Мы дописали одновременно. Вот оно, доказательство полного взаимопонимания.
- Вы оба ужасные дураки, - сказал вдруг Кавабэ, пытаясь, видимо, оттянуть момент возвращения в темный коридор. - Если вы так боитесь, зачем тогда вообще в туалет ходить?
- Это как?
- Я, например, в окно писаю. У меня окно прямо у кровати, я немножко его открываю и….
- Что, на улицу?
- Ага.
- Ты же на шестом этаже живешь.
- Дурак - он и есть дурак. У нас же балкон вдоль окон. И как раз под моим окном растет мох.
Ямашта захихикал, а потом сказал, наклонив голову набок:
- Я вообще темноты боюсь. Очень ее не люблю.
- А знаешь почему? - сдавленным голосом спросил Кавабэ. - Знаешь, почему вообще люди темноты боятся?
- Не знаю, - сказал Ямашта и задумался. - А и правда, почему? Потому что там прячутся призраки?
- Это один из основных человеческих инстинктов, разве нет? - спросил я.
- Подумай хорошенько и тогда отвечай.
- Ну, знаешь!
Кавабэ начал дергать ногой. Какая, скажите, кретинская мысль пришла сейчас в его бедную голову? Я же вижу - он что-то задумал. Он же на самом деле никогда ни о чем не думает. И туда же - вы только послушайте! - стоит посреди ночи в туалете и заявляет: "Подумай хорошенько и тогда отвечай".
Самое лучшее доказательство, что голова у него вообще не работает.
- Потому что люди не знают, что скрывается в темноте. Не знают, чего ожидать, - все-таки сказал я.
- Правильно! - Кавабэ кивнул. - То есть получается, что незнание - основа страха.
- Основа страха?
- Ну вот к примеру…
Кавабэ, похоже, вообще забыл, где он находится. Мысль его стремительно неслась, и он спешил вслед за ней, не замечая ни писсуаров, ни рукомойников. Глаза его бегали взад-вперед под стеклами очков. Мы стояли, взявшись за руки, образовав треугольник. Бывает ученый коллоквиум, а у нас получился туалетный.
- Ну вот, к примеру, привидения, оборотни или там духи - существует множество видов нечисти. Слишком много. У меня есть энциклопедия нечистой силы в картинках - так в этой энциклопедии больше ста видов описано. А если еще заграничную нечисть в расчет принимать, то тогда вообще…
Бетонные стены впитывали тихий шепот Кавабэ. Где-то далеко часы с маятником пробили два часа.
- И вот всю эту нечисть люди сами напридумывали, назвали, нарисовали. А все потому, что бесформенное, безымянное - это самое страшное. А так - есть название, есть портрет. Глядишь, а привидение уже вовсе не такое уж страшное. Чем больше понимаешь, тем меньше боишься. Разве нет?
- То есть ты для этого нам про мисолизов рассказывал?
- Ну да… чтобы не бояться… рассказывал.
- Понятно… - сказал Ямашта. Потом добавил: - Только я все равно боялся. И даже наоборот, еще страшнее было.
- Это нормально. Так всегда и бывает, - сказал я. - А теперь пошли обратно в комнату.
Мы на одном выдохе промчались по темному коридору.
Если то, что сказал Кавабэ, правда, то ему явно стоит как минимум еще пару раз прочесть свою энциклопедию нечисти от корки до корки.
13
Небо было высоченным. Четко очерченные, как огромные острова на бескрайней карте, плыли куда-то облака. В небе парил черный коршун. Осень уже начала свой путь вниз - с небесных высот на землю.
На острове были холмы. На холмах рос лес. А в лесу, совершенно неожиданно, было большое поле. Внешне оно напоминало пустырь, но, в отличие от пустыря, на обоих краях этого поля стояли футбольные ворота. Несмотря на то, что кругом был лес, звук моря долетал даже сюда.
Утром мы отрабатывали дриблинг, чеканку мяча и пасовку. После обеда разбивались на две команды и играли в футбол. В моей команде, кроме меня, Ямашты и Кавабэ были еще два шестиклассника. Остальные были пятиклассники и четвероклассники. Мы специально делились на команды так, чтобы было примерно равное количество игроков из разных классов.
