- "Жаннетта", барк, Тихий океан, - продолжал бубнить юный Маллоу, - … вышла. "Веселая голова", шхуна… вышла. "Бонанза", шхуна… черт, тоже!
Джейк, слушая его одним ухом, знай себе шагал вперед, волоча компаньона. Завернув за угол, потом снова за угол, потом перейдя улицу, они остановились перед низеньким зданием с вывеской "Джозеф и Вильямс К. Кинг. Морское агентство". Здесь же, судя по вывеске, можно было приобрести "Готовую одежду, шляпы и шарфы за прекрасную, среднюю и низкую цену, по желанию покупателя, а также полный комплект принадлежностей для китобойного промысла".
- Ух ты! - выдохнул Джейк. - Для китобойного промысла!
- И что мешает двум джентльменам наняться на китобой? - прищурился Дюк.
Морское агентство "Джозеф и Вильямс К. Кинг" Возле дверей толпилось разношерстное сборище, которое с первого взгляда можно было бы назвать так: неизвестно зачем собравшийся сброд. В общем, эти люди были похожи на кого угодно, только не на моряков. И все-таки их поведение говорило о том, что это именно моряки. То ли табак, который жевали все без исключения, то ли гвалт, который поднимала эта толпа, то ли что-то такое было в манере держаться, но только было ясно, что перед искателями приключений те, кто, подобно им самим, рассчитывает поступить на какое-нибудь судно. Дюк тихонько вздохнул. Джейк возвел глаза небесам. Но не успели компаньоны высказать друг другу свои суждения, как дверь распахнулась и двое энергичных мужчин стали сгонять всех, словно какое-нибудь стадо, внутрь.
- Нам бы китобой, - Дюк обратился к тому из мужчин, что выглядел наименее устрашающе.
- Проходи-проходи, будет тебе китобой!
За их спинами кто-то высказался на чужом языке. Кажется, по-португальски. Все заржали. Джейк поморщился, его компаньон передернул плечами, как будто нашел на рукаве мокрицу, и оба, изо всех сил не обращая внимания на изысканное общество, проследовали по узкому коридору. Дощатый пол скрипел, по левую руку находилось множество дверей, а по правую - деревянные полированные стойки, за которыми обслуживали клиентов вежливые господа в очках и с усами. Дощатый пол под тяжелой поступью толпы немилосердно скрипел. Наконец, вместе со всеми компаньоны оказались в небольшой комнате.
Маленькая комната
Это была типичная контора, каких полно по всей Америки от Атлантического до Тихого океана: большой шкаф с резным верхом, тяжелый письменный стол с резными ножками, бюро у окна, и все полированное, темного дерева. За столом в кожаном кресле сидел серьезный пожилой господин с длинными висячими усами и лицом, как у пожилого моржа. Господин разговаривал по телефону, постукивая пальцами по большой, очень толстой и засаленной на углах книге, возлежавшей на самом видном месте письменного стола на тяжелом деревянном бюваре, полном каких-то документов. Стены конторы украшали картины и картинки каких-тоникому неизвестных художников: грубо нарисованные парусники, раскачиваемые аляповатыми волнами, колесные пароходы, трансатлантические лайнеры. Над седой головой господина, под самым потолком, раскинуло крапчатые крылья большое чучело альбатроса.
- Посторонись, слышь, ты!
Джейка больно толкнули в спину: к столу усатого господина бесцеремонно лез, наклонив вперед коротко стриженную голову, наглый тип с гладким румяным лицом и толстыми жирными губами. Раздвинув компаньонов локтями, он встал перед столом и почтительно замер, комкая в руках потертую матерчатую кепку. Следом влезли еще двое: высокий лысый детина в синем свитере и белобрысый субъект с красным веснушчатым лицом.
Господин положил на подставку рожок аппарата, повесил наушник и, взяв какую-то бумагу, стал читать ее вслух: это был текст контракта, который надлежало подписывать всем морякам, нанимавшимся через агентство. Делал он это не то, чтобы очень быстро, но понять нельзя было ничего.
- Сэр, - шепотом спросил Джейк, наклонившись к уху компаньона, - он точно говорит по-английски?
