ГДЕ СПИТ СОЛНЦЕ?
Ходит солнышко легонько На тонюсеньких лучах,
И качается тихонько У ромашек на плечах.
Солнце жмурится все больше, Закрывает алый глаз.
За рекой, за нашей рощей, Золотой закат погас.
Корова Рыжуха, получив вкусную хлебную корочку, помыкивая, топчется около сарая. Таня любит смотреть, как бабушка доит корову.
Вот белые струйки молока звонко дзинькают о стенки и дно подойника. Потом струйки уже не дзинькают, а мягко шлепают в молоко. Молока в подойнике делается все больше.
Около Таниных ног вертится щенок Аврорка. Аврорка то и дело подбегает то к пустому блюду, то к бабушке, то к Тане, будто спрашивает: "Скоро ли нальют?"
Как и Таня, щенок обожает молоко. Молоко теплое, густое, пахнет травами и Рыжухой. Таня усаживается на крыльце дома. Солнце висит над еловой макушкой, как большой оранжевый апельсин. Вот апельсин опустился ниже, повис на еловых лапах. Солнце делается похожим на большую елочную игрушку. Потом оно прячется за лес. От этого небо становится розовым-розовым.
- Солнце уже спать ложится? - спрашивает Таня. - Ложится, - откликается бабушка.
- А где солнце спит?
- Там, - кивает бабушка в сторону огромной ели.
- Ты меня завтра разбуди. Я хочу посмотреть, как солнышко просыпается.
- Разбужу, - отвечает бабушка из кухни. Бабушка через марлю процеживает в кринки молоко.
На другой день Таня проснулась рано. Вышла во двор, заглянула в хлев. На насесте нестройно переговаривались куры. Петух, вытянув шею, растопырив веером перья, голосисто пропел утреннюю побудку. На разные голоса закрякали утки. Гоготнув, гусь неторопливо вылез из гнезда, отряхнулся. Корова Рыжуха, посмотрев на Таню красивыми пестрыми глазами, продолжала жевать.
- Доброе утро, Рыжуха! - сказала Таня. Таня вышла из хлева и уселась на крыльце. Она стала смотреть туда, где росла большая елка. За эту елку солнышко вчера и спряталось.
Таня ждала, но солнце не появлялось. Зато с другой стороны, где большое поле, небо посветлело, потом порозовело. И вдруг Таня увидела краешек большого румяного каравая. Краешек все высовывался и высовывался. Вот уже это не краешек, а целый оранжевый круг.
- Бабушка! - закричала Таня, вбегая в дом. Бабушка стояла возле печки и орудовала ухватом, переставляя горшки. От печного жара бабушка раскраснелась, помолодела.
- Почему солнце за елками не спало?
- За какими елками? - не поняла бабушка.
- Солнце спало не там! - продолжала Таня. - Оно в поле спало, во ржи.
- Верно, внучка, - отозвалась бабушка. - Солнце спит не там, где ложится.
Как это? - не поняла Таня. - Где ложится, там не спит? Значит, солнце ночью ходит?
- Ходит, - молвила бабушка, усаживаясь на лавку. - Это люди напридумывали, что солнце спит. А оно все время ходит. Землю освещает то с одной стороны, то с другой. Сейчас нам светит, потому и день настал.
- А где не светит, там ночь?
- Там ночь, - согласилась бабушка. - Ты, я вижу, совсем большая стала. Пойдем-ка Рыжуху доить. Скоро ей на работу, в поле со стадом пастись. Молочко-то у коровушек на языке.
СВИН БОРЯ, ШАМПУРЫ И ШАШЛЫКИ
Возле длинного сарая свиньи выкопали широкие плоские ямы. В этих ямах они и лежат похрюкивая. А что делать? Наелись, напились, теперь спать.
Вокруг свинарника из деревянных жердей сделана загородка. Эту изгородь свиньи часто ломают, не специально, а так. То спину чешут, то землю роют, червей выискивают, корешки всякие поедают. Подкопают нечаянно столб, а он и упадет.
