От автора
Может быть, вы читали книгу "Как я ездил в командировку"? Она про Саню Данилова, про то, что с ним происходило в школе, дома, во дворе, в горах Северного Кавказа, в пионерском лагере…
В новой моей книге "Кап, иди сюда!" вы прочтёте о других событиях из жизни Сани Данилова - о том, как он обиделся на своего папу и чуть не побил рекорд Абебе Бекила, олимпийского чемпиона по марафону. Узнаете вы и о том, что хотели найти ребята в горах Дагестана; почему за Ахматом приезжала синяя машина с красной полосой; в кого превратился Витя всего на три минуты; как Димка стал храбрецом, и многое, многое другое.
"Ну, а кто же такой Кап?" - спросите вы.
Конечно, это лохматый чёрно-пегий пёс. Вот он смотрит на меня сейчас, когда я пишу эти строки, приветливо машет хвостом и просит передать читателям, что и с ним самим, и со знакомыми ему ребятами и взрослыми приключалось ещё много занятных историй, которые в свое время вы обязательно узнаете.
А от себя я хочу добавить: если вам понравятся эти истории, то мне будет по-настоящему радостно.
Содержание:
-
От автора 1
-
Так начиналась первая четверть 1
-
Мой марафон 4
-
Марсиёнок 6
-
"2 Димка 2" 7
-
Кап, иди сюда! (повесть) 9
-
Самое тихое место 9
-
Вова хочет псарню 9
-
Тройка, семёрка, туз 10
-
Сюрприз должен быть полным… 11
-
"А не забыл ты погулять с собакой?" 11
-
Если бы не хвойные ванны… 12
-
Письма и заявления 13
-
Вова и Тоська пьянствуют 13
-
Ашотик, не лижи собачку! 15
-
Вову не понимают 16
-
Каплин меняет имя 17
-
Кап выигрывает эстафету 18
-
Кап, иди сюда! 19
-
Юрий Самойлович Хазанов
Кап, иди сюда!
От автора
Может быть, вы читали книгу "Как я ездил в командировку"? Она про Саню Данилова, про то, что с ним происходило в школе, дома, во дворе, в горах Северного Кавказа, в пионерском лагере…
В новой моей книге "Кап, иди сюда!" вы прочтёте о других событиях из жизни Сани Данилова - о том, как он обиделся на своего папу и чуть не побил рекорд Абебе Бекила, олимпийского чемпиона по марафону. Узнаете вы и о том, что хотели найти ребята в горах Дагестана; почему за Ахматом приезжала синяя машина с красной полосой; в кого превратился Витя всего на три минуты; как Димка стал храбрецом, и многое, многое другое.
"Ну, а кто же такой Кап?" - спросите вы.
Конечно, это лохматый чёрно-пегий пёс. Вот он смотрит на меня сейчас, когда я пишу эти строки, приветливо машет хвостом и просит передать читателям, что и с ним самим, и со знакомыми ему ребятами и взрослыми приключалось ещё много занятных историй, которые в свое время вы обязательно узнаете.
А от себя я хочу добавить: если вам понравятся эти истории, то мне будет по-настоящему радостно.
Так начиналась первая четверть
1
В субботу был английский. Сначала чтение, а потом Марина Михайловна стала слова спрашивать. И формы глаголов:
- Сафонов, - "работать"?.. Галуев, - "гулять"?.. Смирнова, - "красивый"?.. Назарук, - "принести"?.. Назарук!
- Что? - спросил Вадим.
- Он не слышал, - сказала я.
- Нужно слышать. Это уже не в первый раз… Я предупреждала. Придётся поставить двойку.
- За что? - спросила я.
- За невнимательность.
- За это не ставят. Вы его спросите - он знает.
- Ты учить меня будешь? - сказала Марина Михайловна.
- Можно, я отвечу? - поднял руку Вовка.
- Ставлю "два". Садись, Назарук.
- Значит, нельзя человеку задуматься? - сказала я.
- Перестань, - прошипела Рая.
- Прекрати! - Это Марина Михайловна сказала.
