Мама перетасовала свои списки и предложила, ехать прямо до Лас Вегаса. Папа сказал, что, если бы он знал, что эта поездка превратит нас в еще одну партию Доннера, то он загодя подучил бы, как нужно готовить человеческую плоть.
В то время как они обсуждали это, мы проехали через Кингман и повернули на север к Боулдер Дам.
Мама встревоженно оглядела неприютные холмы по сторонам дороги и сказала:
- Мне кажется, ты должен повернуть назад, Чарльз. До Вегаса еще несколько часов, а по карте здесь сплошная пустыня.
Папочка нахмурился и только крепче стиснул рулевое колесо. Его мог заставить повернуть назад разве что горный обвал, и Маме следовало бы это знать.
Меня всё это уже не волновало. Я уже видела свои беленькие косточки, лежащими на обочине, а над ними табличку с эпитафией: "Она попыталась, она умерла".
Мы выбрались из холмов в самую суровую пустыню, какую только можно себе представить, и тут Мама сказала:
- Тебе всё же придется вернуться, Чарльз. Посмотри на счетчик бензина.
Папочка стиснул зубы и нажал на газ.
- Чарльз! - сказала Мама.
- Ни звука! - ответил Папочка. - Я вижу впереди бензоколонку.
Дорожный указатель гласил: "Санта Клаус, штат Аризона". Меня она не удивила, я сочла ее предсмертной галлюцинацией.
Ну ладно, там и в самом деле была бензоколонка, но не только она.
Вы знаете, на что похоже большинство бензоколонок в пустыне - на конструктор из всякой всячины. А здесь был чудесный сказочный домик с разноцветной черепичной крышей. У него была широкая кирпичная дымовая труба - и Санта Клаус собирался влезть в дымоход!
Морин, сказала я себе, ты переборщила с голоданием. Теперь ты окончательно спятила.
Между стоянкой и настоящим домиком стояли два игрушечных. Один назывался "Домик Золушки", там Мэри-Наоборот разбивала сад. Другому не нужна была никакая вывеска, потому что там были Три Поросенка, а в дымоходе застрял Злой и Страшный Серый Волк.
- Детские игрушки! - фыркнул Младший, и добавил, - Эй, Папаша, мы здесь поедим, а?
- Нет, только зальем бензин, - ответил Папочка. - Побеги, найди себе камешек повкуснее и погрызи. Ваша мать объявила нам голодовку.
Мама не снизошла до ответа и молча проследовала к домику. Мы вошли внутрь, звякнул колокольчик, и чей-то голос сладким контральто возгласил: "Входите! Обед готов!"
Внутри домик выглядел в два раза больше чем снаружи, и оказался самой симпатичной столовой, какую только можно себе представить: свежей, новой и чистой. Небесные ароматы дрейфовали из кухни.
Оттуда вышла обладательница контральто и улыбнулась нам.
Мы знали, с кем имеем дело, потому что на ее фартуке было вышито "Миссис Санта Клаус". Рядом с ней я почувствовала себя стройняшечкой, но она и сама выглядела превосходно. Нельзя же представить себе тощую миссис Санта Клаус, верно?
- Сколько вас? - спросила она.
- Четверо, - ответила Мама, - но…
Миссис Санта Клаус исчезла на кухне.
Мама села за столик и стала знакомиться с меню. Я сделала то же самое и у меня потекли слюнки. И вот по каким причинам:
Мятно-фруктовый десерт в красном вине
Говядина тушеная по-креольски
Суп-пюре из цыпленка
Жареная телятина с пряностями
Окорок в суфле
Жаркое в горшочках по-коннектикутски
Барашек по-гавайски
Жареный картофель с луком по-лионски
Картофельная соломка
Бататы по-мэрилендски
Маринованный лук
Спаржа с зеленым горошком
Салат из листьев цикория под сыром Рокфор
Артишоки с авокадо
Заливное из свеклы
Сырные палочки
Маленькие булочки с корицей
Кексы с пряностями
Миндальное мороженое под хересом
Ромовая баба
Обжаренные персики по-королевски
Пирог Облако мяты
Шоколадный торт
Черничный пирог
Кофе. Чай. Молоко
(Воду нам привозят за пятнадцать миль.
