Нельзя оставлять её открытой, бандиты тогда сразу поймут, что он здесь.
Они уже в саду, он слышит их голоса. Только бы они не вздумали искать его в доме! Голоса у них сердитые, возбуждённые.
Эльвис крадётся по лестнице на верхний этаж и прячется в самой дальней комнате под разбитым окном.
Ему слышно всё, что они говорят там внизу, каждое их слово.
- Бесёнок! До чего быстро бегает! - говорит один из парней.
Но девчонка с розгой в руках всё ходит по саду, ищет Эльвиса.
- Не мог он сбежать! - говорит она. - Невозможно! Наверно, Эльвис сидит где-нибудь под кустом, говорит она, и мальчишки тоже принимаются его искать. Только тот парень по-прежнему стоит у своей машины и курит. Они не находят Эльвиса, и тогда он учиняет им настоящий допрос.
- Что нужно было этому сопляку? - допытывается он.
Кто знает. Наверно, хотел что-нибудь разнюхать, отвечают другие. Похоже, они боятся парня с машиной. Он намного старше их, почти взрослый, он больше их и сильнее. Они оправдываются. Мы хорошенько всыпали ему, клянутся они, мальчишка наверняка не посмеет болтать, такие малыши боятся полиции.
Но парень с машиной даже не хочет слушать.
- Идиоты вы! - кричит он. - Дали бы мне этого сопляка! Я знаю, как поступать с такими!
Эльвиса пробирает дрожь от этих слов. Бандиты начинают спорить; им не понравилось, что тот парень обозвал их идиотами, они сыплют ругательствами и наперебой хвастают, кто лучше расправится с Эльвисом. Не очень-то приятно всё это слушать. Теперь, по крайней мере, он знает, что его ждёт, если его схватят.
Как же ему убежать? Может, они скоро уберутся из этого сада?
Но они не торопятся. Выгружают из машины разные вещи. И - что хуже всего - входят в дом.
Теперь Эльвис попался. У него нет ни малейшей надежды спастись. Разве что бандиты не станут подниматься наверх.
Эльвис сидит на полу тихо, как мышь, не смея пошевельнуться. Понемногу он приободряется. Похоже, что они так и будут торчать внизу. Значит, просто надо переждать. Хуже всего, что он сидит без дела. Сидишь как болван и глядишь в одну точку. Когда у тебя такая уйма дел…
В другом конце комнаты, на полу, валяется журнал. Вот добраться бы до него! Тогда он мог бы немного поупражняться в чтении. И не всё время пропало бы зря.
Может, попробовать…
Правда, комната велика как мир. Пол - точно океан. Эльвис боится ступать по половицам. Они могут скрипнуть. Но что, если ползком…
Так. Скрипнуло. По счастью, никто, кажется, не слышал. На всякий случай он немного подождал. Потом лёг на живот и пополз: не очень это удобно, но ничего!
Вот и добыл журнал! Отлично: тут написано про машины и про моторы и уйма автомобилей на картинках. "Вольво" - папина машина - здесь тоже есть на картинке. "Вольво" - весёлое слово, читается легко.
Так Эльвис перестал замечать, как идёт время. И только когда за окном стало смеркаться, он понял, что уже поздно. Сколько он здесь просидел? Трудно сказать.
В доме теперь тихо. Он прислушался. Может, бандиты ушли? Но почему же он ничего не слышал? Слышно ведь, когда отъезжает машина.
Заснул он, что ли?
Или, может, бандиты уснули? Может, потому внизу так тихо?
Как же ему теперь быть? Не оставаться же здесь на всю ночь. Но если бандиты там внизу и спят, он не сможет пройти мимо них. Они же проснутся.
Эльвис подкрался к окошку посмотреть, здесь ли ещё машина.
Вот беда - ничего не видно. За окном - сплошная белизна. Будто весь дом окутан огромным облаком.
А что, если это дым? Может, в доме пожар? Может, бандиты подожгли дом? А потом удрали? Но если в доме пожар, тогда ведь должно пахнуть дымом? Эльвис высунул голову в окно и потянул носом воздух. Нет, запаха никакого нет, только сырость. Значит, это туман. Вот оно что…
Надо выбираться отсюда. Сначала надо узнать, здесь бандиты или нет. Машину в тумане не видно.
Он постоял, подумал. Хорошо бы туман проник в дом и заполнил его, чтобы Эльвис мог незаметно проскользнуть мимо бандитов. Окна почти все дырявые; если обождать немного, может, туман просочится в дом. Эльвис сел на пол. И снова стал ждать. И ждал ещё долго.