- Потому что неправильно, - сказала я. - Задуматься уж нельзя.
- Выйди из класса, - сказала мне Марина Михайловна. - У меня нет времени для споров.
- Лучше я выйду, - сказал Вадим. - Её ведь из-за меня.
- Нет уж, ты сиди и слушай.
- Ну, дайте я выйду! Можно?
- Нет, я сказала! Выйдет Светлана Волкова.
Я вышла. Хорошо, хоть до звонка недолго осталось.
На шестом уроке я получила записку:
Если что-нибудь случится
И вообще что-нибудь приключится,
Так и знай - твой товарищ и друг
Вадим Назарук.
Хорошие стихи, правда?..
Ох, и попало мне от мамы! Она кричала, чтобы я не лезла не в своё дело и не учила учителей, и что она хотела купить новые туфли, а теперь мне их не видать как собственных ушей, и что…
Я сказала, что мы за справедливость, а мама сказала, что я грубиянка, что она знает лишь одно; целыми днями - подавай, принимай, а благодарности не дождёшься, что не хватает только, чтоб мне снизили отметку за дисциплину, что пусть со мной говорит папа, а она умывает руки…
- Иди мой руки и садись обедать, - сказала мама. - А дневник не убирай, пусть лежит на видном месте. До прихода папы!..
…Очень правильная поговорка, что несчастье одно не приходит.
В понедельник нас с Вадимом отругала Марья Фёдоровна. Перед всем классом. Сказала, что у нас ложное чувство товарищества.
- У Райки зато не ложное, - сказала я.
- Рая перегибает в другую сторону, - сказала Марья Фёдоровна. - Она чересчур любит обвинять, а вы слишком защищаете.
- А что лучше? - спросил Ахмат. - По-моему, защищать. Если друзья.
- Смотря когда, - сказала Марья Фёдоровна.
А во вторник был урок физкультуры. Во дворе, потому что погода тёплая. Мы играли с мячом, а мальчишки стояли около ямы, где прыжки в длину. Я издали видела, как Петька нагнулся, набрал песку и бросил Ахмату в лицо. Ахмат закрылся руками и так стоит, а Вадим подскочил к Петьке да как стукнет в нос.
- Ой! - закричал Петька. - Аркадий Петрович, он дерётся!
- Смотрите, до́ крови! - крикнула Лида.
- Кто это сделал? Отставить прыжки, - сказал Аркадий Петрович.
- Я, - сказал Вадим.
- Выйди из строя! Ты что, у себя во дворе?
- Не во дворе, - сказал Вадим.
- Почему ты это сделал?
- А зачем он Ахмата?..
- Ахмат за себя может сказать… Я спрашиваю, почему ты ударил?
- Я же говорю: за Ахмата!
- Опять двадцать пять! При чём тут Ахмат? Почему ты во время урока драку устроил?
- Петька первый в Ахмата песком кинул! - сказала я.
- Тебя не спрашивают! - сказал Аркадий Петрович. - Он кинул, а этот кулакам волю даёт.
- Все глаза засыпал, - сказал Ахмат. - Получит ещё.
- Да-а, - сказал Петька с плачем. - Прямо в лицо бьёт. Самого бы так. Что я сделал?
- Ты мне хулиганства не разводи, - сказал Аркадий Петрович и помахал пальцем перед носом Вадима. - Если все начнут по лицу колотить…
- А если все будут песок в глаза бросать? - спросила я.
- Он же первый, - сказала Лида.
- Отставить разговоры! - крикнул Аркадий Петрович. - Я, кажется, ясно спрашиваю: почему ты ударил своего товарища по лицу?
- Не знаю, чего вы хотите, - сказал Вадим. - Я вообще говорить не буду.
- У директора заговоришь!
- Не понимаю, - сказала Лида. - Значит, песком можно, а кулаком нельзя?
- Ничем нельзя, - сказал Аркадий Петрович. - Но если кулаками на каждую ерунду отвечать, что это будет?
- А если бандит нападёт, тоже надо выбирать, чем бить? - Это Ахмат спросил.