Пожалуйста, помогите нам ее экономить)
Спасибо. Миссис Санта Клаус.
У меня закружилась голова, поэтому я посмотрела в окно. Мы всё ещё находились в центре самой мрачной пустыни в мире.
Я начала подсчитывать калории в этой подрывной листовке. Я дошла до трёх тысяч и сбилась со счета, потому что перед нами поставили фруктовые салатики. Я едва попробовала свой, как мой желудок подпрыгнул и начал вгрызаться в мое дыхательное горло.
Вошел Папочка, сказал "Отлично!" и тоже сел. За ним последовал Младший.
Мама сказала:
- Чарльз, едва ли здесь есть что-то, чего ты можешь коснуться. Полагаю, что лучше мне… - она направилась в сторону кухни.
Папочка начал читать меню. Он сказал:
- Подожди, Марта! Присядь.
Мама присела.
Некоторое время спустя он сказал:
- У меня еще много чистых носовых платков?
Мама сказала:
- Да, конечно. А зачем…
- Прекрасно! Я чувствую, что скоро у меня начнутся приступы… Я начну с тушеной говядины по…
Мама сказала:
- Чарльз!
- Спокойно, женщина! Человеческий род прожил пяти миллионов лет, поедая всё, что можно было бы разжевать и проглотить.
Миссис Санта Клаус возвратилась, и Папочка сделал щедрый заказ, и каждое его слово разило меня прямо в сердце.
- А теперь, - сказал он в завершение, - если у вас есть восемь нубийских рабынь, чтобы принести всё это…
- Если что, мы используем джип, - пообещала миссис Санта Клаус и повернулась к Маме.
Мама начала что-то говорить о протертой травке и витаминном супчике, но Папочка ее прервал:
- Это было для нас двоих. Дети закажут себе сами.
Мама проглотила это молча.
Младший никогда не заморачивался с меню.
- Мне двойной каннибальский бутерброд, - объявил он.
Миссис Санта Клаус вздрогнула.
- Что такое, - грозно спросила она, - "каннибальский бутерброд"?
Младший объяснил. Миссис Санта Клаус смотрела на него так, как будто надеялась, что он сейчас уползет туда, откуда приполз. Наконец она сказала:
- Миссис Санта Клаус всегда дает людям то, что они хотят. Но тебе придется съесть это на кухне, сюда приходят другие люди обедать.
- Лады, - согласился Младший.
- Ну а ты, сладкая моя, что бы хотела ты? - спросила она у меня.
- Я бы хотела всё, - ответила я несчастным голосом, - но я нахожусь на редуцированной диете.
Она сочувственно закудахтала.
- Тебе нельзя есть что-то особенное?
- Ничего специфического - только пищу. Мне нельзя есть еду.
- Тебе будет нелегко найти здесь низкокалорийную пищу. Подобная кулинария никогда не вызывала моего интереса. Я подам тебе то же самое, что и твоим родителям, а ты можешь съесть что пожелаешь, и так мало, как пожелаешь.
- Хорошо, - сказала я слабым голосом.
Честно, я пыталась. Я считала до десяти между кусочками, но вскоре заметила, что считаю всё быстрее и быстрее, стремясь покончить с блюдом прежде, чем подадут следующее.
Потом я поняла, что стала опустившейся женщиной, но меня это не заботило. Я была окружена теплым туманом калорий. Едва моя совесть выглянула из-за края моей тарелки, как я пообещала всё восполнить завтра. И она опять уснула.
Младший вышел из кухни со следами розового кондитерского крема на лице.
- Это твой каннибальский бутерброд? - спросила я.
- Ха? - ответил он. - Ты бы видела, что у нее там творится. Ей стоит заняться тренировочной диетой.
