В сборник вошли самые забавные рассказы известного русского писателя Виктора Голявкина. Некоторые из них были написаны почти полвека назад, но до сих пор нравятся мальчишкам и девчонкам разного возраста.
Содержание:
-
Мальчики и девочки 1
-
Ёж и другие 16
-
Новый год 19
-
Примечания 21
Виктор Голявкин
Весельчаки
Рассказы
Мальчики и девочки
Корреспондент Гера Крошечкин
Когда у Геры Крошечкина появился фотоаппарат, он сразу стал в центре внимания. Ходит в центре, а мы по бокам. Каждый просит, чтобы его сняли, а Гера возмущается - мол, всех людей снять невозможно. А сам снял петуха. И где он его нашёл, подумать только! Во всём городе ни одного петуха не видно. Оказывается, он его на базаре сфотографировал. На базар за петухом ходит, а своих товарищей снимать не хочет! Куда это годится?
Окружили ребята Геру Крошечкина, галдят, умоляют сфотографировать, а он важничает. Круглый отличник Миша махнул рукой и говорит:
- Да ну его! Будет петухов снимать да куриц, кому это надо!
Миша круглый троечник (это чтоб их не путать), на Мишу-отличника полез. Заискивает перед Герой, чтобы тот его снимал почаще. Но Миша-отличник отскочил в сторону - да прямо на ногу старосте Камилле Николаевой.
А Гера эту сцену сфотографировал.
Миша круглый троечник заорал:
- Смотрите-ка, смотрите! Успел заснять, когда Миша-отличник на Камиллиной ноге стоял, вот молодец!
Камилла заплакала, а Гера её тут же сфотографировал всю в слезах.
Камилла говорит сквозь слезы:
- Вы же видите, какие ужасные сцены он снимает! Мне на ноге чуть пальцы все не отдавили, а для него сенсация. Вот до чего он дошёл со своим аппаратом!
Круглый троечник Миша говорит Гере:
- Я готов, пусть кто угодно стоит на моей ноге, только бы меня засняли!
Круглый отличник Миша говорит ему:
- Мы знаем, ты на всё готов, только бы не учиться. Ни одной четвёрки за всю жизнь не получил.
- И с тройками всю жизнь переводят, - ответил Миша-троечник.
- Зато тебе будет в жизни трудно, - сказал Миша-отличник.
- А тебе легко?
- Мне легче.
- А мне сейчас легче, - сказал Миша-троечник.
А Гера сейчас же эту сцену снял.
Мише-троечнику очень не понравилось, что его зафиксировали в такой момент, и он стал возмущаться, а Гера - улыбаться.
- Ты ведь сам просил, - говорит ему Гера.
- Я не так просил.
- А как?
- По-другому.
Стоит расстроенный и зевает.
И опять Гера его снял.
- Да ты что, нарочно? - разозлился Миша-троечник. - Не смей меня снимать с раскрытым ртом!
- А ты закрой рот, - говорит Гера.
Миша-троечник так стиснул рот, что даже зубы скрипнули, тут Гера его сейчас же и сфотографировал.
Миша испугался, что у него на фотографии теперь получится свирепое лицо, но Гера объяснил, что на фотографии не будет слышно скрипа зубов, и Миша-троечник успокоился.
Камилла вытерла слезы и говорит:
- Гера Крошечкин действительно способный человек. Он ловко успевает подмечать. Но это не всё. Что он снял? Меня плачущую, Мишу-троечника с раскрытым ртом, Мишу свирепого, Мишу расстроенного и Мишу-отличника, стоящего на моей ноге. Кому нужны такие фотографии? Разве мне, старосте, и Мише-отличнику нужны такие фотографии? Они никому не нужны, даже самому фотографу.
Но Гера сказал:
- А зато мне смешно. Я буду смотреть на ваши фотографии и показывать другим, и мы все вместе будем хохотать.
- Я тебе покажу, как надо мной хохотать! - заорал круглый троечник Миша, но Камилла его остановила.
Круглый отличник Миша сказал:
- Как же он будет надо мной смеяться, если я круглый отличник? А у него две двойки. Это я над ним должен смеяться вместе с его фотоаппаратом, если на то пошло!
- А что, нельзя зевать? - раскричался троечник Миша, - Что, нельзя зевать?!
От его крика Гера Крошечкин стал вовсю зевать, и Миша сказал:
- Сам зевает, а другим не даёт.
Но тут, глядя на Геру, все стали отчаянно зевать и долго не могли остановиться.
После этого Камилла сказала:
- Наш Крошечкин со своим аппаратом вполне мог бы классу пользу принести. Если бы он имел поручение от пионерского отряда, представляете? Давайте-ка, ребята, его корреспондентом стенной газеты выдвинем. Согласен быть корреспондентом?