- Глупое сравнение. И потом, бандитов у нас нет.
- В газетах пишут - есть, - сказала Лида.
- А ты читала? - спросила Рая.
- Трудный у вас класс, - сказал Аркадий Петрович. - С вами не сговоришься. Ведь вы пионеры?
- Пионеры, - сказал Вовка.
- Значит, должны понимать.
- Что понимать? - спросила я.
- Всё.
- Тогда зачем в школе учиться? - спросил Вадим.
Ну, тут Аркадий Петрович разозлился.
- Ты не только хулиган, - закричал он, - ты ещё… такие вопросы задаёшь! Тебе всё шутки!
- Вы же сами сказали, - говорю я.
- Защитников много!.. Придётся говорить о вашем классе. А пока и он, и ты, - Аркадий Петрович показал на меня, - получаете двойки и с урока можете уходить.
- За что? - крикнул Вадим. - Что я, прыгаю плохо? Не имеете права! И ей тоже!..
- Ты меня не учи, Назарук, - сказал Аркадий Петрович медленно и очень громко. - Я и без тебя знаю, что делать.
- Думаете, если взрослый, то всегда правы, - начал Вадим, - а мы всегда…
- Прекрати дискуссию и убирайся вон! - закричал что есть силы Аркадий Петрович. - Новости ещё! Завтра же будешь с родителями у директора.
И Вадим вдруг так побежал, как будто он струсил. Но я-то знала, что совсем не потому.
На другой день его не было в школе, а после уроков, когда я шла домой по Лермонтовской, гляжу - Вадим.
- Ты чего не был? - спрашиваю.
- Больше никогда не пойду, - сказал он.
- Ну да? А как же дома?
- И домой не пойду.
Мне тоже не очень хотелось домой.
- Совсем уйду, - сказал Вадим. - Ну их!
- Куда уйдёшь?
- Знаю куда.
- И я с тобой.
- Разве девчонки могут?
- Почему нет? Я даже где-то читала.
- Тебе трудно будет, - сказал он. - И холодно.
- Ничего. Лыжные брюки надену… Честное слово, Вадька. Ещё Ахмата позовём.
По правде говоря, я не думала, что могу по-серьёзному удрать из дому. Разве так - вроде в туристский поход. Только тайный, о котором никому не скажем. А если в поход, то что особенного? Ничего страшного. Возьму и пойду!.. И мне вдруг захотелось пойти…
Что, в самом деле? Им всё можно - и ругать меня, и выгонять, и новые туфли не покупать!.. А мне ничего нельзя?!
- Идём к Ахмату, - сказала я.
Мы пошли к Ахмату, и Вадим вызвал его условным свистом: три длинных, один короткий.
Ахмат сразу сказал, что это здорово, он давно думал то же самое. Чего они все придираются?.. Пусть без нас поживут - тогда узнают. Ещё вспомнят.
- Посмотрим, как Лида и Рая подружат, - сказала я.
- Англичанке скучно будет: приставать не к кому, - сказал Вадим. - И отец ругается. На меня и на мать. Дерётся.
- У меня тоже не лучше, - сказала я. - Только мама пока не дерётся. И папа не очень ругается.
- Я с братом поссорился, - сказал Ахмат. - Развоображался - приказывает: иди туда, иди сюда! Как маленькому…
- Куда пойдём? - спросила я. - И с собой что брать?
- Я уже придумал, - сказал Вадим. - Сначала за Белую Речку и в заповедник. Поживём дня три, пока все успокоятся. Там никто не найдёт.
- Я знаю дом недостроенный, - сказал Ахмат. - В нём ночевать можно.
- Только спички не забыть - самое главное, - сказал Вадим. - А потом поедем в Ростовскую область - и в колхоз какой-нибудь. В колхозе люди нужны - обязательно возьмут.
- Лучше, где коров много, - сказала я. - Буду за телятами ходить. Люблю животных.
- Я в кузницу пойду, - сказал Ахмат. - Или в механическую мастерскую. На токарном работать. В нём такая штука есть - "гитара" называется.