Много времени спустя Папочка сказал:
- Как ни прискорбно, но нам пора в путь.
Миссис Санта Клаус сказала:
- Оставайтесь здесь, если хотите. Мы можем вас разместить.
Таким образом, мы остались, и это было прекрасно.
Я проснулась, решительно настроенная пропустить свои двадцать восемь калорий томатного сока, но я не учла миссис Санта Клаус. Не было никаких меню; крошечные чашечки кофе появлялись, едва вы садились за стол, а за ними незаметно, одно за другим и прочие блюда. А именно: грейпфрут, молоко, овсянка со сливками, яичница с сосиской и тостики с маслом и джемом, бананы в сливках - а когда вы были уверены, что всё закончилось, прибывала самая воздушная вафля в мире, и ещё масло, и еще земляничный джем и сироп, а потом снова кофе.
Я ела всё это, и моя личность безнадежно разрывалась между отчаянием и экстазом. Мы уезжали оттуда, чувствуя себя великолепно.
- Завтрак, - провозгласил Папочка, - должен быть обязательным, как образование. Я выдвигаю гипотезу, что между современной тенденцией манкировать завтраком и ростом преступности у несовершеннолетних существует прямая зависимость.
Я не сказала ничего. Мужчины - моя слабость, еда - моя погибель, но мне было всё равно.
Завтракали мы в Барстоу, только я осталась в автомобиле и пыталась подремать.
Клифф встретил нас в отеле, и мы с ним тут же извинились и ушли, потому что Клифф хотел свозить меня и показать университет. Когда мы пришли на автостоянку, он сказал:
- Что случилось? Ты выглядишь так, будто потеряла своего последнего друга - и ты определенно истощена.
- О, Клифф! - сказала я, и разрыдалась у него на плече. Некоторое время спустя он вытер мне нос и включил зажигание.
Пока мы ехали, я рассказал ему обо всем. Он ничего не сказал, но вскоре сделал левый поворот.
- Разве это дорога к университетскому городку? - удивилась я.
- Не бери в голову.
- Клифф, тебе противно со мной?
Не говоря ни слова, он припарковался около большого общественного здания и провел меня внутрь. Здание оказалось художественным музеем. Всё так же молча он отвел меня в зал старых мастеров. Там Клифф указал на одно из полотен.
- Вот, - сказал он, - вот мой идеал женской красоты.
Я посмотрела. Это был Рубенс, "Суд Париса".
- И вот… и вот… - продолжал Клифф. Все картины, на которые он показывал, были Рубенса, и, готова поклясться, его модели никогда не слышали о диетах.
- Что нужно этой стране, - провозгласил Клифф, - так это побольше пухленьких девочек - и побольше парней вроде меня, которые способны оценить их достоинства.
Я не сказала ни слова, пока мы не выбрались наружу: я была очень занята, перестраивая свои планы. Кое-что не складывалось, поэтому я напомнила ему о своем вопросе по поводу Клэрис, девочки моего роста и моих объемов. Он ухитрился её вспомнить.
- О, да! Очень красивая девочка, отпад!
- Но, Клифф, ты же сказал…
Он обнял меня за плечи.
- Послушай, глупышка, думаешь, я рехнулся? И сказал бы что-то, что дало тебе повод для ревности?
- Но я же не ревнива!
- Как же, рассказывай! Ладно, где поедим? "Романофф"? "Бичкомбер"? Я сегодня при деньгах.
Я тонула в теплых волнах счастья.
- Клифф?
- Да, малышка?
- Я слышала о сливочном мороженом с фруктами, которое называется "Восхищение Идиота". Берется огромная ваза, сначала туда кладут два банана и шесть сортов мороженого, а потом…
- Отстой. Ты когда-нибудь пробовала "Эверест"?
- Что?
