- Ну… ты… ты экстрасенс!.. Подождите, нужно позвонить жене! - Он выхватил из кармана мобильник. - Солнышко!.. Чудотворец нашелся!.. Потом… Потом расскажу!.. За книжками… Это же три дня назад мы тут праздновали… и кто-то из парней "прикололся". Целую!
Я никогда не видел, чтобы Ромка так сиял! А как же! Он убедился, что его волшебные очки действуют… Георгий Васильевич хотел отвалить нам по четвертаку, но мы гордо отказались:
- Только по пятерке… За работу. Как натурщикам.
- Ну, мальчики! Ну, безумство! Ценные вы люди! Сам Бог мне вас послал! Когда выйдет книжка, вам первым подарю! С автографами! С благодарностью!
- И ксероксы портретов… Будьте добры! - напомнил Ромка.
- Нет вопросов! О-бя-за-тель-но!
Так впервые в жизни мы с Ромкой честно заработали деньги. Еще и икону Николая Чудотворца нашли. Точнее, не мы, а Ромка нашел… Я ему, честно говоря, завидовал… немного… Теперь я должен проверить свои очки… Но об этом в следующем приключении…
Приключение восьмое:
В Телевидии-Заэкрании
Я уже говорил, что, в отличии от моих обыкновенных родителей, Ромкины были бизнесменами. И у Ромки были и компьютер, и классный телевизор "Панасоник" с кабельным телевидением, которое позволяло смотреть более тридцати разных каналов. А у нас телевизор был старенький - "Электрон", который всё время ломался. Зато у нас было много книжек, мой дедушка Гриша и сам любил читать, и мою маму, свою дочку, приучил, и меня, конечно. А Ромка книжек почти не читал.
- А зачем эти книжки читать, когда есть телевидение, и компьютер, и интернет? - говорил Ромка. Книжки - вчерашний день!
- А совести нет! - возражал я. - Мой отец говорит, что то, кто читает, развивает свое воображение, фантазию, потому что зримо (так отец и говорит) воображает себе прочитанное. А когда смотришь телевизор, ничего себе воображать не нужно, - ты воспринимаешь уже готовенькое, уже представленное и автором сценария, и режиссером, и актерами…
- Но это же прекрасно! - отвечал Ромка. - Зачем морочить себе голову, напрягаться, что-то себе представляя… И вообще ты не обижайся, по-моему, те, кто читает книжки, обычно слабаки, а настоящие мужики смотрят боевики. Хи-хи!.. Даже в рифму вышло.
Про боевики Ромка сказал не случайно. Он больше всего любил те самые американские боевики, где всё время были драки, погони, взрывы, стрельба и разные ужасы. Я же отдавал предпочтение комедиям, сказкам, мультикам и разным познавательным передачам. Ну, и, конечно, компьютерным играм, особенно историческим, и снова же познавательным. Но, так как у меня компьютера не было, то играть в компьютерные игры я ходил к Ромке. Это было не трудно. Вы же, наверное помните, что мы живем в одном доме. Сегодня Ромка позвонил мне и сказал:
- Слушай, Ежонок, я сейчас досматриваю боевик, он уже почти заканчивается, всех героев поубивали, остался только один… Я уже включаю компьютер. Через пять минут приходи. Дома никого нет, наиграемся вдоволь.
- Хорошо, - говорю. - Я сейчас во второй раз дочитываю "Маленьких дикарей" Сетон-Томпсона. Дочитаю и позвоню.
Дочитал и позвонил. Сказать Ромке, что уже иду. Но трубку никто не снял. Ну, думаю, Ромка в "кабинете размышлений" (так мой дедушка Гриша называет туалет). Подождал минут пять. Снова позвонил. И снова трубку никто не взял. Что-то, думаю, Ромка долго размышляет. Подождал еще минут пять. Позвонил в третий раз. Но тоже самая история - молчит телефон. Это меня уже встревожило. Что такое? Я взял ключи (у нас дома тоже никого не было), запер квартиру и побежал к Ромке на пятый этаж. Звоню, стучу - никто не открывает. Но слышно, как в квартире невнятно бормотал телевизор. Значит, Ромка никуда не ушел, иначе выключил бы телевизор. Да и не мог он никуда пойти - он же меня ждет. Я не на шутку забеспокоился. Может, он сомлел, потерял сознание… Я побежал домой, вытащил из тайника за книгами свои волшебные очки (это был тот самый случай, когда без них не обойтись), нацепил очки на нос… И сразу очутился в Ромкиной квартире перед его "Панасоником"… И увидел Ромку. Только не в квартире - а на экране телевизора. Это было так удивительно, что я попятился и чуть не упал. Ромка стоял на улице какого-то американского города с огромными небоскребами. А рядом с ним стояло какая-то странная баба с автоматом в руках. И эта баба говорила Ромке:
- Молодец, Ромка, что любишь мои боевики! Раз ты согласился принять участие в приключениях, то они сейчас начнутся. Сперва я тебя познакомлю с рэкетигром Гарри Полосатым.