Его стало клонить ко сну, он немного вздремнул. А когда проснулся, было уже почти темно, особенно в доме. Снаружи, за окном, было чуть светлее, но туман стоял такой же густой. Зато внутри дома никакого тумана не было. Теперь уже больше ждать нельзя. Будь что будет. Пора в путь.
Эльвис прокрался к двери, бесшумно отворил её. Всюду тихо. Шаг за шагом он начал осторожно спускаться по лестнице. На каждой ступеньке он замирал и слушал. Сердце громко стучало. Что бы ему биться потише, оно так сильно стучит, что ничего и не расслышишь.
С середины лестницы видна прихожая. Эльвис застыл на месте. Потёмки заволокли дом: не разберёшь, где человек, где тень. Но всё тихо. Ни звука, ни шороха. Он сделал ещё шаг. И ещё один…
Ничего. Эльвис совсем спустился с лестницы и бесшумно прокрался через холл к двери. Открыл её. И застыл на крыльце.
Перед ним стеной стоял чёрный туман, почти совсем чёрный. Дверь притворилась за ним. Эльвис стоял, не решаясь вернуться в дом, не решаясь уйти. Он не знал, как быть.
Вдруг он вспомнил, что взял с собой карманный фонарик. Он вынул его, включил. Но свет был совсем слабый.
Эльвис потушил фонарик и нырнул в туман.
10
Он сделал несколько шагов…
Перед ним возник чёрный ствол, и он едва успел вытянуть вперёд руки, чуть-чуть не напоролся. Он не разбирал дороги - такая густая стояла кругом тьма: мгла и туман, нигде ни огонька… Он прислушался…
Так тихо везде. Будто ни свет, ни звук не пробиваются сюда, будто всё поглотил туман. Эльвис крепко уцепился за дерево - единственную опору в этой зыбкой мгле - и долго не отпускал его.
Он не заметил, сколько времени простоял так, ни о чём не думая, будто туман поглотил и его мысли тоже. Потом он вдруг понял, что надо поторопиться. Он должен вернуться домой.
Эльвис выпустил ствол и пошёл, выставив вперёд руки, чтобы не напороться на что-нибудь. Шаг за шагом, ощупью он продвигался вперёд. Под ногами была трава.
Но шёл ли он в нужную сторону? Откуда ему знать? А вдруг он просто бродит по кругу?
Наконец под ногами у него скрипнул гравий, и он словно обрёл твёрдую почву. Теперь он хоть знал, что идёт по дорожке, которая вела от дома к калитке. Только бы не сбиться с неё - тогда он в конце концов выберется из сада.
Он шёл и шёл. Он и не подозревал, что дорожка такая длинная. Казалось, ей нет конца. Всё сегодня не такое, как всегда.
Где же калитка? Может, он миновал её, сам того не заметив? Но если так, то под ногами уже должен быть асфальт. А его нет. Всё тот же гравий. Может, парни сняли калитку с петель? Чтобы вывести из сада машину?
Нет. Вот наконец и калитка. Она открыта. Эльвис вышел и закрыл её за собой.
Хорошо. Хоть выбрался из сада.
Теперь, главное, перейти деревянный мост: по нему как раз едет машина с зажжёнными фарами. Но она едет сюда, навстречу Эльвису. Машина бесшумно проплыла мимо и остановилась.
Может, это бандиты вернулись назад? Эльвис не стал задерживаться, чтобы это проверить. Он со всех ног бросился бежать через мост, скользя рукой по перилам.
Потом оставалось только идти и идти. Улицу отыскать уже легче, главное - надо теснее прижиматься к стенам домов, чтобы не угодить на мостовую, не попасть под машину. Было жутко оттого, что вдруг вспыхивали и проносились мимо автомобильные фары. Жутко, когда вдруг кончился тротуар и надо было переходить на другую сторону. Вот-вот полетишь в пропасть. Временами слышались звуки шагов и чьи-то голоса, его обгоняли бледные тени. Жутко.
Вдруг из тумана выступила фигура, два глаза заглянули Эльвису в лицо, блеснули и скрылись. Ещё один мальчик… Но его лицо растаяло и исчезло во мгле раньше, чем они успели что-либо сказать друг другу. Эльвис обернулся, но мальчика уже не было видно, и вздумай тот обернуться, он тоже Эльвиса не увидел бы. Они так и не решились окликнуть друг друга.
После этой встречи Эльвис всё же повеселел: он не одинок, в этом тумане бродит ещё один такой же мальчик.