- Нет, что вы. Это китайский, - не дрогнул лицом Дюк.
Когда с чтением покончили, нанимающиеся стали по очереди подходить к агенту, отвечать на какие-то вопросы, которых в общем гвалте было не разобрать, и подписывать бумаги.
- Сколько тебе лет?
Седые усы агента пошевелились. Искатель приключений прочистил горло. В коленях ощутилась слабость.
- Шестнадцать.
- В море бывать приходилось?
- Н-нет, сэр.
Агент шумно вздохнул, и что-то там себе написал в бумагах. Пахло не то классной комнатой, не то канцелярией. Усы шевелились. Наконец, агент писать перестал, с минуту смотрел на молодого человека, опять черкнул что-то в бумагах и произнес:
- Тебе назначается пай в одно двести пятидесятую.
- А? - глупо спросил Джейк, но агент на него даже не взглянул, бросил на стол бумагу и ткнул сухим пальцем в то место, где надо было подписываться.
Джейк попробовал прочитать документ, но почерк был извилист, рука дрожала, и без одной минуты матрос поторопился поставить свою подпись: "Д.Э. Саммерс".
Бумагу забрали, агент крикнул "следующий!" и к столу заторопился Дюк. Он тоже соврал насчет шестнадцати лет, тоже не понял насчет "двести пятидесятой части" и расписался: "М.Р. Маллоу".
Проделав все это, искатели приключений по-прежнему не имели понятия, ни как называется судно, на которое нанялись, ни сколько времени проведут они в море, но зато теперь, кажется, можно было спокойно написать мистеру Мал-лоу, что дела в порядке, поступили матросами и пускай он совершенно не волнуется.
После этого опять пошли по коридору и вошли в другую дверь. Это оказалась лавка "Морского агентства Джозеф и Вильямс К. Кинг". Здесь компаньоны, толкаясь и пробираясь сквозь толпу, экипировались по всей форме: два матросских сундука (на дне одного из которых тут же исчез не в меру элегантный саквояж), здоровенные тяжелые ботинки, четыре голубые шерстяные рубашки, такие же вязаные носки, два дождевых пальто, две брезентовых куртки-штормовки, две зюйдвестки, шесть пар теплых панталон (почему-то все брали по шесть), а также две железные кружки, кастрюли и по особому складному ножу, содержащему также ложку и вилку.
"Джозеф и Вильямс К. Кинг" действительно любезно предоставляло все необходимое в кредит.
Затем толпа, в сопровождении уже только одного из двоих представителей агентства, двинулась по улице.
Глава тринадцатая, в которой искатель приключений, наконец, поднимается на фок-мачту
Китобой
Еще издали искатели приключений гадали, какое из судов "наше". Может быть, вот этот новенький пароход, "Чудо", из белой с красной полосой трубы которого без перерыва валил дым. Или это "Нарвал" с двумя мачтами."На-шим" оказался старомодный трехмачтовый барк, старый, побитый, с гордым именем "Матильда". Компаньоны повернулись было друг к другу, но тут нанятые матросы, толкаясь и суетясь, стали подниматься на судно. У трапа появился высокий парень лет тридцати. Его телосложению оставалось только позавидовать. Мощная шея. Хищный нос. Уверенный прищур чуточку раскосых глаз. Светлые волосы под фуражкой завивались крупными кольцами.
- Ну, кто на этот раз? - лениво растягивая слова, спросил он у агента.
- Так, насобирали, кого смогли… - тот неопределенно махнул в сторону берега, где толпились матросы, и подал офицеру список. - На китобоях, мистер Хэннен, теперь не заработаешь.
- Да, китов в Атлантике поди поищи, - хмуро согласился Хэннен. - Ладно, заводи на борт, все равно других нет.
Поглядев, как М.Р. Маллоу тащит, перекладывая из руки в руку, тяжелый сундук, он по-волчьи задрал верхнюю губу, словно собираясь сплюнуть.
- Что ж ты в докеры-то не пошел, Геркулес. Самое тебе там место, с такими-то мускулами!
Геркулес сделал вид, что глухой, и прошел мимо.
