Глава IV. Женя Соломатин
Алёна проснулась утром, а под окном Женя Соломатин. Стоит, босой ногой землю ковыряет. Алёна обрадовалась:
- Женя! Ты откуда взялся?
- Из Марьина…
Этот Женя Соломатин очень медленно говорит, прямо не дождёшься.
- Ты теперь тоже здесь, в Цапельках, будешь жить?
- Нет, мы на покос… Полянки выкашивать…
- Кто это "мы"?
- Ну… мы… Мужики…
- "Мужики", - передразнила Алёна. - Ты-то что, косил?
- А то…
- И получилось?
Женя ничего не ответил, опять землю ногой немножко раскопал. Женя Соломатин врать никогда не будет. Раз говорит - косил, значит, так и есть. Только вот не получилось.
Женя в этом году в школу идёт. Он большой. Он много чего знает. А говорит медленно.
- Жень, ты заходи в избу-то, бабушка нас кашей накормит. Ты меня как нашёл?
- Спросил…
И Женя пошёл к крылечку. Бабушка Женю не стала прогонять, а посадила за стол:
- Давай, жених, ешь за двоих!
- Баушк! - удивилась Алёна. - Ты откуда знаешь, что Женьку моим женихом дразнят?
- Так ведь вот догадалась.
Женя поел, обтёр ладошкой рот и собрался уходить.
- Ты куда же сразу-то? - заволновалась Алёна. - Мы бы в мячик поиграли.
- Пора… - ответил Женя. - Отец осердится…
- Ну иди тогда. Только, Жень, вдоль деревни пройдём, а?
- Зачем?..
- Потом скажу.
И они пошли.
- Ты смотри, Жень, какие номера на домах написаны, ладно? А то я номеров не знаю.
- Для чего тебе?..
- Потом, потом расскажу. Ну?
- На вашем номер два… - прочитал Женя.
Алёна закивала головой:
- Вроде птицы, да? Как она сидит. А на этом, Жень? Здесь одна моя знакомая девочка живёт, Таня. У неё как раз три куклы. Она, может, тебе одну даст поиграть.
- Ты… ты что?
- Ой, Жень, я и забыла. А мальчики никогда в куклы не играют?
Женя не ответил. Стал читать номер.
- Номер три это. Видишь?
- Ага, - ответила Алёна. - Вроде птицы, как летит… А первый? - заволновалась Алёна. - Где же первый?
- Единица, значит…
Они прошли всю деревню и вернулись обратно.
- Нет единицы, - сказал Женя.
- Плохо ты глядел! - рассердилась Алёна. - Ты, может, единицу-то не умеешь?
- Ну да, сказала!..
- Как она пишется? Покажи!
Женя сердито начертил ногой на песке палочку и наверху носик.
- Ой, а это вроде птица стоит на одной ноге! Ты верно рисуешь-то? Это же цапля!
- Зачем тебе?.. - опять спросил Женя.
Алёна пошла провожать его и стала рассказывать про Белую Цаплю.
- Подследить бы!.. - сказал Женя. - А это не сказка?..
- Что ты! Старые люди говорят.
- Сказка…
- Да ну тебя!
Они шли и шли по тропке через лес и вышли к поляне. На поляне стояли два шалаша из веток, покрытые сеном.
На поляне и возле кустов лежала зелёная покошенная трава, а в одном месте вдруг срезанная красная шляпка.
- Ой, подосиновый скосили!.. - Алёна подняла свеженький грибок. - Давай, Жень, грибов наберём! Здесь грибов много!
- Давай. Вот бадеечку отцову возьмём…
И они пошли.
Грибы такие, они любят прятаться. Спрячется и сидит. Ходишь-ходишь около!.. Но уж если нашёл, он сам тебе про все грибные секреты расскажет. Кто первый найдёт, тому и расскажет.
Первым нашёл Женя. Промолчал. Алёна сама увидела.
- Ой, Жень, вот дак гриб!
Гриб назывался белый, а почему белый, потому что шляпка внизу чем-то таким белым плотным подбита. Это у молодого. А сверху-то шляпка коричневая, немного бугристая, крепкая! И ножка белая, тоже крепкая, прямо не отщипнёшь!
- Я ещё найду, - сказал Женя.
