ни въ чемъ неповинной.
- Мнѣ думается, - сказалъ мистеръ Бембль, когда кроткая леди снова опустила глаза къ землѣ, - мнѣ кажется, что въ настоящее время вы можете сдѣлать только одно: оставьте его въ подвалѣ приблизительно на сутки, пока онъ не проголодается хорошенько, затѣмъ выпустите его и держите его на одной кашѣ все время, пока онъ живетъ у васъ. И сидѣлка и докторъ говорятъ, что на долю его матери выпало столько горя и лишеній, что другая на ея мѣстѣ не выдержала бы этого и умерла бы несравненно раньше, чѣмъ она.
Не успѣлъ мистеръ Бембль кончить своей рѣчи, какъ Оливеръ, достаточно хорошо слышавшій, что снова дѣлаются какіе то намеки ли его мать, заколотилъ въ двери съ такою силою, что не было возможности говорить другъ съ другомъ. Въ эту то критическую минуту появился наконецъ и самъ мистеръ Соуэрберри. Обѣ леди немедленно доложили ему о преступномъ поведеніи Оливера, приправивъ свой разсказъ такими подробностями, которыя неминуемо должны были взбудоражить всю его желчь. Онъ тотчасъ бросился къ подвалу, открылъ дверь и вытащилъ за шиворотъ своего непокорнаго ученика.
Вся одежда Оливера оказалась изорванной во время наносимыхъ ему побоевъ, лицо въ кровоподтекахъ и царапинахъ, волосы были всѣ спутаны и падали на лобъ. Онъ былъ красенъ отъ страшнаго нервнаго возбужденія и, когда его вытащили, онъ съ невыразимой злобой взглянулъ на Ноэ и видно было, что теперь никто и ничто испугать его не можетъ.
- Хорошъ же ты малый, нечего сказать! - воскликнулъ мистеръ Соуэрберри, давъ ему пинка ногою и ударивъ его по уху.
- Онъ осмѣлился оскорбить мою мать!
- Ну, такъ чтожъ изъ этого слѣдуетъ, неблагодарная ты тварь, - сказала мистриссъ Соуэрберри;- она заслужила того, что онъ сказалъ о ней и даже еще больше!
- Нѣтъ, не заслужила, - сказалъ Оливеръ.
- Заслужила, - отвѣчала мистриссъ Соуэрберри.
- Это ложь! - воскликнулъ Оливеръ.
Мистриссъ Соуэрберри зарыдала.
Слезы эти не оставляли больше никакого выбора мистеру Соуэрберри. Если минуту тому назадъ онъ не рѣшался строго наказать Оливера, то теперь, что должно быть вполнѣ ясно каждому опытному читателю, онъ не могъ отказаться отъ этого, не рискуя получить самыхъ нѣжныхъ супружескихъ эпитетовъ, въ родѣ скотины, жестокосерднаго мужа, безчеловѣчной твари, жалкаго подражанія человѣку и тому подобныхъ пріятныхъ и многочисленныхъ названій, которыми мы могли бы заполнить цѣлую главу, будь только у насъ для этого мѣсто. Надо, однако, отдать ему справедливость и сказать, что будь только это въ его власти, онъ не наказалъ бы мальчика, потому что самъ онъ былъ расположенъ къ нему, въ своихъ интересахъ, во первыхъ, а во вторыхъ потому, что жена не любила его. Но потокъ слезъ не давалъ ему выхода изъ непріятнаго положенія, а потому онъ такъ расправился съ Оливеромъ, что даже сама мистриссъ Соуэрберри вполнѣ осталась довольна этимъ, а мистеру Бемблю не оказалось нужнымъ обращаться къ своей приходской палкѣ. Всю остальную часть дня Оливерь просидѣлъ въ задней части кухни, въ обществѣ насоса и ломтя хлѣба, а вечеромъ мистриссъ Соуэрберри, сдѣлавъ предварительно нѣсколько разнообразныхъ замѣчаній, не особенно лестныхъ для памяти его матери, заглянула въ кухню и Оливеръ, осыпаемый насмѣшками и обидными замѣчаніями Ноэ и Шарлотты, былъ отправленъ спать наверхъ.
Только оставшись одинъ среди тишины и безмолвія мрачной лавки гробовщика, Оливеръ далъ волю сволмъ чувствамъ. Всѣ насмѣшки и упреки выслушалъ онъ съ видомъ пренебреженія; безъ крика и слезъ вынесъ онъ удары ремнемъ; сердце его преисполнено было той гордости и презрѣнія, которыя заставляютъ сдерживать крики даже и въ томъ случаѣ, если бы васъ живьемъ поджаривали на огнѣ. Но теперь, когда никто не видѣлъ и не слышалъ его, онъ упалъ на колѣни и, закрывъ лицо руками, рыдалъ такъ, какъ рѣдко кто въ его возрастѣ можетъ рыдать.
Долго и неподвижно оставался Оливеръ въ такомъ положеніи. Свѣча медленно догорала въ подсвѣчникѣ, когда онъ вскочилъ на ноги. Оглянувшись внимательно кругомъ и прислушавшись, онъ подошелъ къ двери, осторожно, чтобы не дѣлать шуму, открылъ ее и выглянулъ на улицу.
Ночь была темная и холодная. Звѣзды показались мальчику глазами, которые были гораздо дальше отъ земли, чѣмъ онъ привыкъ видѣть ихъ; вѣтра не было совсѣмъ и мрачныя тѣни, отбрасываемыя деревьями на землю, казались призрачными и неподвижными, словно привидѣнія, выходящія изъ могилы. Онъ тихонько притворилъ дверь и затѣмъ при тускломъ свѣтѣ догоравшей свѣчи связалъ въ носовой платокъ нѣсколько вещей, принадлежавшихъ ему и, усѣвшись на скамейку, сталъ ждать разсвѣта.