У поросенка Бори толстое рыло, огромный пятачок и крохотные глазки. Он прикрывает их короткими свинячьими ресницами-щетинками и блаженно похрюкивает. Ребята чешут Борины бока детскими грабельками. Боря страшно доволен, даже пятачок еще выше задирает.
Свин Боря, с повышенной мордастостью, как смеются над ним ребята, страшно озорной. Когда Боря был маленьким поросеночком, а их у мамы-свиноматки двенадцать, Борю взяла тетя Маруся. Решила выкормить, потом сдать в совхоз. Боря ей приглянулся: короткорыленький, пестренький, с закрученным хвостиком. Вначале поросенок вел себя прилично, пил молоко, ел кашу. А вот когда перешел на щи и картошку, стал хулиганить. Рылом своим курносым все перевертывать. Да еще и визжать. Тетя Маруся Борю в хлеву за изгородку посадила. Так он стал так кричать, что сил нет слушать. Боря просился гулять. Надоел тете Марусе крикливый свин, отдала обратно в совхоз.
- Пусть, - говорит, - в свинарнике с другими свиньями поет.
В свинарнике Боря стал первым солистом. Чуть что задержали с едой или захотел пить, уже во всю заливается. Да так высоко берет, что все затыкают уши. Визжит на всю деревню, будто его режут!
А еще он повадился столбы валить. Яму возле изгороди выкопает, столб свалит, в дыру пролезет. Носится в деревне, во дворы заглядывает. Ничего не перепадет, проголодается, на свинарник придет, в ворота рылом толстым тычется, назад просится.
Раз с Борей приключилась история. Бегал он, бегал по улице, свернул в переулок - почуял вкусный запах. Возле речки туристы развели костер, жарили шашлыки. Шашлыки - мясо с луком, надетое на длинные железные палки - шампуры. Поджарили туристы на углях шашлыки, положили на большие лопушистые листья, сами отправились за водой для чая. Тут Боря и подобрался к шампурам. Содрать мясо с железных палок не может. А пахнет вкусно. И есть хочется. А туристы возвращаются! Боря не растерялся, рылом подхватил две шампурины и - наутек. Бежит по дороге к свинарнику, в зубах шашлыки несет. Ну и смеху было!
Потом туристы пришли Борю фотографировать. Очень сожалели, что нет цветной пленки. Так им Боря понравился. А один, самый старший из туристов, все приговаривал: "Ну и свин пестрый, курносый! Тебе бы в цирке выступать. Цены бы тебе не было!"
ЛАСТОЧКА
Под крышей нашей дачи - ласточкино гнездо. Гнездо похоже на серую корзиночку без ручки. Вчера мы подставили к стене деревянную лестницу, Димка влез и заглянул в гнездо.
- Птенцы там! - закричал Димка.
- Не трогай! - испугалась Катя.
- А я и не трогаю, - обиделся Димка.
- А какие они - эти птенцы? - спросил маленький Павлик.
- Какие, какие! Ну, такие вот, рот шире головы, у всех шеи, как прутики, а сами голые и синие.
- Некрасивые? - спросила Катя.
- Некрасивые, - ответил Димка, слезая с лестницы.
- У такой симпатичной птички ласточки такие широкоротые детки, - хмыкнул Павлик.
- Так они вырастут! - загалдели ребята. - И станут настоящими ласточками.
- Наверно, станут, - согласился Димка, пыхтя около сарая, куда он с Сережкой потащил деревянную лестницу.
Испуганная ласточка летала над ребятами и что-то кричала, кричала.
- Ругается, - буркнул Димка. - Думает, гнездо разоряем.
- Ласточка, ласточка - Лидия! Не бойся! - замахала розовым платочком Катя. - Мы не разоряем! Мы только на птенчиков хотели посмотреть! И все!
Ласточка, наверно, поняла, потому что замолчала и села в гнездо.