- Ох, наверное, это трудно, - испугался Гера.
- Легко, легко! - закричали ребята. - Мы будем только сниматься, а ты нас снимать.
- Только вас одних снимать? - опять испугался Гера. Ира-санитарка говорит:
- Заснял бы ты, Гера Крошечкин, как от нас некоторые ускользают, когда мы у них уши и руки проверяем, - и посмотрела на круглого троечника Мишу, - получилась бы у тебя отличная картинка.
Гера Крошечкин подумал и сказал:
- Это можно.
- Сфотографировал бы пушкинские места, родную нашу природу, которую воспел поэт, - сказала Камилла.
- Это верно, - сказал Гера.
И Гера Крошечкин согласился стать корреспондентом.
А для начала сфотографировал весь довольный, улыбающийся класс на фоне карты мира для праздничного номера стенной газеты.
Карусель в голове
К концу учебного года я просил отца купить мне двухколёсный велосипед, пистолет-пулемёт на батарейках, самолёт на батарейках, летающий вертолёт и настольный хоккей.
- Мне так хочется иметь эти вещи! - сказал я отцу. - Они постоянно вертятся у меня в голове наподобие карусели, и от этого голова так кружится, что трудно удержаться на ногах.
- Держись, - сказал отец, - не упади и напиши мне на листке все эти вещи, чтоб мне не забыть.
- Да зачем же писать, они и так у меня крепко в голове сидят.
- Пиши, - сказал отец, - тебе ведь это ничего не стоит.
- В общем-то ничего не стоит, - сказал я, - только лишняя морока. - И я написал большими буквами на весь лист:
ВИЛИСАПЕТ
ПИСТАЛЕТ-ПУЛИМЁТ
САМАЛЁТ
ВИРТАЛЁТ
ХАКЕЙ
Потом подумал и ещё решил написать мороженое, подошёл к окну, поглядел на вывеску напротив и дописал:
МОРОЖЕНОЕ
Отец прочёл и говорит:
- Куплю я тебе пока мороженое, а остальное подождём.
Я думал, ему сейчас некогда, и спрашиваю:
- До которого часу?
- До лучших времён.
- До каких?
- До следующего окончания учебного года.
- Почему?
- Да потому, что буквы в твоей голове вертятся, как карусель, от этого у тебя кружится голова, и слова оказываются не на своих ногах.
Как будто у слов есть ноги!
А мороженое мне уже сто раз покупали…
Быстрей, быстрей!
Наши шефы, шестой "а", соревновались с шестым "б" - кто лучше и быстрее поможет одеться в раздевалке своим подшефным. И вот после звонка мы помчались в раздевалку, и тут началось это одевалочное соревнование. Два шестых уже ждали своих первоклассников. Очень строгое жюри устроилось на подоконнике, чтобы лучше видеть. Пятьсотсвечовые лампочки вкрутили дополнительно к дневному свету. Самодеятельный школьный струнный оркестр расположился невдалеке. Оркестр грянул - и пошло! Ох, что тут было!
Моим шефом был Светик Костров. Он очень волновался. Как только я подбежал к нему, он заорал:
- Давай ногу! Ну! Ногу давай! Суй в ботинок ногу и не рассуждай, малыш! Нужно быстрей! Ты быстрей можешь? Ну!
С трудом он запихивал мою левую ногу в правый ботинок, и я не рассуждал.
- Не везёт, вот напасть! - ворчал он и тряс меня за ногу изо всех сил. Но я держался за вешалку и не падал. Вешалка качалась, и сверху падали шапки. - Давай другую ногу! Побыстрей! Ну! И не рассуждать!
- Как же я тебе другую ногу дам? - сказал я. - На чём же я тогда стоять буду?
- Не рассуждай, малыш, много ты понимаешь!
- Отпусти мою ту ногу, - сказал я, - тогда я тебе дам эту.
- Ну, быстрей давай, не рассуждай!
Теперь он стал напяливать левый ботинок на мою правую ногу. И я ему сказал об этом.
- Не заметят, - отвечал он, - раньше нужно было говорить, малыш! Не время рассуждать, пойми. Где шапка? Шапка где твоя?
- Да вон Васька её нацепил.
- Чего это он? Ну, даёт! Ладно. Некогда тут рассуждать. Бери Васькину! И побыстрей!
- А Васькину вон только что сейчас Пчёлкин надел…
- Хватай тогда Пчёлкина шапку. Быстрей! Где она? Какая? Покажи мне. Вот не ожидал… никак не ожидал, что может так с шапками получиться!