- Ямашта - вратарь. Очень хорошо!
- Что, опять?! - Ямашта плохо бегает, вот его и ставят все время на ворота. Но, похоже, быть вратарем ему уже порядком надоело. Он вздыхает: - Это для меня слишком большая ответственность.
- Хорош жаловаться. Вот увидишь - мы обеспечим тебе отличную защиту.
На эти слова Кавабэ Ямашта ничего не ответил.
Я сказал ему: "Я очень тебя прошу", и похлопал по плечу. В конце концов, никто из нас не хотел проиграть команде Сугиты и Мацушты. Ямашта обреченно вздохнул.
- Тебе очень подходит быть вратарем. Ты отлично справляешься!
- Это потому что я широкий, - кинул Ямашта на прощание и направился к воротам.
- Эй, где ваш боевой дух? - заорал Сугита. Гадкий тип.
Я подумал было крикнуть что-нибудь в ответ, но не знал что. А пока придумывал, раздался свисток и матч начался.
Кавабэ бегает очень быстро. Как молния, он проносится сквозь ряды противника. Обходит приставучего Сугиту, пасует мне, и я оказываюсь один на один с вражеским вратарем Мацуштой. Точный, молниеносный удар - Мацушта даже не успевает сдвинуться с места, не то что остановить мяч. Идеальная командная игра.
- Чего ты стоишь, как истукан? - орет Сугита. Будто это он тренер. Он всегда так - почему-то думает, что он самый крутой и все должны его слушаться. И особенно во время игры в футбол.
Сугита тоже бегает довольно быстро, хотя с Кавабэ ему, понятное дело, не сравниться. К тому же он очень умело обращается с мячом. Например, он легко может начеканить сто, а то и больше раз. И если уж мяч достался ему, то все - он будет бежать через все поле, а мяч послушной собачкой будет катиться у его ног. Как приклеенный.
В его команде все, кроме него, запасные - Сугита владеет мячом безраздельно. Он ловко обходит нашу защиту. И третий раз подряд забивает нам гол.
В первый раз я попытался задержать мяч, но он прокатился у меня между ног прямо в ворота. Чуть погодя Сугита снова завладел мячом, ударил второй раз и забил второй гол. Затем Сугита расположился напротив ворот и совершенно деморализовал Ямашту одним своим видом. Было такое ощущение, что руки и ноги Ямашты полностью потеряли способность двигаться - только глаза бегали из стороны в сторону.
- Ямашта, чего застыл?! - крикнул тренер. И Ямашта принялся обреченно ходить перед воротами туда-сюда.
Сугита приготовился к нападению. Всем своим видом он демонстрировал, что для него это - детская забава. Немного выпятив подбородок, он откинул назад челку. Этот выпендрежный жест нехорошо подействовал на Кавабэ - у него начала дергаться нога.
- У тебя сейчас штаны спадут, - попытался успокоить его я. А он вдруг заорал страшным голосом: "Киийя!" и начал рубить воздух руками и ногами наподобие каратэ.
Гораздо более крупные, чем Кавабэ, пятиклассники захихикали. А я, вместо того чтобы крикнуть Ямаште что-нибудь ободряющее, типа "Держись!", "Давай!", "Не сдавайся", в самый нужный момент не нашел слов и только покачал головой - исход противостояния Сугиты и Ямашты был предрешен.
Какой-то четвероклашка упал и заплакал. Как мы ни старались, нашей команде никак не удавалось забить второй гол.
Сугита рванул к нашим воротам. Я - задний центральный защитник - приготовился к контратаке. Кавабэ упорно висел у Сугиты на хвосте, не отставал ни на шаг.
В этот момент немного в стороне, почти у самых наших ворот, я заметил пятиклассника из команды Сугиты. Он махал обеими руками, делая какие-то знаки Сугите, который пока находился на порядочном расстоянии от линии ворот.
- Перехват! - заорал я четвероклашке, нашему заднему правому защитнику, задумчиво ковырявшему в носу.
- Сугита, пасуй! - крикнул тренер. И тут же слева от меня просвистел мяч. Это был супердальний удар. Сугита не обратил на пятиклассника ровным счетом никакого внимания.