БАРАН-КРУТОЛОБ
Когда овцы несутся мимо лагеря, поднимается страшная пыль. В деревне овцы кучками подбегают к домам, толпятся около ворот. Если воротца закрыты и овец никто не встречает, они несутся дальше и бродят у сараев. Потом бегут на колхозный скотный двор.
- А ну, непутевые! - кричит на них пастух дядя Паша.
Он отгоняет потерявшихся овец от колхозного стада.
- Домой пошли, бяшки! Домой, бяшки, пошли!
И как только дядя Паша овец распознает? - удивляется Димка.
- Он их в лицо знает! - серьезно отвечает маленький Павлик. - Мы ведь знаем в лицо барана - крутые рога?
- Крутолоб, - говорит Димка, - совсем другое дело. Крутолоб - особенный баран.
Баран, по кличке Крутолоб, по селу не бегает. Придя с поля, он, словно вкопанный, останавливается против своих ворот и призывно, басисто долго блеет: "Бэ-э-э-э-э, Бэ-э-э-э-э..."
Хозяйка барана, старушка баба Мотя, никогда не торопится.
- Никуда не денется! - говорит баба Мотя. - Не пущу, так ворота размолотит, а войдет!
И правда, если барана долго не впускали, он разбегался и бил в ворота круглыми огромными рогами.
- Сейчас, сейчас! - спешила тогда баба Мотя. - Дурень ты мой безмозглый. Голову расшибешь! Рога сломаешь! - и впускала барана во двор. - Заходитя, наше величество! - говорила баба Мотя, низко кланяясь крутолобому. - Кушать давно подано! Заходитя, Ваше величество! Заходитя!
ТУШКАНЧИК
- Пап, а ты чего спишь? - спросил Алешка, поворачиваясь на другой бок. - Комбайн сломался?
- Не сломался. Кабы сломался, не спал.
- Пап, а солнца опять нет? Дождь будет? А как же лен? Теребить пора.
- Какое солнце? - удивился отец, не открывая глаз. - Ночь на дворе. Вот тушканчик... неугомонный...! Спи... говорят..
- А... - протянул, засыпая, Алеша.
Но солнце Алеша увидел. Оно вставало из-за бугра, показывая свою раскаленную макушку.
Солнце поднималось все выше. Вот оно покатилось в весело искрящейся речке, опустило в прохладную а прозрачную воду длинные горячие лучи, умылось. Потом с веревки, что натянута у крыльца, взяло полотенце и вытерлось основательно, как это делает папа. Два красных вышитых петуха выпорхнули с белого полотнища и уселись на жердочке.
"Ку-ка-ре-ку! - пропел большой красный петух испросил у другого: - А ты чего не поешь?"
"Сейчас, - ответил другой вышитый красный петух, - вот только гребешок отряхну, а то помяли. - И пропел звонко и радостно: - Ку-ка-реку-у-у-у!"
Солнце тем временем шагало по полю, по срезанными коротеньким соломинкам, влезало на высокие желтые скирды, прыгало оранжевым мячиком.
Голубая росинка скатилась с листа березы и засветилась. Большая глазастая лягушка широко открыла рот и проглотила сверкающую каплю.
"Ква, - сказала зеленая, - до чего вкусна! А что это Алешка до сих пор спит? Обещал Сенечке на пруд идти, карасей ловить, а сам?"
"Алеша! - крикнул большой красный петух, вспорхнув на раскрытую дверь сеновала. - Вставать пора!"
Высушенная травинка щекотала Алешу за ухом и фыркала, как колхозный жеребчик Буян.
- Уже? - спросил Алеша, открывая глаза. На сеновале было темно. Пахло травами. Где-то в углу скреблась мышь.
- Спи, - недовольно проворчал отец. - Луна еще в небе гуляет. Разбужу, не проспишь своих карасей. Ну и неугомонный, право, тушканчик!
О КОМАРИКЕ-ВЕРТЛЯВИКЕ
В окне спальни - рамки с натянутой марлей. Это от комаров. Но комары все равно успевают проскочить через дверь.
Один такой вертлявый комар крутится около Надиного уха и звенит, звенит.