Присел на корточки и снова нашёл. Тоже белый. В траве, на полянке.
А Алёна всё возле папоротников ходила, там и нет ничего.
- Найди ещё, - попросила она.
- Сейчас…
Женя обошёл вокруг дубка и опять нагнулся, из-под листьев ма-аленький грибок выкопал, белянок!
- А я-то что? - спросила Алёна.
Она села в траву, ведёрко возле поставила.
- Невезучая я, Жень.
- Ну, де́ла-то, подумаешь!..
- Нет, Жень, мне мама говорила: "Вот была бы ты мальчишкой - значит, тебе бы повезло. А девочкой что!"
- Твоему братишке, значит, повезло?..
- Какому братишке?
- А ты и не знаешь?
- Что ты, Женька, бестолковый какой! Про самое главное молчит! Кто тебе сказал-то?
- Отец твой по дороге встретился на своём грузовике. Моему крикнул…
Женя замолчал. Он очень медленно говорил, Алёна прямо не могла дождаться, пока он слово к слову прилепит.
- Что?! Что сказал?
- "Поздравь с наследником", говорит. Сын, значит.
- Ой, ну и Женька же молодец!
Алёна запрыгала, сбила бадейку, ногу об неё зашибла, потрогала косточку - ничего! - и снова:
- А хорошенький братик-то? Не говорил?
- Не…
- Ну, пошли домой, хватит с этими грибами, ну их совсем!
Алёна побежала по тропинке, не оберегая босые ноги от еловых шишек.
- Погоди! - крикнул издалека Женя. Он и ходит-то медленно. А куда ему спешить? Ведь не у него братик-то народился!
А дорога вдруг вильнула, крутнула и завела в малинник. Ягоды висят тяжёлые. Какую тронешь - упадёт, и останется одна белая сердцевина на ветке.
- Иди, Жень, малины попробуй! Сюда, сюда иди!
- У вас тут смородина чёрная, - сказал Женя. - И красная…
А потом ещё полазал по кустам:
- И крыжовник есть.
И вдруг у Алёны сердце заколотилось… От страху, что ли, - она даже зажмурилась.
Сад! Сад среди леса!
Алёна выбралась из гущины, в крапиву влезла, ноги ожгла, даже не заметила. Только за кустами был не сад, а поляна. Её скрывали листья малины. И показалось Алёне - а может, и правда, - будто мелькнули белые крылья. Но когда вышла, никого не было. Только одни кочки сухие. Поляна как поляна.
- Алён!.. - раздалось где-то совсем рядом. - Алёнка!..
Из малинника выцарапался Женя. Да так быстро. А сам оглядывается:
- Алён! Там будто кто есть.
Алёна взяла Женьку за руку.
- Пошли-ка отсюда, - и потащила за собой.
Одной рукой колючие ветки отводит, другой Женьку тянет, будто он маленький, а она взрослая. Бегут без тропинки неведомо куда. Далеко отбежали. Остановились.
- Ты куда тянешь да тянешь!.. - проговорил Женя. - Заблудились, что ли?
- Подожди, Женечка, сейчас всё уладим, - затараторила Алёна. - Вот по солнышку-то погляди.
- Кабы умел! - ответил Женя.
И Алёнка тоже не знала, как найти дорогу по солнышку. Может, за ним идти надо? Уж оно плохого места не выберет, куда попало не сядет. Да ведь это далеко. А лес большущий. А места глухие… Что делать-то? Что? Сама заблудилась и Женьку завела. Может, и волки тут…
И вдруг видит - ёлочка будто знакомая! Небольшая, не выше Алёны. Ветки, как руки, вытянула и пальчики зелёные растопырила, ладошки протягивает… Батюшки мои, да это же та ёлка, под которой они с бабушкой грибы тогда сложили!
Вот и трава ещё примята, и на стеблях лежит-белеет осколок от корешка подосиновика!
Ещё поглядела получше - вот и дорога заросшая. И лес редкий совсем. Ну, теперь не пропасть!
И тут только заметила - руки-то пустые: бадейку в малиннике оставила.
Алёна опять потянула Женю, вывела на дорогу. Он ничего не говорил, только уж когда к деревне подошли, похвалил:
- Ты молодец, Алёна, глаза зелёны.