- И Пчёлкиной уже нет, - говорю, - ни одной шапки нет, все расхватали…
- Без шапки иди! На авось! Выручай своего шефа! Что творится! Мы пропали! Проиграли! Вот досада… Э-э-э-эх! - Он очень суетился и вспотел.
Светик ловко надел на меня пальто, и пальто было тоже чужое. И я сказал ему об этом.
- Не снимать же его, малыш! Где мы тут сейчас найдём другое? Бодрей держись! Не дрейфь! Улыбайся жюри! Как будто ты в своём пальто! Давай!
И я побежал. На авось.
Пальто толстяка Вовки Ивина висело на мне мешком. Нестерпимо жали мои собственные ботинки.
- Здравствуйте, - сказал я жюри.
- У тебя с одеждой всё в порядке? - спросил член жюри.
- Так точно, всё в порядке, - сказал я по-военному.
Он смотрел на моё пальто, а я ему улыбался.
- А где шапка? - спросил он.
- А я закалённый, - сказал я, улыбаясь.
- Как это понять?
- Я в школу без шапки пришёл, - сказал я, улыбаясь.
- Ишь ты, предусмотрительный, - сказал член жюри.
- Так точно, предусмотрительный, - сказал я по-военному.
- И всегда ходишь в школу без шапки? - спросил член жюри.
- Всегда, - сказал я, улыбаясь.
- Ишь ты, - повторил член жюри. Он не знал, как со мной поступить: засчитывать или не засчитывать, и внимательно посмотрел на мои ботинки, - зашнурованы неплохо, ишь ты!
- Неплохо, - сказал я.
- Так все без шапок придут, - сказал он.
- Придут, - сказал я.
Тогда он сказал (в какой раз!):
- Ишь ты!.. - И добавил: - Иди.
Но другой член жюри спросил:
- Ты своё пальто надел?
В это время подскочил Вовка Ивин в моём пальто. И все члены жюри зароптали на своего придирчивого товарища, чтобы он не задерживал молодцов, которые чуть ли не самыми первыми оказались одетыми. И тогда придирчивый член жюри тоже мне улыбнулся понимающе.
Я нашёл Ваську и сказал ему:
- Побольше бы таких соревнований - тогда бы все мы научились надевать свои собственные вещи быстро, как военные по тревоге.
И Васька согласился.
- Быстрые, Костров, у вас ребятки! - сказал придирчивый член жюри моему шефу.
Светик застеснялся, надо же! Слезу даже смахнул. Подбежал ко мне, руку пожал. И то же самое сказал: побольше бы таких соревнований, в другой раз не подкачаем.
- Ни за что не подкачаем в другой раз, - сказал я.
Вдруг объявили:
"Представителям шестого "а" вместе с подшефными выйти на середину круга, и пусть ваши ловкие и быстрые ребятки пройдут под гром оркестра, чтобы мы все могли на них полюбоваться".
Самодеятельный струнный оркестр из всех своих балалаек грянул марш, а мы зашагали по кругу.
Жали мои ботинки ужасно, а Вовкино пальто болталось на мне и крутилось. С Вовки валилась шапка, и он поминутно её поправлял. И с другими нашими ребятами тоже творилось невообразимое. Ведь я был не один в жалком виде.
- Шагай, не рассуждай, малыш, - сказал мне Свет Костров.
Кругом все хохотали.
И тогда мы с Вовкой засмеялись со всеми вместе.
Эх, Катя, Катя!
1 Как она сидела на камушке
Совсем маленькие дети плескались в волнах, а Катя сидела на камушке и не купалась.
Один мальчишка хотел потащить её в воду, но она так закричала, что он испугался и стал собираться уходить.
- Почему ты отказываешься купаться? - поинтересовался он.
- Я боюсь волн, - отвечала она с таким видом, как будто говорила: "Я ничего на свете не боюсь".
- Но там ведь очень мелко, - уверял мальчишка.
- Но зато ты заметил, как я непохожа на других?
Удивлённый мальчишка говорит:
- Но ведь это очень плохо, если ты боишься.
- А зато все купаются, а я сижу.
- А зато ты сидишь, а все купаются, - засмеялся мальчишка.
- А зато ты заметил, какой у меня твёрдый характер? - И она так скрипнула зубами и вытаращила глаза, что мальчишка отбежал от неё довольно далеко и оттуда закричал:
- Сама боится, а сама пугает, чучело! Часами тренировалась перед зеркалом!
Одна женщина выходит из воды и говорит:
- А я чуть в обморок не упала от твоей гримасы. Могла бы утонуть.
- Да, я много тренируюсь перед зеркалом, - отвечает Катя, - чтобы всех пугать.
- Зачем?!
- Чтобы все меня боялись и разбегались в разные стороны.