- А что комар говорит? - спрашивает Надя шепотом у Кати.
Катя лежит на кровати рядом.
- Не знаю, что твой комар говорит, - сердито отвечает Катя, отмахиваясь от кого-то. - А мой все спрашивает: "Ты спии-шь?.. Ты спи-и-шь?"
ЯШКА-ТАРАКАШКА
В спичечной коробке у Дениса живет жук. Жук большой, толстый, как дубовый желудь, с цепкими сильными лапками. Жука Денис назвал Яшкой-таракашкой.
Если положить спичечный коробок с жуком под подушку, то все равно слышно, как он по стенкам скребет лапками.
Все ребята уговаривают Дениса выпустить жука на волю. Но Денис выпускать его не хочет. Денис говорит, что таракашка-Яшка - вредный, майский жук. Что Яшка зароется в землю и будет есть корни у дуба. Потому он похож на желудь.
Мы не поверили Денису и спросили у Елены Владимировны. Воспитательница сказала, что не сам майский жук вреден, а его толстая, жирная, лохматая, похожая на гусеницу личинка. Личинка живет в земле несколько лет, питаясь маленькими корешками деревьев.
- Вот видишь, Денис, твой таракашка-Яшка не вредный. Ты его выпусти. Пусть летает.
- Пусть, - нехотя соглашается Денис и открывает коробок. Но жук не вылетал. Он, наверно, задохнулся в тесном спичечном коробке и умер.
ВРЕДНЫЙ КОКОКОР
В этом году с нами на даче живет петух по имени Кококор. Кококор - вредный-превредный! Чаще всего он ходит около курятника. Злые петушиные глазки так и зыркают по сторонам. Лапы у Кококора крепкие, пальцы длинные, с когтями, а клюв желтый и горбатый.
Как завидит Кококор чужого, со всех ног бежит и норовит сзади в пятку клюнуть. И зачем ему чужая пятка? Клевал бы себе корм, землю лапами разгребал, на дороге в песке купался бы, как все куры! Так нет же! Ходит, ищет, какой бы вред сотворить! А если завидит другого петуха, перья у Кококора дыбом встают! "Ко-ко-ко!" - закричит Кококор и давай драться. Только перья во все стороны летят. Другие петухи в гости к нам не ходят. Кококора боятся. Нехороший петух, недружный!
Раз насыпали мы корма в кормушку. Куры подбежали, клюют да похваливают: "Ко-ко-ко! Ко-ко-ко!"
А Кококор выхватил кусок, оттащил подальше от кормушки и кричит: "Крх! Крх" - сам вроде не ест. Вроде кур зовет. Куры подбежали, спрашивают: "Ко-ко-ко? Ко-ко-ко?"
"Крх!" - отвечает Кококор, а сам все и склевал.
О КРИКЛИВОЙ КУРОЧКЕ
Все куры как куры. А вот курочка-пеструшка страшная крикуша. У курочки-пеструшки есть сыночек. Курочка сидела на гнезде, высиживала десять яичек. А из скорлупок вылез один только цыпленок по имени Кокс.
- Поэтому, - говорит тетя Маша, наша повариха, - у курочки-пеструшки характер испортился.
Цыпленок Кокс бегает за мной по пятам, учится кричать. Но у него пока не получается. Все "кокс" да "кокс"!
А курочка-пеструшка целый день только и делает, что караулит сыночка, кормит да под крыло прячет. Кокс подрос, ему охота с другими цыплятами поиграть, а курочка-мама не дает! Чуть что - и клюнет в хохолок приятеля Кокса. Благо некому заступиться. Все цыплята ведь инкубаторские.
А как найдет курочка зернышко, то такой крик поднимет, что в другой деревне слышно. Зернышко сыночку подкладывает.
Растет Кокс, с маму ростом стал, а курочка все его оберегает. Кокс и кукарекать научился, а курочка-пеструшка все его кормит.
- Плохо, когда у мамы один цыпленок! - говорит Димка.
- Нет, хорошо! - спорит Катя. - Мама ему все отдает.