- Разве у меня зелёные, Женя?
- А то какие же?
Глава V. Втроём
Они вышли прямо к огородам. А возле плетня, нагнувшись, стояла Таня. Она вроде бы полола грядки, а сама незаметно глядела на тех, кто вышел из леса. И кучка сорной травы так и лежала между гряд повядшая, ни один свежий листик на неё не упал.
- Жень, вон Таня, моя подружка новая.
- Ага… - ответил Женя.
- Таня! - позвала Алёна.
Но девочка и головы не подняла. Только тёмную косу назад отбросила, чтобы не мешала работать. Тут и руки её быстро заходили: хоп-хоп! Травинки так и полетели с грядки. И осталась нарядная площадочка рыхлой чёрной земли, а на ней крепкие стрелки лука. Потом, когда Алёнка с Женей были совсем рядом, Таня выпрямилась, отёрла согнутой в локте рукой красное лицо, косу притянула вперёд и улыбнулась.
- Тань, у меня теперь братик есть! - сказала Алёна.
- А тебя бабушка искала, - ответила Таня. - Куда это ты ходила так рано?
Таня говорила Алёне, а смотрела на Женю. И Алёна сразу увидала, что у Женьки грязные, прямо чёрные ноги, штаны порвались на коленях. А Таня в чистом платьице и даже в сандалиях, да не на босу ногу, а ещё в красных носках. Уж такая красивая, такая красивая!
- Ты полоть умеешь? - спросила Таня у Женьки.
- А чего ж? - ответил он.
- Давайте эту грядочку пройдём - бабушка велела - и побежим на плотину купаться. Только никому не скажем, ладно? Не скажете?
- Что ты! - ответила Алёна.
- Конечно… - подтвердил и Женя.
- Вот и хорошо. А то у меня бабушка знаете какая!
Женя молча нагнулся, стал вырывать траву. За один стебель потянул, а от него такой корень-корнище - белый удав, а от корня ещё беленькие щупальца, даже слышно, как рвутся, от земли отрываются. Тянул-тянул Женька да случайно и луковицу из земли вытянул - жухлую, маленькую, старую, даже трудно поверить, что из неё такие свежие крепкие стрелы к солнышку тянутся.
Покраснел Женька, луковицу обратно в землю закопал и на Таню покосился. А она ничего, кажется, не заметила.
Они пололи так:
Алёна с Женей от начала грядки пошли - один слева, другой справа. А Таня с другого конца - одна во всю ширь грядки полола… Так и шли они друг другу навстречу. Алёна с Женькой, конечно, быстрее - ведь их двое! Но и Таня не медлила: хоп-хоп!.. Ловкая такая, прямо будто летит над грядкой!
Алёна, может, и ещё быстрее бы выполола, да с Женькой беда! Ей не хочется, чтобы Таня видела, какой он медлительный. Алёна ему и помогает.
Но вот и сошлись вместе. Таня совсем рядом выбрала мелкую траву и вдруг засмеялась и первая побежала к кадушке мыться. За ней Алёна. А последним, конечно, Женя. Таня отмылась, стала стряхивать воду с рук и, будто случайно, Женьку всего обрызгала.
- Ты… ты что? - обернулся он.
- Ой, бедненький! - засмеялась Таня. - Не очень мойся-то, купаться ведь идём.
- Я и так не очень…
- Конечно, а то будешь красивый - вороны унесут. Правда, Алёнка?
- Не знаю.
- А чего тут знать? - и отвернулась от Жени, спросила про другое: - Как мой голыш-то, Борька, ночью не кричал?
Тут Алёна и вспомнила, что забыла про Борьку и отдать его Тане забыла.
- Я принесу его сейчас, ладно?
- Потом, - отмахнулась Таня. - Твоя бабушка его, наверно, уже накормила. А моя-то Дашутка домой пришла. Ох она и хитрая!
- Почему хитрая? - спросила Алёна.
- А как же! Вот я сказала, что хочу её в лесу бросить, а она как услышала, поскорее камешков в карманы набрала и по дороге раскидала. Потом по камешкам обратный путь нашла.
Женя слушал, раскрыв рот.
- Про кого это?..