- Берут большое блюдо и возводят гору из двадцати сортов мороженого, используя четыре банана, карамельный сироп и орехи, чтобы укрепить её. Потом покрывают шоколадным сиропом, посыпают порошком из солодового молока и еще орехами, чтобы походило на скалы, вершину заливают зефирным сиропом и взбитыми сливками, чтобы изображали снег, у подножия втыкают пучки петрушки вместо деревьев, а на снежном склоне устанавливают маленького пластмассового лыжника. Его потом забираешь на память об этом приключении.
- Вот это да! - выдохнула я.
- Каждому клиенту - по одной порции, причем я могу не платить, если ты прикончишь всё.
Я расправила плечи и потребовала:
- Веди меня!
- Я ставлю на тебя, Падди.
Клифф - он просто замечательный.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
из сборника "Expanded Universe", Grosset & Dunlap, 1980
Санта Клаус, штат Аризона, всё ещё там. Немного проедьте от Кингмана к Боулдер Дам по 93-й, и вы найдете его. Но миссис Санта Клаус (госпожи Дуглас) там больше нет, а её ресторан для гурманов теперь один из пунктов в сети быстрого питания. Если она жива, ей сейчас за восемьдесят. Мне не хочется это выяснять. В своем деле она была художником, равным Рембрандту, Микеланджело или Шекспиру. Я предпочитаю представлять ее в том дивном краю, куда уходит всё лучшее, что есть на свете, сидящей в своей кухне, окруженной своими гномами, готовящей свою чудную амброзию для Марка Твена, Гомера, Праксителя и прочим гениям, равным её таланту.
3. ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ
из сборника "Requiem", TOR Books, 1992
Наш университетский городок не гигант промышленного масштаба с ускорителем заряженных частиц и двумя сотнями футболистов, зато душевный. Самая душевная вещь в нём - доска объявлений в Старом Главном Корпусе. Здесь вы можете найти беспризорную перчатку, прикнопленную чертежной кнопкой, или отхватить работу бэби-ситтера, если вас не опередят женатые старожилы. Или вы можете купить дешевый автомобиль, если сумеете отбуксировать его оттуда, где его бросили. Здесь попадаются и такие перлы как: "Неизвестный, забравший ветровку из Библиотеки, пожалуйста, верните то же самое и получите по носу".
Но самое интересное находится в четырех секциях, промаркированных "A-G", "H-L", "M-T", и "U-Z". Мы используем их вместо Почтовой Службы США с огромной экономией на стоимости пересылки. Каждый инспектирует свою секцию утром перед занятиями. Даже если для вас на доске ничего нет, по крайней мере, вы сможете увидеть, кто действительно получает почту, а иногда и от кого. Вы снова проверите почту во время ленча и перед возвращением домой.
Человек с активной общественной жизнью проверяет доску объявлений шесть или семь раз на дню. Я не то чтобы активна, но я часто нахожу там письма от Клиффа. Он знает, что мне это нравится, и потому потворствует мне. Получать письма через доску объявлений прикольно.
Была одна девочка, на которую я имела обыкновение натыкаться, поскольку мы обе были в секции "H-L". Ее звали Габриэлла Ламонт. Я говорила ей: привет, и она говорила: привет, и этим всё наше общение ограничивалось. Габриэлла представляла собой унылое зрелище - не полная развалина, но слегка покосившееся строение. У нее были обычные черты лица, но она позволяла им жить своей собственной жизнью, даже не пользовалась помадой. Она зачесывала волосы назад, а её одежда выглядела так, будто она была куплена во Франции. Не в Париже, а просто во Франции. Тут есть некоторая разница. Вероятно, так оно и было. Ее отец работал на факультете современных языков, и он посылал её на три года учиться во Франции. Ну, и еще кое-что: не думаю, что у ней в жизни было хоть одно свидание.
Мы обе приходили к восьми, и она проверяла "H-L" каждое утро, одновременно со мной, а затем беззвучно исчезала. Для неё никогда не было писем.
До этого утра… Джорджия Ламмерс, которая была настоящая хищница, как раз отрывала записку от доски, когда подошла Габриэлла. Я услышал, как её мягкий слабый голосок сказал: "Простите. Это мое".