И сразу около них затормозил резко длиннющий "Линкольн", и из него вышел здоровяк с головою тигра.
- А вот еще один господин - мавпиози Джек Горилла! - говорила баба.
В небе вдруг появился вертолет, опустился на тротуар, и из него вылез еще один здоровяк с головой обезьяны. Баба сунула Ромке в руки автомат.
- Стреляй! Ты же хотел приключений!
Но Ромка растерянно застыл, не зная, в кого стрелять и для чего. Рэкетигр выхватил у Ромки автомат и треснул его автоматом по голове. Ромка упал, но вскочил и бросился убегать. Но мавпиози перехватил Ромку и начал лупить. И потом началась страшная стрельба. А затем рэкетигр и мавпиози сели в машину и вертолет, и началась погоня на земле и в воздухе. И Ромка был то в машине, то в вертолете. И вдруг я услышал отчаянный Ромкин крик:
- Ежонок! Спасай! Ежонок!
Это было, как в кошмарном сне… Я кинулся к телевизору, но больно стукнулся лбом об экран. Отшатнулся и сел на пол. И тут увидел, как с экрана телевизора вышла прихрамывая та странная баба.
- Что такое? - сердито спросила она. - Ты кто - Ежонок?
- Е-ежонок! - растеряно ответил я. - А… а вы кто?
- А я - Телебаба Яга, продюсер телевидения. Мое телевидение имеет огромное значение в воспитании злости: мои постоянные гости - убийцы и бандиты… Да что там говорить… Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! Никто не устоит но ногах, потому что в тот же миг лежат уже убиты!.. Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! - на зрителей наводит страх мое телевидение! И в этом его назначение!
Всё это она не столько проговорила, сколько пропела противным, гнусавым голосом.
- А где мой Ромка? Как он очутился за экраном?! - удивился я.
- Сам захотел! И я его провела.
- А я же слышал - он просил меня о помощи. Я должен его спасти.
- Выкинь из головы! Я вижу, у тебя в руках книжка. А я не люблю тех, кто читает книжки вместо того, чтобы смотреть мои боевики. И в мою Телевидению, в страну Заэкранию, ты, голубчик, не попадешь.
Я взглянул и с удивлением увидел, что и правда, держу в руках книжку - "Летучий корабль", украинские народные фантастические сказки. Но как очутилась эта книжка в моих руках, я не мог сообразить. Потому что я же читал "Маленьких дикарей" и вообще, идя к Ромке, ни одной книжки не брал.
- Для того чтобы попасть в Заэкранию нужно, чтобы тебя кто-нибудь представил, - продолжала Телебаба Яга. - Это же страна воображаемая, необычная. И представить тебе должен не просто кто-то, а кто-то воображаемый, такой как я. А я тебя представлять не хочу. Ты мне не нравишься. Следовательно, гуд бай!
И Телебаба Яга снова исчезла за экраном.
"Что делать?! Что делать?! - лихорадочно думал я. - Ромка звал меня на помощь. Он ждет меня… Вся надежда на мое воображение, на фантазию. Требуется вообразить кого-то, чтобы он меня вообразил. И чтобы я стал воображаемым и смог пройти за экран. Кого же мне представить! Там у них рэкетигр, мавпиози. Нужно вообразить кого-то такого. В дошкольном детстве был у меня плюшевый лев Лёва, которого я очень любил, с которым играл и разговаривал, как с живым. А воображу-ка льва Лёву!" И вообразил. И попросил, чтобы он меня вообразил, чтобы я стал воображаемым. Фантазия моя действует безотказно. И вот я уже чувствую невероятную легкость и невесомость, лечу к "Панасонику". Миг - я уже с той стороны, в Заэкрании. Телебаба Яга, как меня увидела, даже рот от удивления раскрыла. А потом схватила автомат и начала в меня стрелять. Бах! Бах! Ба-бах! Бах! Бах! Ба-бах!…
- Почему ты стоишь на ногах? - закричала Телебаба. - Я же тебя, мальчик, убила! Шесть выстрелов сделала!