- Готовься! - крикнул я, обернувшись, и увидел побледневшего Ямашту - он стоял столбом у ворот. Глаза его были широко распахнуты - ни дать ни взять кот, ослепленный фарами приближающегося автомобиля. То, что произошло дальше, заняло буквально пару секунд, но я видел это как в замедленном кино - по кадрам: щух-щух-щух… мяч преодолевал сопротивление воздуха. На лице Ямашты отразился страх, потом его глаза остекленели, он крепко сжал губы и закрыл глаза.
- Чего стоишь? Нет, стой! Не двигайся! Лови-и-и-и-и-и! - отчаянно орал тренер. В следующее мгновение мяч прекратил свой полет, впечатавшись Ямаште прямо в лицо.
Отскочив от Ямашты, мяч сильно ударился о землю, бодро скакнул несколько раз и остановился в ногах у Кавабэ. Игроки замерли. Все смотрели как зачарованные на ярко-красную физиономию остолбеневшего Ямашты.
- Ямашта, ты молодец! Классно сыграл! - завопил Кавабэ и что есть силы пнул мяч.
- Славная у вас компания, мальчишки. Очень я вами доволен! - с чувством сказал тренер.
За ужином Сугита подошел к нам - мы втроем сидели рядком на татами - и посмотрел на нас с издевкой. Наверное, ему было очень обидно, что его команда проиграла - после эпизода с Ямаштой у нас словно открылось второе дыхание, и в итоге матч мы выиграли.
- Как это трогательно, вы даже в туалет втроем ходите… - Он делано вздохнул и заговорил громко, так чтобы было слышно всем: - Понимаю, понимаю… Одному до унитаза не добежать: кругом духи, призраки, чего доброго помрешь со страху по дороге.
Его прихвостень Мацушта будто только того и ждал.
- Мамочка, отведи меня на горшок! - тоненьким голоском пропищал он.
Ямашта моментально скис. Когда ему мячом заехало по физиономии, у него из носа пошла кровь, и он до сих пор сидел с ватой в носу.
Тренер, сидевший за соседним столом, расхохотался. Мне было неприятно - он как будто нас предал. Взрослые вообще иногда на редкость толстокожи.
- Что, боитесь духов, а?
Я вспомнил, что комната Сугиты была как раз рядом с туалетом. Наверное, прошлой ночью он нас засек.
- А ты, что ли, не боишься? - недобрым голосом сказал Кавабэ.
Смех и шушуканье, доносившиеся с соседних столов, не утихали.
- Нет, не боюсь, - сказал Сугита с видом превосходства. - Духов не бывает. И призраков тоже.
- А если бывают?
- Послушай, люди просто умирают, и все. На этом жизнь заканчивается. После смерти ничего нет, а следовательно, нет ни духов, ни призраков, ни оборотней - никого. Ад, рай - это все слабаки и неудачники придумали, чтобы хоть как-то себя утешить. - Сугита говорил все это очень медленно, тщательно выговаривая каждое слово, будто с детсадовцами разговаривал. Ужасно противный тип! Мне захотелось со всей силы дернуть его за тощий нос.
- Кому добавки мисо-супа? - в комнату вошла сгорбленная старушка с большой кастрюлей. Бабушка нашего тренера.
- Мне, пожалуйста! - Ямашта обрадовался возможности закончить перебранку с Сугитой и протянул старушке пиалу. Та, поставив кастрюлю на стол и присев рядом, от души налила ему супа, в котором плавали белые аппетитные кусочки рыбы.
Интересно, сколько ей лет? Восемьдесят? А может, девяносто? Или даже больше… По виду определить было невозможно. Старушка, натурально, была согнута почти вдвое, так что голова у нее оказалась на уровне живота. Она как будто принадлежала уже какому-то другому, надчеловеческому миру. Наверное, она была самым старым человеком, которого я когда-либо встречал в своей жизни.
Конечно, я видел ее и в прошлом году, и в позапрошлом, но тогда она была для меня просто старой бабушкой. Теперь все по-другому. И мне понятно как день, что бабушка нашего тренера и дед, с которым мы дружим, - это не одно и то же.
То ли от возраста, то ли от близости моря ее черное от загара лицо покрылось глубокими морщинами. Вокруг рта их столько, что казалось, будто губ у нее нет вовсе - они потерялись в морщинах. Зато зубы здоровые, крепкие. На левой щеке - большая родинка. Все эти подробности сейчас отчего-то сразу бросились мне в глаза.