Эльвис проходит мимо освещённых окон. Мгла уже не такая призрачная и страшная, как прежде. Мир по-прежнему существует, он не растворился во мгле, как казалось вначале. Несмотря ни на что, он остался таким, как был. А Эльвис скоро уже доберётся до дома. Последний отрезок пути он одолевает быстро.
И вот он уже у своего дома. Но не спешит войти, прислушивается. И в первый раз в жизни жалеет, что не слышно радио.
В доме тихо. Где-то захлопнулось окно. Но больше никаких звуков.
Парадный вход всё же не заперт. Чёрный ход тоже ещё не заперт. Остаётся только войти. Как просто всё… Никаких препятствий…
У Эльвиса только одно желание - лечь спать.
Он распахнул дверь и понял, что сразу лечь не придётся. Посреди комнаты - в свете люстры - стояли мама с папой и глядели на него так, как будто увидели привидение. В их глазах был сплошной укор.
Сначала все молчали, ни радио, ни телевизора не было
слышно. Тишина вдруг показалась ему в тысячу раз страшнее всех слов.
Потом залаяла Сессан. И сразу же на него обрушились вопросы.
Эльвис мигал на свет, тёр глаза.
Ужас до чего ему хотелось спать! Вопросы барабанили по ушам, не проникая внутрь. Сколько пришлось бы объяснять, сколько всего… Эльвис еле заметно зевнул.
Подошла мама и принялась чистить щёткой, его куртку и брюки. Все вещи перепачканы чем-то белым, раздражённо говорила она.
- Чем это?
- Это от тумана, - отвечал Эльвис.
- Ты, что, смеёшься над нами?
У папы сердитый голос, он трясёт его за руку.
Мама всё чистит и чистит. У неё тоже сердитый вид. Оба ругают Эльвиса. А он изо всех сил старается проснуться и понять, что ему говорят.
Эльвису кажется, будто голова у него тоже в тумане. Он вовсе не думал смеяться над мамой и папой, когда сказал, что белые пятна на его вещах от тумана. Но рядом ещё и чёрные пятна тоже; когда мама показала их Эльвису, он ответил: ничего удивительного, сначала туман был белый, а после стал чёрный. Больше ничего он не мог им объяснить. И совсем не понимал, почему они негодуют, всё ведь так просто.
Под конец родители отступились. Упрямый, несносный мальчишка, сказали они, всегда одно и то же. В наказание надо бы отослать его спать без ужина. Всё же мама выставила для него на кухонный столик еду. Это потому, что она такая добрая, объяснила она, Эльвис совсем этого не заслужил.
Хотя вообще-то Эльвис не голоден, он только очень сонный. Просто удивительно, как действует на человека туман. А ужин пусть себе стоит, у Эльвиса нет даже сил жевать.
Тут наконец ему разрешают раздеться и лечь в кровать, а может, это мама раздела его, он не помнит, он уже спит.
11
На другой день он снова весел, как воробей. Туман растаял и в голове, и на улице. Всюду солнце. Папа проснулся рано. Эльвис сразу вскочил и сейчас сидит с папой за кухонным столом и ест. Мама ещё в постели, и завтрак готовил папа. Сегодня во всём полный порядок. На кухне спокойно, тихо. Никаких вопросов. С папой вообще хорошо по утрам: ни лишних разговоров, ни радио. Папа только жуёт и читает газету. Бывает, он что-то буркнет себе под нос, если про футбол написана какая-нибудь чепуха, но отвечать на это не обязательно, можно и дальше думать о своём.
В будний день с папой на кухне очень даже приятно, хуже будет, когда он уйдёт. Обычно Эльвис старается улизнуть из дома вслед за папой, хотя папа этого не любит. Пусть Эльвис подождёт, пока проснётся мама, говорит он. Мама решит, когда ему можно пойти гулять.
Сегодня мама решила, что он вообще не пойдёт гулять. Пусть весь день сидит дома. По справедливости, следовало бы вообще оставить его в постели за то, что он вчера натворил. Но ладно уж: мама добрая. А выпустить его на улицу она боится. Эльвис пытается возразить, но всё напрасно, мама непреклонна.
Конечно, дома он тоже мешает ей, говорит она, но все же лучше так, чем весь день волноваться. Тем более, что он не хочет сказать, где был вчера. Хоть бы объяснил, почему он пришёл весь в грязи и всю одежду изорвал и. перепачкал.
Пусть сам пеняет на себя, говорит мама. Ей нисколечки его не жалко.
- Я добра тебе желаю, можешь ты это понять? - спрашивает она.