Но я подставлял книжку сказок, и пули отскакивали от неё как горох. Телебаба Яга растеряно завопила:
- Что делать?! Что делать?! Как мне его убить?!.. Несмотря на ногу, побегу за подмогой. - Телебаба Яга, прихрамывая, исчезла.
Я сообразил, что у меня в руках волшебная книжка, что она меня защищает. Я вызвал летучий корабль и попросил лететь туда, где мой друг Ромка. За мной погнались на вертолетах какие-то мавпиози, стреляя из автоматов. Но я был неуязвим. Вскоре летучий корабль опустился возле дома с зарешеченными окнами. В одном из этих окон я увидел Ромку. Ромка тоже увидел меня и закричал:
- Ежонок? Ежонок! Это ты?! Как ты сюда попал?!
- Благодаря волшебным очкам и своему воображению! Не зря я книжку читаю и прочитанное представляю.
- Ой, Ежонок! Берегись!
Но было уже поздно. Разговаривая с Ромкою, я утратил осторожность и не заметил, как ко мне подлетела на метле Телебаба Яга и выхватила из моих рук книжку. И торжествуя запела:
- Вот она, вот она, твоя книжка волшебная! Я её забрала, потому что ловкая была. Ха-ха-ха!
- Ну так и что? - сказал я. - А со мной моё воображение, моя фантазия. И я могу вообразить все, что захочу. И я воображаю-воображаю, Ромку отсюда забираю. И бегу отсюда сам - верю-верю чудесам!
- Не смей! Не смей! Мой Ромка! Мой! - завопила Телебаба Яга. Но в тот же миг мы с Ромкой очутились в Ромкиной квартире перед телевизором.
- Фу-у! Ну и приключенище! - перевел дух Ромка.
- А как ты оказался за экраном? - спросил я.
- Да, понимаешь, смотрел я, смотрел боевик, и вдруг выходит из телевизора эта Телебаба Яга. Хочешь, говорит, ко мне в Телевидию-Заэкранию? Обещаю тебя потрясающие приключения! Ну, я и согласился. А потом такое началось.
- Я видел! - говорю.
- Как?
- Да благодаря волшебным очкам. Звоню-звоню, стучу-стучу, а ты ни звука. Заволновался я. И решил, что имею право воспользоваться волшебными очками.
- Спасибо тебе, Ежонок! Даже не знаю, чтобы я делал, если бы не ты.
- Видишь, до чего довели тебя твои боевики!
- Но выходит, что те, кто читает книжки, совсем не слабаки, а совсем наоборот… - засмеялся Ромка.
И вдруг засветился экран "Панасоника", хотя его никто не включал. И на экране появилась женщина, очень похожая на Телебабу Ягу.
- Дорогие дети! - сказала она. - Передайте бабушке и маме о замене в нашей программе! Они будут очень довольны. Вместо американского боевика будет передача "Тот, кто книжки читает, воображение свое развивает!". Наша телекамера установлена в читальном зале Государственной детской библиотеки!
И заиграла веселая, бодрая музыка.
- Ой! Да это же снова она! Она! - воскликнул я. - Книжку мою прочитала и разумной, видишь, стала! Перешла на познавательные передачи!
Вот такое фантастическое приключение было у нас с Ромкой. С той поры Ромка тоже начал понемногу читать книжки.
Приключение девятое:
Первая любовь дедушки Гриши
Я всегда радостью ожидал летние каникулы, чтобы поехать к дедушке и бабушке в село. Зимой они жили у нас, а весной переезжали в село. Но в этом году мне не очень хотелось ехать. Каникулы разлучали меня с моим другом Ромкой, с которым мы пережили уже столько приключений, связанных с волшебными очками. Но ничего не поделаешь. Ромка с родителями ехал на какой-то заграничный курорт, а я, как всегда, в село. Вообще-то я любил и деда Гришу, и бабу Оксану. Дед у меня веселый, изобретательный. Мы с ним и рыбу ловим, и за грибами ходим. Но партнером по волшебным очкам дед быть ну ни как не мог. И я боялся, что когда мы с Ромкой разлучимся, приключения наши с волшебными очками прекратятся. Ведь все приключения у нас были совместные.