- Очень вкусный суп! - сказал Ямашта, который, получив назад свою пиалу, тут же сделал из нее большой глоток.
Старушка протянула руку за моей пиалой. Пальцы у нее были немного скрюченные, на вид окостеневшие. Я передал старушке пиалу.
- Суп очень вкусный! Очень! - сказал еще раз Ямашта и сам себе кивнул.
- А пасту-мисо вы прямо здесь готовите? Ну, чтобы суп варить.
- Нет, здесь мы уже давно мисо не готовим. Да и нельзя тут готовить.
- Почему?
Прежде чем ответить, старушка передала мне пиалу, полную супа.
- А потому, - начала было она, но вдруг остановилась. - Вообще-то, это неважно.
- Ну расскажите! Расскажите, пожалуйста! - взмолился Кавабэ, как будто от этого зависела его жизнь.
Мы знали про старушку, что она отлично рассказывает страшные истории. Причем не выдуманные, а такие, которые действительно происходили на этом острове. Она рассказывала нам свои истории каждый год, и вот в этом году, кажется, нам наконец откроется страшная тайна этого дома! Мы буквально подпрыгивали от нетерпения.
- Ну хорошо, только никому ни слова, ладно? - старушка сделала большие глаза и внимательно посмотрела на нас пятерых. Мы с Ямаштой и Кавабэ, а вслед за нами Сугита и Мацушта, отложили палочки в сторону и, подавшись всем телом вперед, приготовились слушать. Мальчишки за соседними столиками продолжали болтать, не обращая внимания на то, что творится за нашим столиком. А может, им просто не было слышно.
- Когда-то давно, когда в этом доме еще умели готовить пасту-мисо, эта паста считалась лучшей, самой вкусной на острове. Так почему же, спросите вы, хозяева перестали делать свою замечательную пасту? Эту историю я услышала от своей старшей сестры, по несчастью, безвременно ушедшей.
На этом месте старушка остановилась и вздохнула - отличный и безотказный способ приковать к себе наше внимание.
- А причина, скажу я вам, в том, что в хранилище для мисо умерла молодая женщина.
- Ого! - сказал Кавабэ, а Ямашта, как девчонка, прикрыл от страха рот рукой. Сугита с усталым видом посмотрел на Мацушту, словно говоря: "И кто бы сомневался?". Но Мацушта в ответ только нервно хихикнул.
- Много лет назад хозяином этого дома был мужчина по имени Сададзи. Он вошел в семью, женившись на одной из дочерей старого хозяина, и поначалу был усердным и хорошим работником. Но время шло, и стал Сададзи лениться, а потом, сам не зная как, наделал долгов и, чтобы расплатиться, позвал свою соседку - разведенную женщину-процентщицу, - чтобы она ссудила его деньгами. Позвал он ее к себе в дом… - тут старушка - хлоп! - и закрыла свой тут же утонувший в морщинах рот.
- И изменил жене! - воскликнул Сугита.
Старушка испытующе посмотрела на Сугиту, а потом, сделав страшное лицо, утвердительно кивнула.
- И стал он ее водить к себе через черный ход и встречаться с ней в хранилище для мисо.
Старушка говорила очень тихо, однако, несмотря на шум, который стоял вокруг, слышно было каждое слово.
- Как-то раз, когда они были в хранилище, он услышал, что кто-то ходит по дому и ищет его. Сададзи пообещал любовнице, что вскоре придет за ней, и вышел из хранилища, оставив ее там одну. А дверь закрыл на замок. Как он и подозревал, его искала жена. Как раз в этот день был у них заказ - доставить бочки пасты-мисо в деревню за горой. А надо сказать, что их единственный работник в тот день, как назло, заболел корью и слег. Вот жена и говорит: "Извини, муженек, ты - хозяин, придется тебе груз доставлять". Делать нечего, впрягся Сададзи в тележку, погрузил на нее бочки и двинулся в путь. Никто не знает, как это получилось, да только тележка эта упала с крутого обрыва в море да и потонула там вместе с бочками и самим Сададзи.