- Про дочку. Я её в лес завела, к волкам, а она вернулась. Ну, я и рада. Пускай, - ответила Таня и отбросила назад косу. - Пошли.
Они все трое побежали вдоль деревни и свернули к ручейку, перегороженному земляной плотиной. На той стороне ручья был луг, там часто пасли коров, вот им и устроили водопой. Там и земля вся была изрыта копытами. А с этой стороны берег был покруче, но внизу намыло песочку - приходи да купайся!
Алёна стянула платье, повесила на кустик - и в воду! А вода тёплая, пахнет тиной, ивами, молоком…
- Ой и хорошо, ребятки! - закричала она и захлопала руками по воде. - Идите скорей!..
А потом "поплыла" к берегу: вцепилась руками в илистое дно, а ногами брызгает.
Женя начал было раздеваться, но поглядел на Таню и не стал.
А Таня спустилась к ручью в своих сандаликах и носочках.
И чего это она нарядилась?
Спустилась, села на траву возле куста, ноги вытянула.
- Грязища тут, - говорит. - У вас в Марьине речка есть?
- Есть… - ответил Женя. - А что?
- А то, что скоро наши Цапельки к вам в Марьино переселять будут.
- Говорят… - кивнул Женя. - Не жалко уезжать?
- Мне всё равно. Здесь скучно.
- Ох у нас и речка хороша! - закричала из воды Алёна.
- Что ж ты плавать не научилась? - пожала плечами Таня.
- Она ещё маленькая… - отозвался Женя. - Научится.
- А ты почему, Женя, так медленно говоришь?
Алёна и ногами болтать забыла. Разве можно про это спрашивать?
Женя ничего не ответил, покраснел. Он подошёл к речке, стал ломать ивовую ветку.
- Не будешь купаться? - спросила Алёна.
- Нне…
- Ну и я не буду.
Она вылезла из бочажка, надела платье, отжала трусы. Ей почему-то стало не так весело, как было всё это утро. И вспомнила, что бабушке не сказалась, как пришла.
И эта девочка - Таня… "Не буду я с ней дружить", - опять подумала Алёна.
- Я побежала! - крикнула она, взбираясь на берег. - Ты пойдёшь, Женя?
- Пойду… - ответил он.
Как телёнок. Ну чисто телёнок! И ресницы белые.
Таня тоже встала, отряхнула нарядное платьице.
- Подождите меня. - И зашагала рядом.
Шли молча. Алёна спешила, морщила лоб. Женя, низко нагнув голову, пылил впереди себя ивовой веткой. А Таня что-то напевала, улыбалась. И когда подошли к дому, вдруг обняла Алёнку:
- Знаешь, Алёна, я спрошу маму. Если она позволит, я тебе Борьку-голыша насовсем отдам.
- Не надо мне, - ответила Алёна, вывернулась из-под Таниной руки и побежала к дому.
На крыльце стояла бабушка.
- Алёнушка! Внученька! Как давно ушла, а всё нет и нет…
Алёна обняла её. У бабушки были мягкие, тёплые и немного мокрые щёки. Вот стыдно-то Алёне!
- Бабушка, ну миленькая, ну бабушка… - залопотала она.
Бабушка улыбнулась:
- Ладно, идите в дом, пообедайте. Уж и щи простыли.
Ребята уселись на лавке.
- Бабушка, я бадейку дяди Пашину, Жениного отца, в лесу потеряла, - сказала вдруг Алёна.
- Как же ты?
- Да мы с Женькой в малинник зашли. Там и крыжовник растёт, и смородина…
- Я это место знаю, - кивнула бабушка.
- Там ходил кто-то, - проговорил Женя.
- Я завтра пойду возьму бадейку, - сказала Алёна. Ей стало тепло от щей, разморило после купанья. Да ещё бабушка ей нравилась. Хорошая у неё бабушка.
- Нет уж, теперь вместе пойдём, - отозвалась бабушка. - Теперь побоюсь так-то отпускать. Заблудились вы? Что долго-то?
- Мы, баушк, грядку у Тани пололи, а потом на плотину купаться бегали, - выпалила вдруг Алёна. Она не хотела говорить и промолчать, соврать не хотела. И теперь покраснела. Глаза ей защипало, и слёзы - кап-кап - в тарелку.