Какъ только первые лучи свѣта стали пробиваться сквозь щели въ ставняхъ, Оливеръ всталъ и снова открылъ двери. Робкій взглядъ кругомъ… минутное колебаніе… дверь была заперта, и Оливеръ вышелъ на улицу. Онъ взглянулъ направо, затѣмъ налѣво, не зная, куда ему лучше бѣжать. Тутъ онъ вспомнилъ, что повозки, выѣзжая изъ города, направляются обыкновенно въ гору. Онъ повернулъ также въ ту сторону и пошелъ по тропинкѣ, пересѣкающей поля; онъ зналъ хорошо, что пройдя по ней нѣкоторое разстояніе, онъ выйдетъ на большую дорогу, а потому быстро двинулся впередъ.
Оливеръ вспомнилъ, что по этой самой тропинкѣ онъ шелъ съ мистеромъ Бемблемъ, когда тотъ велъ его съ фермы въ домъ призрѣнія. Она, слѣдовательно, должна идти мимо коттэджа. Сердце его такъ сильно забилось при этой мысли, что онъ едва не вернулся назадъ. Но онъ прошелъ уже такъ много, что рѣшилъ не тратить напрасно времени на обратный путь. Къ тому же было еще очень рано и ему нечего было бояться, что кто нибудь увидитъ его. Послѣ минутнаго колебанія онъ двинулся дальше.
Скоро онъ былъ у фермы; ничто не показывало, чтобы кто нибудь изъ обитателей ея всталъ въ такой ранній часъ. Оливеръ остановился и заглянулъ въ садъ. Какой то мальчикъ пололъ одну изъ грядокъ; услыша, что кто то остановился, онъ поднялъ блѣдное личико и Оливеръ узналъ черты одного изъ своихъ бывшихъ товарищей. Оливеръ очень обрадовался, что ему удалось видѣть его прежде, чѣмъ онъ уйдетъ навсегда; хотя онъ былъ моложе его, но онъ всегда былъ его другомъ и товарищемъ въ играхъ. Сколько разъ дѣлили они вмѣстѣ побои, и голодъ, и заключеніе!
- Дикъ! - крикнулъ Оливеръ, когда мальчикъ подбѣжалъ къ воротамъ и просунулъ ему руку сквозь рѣшетку. - Никто еще не всталъ?
- Никто, кромѣ меня, - отвѣчалъ мальчикъ.
- Никому не говори, Дикъ, что ты меня видѣлъ, - сказалъ Оливеръ. - Я въ бѣгахъ. Они били и истязали меня, Дикъ и вотъ теперь я иду искать счастья… Далеко!.. А куда, не знаю. Какой же ты блѣдный!
- Я слышалъ, какъ докторъ сказалъ, что я умираю, - отвѣчалъ мальчикъ, слегка улыбаясь. - Я такъ радъ, голубчикъ, что увидѣлъ тебя. Только ты не стой тутъ, уходи скорѣй.
- Да, да, сейчасъ уйду. Я хочу только проститься съ тобой, - отвѣчалъ Оливеръ. - Я еще увижу тебя, Дикъ! Знаю, что увижу. Ты будешь здоровъ и счастливъ!
- Надѣюсь, - отвѣчалъ мальчикъ, - только когда я умру, не раньше. Я знаю, что докторъ правъ, Оливеръ, потому что я часто вижу во снѣ небо и ангеловъ, и много добрыхъ лицъ, которыхъ я никогда не вижу на яву. Поцѣлуй меня, - продолжалъ онъ, вскарабкавшись на довольно низкія ворота и обвивая шею Оливера своими рученками. - Прощай, дорогой, Богъ да хранитъ тебя!
Благословеніе это изъ устъ ребенка впервые было призвано на голову Оливера, который никогда во всю послѣдующую жизнь свою, полную борьбы за существованіе и страданій, заботъ и разныхъ превратностей, не забывалъ его.
VIII. Оливеръ идетъ въ Лондонъ и на пути встрѣчаетъ необыкновенно страннаго молодого джентльмена
Оливеръ дошелъ до мѣста, гдѣ кончалась тропинка и вышелъ на большую дорогу. Было восемь часовъ утра. Не смотря на то, что онъ находился въ пяти миляхъ отъ города, онъ продолжалъ идти съ тою же поспѣшностью, прячась за изгородями, пока не наступилъ полдень. Онъ боялся, что его прослѣдуютъ и могутъ поймать. Тутъ онъ присѣлъ у верстового столба, чтобы отдохнуть, и сталъ раздумывать о томъ, куда ему идти и чѣмъ ему жить.
На верстовомъ столбѣ, у котораго онъ сидѣлъ, находилась надпись большими буквами, гласившая о томъ, что отъ этого мѣста остается всего только семьдесятъ миль до Лондона. Названіе это пробудило цѣлый рядъ мыслей въ головѣ мальчика. Лондонъ!.. Большой городъ!.. Никто, даже самъ мистеръ Бембль, не будетъ въ состояніи найти его тамъ! Онъ часто слышалъ, какъ старики въ домѣ призрѣнія говорили, что никто, у кого есть толкъ въ головѣ, не нуждается въ Лондонѣ; они говорили, что въ этомъ обширномъ породѣ можно найти столько способовъ зарабатывать себѣ деньги, что люди родившіеся и выросшіе въ провинціи и понятія объ этомъ не имѣютъ. Настоящее мѣсто для бездомнаго мальчика, которому придется умереть на улицѣ, если никто не поможетъ ему. Надумавшись объ этомъ вдоволь, онъ вскочилъ на ноги и пошелъ дальше.