Дед Гриша заметил мое невеселое настроение уже в первый день.
- Что ты нос повесил? Ходишь как неприкаянный. Может, влюбился?
- Тьфу! Скажешь тоже! - хмыкнул я.
- А что - нет в вашем классе ни одной девочки, которая пришлась бы тебе по душе? Все кривобокие, прыщавые и гнусавые?
- Почему это кривобокие и прыщавые?!
- А что есть и красавицы? - поинтересовался дед.
- А как же! Ритка Скрипаль, например! Её даже в кино хотели снимать, но она заболела.
- И что - она тебе не нравится, эта Ритка?
- Почему не нравится? Нравится.
- И ты в неё не влюблен.
- Вот вы, дедушка, какой-то странный! "Влюблен", "влюблен"! Мы же еще школьники!
- Ну так что? Я в твоем возрасте был очень влюблен.
- В киноактрису? Джину Лолобриджиду? Вы когда-то говорили.
- Нет! В девочку моего возраста, ровесницу мою.
- А она?
- По-моему, тоже мне симпатизировала.
- И звали её Оксана!
- Нет, голубчик, не Оксана!
- Ну, дедушка, вы и Дон Жуан! Кто же это был?
- Это была моя первая любовь. А с бабушкой Оксаной я познакомился, когда уже из армии пришел.
- И куда делась, эта ваша первая любовь?
- Куда деваются все первые любви… Остаются в воспоминаниях, в снах!
- Она жила в вашем селе?
- Нет! Она жила в Киеве, на Куреневке, на Захарьевской улице. В маленьком домике, которой уже снесли. Там теперь многоэтажка.
- А как вы туда попали?
- Там жил фронтовой друг моего отца, твоего прадеда Федора Максимовича. И этот друг пригласил моего отца со всей семьей на свою серебряную свадьбу. И мы гостили там несколько дней. Это было в конце октября, когда сельхозработы были почти закончены. Захарьевская улица была тогда зеленая=зеленая, вся поросшая спорышем, будто сельская. Дом отцовского друга стоял напротив дома, где жила она… С матерью. Звали её Кира. Таких имен в нашем селе не было. У нас девочек называли Галями, Марусями, Настями…
Она сразу пришлась мне по душе. Кареглазая, губы розовые-розовые, в ушах простенькие сережки. И на лоб падает вьющийся локон. Из открытого окна лились волшебные звуки. Как она мне потом сказала, что это был "Полонез" Огинского. Эта мелодия волнует меня до сих пор. У нас в селе никто из девочек не играл на пианино. И то, что оно так чудесно играла, и то, что у неё было такое необычное имя, и тот локон, и глаза, делало её прекрасной и недосягаемой.
Дочки друга отца, немного старше чем мы, сразу заметили, как я, сидя на лавочке, восторженно смотрю через улицу на Кирино окно, начали подзуживать меня, чтобы я пошел и познакомился с Кирою. Я, краснея, только отмахивался. Тогда они о чем-то пошептались с Кирой и принесли мне от неё записку: "Если я тебе нужна, то подойди к окну". Деваться было некуда. Я подошел к окну, Кирин дом стоял около старого маленького кладбища, на котором уже давно ничего не хоронили. Там было лишь несколько поросших травой и бурьяном могил, да стояла старая замшелая часовня. Среди могил густо росли кусты сирени и бузины. На том кладбище и состоялось наше первое свидание. Мы сидели в траве на краю глубокого оврага, которой отделял Захарьевскую улицу от Кирилловской церкви, и, свесивши ноги в овраг, говорили и смеялись. Говорил больше я, смеялась больше она. Я рассказывал ей разные побасенки, анекдоты, веселые истории. Я их знал немало. Она звонко смеялась, кротко смотря на меня своими лучисто-карими глазами. Так на меня не смотрел еще никто из девчонок. Я был рыженький, конопатый, весь в веснушках.
- Такой, как я! - сказал я.