- Да что ты, глупенькая?
- Баушк, не говори Таниной бабушке, а? Не говори! Мы обещали.
- Полно, полно, не скажу. А обманывать-то и чужих негоже. Ну, поели? Идите гуляйте.
- Я к отцу… - сказал Женя. Он зашарил руками по лавке. - Ой, да я кепку вроде бы у Тани оставил…
- Ну иди бери, - ответила Алёна. - Я не пойду. Да заходи завтра!
- А то…
Алёна взяла с сундука свёрнутое вчетверо пёстрое одеяло, постелила на лавке, свернулась калачиком. Глаза сами закрылись, заходили перед ними деревья, кусты, гладкая жёлтая вода бочажка…
- Ты, баушк, посуду-то не мой. Вот я встану…
- Ладно, ладно, куда ж я без тебя, помощь ты моя неусыпная!..
Глава VI. Борька
Алёна во сне вспомнила: у неё братик! И сразу села:
- Баушк! У меня ведь братик!
- Знаю, знаю.
Бабушка как раз ставила самовар, лучинки в трубу подбрасывала.
- Как же ты узнала?
- Да отец заезжал, пока ты по лесу-то бегала.
- Ой, папка! За мной заезжал?
- Нет, Алёнушка, в колхоз, по делу. Ведь вот скоро наши Цапельки в вашу деревню переедут. Слышала?
- Ага. А как? Как переедут-то?
- А так. Разберут дома по брёвнышку, перевезут. А чтоб не спутать, где какому бревну лежать - которому вверху, которому внизу, - краской номера напишут: первое, мол, второе, третье…
- И ты, баушк, переедешь?
- Не знаю. Жаль мне. Плохи ли наши Цапельки?
- Хороши, баушк. Я уж привыкла.
- А всё домой тянешься.
- Я, баушк, не тянусь. Я братика поглядеть хочу. Поиграть с ним.
- Ещё ой как наиграешься! Это ведь тебе не кукла, - и кивнула на кровать, - вот лежит и лежит, помалкивает.
Алёна встала с лавки, одеялко сложила, взяла в руки голыша. Был бы он её голыш, ох она б его и любила! А то он и хороший, а глаза вроде бы сердитые.
- Баушк, а как его назвали?
- Братика-то? Борисом.
- Ой!
- Чего ты?
- И голыша тоже Борькой зовут! Баушк, а он на кого похож?
- Да ить я не видела.
- Баушк, а у него глаза не сердитые?
- Ой господи! Что ты говоришь такое!
- А вот у Борьки моего… Баушк, я пойду его Тане отдам.
- Ну иди.
Алёна вышла. На улице уже не жарко. Солнышко хоть и не закатилось ещё, а светит в полсилы. Подошла Алёна к Таниному дому, а Таня на лавочке под окном сидит.
- Чего несёшь Борьку? Надоел?
А сама отвернулась, не глядит на Алёну.
- Да нет, наигралась уже.
- Ну давай. Ябедничать-то не стыдно?
- Неужели Женька сказал?
- А то кто же! Я спросила, он и сказал.
- Женька никогда не врёт! - обрадовалась Алёна. - Он ни вот столечко не соврёт!
- А тебе, - сказала Таня и сердито поглядела, - а тебе секрет никакой доверить нельзя.
- Нет, можно! - обиделась Алёна. - Нет, можно, можно! А что это за секрет - бабушке врать. Она у меня хорошая.
- У меня не хуже твоей, - ответила Таня. - А раз обещала не говорить…
- Так ведь моя бабушка твоей бабушке не скажет.
- "Моя бабушка", "твоя бабушка", - передразнила Таня. - А вот Женька бестолковый говорил громко, моя и услышала. Теперь меня завтра на покос не берёт.
- Куда?
- На покос. Сено ворошить.
- И я хочу.
- Ступай. Мне-то что!
Таня снова отвернулась, стала голыша Борьку на лавочке усаживать, разговаривать с ним, будто Алёны здесь и нет совсем.
- Ну что, дурачок, соскучился у чужих-то людей? В гостях хорошо, а дома лучше. Верно? Не мыли небось тебя? Не кормили?
- Кормила его бабушка, - сказала Алёнка, и голос её дрогнул.