Квартердек
- Становись на перекличку! - кричал агент, направляя всех прибывших с ним на шканцы - между второй и третьей от носа мачтой, где те становились в два ряда, переминаясь с ноги на ногу.
"Вот это грот-мачта, а это бизань", - подумал Дюк, вспоминая когда-то прочитанное, но эти красивые и романтичные слова показались ему никак не связанными с тем местом, где он сейчас оказался. На палубе "Матильды" не было ни гарпунной пушки, ни каких-либо надстроек, только сразу за фок-мачтой располагалась закопечная кирпичная печь футов восьми или десяти размером с вмазанными в нее двумя здоровыми котлами. Но зато на шлюп-балках были подвешены четыре прекрасных, новеньких вельбота: один на корме и три по левому борту. Оставшееся свободным пространство на носу было завалено бумажными упаковками мотков веревки, толщиной что-то около дюйма.
Экипаж "Матильды"
Офицер, которого назвали Хэнненом, забрал у представителя агентства список прибывших и начал выкликать экипаж по именам.
- Вьера!
Крепкий мужик лет сорока с небольшим залихватским и почти совсем седым чубом, растолкал товарищей и протиснулся из второго ряда вперед, скаля железные зубы. Хэннен окинул его беглым взглядом и кивнул.
- Кангас!
Значит, из той троицы лысого детину в синем свитере, который он, похоже, носил не снимая последние несколько лет, зовут Кангас. Джейк проследил за ним взглядом. Оба приятеля Кангаса весело скалились, ожидая своей очереди в перекличке.
- Камиски!
Выскочил белоголовый субъект лет тридцати пяти-соро-ка, с красным веснушчатым лицом и жилистыми руками, которыми он легко удерживал свой видавший виды сундук.
- Гонзалес! Макомбер! Коварик!
Выскочил еще один из тех троих - белобрысый. На вид ему было лет тридцать пять-сорок.
Когда дошло до фамилии "Маллоу", произошла некоторая заминка. Высокий молча рассматривал выступившего вперед М.Р. Дюк переложил в другую руку тяжелый сундук. От переживаний у искателя приключений заболел живот. Из толпы кто-то выкрикнул по-португальски. Все заржали. Офицер дернул углом рта.
- Чаттер!
Он подождал чуть-чуть. Никто не появился.
- Чаттер! - взревел высокий.
Откуда-то со стороны кормы - ни Дюк, ни Джейк не успели рассмотреть откуда, - появился человек: низенький, полный (впрочем, не слишком, так что правильнее было бы сказать "солидный"), со сверкающей на солнце плешью. Его плотную фигуру почти целиком окутывал белый фартук, сверху и снизу которого выделялись две заметные детали: пшеничные подкрученные усы и начищенные до зеркального блеска ботинки. Румяное лицо с тяжелыми веками выражало такой скепсис, что хотелось немедленно исчезнуть из поля зрения этого джентльмена.
- Этого парня только в каютные, - Хэннен небрежно кивнул на М.Р. - Так что забери его, стюард, да объясни, что к чему.
Нельзя сказать, что это сообщение придало лицу Чаттера более счастливое выражение. Он скорбно поднял брови и дернул щекой: пошли, мол.
И М.Р. пошел, глядя в темно-синюю спину стюарда, шагавшего в сторону кормы так быстро, словно мистер Чаттер надеялся удрать от вверенного ему юнги. Они подошли к пустому нактоузу, в котором под медной крышкой со стеклянным окошком еще не было компаса, и штурвальному колесу. У М.Р. замерло сердце, но тут стюард недовольно оглянулся, встав на первую ступеньку трапа в открытом люке, и каютный поспешил за ним следом. По узкому трапу они спустились в темный отсек нижней палубы, освещаемый только керосиновым фонарем, который зажег стюард. Здесь Чаттер, весь вид которого никак не позволял надеяться на то, что соседство с ним будет радостным, велел юнге поставить свой сундук в тесной душной каюте, где обитал сам.
А на палубе Хэннен продолжал сверяться со списком:
- Пейтон! Эвершед! Могг!
Моггом звали последнего из троицы. Теперь Джейк рассмотрел его внимательнее.