- Ты в сравнении со мной, Сильвестр Сталлоне.
- Ага! Арнольд Шварцнеггер!
- Я привык, что наши сельские девочки глядели на меня иронично, а Кира… Одним словом влюбился я. Да и на неё произвели впечатление мои весёлые истории. Я же тебе уже говорил, что девочкам нравятся веселые мальчишки. Два дня мы с ней встречались на кладбище, а потом она пригласила меня к себе домой. И два часа играла на пианино. И "Полонез" Огинского, и вальсы, и танго… Я млел от восхищения. А затем было расставание. Кира сказала, что, наверно, через месяц она уедет из Киева. Папа её несколько лет назад умер, и мама выходит замуж за военного, майора, а его переводят куда-то в другой город. Прощаясь она дала мне маленький заклеенный синий конвертик. И сказала, чтобы я не смотрел, что там написано полгода, только весной открыл и посмотрел. Я обещал, что так и сделаю.
- И вы поцеловались!
- Нет, голубчик, не поцеловались. Тогда люди, особенно девочки, были целомудренными. Их еще не развратило это многоканальное телевидение.
- Не нужно, дедушка, не нужно. Меня, например, ничего не развратило.
- Вот и хорошо!… Тот Кирин синий конвертик и ту её записку: "Если я тебе нужна, то подойди к окну", - берег свято, как зеницу ока. Моя мама была медсестрой. Я незаметно взял у неё резиновую перчатку, положил в эту перчатку конверт и записку, закрутил, замотал хорошенько веревочкой (конверт должен был дождаться весны) и сначала спрятал на чердаке. А потом, боясь, что мама, прибираясь на чердаке, может выкинуть, перепрятал в сарай. А позже решил закопать на огороде. Выкопал глубокую ямку на самом конце огорода, перед оврагом (это казалось мне таким символичным - ведь напоминало тот овраг, над которым сидели мы с Кирою)… И случилось ужасное и непоправимое. В ноябре была страшная непогода, несколько дней неистововали проливные дожди, ураган. И тот конец огорода, над яром, обвалился, и бурливый поток начисто смыл мою ямку с моими реликвиями. Боже! Как я страдал! Даже плакал. Хотя никогда не был плаксою, у меня был весёлый характер. Я чувствовал себя пред Кирой предателем. Потому что так и не прочитал, что она мне написала. А когда подрос, начал влюбляться в других девочек. А потом встретил бабу Оксану, женился, пошли дети, внуки… Так вот!.. Но своей первой любви не забыл. И когда слышу "Полонез" Огинского, вспоминаю её солнечно-карие глаза, звонкий смех и тот вьющийся локон, что спадал на лоб…
Дедушка Гриша вздохнул. Я никогда не видел его таким серьезным и задумчивым. Что же всё-таки написала ему та солнцеокая девочка Кира?… Вот бы найти тот конвертик! Может, он и не истлел в резиновой перчатке. Может где-то лежит под землей… И я решил воспользоваться волшебными очками. Я подумал, что имею право. Это же не какие-то пустяки. Это серьезное дело - первая любовь моего дедушки Гриши. Ой, как он переживает!.. Я побежал к своему рюкзачку, где на самом дне хранил волшебные очки. Вытащил и побежал за сарай, чтобы меня никто не видел. Нацепил очки на нос, и… перед моими глазами всё закрутилось, закрутилось… И я неожиданно оказался в безлюдном переулке какого незнакомого города. Но однако, переулок был не совсем безлюдный. Какая-то пожилая женщина, стояла на коленках над забетонированной ямой, в которой было окно подвала, пыталась палочкой что-то достать.
Я подошел к неё и спросил:
- Извините, что это вы делаете?
- Ой! - обернулась женщина. Ключи от квартиры уронила. Никак не достану.
- А давайте, - говорю, - я прыгну и достану.
- А назад как вылезешь?
- Вылезу-вылезу, не волнуйтесь!
- Я бы и сама прыгнула, да, видишь, полная какая. Потеряла спортивную форму. А яма глубокая - метра полтора.
Прыгнул я в эту яму, поднял ключи, передал женщине и начал вылазить. Это оказалось непростым делом. Я пообдирал все локти и колени, всё время сползая вниз.
- Ой, горюшко! - заохала женщина. - Давай, давай руку!