Джорджия сказала:
- Ха? Не будь дурой!
Габриэлла выглядела испуганной, но она протянула руку к записке.
- Прочитайте имя, пожалуйста. Вы ошиблись.
Джорджия вцепилась в записку. Она - старшекурсница, и она не потрудилась бы говорить со мной, если бы Папочка не был штатным сотрудником Университета - но я её не боюсь.
- Давай, - сказала я. - Прочитай, чье имя там написано.
Джорджия сунула конверт мне прямо в лицо:
- Прочитай сама, Любопытная Варвара!
- Габриэлла Ламонт, - прочла я вслух. - Отдай его, Джорджия.
- Чего? - завизжала она и посмотрела на конверт. Ее щеки стали пунцовыми.
- Отдай его, - повторила я.
- Хорошо! - сказала Джорджия. - Любой может ошибиться! - она швырнула письмо в Габриэллу и умчалась прочь.
Габриэлла спрятала письмо.
- Спасибо, - прошептала она.
- Обычная служба Желтого Такси, - сказала я.
"Удовольствие" - вот что это было. Джорджия Ламмерс была популярна - той дешевой популярностью, что зарабатывается с помощью низкого декольте - но не у меня. Она вела себя так, как будто это она изобрела секс.
Габриэлла начала получать письма каждый день - в конвертах, или просто свернутые листочки, приколотые чертежной кнопкой. Я задавалась вопросом, кто бы это мог быть; но каждый раз, когда я видела Габриэллу, она была одна. Я решила, что это должно быть кто-то, кто не нравится ее отцу, и они вынуждены использовать записки, чтобы устроить тайные свидания. Я поделилась своими мыслями с Клиффом, но он сказал, что у меня безудержное романтичное воображение…
Габриэлла получила одиннадцать писем на этой неделе - а я только четыре, все от Клиффа. Я указала ему на это, а он сказал, что я не способна оценить ниспосланную мне благодать, и потому он собирается уменьшить мою квоту до трех штук в неделю. Мужчины бывают просто невыносимы.
Однажды утром я подошла к доске, когда Габриэлла снимала с нее письмо; на сей раз Джорджия Ламмерс снова была там. Когда Габриэлла ушла, я спросила Джорджию самым сладким голосом:
- А для вас, Джорджия, ничего? Совсем плохо. Или на этот раз очередь Габриэллы стащить ваше письмо?
Джорджия фыркнула и вошла в офис Регистратора, где работала временным клерком. Я больше об этом не вспоминала вплоть до пяти часов. В это время я дожидалась Папочку в Старом Главном Корпусе, намереваясь поехать с ним домой.
В секции "H-L" ничего не было ни для меня, ни для Габриэллы, ни для Джорджии. Никого не было вокруг, поэтому я села на Скамью Для Старшекурсников, чтобы дать отдых ногам.
И тут же с нее соскочила, когда услышала кого-то позади себя, но это была всего лишь Габриэлла. Она - тоже новичок в Университете, и, во всяком случае, она бы никому ничего не сказала. Но я не стала садиться снова - наш Комитет Старшекурсников любит придумывать фантастические наказания для тех, кто игнорирует их священные привилегии.
И хорошо, что я этого не сделала - Джорджия как раз вышла из офиса. Правда, она меня не заметила, она пошла прямо к секции "H-L" и сняла с неё письмо. Я сказала себе: Морин, наша память пробуксовывает, минуту назад на доске для нее ничего не было.
Джорджия повернулась и увидела меня. Она вспыхнула и сказала:
- Чего ты уставилась?
- Извини, - сказала я. - Не думала, что тут было письмо для тебя. Я только что смотрела на доску.
Кровь прилила к ее лицу, затем она надела на себя ехидную улыбку.
- Хочешь его прочитать?
- О, Небеса, конечно нет!
- Давай! - она сунула его мне. - Это очень интересно.
Озадаченная, я взяла письмо. Это был чистый лист бумаги, ничего кроме складок и отверстия от чертёжной кнопки.