Больше всего бросались в глаза толстые изогнутые губы на гладком лице, которые блестели, как будто их владелец только что съел что-то жирное, и беспрерывно улыбались, как если бы он думал о чем-то смешном, неизвестном остальным. Белки блестящих карих глаз отливали синевой. Короткий, смешно вздернутый нос покрывали мелкие темные веснушки.
- Саммерс!
Д.Э. слегка похолодел и выступил вперед. Офицер посмотрел на него, как если бы обнаружил в своей тарелке муху, но, к счастью, ничего не сказал.
Последним был Коуэн - матрос, возраст которого приближался к тому, который следует называть прямо и честно - "старый". Круглое лицо, имевшее весьма здоровый красный цвет, улыбчивое и хитрое, покрывали глубокие морщины.
Рыжие волосы были редкими и сальными, а длинная парусиновая рубаха, схваченная на бедрах широким кожаным поясом, выглядела не очень чистой. Или, скорее, очень нечистой.
- Сброд, конечно, но хотя бы все на месте, - сказал Хэн-нен агенту, засовывая список в карман. - Передайте мистеру Кингу благодарность от имени капитана Бабриджа и от меня лично.
Он махнул какому-то смуглому, а тот - новоявленному экипажу, давая знак следовать за ним.
- Застелите койки, - рявкнул вслед Хэннен, - и быстро назад!
М.Р. Маллоу в этот момент выходил из каюты на корме. Дорогу ему перегородил длинный тощий негр с торчащими бакенбардами и в жилете с часовой цепочкой. Круглые глаза смотрели глумливо, сочный рот сжимался в ухмылке.
- Эй ты, пустая соковыжималка! - оскалился он.
- Это вы мне? - Дюк на всякий случай оглянулся по сторонам.
- Превеликие змеи! - негр воздел небесам длинные руки. - Поглядите на него, а! Нет, Джонни, это я сам себе. Дай, думаю, с умным человеком побеседую!
Негр оперся рукой о стену, придвинувшись почти вплотную.
- Впервые на посудине, а, Джонни?
Дюк собрался было сделать шаг назад, но передумал и посмотрел этой нахальной роже прямо в… гм, в лицо. (Я вас уверяю, леди и джентльмены, смотреть в лицо какой-нибудь роже не так невозможно, как может показаться).
- Да. Дайте пройти.
- Ну так вот, сынок, - сообщила рожа, перестав улыбаться, - не "да", а "да, сэр!". И если хочешь жить долго и умереть счастливым, говори "миста Ноулз", когда обращаешься к четвертому помощнику. Усек?
- Да, сэр, - пробормотал юнга, недоумевая, что теперь делать, потому что рожа и не думала освободить дорогу.
Когда собеседники провели таким образом примерно минуту, до М.Р. дошло, что это: эффектная пауза.
- Вот так-то, - изрек четвертый помощник. - Валяй пока что на квартердек и делай, что скажут.
- Да, сэр, - ответил Дюк, несолидно вывернулся, прошмыгнув под мышкой у "миста Ноулза" и бегом помчался на верхнюю палубу.
Кубрик
Пройдя на нос судна и спустившись затем через люк, напоминающий по форме скворечник, Джейк оказался в тесном, грязном треугольном помещении на самом носу. Тусклая, с желтым стеклом лампа освещала груды тряпья, висящего на гвоздях, вбитых в потемневшую от старости и дыма переборку, и два этажа деревянных матросских коек. Вид и запах всего помещения лучше всего описывался тремя словами: "табачный дым", "жир" и "возраст". Д.Э. остановился было около ближайшей койки, но под нее тут же швырнул сундук какой-то португалец. От следующей молодого человека тоже оттерли, словно даже и не заметив. Рядом заржали: это были те трое: Могг (товарищи звали его Крыса), Коварик и Кангас. Закусив с досады губу, Джейк глянул по сторонам: свободной осталась только одна койка, в самом носу, гораздо короче остальных. Но, по крайней мере, тут уж никто не приставал.
Когда оба искателя приключений оказались вновь на квартердеке, они увидели, что к первым двум офицерам присоединились четверо пожилых моряков.