Другая женщина входит в воду и говорит:
- Только ты меня, пожалуйста, не пугай, а то я не умею плавать.
Один загорающий мужчина говорит:
- А может, из неё вышла бы актриса на трагические роли?
- Нет, нет, - сказала женщина, вышедшая из воды, - все зрители скорей всего убежали бы из зрительного зала.
- А я бы их догнала и назад вернула, - говорит Катя.
- Ишь ты, какая шустрая, интересно, как бы тебе это удалось?
- А я как скрипну зубами - и они обратно побегут.
- Пошла бы ты в воду, - говорит женщина, вылезшая из воды, - да поучилась бы плавать.
- А мне так интересней, - отвечает Катя.
Тут многие включились в разговор:
- Я думаю, когда эта девчонка вырастет, она доставит всем хлопот! С ней очень трудно будет разговаривать, а ещё труднее - работать.
- А сейчас с ней легко? Сейчас уже с ней просто невозможно разговаривать!
- И самой ей потом будет нелегко в сплочённом коллективе.
- А как она напугала этого мальчишку! Он теперь долго не появится на пляже.
А Катя сидит на камушке и потихонечку улыбается:
"Вот как я заставила всех о себе заговорить! Конечно, я очень даже не похожа на других!"
2 Как она шла домой
Как всегда, переходила улицу в неположенном месте и чуть не попала под машину.
Скрип тормозов. Толпа.
Милиционер её спрашивает:
- Ты, наверно, пионерка?
Она смотрит на милиционера вытаращенными глазами и говорит:
- Недавно…
- Куда же ты идёшь?! - возмущается шофёр.
- Домой…
- Не домой, а под машину!
- Она, видите ли, шла домой!!! - возмущается народ.
- А ещё ведь пионерка!
- Пионерка-то она недавно…
- Октябрёнком-то она была! Мой внук-октябрёнок при переходе улицы ведёт меня за руку, а не я его, - похвалился старик с палкой, - и мы ни разу не попали под машину.
Милиционер говорит:
- А ведь эта девочка очень просто могла до дому не дойти.
- А я могла бы до работы не дойти, - говорит перепуганная женщина, - из-за этой девчонки машина въехала на тротуар.
- А я могла бы не дойти до магазина, - сказал кто-то.
- Неужели ты всего этого не понимаешь? - говорит милиционер.
- Я всё понимаю, - говорит Катя и продолжает вытаращенными глазами смотреть на милиционера.
Из толпы говорят:
- Может, этот ребёнок не совсем здоров, тогда другое дело.
- Как это могут родители выпускать больного ребёнка на улицу!
- Ты, наверное, нездорова, девочка? - спрашивает милиционер.
Катя сразу смекнула:
- Да, да, мне придавили голову.
- Чем?!
- Дверью.
- Кто?!
- Сосед.
Из толпы вопрос:
- Когда?
И Катя говорит:
- Вчера.
- Ребёнку нужно лежать, раз только вчера ей придавили дверью голову.
- Да, эти подвыпившие соседи совершенно не могут пользоваться дверьми!
- Да таких соседей…
Какая-то старушка говорит:
- Я знаю одного соседа, товарищ милиционер, который беспрерывно хлопает дверьми.
Другая старушка говорит:
- А я знаю соседку, которая всё время хлопает дверьми - трах! бах! - как пушка в Петропавловской крепости, и я думаю, уже двенадцать, а ещё утро.
И ещё некоторые старушки заговорили о своих соседях, которые хлопают дверьми.
Милиционер засмеялся:
- Этак выходит, каждый день вам всем прищемляют головы?
Две первые старушки радостно закивали головами в знак согласия, не сообразили сразу, потом одумались и замотали головами в разные стороны: нет, мол, наши головы в порядке, и никто их никогда не прищемлял…
Шофёр уехал по своим делам, а милиционер погрозил Кате пальцем на прощанье.
Только старушки ещё долго обсуждали поведение соседей.
А Катя рада. Сосед виноват. Не она.
3 Как она пришла домой
Туфли - р-раз! - на шкаф! Панамку на кровать! Мама уберёт.
Кривляется у зеркала. Поёт. Ведь ей актрисой быть.
- Ах, доченька пришла! Где ты?
- Я здесь! Обедать мне пора!
Мама обнимает дочку и весело ей в ушко напевает в какой раз:
- Все здоровы, я, мы, ты,
Если руки вымыты!
Эти строчки с плаката. Плакат на стене. Но он совершенно не действует на Катю.
- А я в море купалась, - отвечает Катя.
Ну, в море так в море. Хотя она врёт. Да и море при чём? Но мама ей не стала противоречить. Вы ведь уже знаете Катин характер.
Нет, ещё не знаете!
Узнаете.