Да, конечно, он это понимает. Он был бы рад рассказать, что с ним приключилось, но только это невозможно. И чем больше мама распекает его, тем это становится невозможней.
- Раз ты не можешь сказать, что ты вчера делал, значит, ты натворил что-то ужасное! - заявляет она, впиваясь в него глазами.
Он ещё пожалеет, что не хочет ничего говорить. Она, может, больше никогда в жизни не решится выпустить его на улицу.
Эльвис не знал, что ей ответить. Вчера было очень страшно. Но если он ей расскажет, будет ещё страшней, потому что мама такая невыдержанная. Самое лучшее - забыть обо всём. И никогда больше не вспоминать. Под конец, как бы в утешение и себе и маме, он говорит:
- Ты, мама, не огорчайся. По телевидению, бывает, ещё ужасней вещи показывают…
И правда, по телевидению они с мамой ещё и не такое видели. Но маму его слова ничуть не успокоили. Что поделаешь, они говорят на разных языках, им трудно понять друг друга.
Всё утро звонил телефон, и мама сообщала телефонным тётенькам про вчерашнее происшествие. Все с ней совершенно согласны, сказала ему потом мама: будь Эльвис их сыном, они бы ему показали. Звучит это очень страшно, но Эльвис не из пугливых.
Такое он слышит уже не в первый раз, даже неохота спрашивать, что бы ему показали. Мама никогда не может ответить на этот вопрос.
Временами ему просто её жаль. Она твердит одно и то же. Для неё самой было бы лучше, случись ей выдумать что-нибудь новое. О чём бы она ни говорила - о погоде, о еде или о деньгах, но особенно, когда она его воспитывает, мама день за днём повторяет одно и то же. Всегда заранее знаешь, что она скажет. Неужели она сама этого не замечает? Наверно, нет. Потому что говорит об этом так, будто только что сделала для себя открытие. Чудно.
Пока мама стирает в ванной, Эльвис снова пытается выскользнуть за дверь, но мама ловит его. Это уже слишком! Она идёт к телефону.
- Сейчас я позвоню в полицию! - говорит она и поднимает трубку. Набрав номер и услышав ответ, мама спрашивает: - Это полиция?
На другой стороне провода что-то бормочут. Мама несколько раз повторяет "ага". Потом начинает:
- Говорит фру Карлссон. Знаете, у меня ужасно непослушный мальчик. Да, с ним нет никакого сладу. Эльвис Карлссон зовут мальчика. Да, да. Ах вот как? В полиции его знают? Ага, вы знаете, что он непослушный мальчик, так, так…
Мама окидывает Эльвиса скорбным взглядом и вздыхает в трубку. Потом продолжает:
- Значит, у вас в полиции Эльвиса уже знают. Так, так, понятно. Но, пожалуйста, господин начальник полиции, послушайте, что было вчера. Мальчик весь день где-то пропадал. Вернулся домой поздно вечером оборванный и в грязи. И не говорит, где был. Слова из него не вытянешь. Значит, делал что-то плохое, это всякий поймёт. Но мало того. Сегодня он пытался тайком улизнуть из дома. А я, понятно, боюсь его отпустить. Как же мне теперь с ним быть? Он наверняка опять попытается сбежать. Скажите, могу я рассчитывать на помощь полиции? Ах вот как? Прекрасно! Да, да, конечно, всё это я ему передам. Знали бы вы, господин начальник полиции, как трудно с такими мальчиками, как Эльвис! Просто руки опускаются…
Мама раз сто - не меньше - благодарит и кладёт трубку. Она смотрит на Эльвиса.
- Вот, слыхал? - говорит она. - В полиции тебя уже знают. Дядя начальник полиции сразу понял, о ком я говорю. Он велел тебе передать, чтобы ты был тише воды, ниже травы. Дядя полицейский начальник сейчас сюда придёт. Он сообщил мне, что весь день будет сторожить нашу улицу. Посмей только высунуть нос за дверь, - тебя сразу схватят и увезут в полицию! Вот, я тебя предупредила! Лучше и не пробуй.
Эльвис не отвечает. Он не без интереса выслушал весь разговор. Мама не в первый раз звонит в полицию. И он давно разгадал эту хитрость.
Дядя полицейский начальник - это на самом деле какая-нибудь из телефонных подруг. Так что ничего страшного. Наверно, подруги условились звонить друг другу вот так, когда с кем-нибудь из детей совсем нет сладу. Просто у них такая игра. Мама сама однажды сыграла роль начальника полиции.