- А хорошо ли? - спросила воспитательница, открывая в спальне форточку. Все загалдели, заспорили.
- Тише, тише! Нашли время кричать! Спать пора, - Елена Владимировна встала в дверях. - Завтра проснетесь и поговорим.
МУХА - ПОЛОСАТОЕ БРЮХО
- В прошлом году в городе было много полосатых мух! - сказал Димка, облизывая перепачканные в варенье пальцы. - Я раз ехал с мамой в троллейбусе и видел, как на остановке влетели две такие мухи. Полосатые мухи сначала сели на потолок, а потом стали приставать к одной девчонке. Девчонка отмахивалась от них, а девчонкина мама говорила: "Опять, сластена, варенье лизала?"
- А при чем тут варенье? - доедая сладкий пирожок, спросил Димка.
- Мухи на вкусное всегда садятся, - деловито высказался маленький Павлик. - Вот видите, я не умылся после полдника, и ко мне муха тоже пристала.
- Вот-вот! - закричал Димка. - Та же, полосатая, как и в троллейбусе! Кыш, пошла!
Но муха не улетала. Она стала кружиться над Димкой. Вдруг муха вцепилась в Димкин палец и больно укусила.
- А-аааа! - завопил Димка. - Кусается!
Зажав в кулаке укусанный палец, Димка помчался к воспитательнице.
- Ох уж эти осы! - вздохнула Елена Владимировна, рассматривая укушенное место. - Сейчас жало вытащу. Потерпи. - И Димка терпел. Потом Елена Владимировна намочила носовой платок водой и приложила к распухающему Димкиному пальцу.
- А-а! - снова завопил Димка. - Полосатая, а кусается!
- Пройдет, - успокаивала Елена Владимировна Димку, поглаживая ладонью по голове, - Я сколько раз говорила, нельзя брать варенье пальцами. Надо ложечкой брать. И руки мыть. Оса на сладкое летит. Она не виновата, ей осиный мед надо на зиму заготавливать. Зима длинная, холодная. Много еды потребуется.
- Ну и пусть заготовляет! На то цветы есть! - всхлипывал Димка. - А зачем на палец лезть? Мало ей цветов, так кусаться давай! Да?
БЕДНЫЙ КРОТ
Вчера был такой сильный дождь, что крот в земле утонул. Он лежал на дорожке брюшком вверх, сложив на животе лапы.
Лапы у крота похожи на наши руки, только ладошки у самой головы. Нос - как у хрюшки пятачком, а глаз нет.
Нам было очень жалко крота. Как же он так оплошал?
Мальчишки выкопали ямку, и мы его похоронили.
БЫЧОК - ПЯТНИСТЫЙ БОЧОК
У колышка, на длинной веревке, стоит привязанный бычок. Он черный, с белыми пятнами и кудрявый. Ла лбу у бычка в завитушках челка. Глаза как большие сливы, а на веках настоящие белые ресницы. Только нос у бычка почему-то мокрый.
- Он, наверно, простудился, - говорит Катя. - Когда простудишься, всегда нос мокрый.
- Совсем и не так, мне дедушка рассказывал. У телят все наоборот. Если носы сухие, значит, они заболели. А вот бугорки, пощупайте, - предложил Димка. - Здесь вырастут рога. И будет бычок большим рогатым страшным быком! С красными ноздрями и с кольцом в носу!
- Я не хочу, - заявила Катя. - Он не станет страшным черным быком. Он хороший.
- Нет, станет! - заспорил Димка.
- Нет, не станет! - закричали все.
"Му-у-у!" - промычал бычок.
- Му-у-у-у! - передразнил теленка Димка. - Мычит, как настоящий бык.
- А что теленок сказал? - спросил маленький Павлик.
- Он сказал, что не любит спорщиков, - улыбнулась вожатая. - И если его станут дразнить, он будет злым!
"Му-ууу!" - выговорил снова бычок.
- Вот видите, - запрыгал вокруг бычка Павлик, - он согласен.