- Ладно тебе с гитарой, - сказал Вадим. - Значит, так. Завтра утром встречаемся в парке. Где ресторан "Лето". В восемь часов. Спички не забудьте.
- А поесть? - спросил Ахмат.
- Я возьму, - сказала я.
- Пусть без нас поживут, - сказал Ахмат.
- Ещё пожалеют, - сказал Вадим.
- Интересно, что Райка скажет? - сказала я.
- А Петька всё равно получит, - сказал Ахмат.
Мы ещё немного поговорили и пошли по домам.
Я забыла, что ухожу из школы и из дома, и зачем-то стала делать уроки. А когда вспомнила, было поздно: все задачки решила. Потом я обедала, читала, ходила гулять - и опять вспомнила про побег перед самым сном. Когда портфель укладывала.
Зачем теперь учебники? Тетрадки какие-то? Ручка? Всё это раньше было. А сейчас нужно положить… Ну, ручка пусть остаётся - письма писать. В школу, Марье Фёдоровне. Или Ирке… Лиде тоже можно. А Райке ни за что… И маме, конечно, с папой. Только потом. Не сразу. Когда буду уже за телятами ходить… У них морды мягкие-мягкие. И шея как шёлковый платок… Спички не забыть…
Я пошла на кухню и взяла пять коробок.
Хлеба тоже надо. Только немного, а то мама утром догадается… Два яблока можно, огурец, помидоры… Ещё коробка спичек войдёт…
Портфель уже был набит, как будто завтра шесть уроков.
Я легла спать и только собралась думать о побеге, как сразу уснула.
2
Утром папа ушёл рано, я с ним как следует и не попрощалась. Ничего - напишу письмо. А маму я поцеловала.
- Почему в брюках? - спросила мама.
- Сегодня в лес идём. По географии, - ответила я.
- После школы не задерживайся, - сказала мама.
Она каждый раз так говорит.
Школу я обошла за целый квартал и по Театральной вышла к парку.
Вот и ресторан "Лето". Вадим и Ахмат сидят за столиком под большим зонтом.
- Мы думали, не придёшь, - сказал Вадим.
- Ну да ещё, - сказала я.
- Два шницеля и сто бутылок пива, - сказал Ахмат.
Ресторан был закрыт, официантки ещё не приходили.
- Пойдём пешком, - сказал Вадим. - Денег мало. У меня тридцать копеек.
- У меня ничего, - сказала я.
Ахмат показал пальцами "ноль".
- Неважно, - сказал Вадим. - В крайнем случае продам рубашку… Здесь недалеко: километров шесть. А там только бы до колхоза добраться.
- Десять, - сказал Ахмат.
- Спорим - семь, - сказал Вадим.
- Сосчитать можно, - сказала я. - По шагам.
- Давайте, - сказал Вадим и встал со стула.
Мы двинулись по липовой аллее. Молча. Потому что каждый считал.
- Сто, - сказал Вадим и остановился.
- Сто двадцать, - сказала я.
- Сто десять, - сказал Ахмат.
- Так ничего не выйдет, - сказала я. - Шаги разные. Пусть кто-нибудь один считает.
- Я, - сказал Ахмат и сразу пошёл.
- Я хлеба взяла, - сказала я.
- Правильно, - сказал Вадим. - А спички?
- Наверно, уже звонок был, - сказала я. - Староста отвечает, кого нет…
- Восемьдесят семь, - сказал Ахмат. - Вы будете разговаривать, а я считать? Умные какие…
Когда подошли к Долинску, стало совсем тепло; мы сняли куртки.
- Посидим? - сказала я.
Долинск - это курорт около Нальчика, поэтому там везде скамейки.
- Нельзя, - сказал Вадим. - Может быть погоня.
- Кто будет гнаться? - спросил Ахмат.
- Кто? Милиция, конечно.
- И Райка, - сказала я. - А мы от них - рраз - в кусты!
- Надо быстрей до заповедника добраться, - сказал Вадим. - Эх, была бы попутная машина!