То, что это именно охотники, было видно сразу. Выцветшие, выгоревшие и просоленные брезентовые куртки висели мешком, застегнутые только на верхнюю пуговицу: кряжистые фигуры, широко расставленные ноги, седые усы, насупленные брови, невозмутимые морщинистые лица - в общем, все, как полагается, важные персоны.
Тут же был и "миста Ноулз". Хэннен оглядел собравшихся и хотел что-то сказать, но тут на палубу неторопливо поднялся капитан.
Это был человек невысокого роста с небольшим лицом, обрамленным негустыми рыжеватыми бакенбардами. Даже плечи капитана были не особенно широки. Синяя фуражка с якорем, однако, сидела на его голове так, словно капитан в ней и родился, мягкая белая рубаха с большими пуговицами была безупречно чистой, а кожаная жилетка, хоть и выглядела скромно, сидела точно по фигуре. Распахнутый просторный плащ из брезентовой ткани придавал идущему по палубе капитану сходство с палаткой. Двигался капитан неторопливо, говорил равнодушным тоном, так тихо, что приходилось прислушиваться.
- Мое имя - капитан Бабридж. Гам сейчас же стих.
Несколько голосов промычали: "Да, сэр". Кто-то кивнул, и Дюк машинально сделал то же самое.
- Первый помощник Хэннен, - по-прежнему неторопливо продолжал капитан, поворачиваясь к высокому.
Тот кивнул.
- Биллингс - второй помощник, - продолжал капитан своим бесцветным голосом.
Это был тот самый смуглый - португалец лет двадцати пяти.
Потом пришла очередь миста Ноулза.
С церемонией представления было покончено. Перешли к сортировке команды для охоты. Сперва Хэннен вместе с одним из охотников отбирали из толпы по одному. Д.Э. Сам-мерс, ощутивший вдруг тошноту, неожиданно понял, что ни за что на свете не хотел бы оказаться в команде первого помощника. Тот, повернувшись, мазнул взглядом и сделал знак выйти вперед. У Д.Э. дрогнуло внутри, но оказалось, что позвали не его. Когда Хэннен отобрал шестерых, начал отбор Биллингс. И тоже не особенно заинтересовался мистером Саммерсом. Миста Ноулз остановил было на Д.Э. взгляд своих круглых, ехидных, как у курицы, глаз, но в последнюю минуту передумал и выбрал Коуэна.
Затем всех распределили по вахтам. Старший помощник Хэннен взял к себе экипаж своего вельбота и вельбота третьего помощника, а Биллингс - свой экипаж и экипаж "миста Ноулза". Оставшихся разделили пополам, и везучий мистер Саммерс оказался в вахте Хэннена. Вахта Биллингса (то есть "правого борта") немедленно принялась драить палубу. Вахта первого помощника (то есть "левого борта") занялась погрузкой в трюм провианта.
Грохотали бочки, которые закатывали с берега по сходням, скрипели, перемещая грубо сколоченные ящики, на талях блоки. Перекрикивая шум, орал на матросов старший помощник.
Так начиналось первое приключение двоих джентльменов.
- Снять чехлы! - крикнул Хэннен, отлично обходясь без рупора. - Отдать сезни!
Загремел цепью якорь. Гулко тренькнул корабельный колокол. Палуба пошла ходуном, и нос барка медленно повернулся в сторону открытого моря.
Д.Э. Саммерс в это время находился на корме. Он получил в руки только что вынутый из бумажной упаковки свернутый линь, команду аккуратно размотать эту штуку и подзатыльник вдогонку - чтоб не глазел по сторонам.
Д.Э. глазеть перестал, пристроился на тумбу кнехта и взялся за дело. Рядом, сидя прямо на палубе, занимался тем же самым матрос-португалец лет тридцати, чумазый, смуглый, благоухающий табаком и чесноком. Несколько минут спустя Д.Э. понял, что безнадежно отстает, принял вид крайней рассеянности и как бы невзначай сполз с тумбы, сложив ноги по-турецки. Этот маневр не только придал удобства, но и позволил убрать с глаз долой "Окончательный выбор победителя", смотревшийся уж очень эффектно.