- Ха, - Кавабэ фыркнул, - это ему за то, что жене изменял!
Старушка закрыла глаза и медленно кивнула. Как большая старая мудрая лягушка.
- Когда выловили из моря его труп, он был как треснувший надвое гранат. Глубокая рана зияла прямо под животом. Это, конечно, ужасная смерть…
- После смерти хозяина ключ от хранилища передали вдове. А вдова не спешила открывать хранилище, хоть и непонятно было, знает она о процентщице или нет. Сперва из-за толстой двери раздавался скрежет ногтей, но потом звуки прекратились. В хранилище воцарилась тишина.
- После этого в нашей семье перестали делать мисо. А вдова Сададзи решила переделать дом в постоялый двор. Потому что кто приезжает на постоялый двор? Чужаки. А чужакам нет дела до слухов о какой-то там процентщице, которая вдруг неожиданно пропала, словно испарилась.
Старушка снова закрыла рот и тихонько засмеялась, посматривая на нас, будто желая убедиться, что мы разделяем ее чувства. Продольные морщины вдоль ее рта натянулись, как резинки, а глаза, наоборот, спрятались в тени надвинувшихся морщин. Эффект был потрясающий! Как будто человек, которого ты сто лет знаешь, раз - и стаскивает с себя лицо, и оказывается, что все это время он ходил в маске, а ты и не подозревал. У меня по спине пробежал легкий холодок.
- Во время перестройки дома все работы по дереву выполнял один плотник. Дошла очередь и до хранилища, только начал он там работать, как вдруг взял и умер. Говорят, что умер он оттого, что случайно нашел в пасте-мисо женскую голову и тут же на месте и околел от страха. Женщина бедная еще и с ума, похоже, сошла перед смертью. Лицо ее сохранилось в мисо, как в бальзаме, - нисколько не подгнило. А хранить мисо в этом доме с тех пор нельзя. Оно сразу портится и загнивает и начинает ужасно вонять. Это оттого, что примешивается к нему гнев погибшей. Так что мы уже и не пытаемся здесь не то что делать мисо, но даже и хранить…
Мы сидели тихо-тихо. Белые кусочки рыбы, плавающие в мисо, напоминали набеленную женскую кожу.
- Но самое странное, - старушка, выкатив глаза, повела ими из стороны в сторону, - моя сестра рассказывала, что не раз слышала звук скребущихся ногтей, доносящийся из хранилища.
- А разве… это ведь старая история, правда? - Я собирался спросить это как бы между прочим, но собственный голос меня подвел.
- Да, история старая. Но тем не менее сестра слышала скрежет очень отчетливо. "Я не могу этого забыть", - говорила она мне. Вот я и думаю, что, может статься, ее безвременная кончина напрямую связана с тем, что она слышала эти звуки. Я почти уверена, что причина в этом.
Старушка прикрыла глаза и опять кивнула, будто соглашаясь сама с собой.
- А это хранилище мисо, - с опаской спросил Сугита, - оно в какой комнате было?
- В какой комнате? Вообще-то я эту историю слышала от сестры еще когда была совсем маленькой девочкой, так что ручаться точно не могу. Но…
- Но?
- Один из наших постояльцев, который недавно тут останавливался, сказал, что ночью недалеко от уборной… слышал какое-то поскребывание и поскрипывание… скрып-скрып, скрып-скрып.
- В какой комнате?!! - Сугита побледнел, как мертвец.
- Бабушка, милая, все. Хватит. Хорошенького помаленьку, - раздался вдруг сзади чей-то бас. Мы вздрогнули от неожиданности. Это к нам подошел отец нашего тренера.
- Это все неправда. Бабушка наша великая сочинительница. У нее хобби такое, ну или не хобби, а привычка. Да вы же и сами знаете не хуже меня.
- Конечно, знаем. Кто же верит этим глупым россказням? - громко засмеялся Сугита, но прозвучало это не очень убедительно. Кавабэ сидел и тряс, как ненормальный, ногой. Ямашта уткнулся носом в пиалу и зачарованно глядел в мисо-суп, не в силах оторвать от него взгляд. У Мацушты отвисла нижняя челюсть.
- Ну хватит, так хватит, - сказала бабушка и встала, прихватив кастрюлю.