Машины не было. Были только попутные ишаки с тележками. Но мы шли в два раза быстрей, чем они. Сначала я немного устала, а потом ничего.
- Сходим под трубу? - сказал вдруг Ахмат.
- А милиция? - спросила я.
- Там никого нет. А вода, знаете, полезная! Тёплая-тёплая.
Мы свернули налево под гору и в лесок и скоро увидели трубу. Она стояла в земле, как буква "Г", и из неё текла вода.
- От всех болезней помогает, - сказал Ахмат. - Даже от гриппа. Здесь бассейн будет.
Вокруг трубы было маленькое озеро. Мелкое, по колено. Мы сняли туфли и вошли в тёплую воду. Ребята подставили голову под струю и начали брызгаться, а я отошла. Мне вдруг захотелось в школу, но я ничего не сказала.
- Теперь недалеко, - сказал Вадим, когда вышли на дорогу. - Два километра. А там только до колхоза добраться.
- Четыре, - сказал Ахмат.
Они опять заспорили, а мне очень хотелось есть, но я молчала.
- Попутная! - закричал Вадим и замахал руками, но машина не остановилась.
- Ну и хорошо, - сказал Вадим. - А то ещё начали бы спрашивать: куда, зачем?
…Вот он, наконец, заповедник! Дорога кончилась, вернее, сделала петлю и повернула обратно. Справа подымался склон - на нём трава, кусты и почти сразу лес. Совсем близко. А слева стояла буровая вышка с насосом - он похож на руку, которая всё время сгибается в локте. Рядом с вышкой было несколько зданий.
- Что я говорил? Смотрите! - сказал Ахмат.
Мы поднялись немного по склону и подошли к недостроенному каменному дому. У него были только стены и дырки для окон.
- Тихо! - сказал Вадим и оглянулся. - Никто не видит? Тогда полезли.
Мы забрались в дом через окно и плюхнулись на пол, вернее, на траву. Тут было почему-то много мух. Они сидели на стенках ровными рядами, как птицы на проводах.
- Поедим? - сказала я.
Хлеб у меня в портфеле совсем высох за ночь. Ещё были помидоры, а у Ахмата кусок хичи́на - такой балкарский пирог с мясом.
- Здо́рово, - сказала я. - Наверно, пятый урок кончился? Интересно, что Райка думает?
- Пошли в лес, наломаем веток. Спать-то здесь будем? - сказал Вадим.
- Лучше в лесу, - сказала я.
- Там кабаны бегают, - сказал Ахмат. - Это ведь заповедник. Их почти не стреляют. И другие звери.
- Тигры, - сказала я.
- Не смейся. Мне дед рассказывал. Кабан, может, пострашней тигра. Неважно, что свинья. Клыки у него больше, чем твоя ладонь… И другие звери есть: медведь с белым горлом, енот…
Мы заходили всё дальше в лес. Уже не слышно стука насоса на буровой вышке - только наши шаги да хруст веток. А может, это не наши шаги?
- Ой! - вскрикнула я, потому что в кустах что-то мелькнуло.
- Наверно, лань, - сказал Ахмат. - Или ещё кто-нибудь.
- Кабан? - спросила я.
- Кто его знает.
- Плохо, что у нас одежда не зелёная, - сказал Вадим. - Как у разведчиков. Никто бы в лесу не нашёл… Ну ничего. Вот до колхоза доберёмся…
- У меня зелёное платье есть, - сказала я. - С короткими рукавами.
- Было да сплыло, - сказал Вадим. - Разведём костёр?
- Картошки, жалко, не взяли. Испекли бы, - сказала я.
Мне опять захотелось есть.
- Завтра нароем, - сказал Ахмат.
Мы натаскали сухих сучьев и зажгли костёр. Я уже не боялась кабана, потому что знала - дикие звери к огню не подойдут!
- Давайте что-нибудь рассказывать, - сказала я. - Чур, первая.
Я рассказала про то, как жила-была королева леса, по имени Джуна. И однажды она рассердилась на нимфу…