И говорят, будто господину Карлу из-за этих его слов не привелось обрести покоя после смерти. Будто бы каждую ночь приходил он в поместье Стура Юлё и рыл землю в саду! Да, теперь-то там нет больше ни замка, ни сада, а на их месте - самый обыкновенный поросший лесом холм. Но если придется кому-нибудь проходить там темной ночью, он, может, и увидит тот самый сад.
Тут старушка смолкла и глянула в темный угол горницы.
- Вроде бы там кто-то шевелится? - спросила она.
- Да нет, матушка, рассказывайте дальше! - попросила ее невестка, - давеча я видела, что крысы прогрызли в углу большую дырку, но у меня столько всяких хлопот, что я забыла заткнуть ее. Скажите-ка лучше, видел ли кто-нибудь тот волшебный сад?
- Да уж, доложу я тебе, видел его мой родной батюшка, - оживилась старушка. - Шел он однажды летом в ночную пору по лесу и вдруг видит - перед ним высокая садовая стена, а за стеной - удивительные деревья. И так они от цветов и от плодов отяжелели, что ветви их через стену книзу клонятся. Подошел батюшка тихонько поближе, стоит, дивится. Откуда такой сад взялся? А тут вдруг открываются ворота в стене, выходит оттуда садовник, в фартуке, с лопатой в руке, и спрашивает: не желает ли отец осмотреть его сад? Отец собрался было последовать за ним, но вдруг глянул ему в лицо. И тут же узнал его густые волосы и бородку клинышком. То был вылитый господин Карл, каким батюшка не раз видал его на портретах во всех усадьбах, где он…
Тут она снова прервала свой рассказ. На этот раз виной была головешка, вспыхнувшая так, что искры и уголья рассыпались по всему полу. Темные углы озарились на миг светом, и старушке показалось, будто возле крысиной дырки сидел на полу и внимательно слушал ее рассказ какой-то крохотный мальчик, который тут же скрылся.
Невестка взяла веник и совок, вымела уголья и снова села.
- Рассказывайте дальше, матушка, - попросила она.
Но старушка не пожелала продолжать рассказ.
- Хватит на сегодня, - молвила она каким-то странным голосом. И невестка увидела, что старушка побледнела, а руки ее дрожат.
- Да, матушка притомилась, пора ей спать, - сказала она.
Вскоре мальчик снова вернулся в лес к диким гусям. Он шел, жуя морковку, которую нашел возле погреба. Он считал, что сытно поужинал, и был доволен, что просидел несколько часов в теплой горнице. "Теперь бы еще найти хорошее место для ночлега!" - думал он.
Тут ему пришло в голову, что лучше всего лечь спать на верхушку пушистой ели, росшей у обочины дороги. Он взобрался на дерево и, сплетя несколько веточек, соорудил из них себе постель. Он лежал, думая о том, что услышал в горнице, и прежде всего о господине Карле, который будто бы бродит здесь, в лесу Стура Юлё. Вскоре, однако, мальчик, забыв обо всем, уснул и проспал бы до самого утра, если бы прямо под ним не заскрежетали створы широко распахнувшихся ворот.
Мгновенно пробудившись, мальчик протер глаза и огляделся вокруг. Рядом с ним высилась каменная стена вышиной в человеческий рост, а над стеной виднелись деревья, сгибавшиеся под тяжестью плодов.
Вначале он очень удивился. Ведь когда он засыпал, никаких фруктовых деревьев тут не было. Но мальчик вспомнил рассказ старушки и догадался, что это за сад.
Но вот чудо! Он ничуть не испугался, а наоборот, ему страшно захотелось попасть в этот сад. На ели, приютившей его на ночь, было темно и холодно, в саду же - светло и тепло. И мальчику показалось даже, будто и плоды, и розы сверкают, озаренные ярким солнечным светом. Как славно было бы хоть немного погреться на летнем солнышке! Ведь он так долго терпел холод и ненастье! А проникнуть в сад совсем нетрудно. В высокой стене, рядом с елью, где лежал мальчик, видны ворота, и старый садовник как раз отворяет их большие железные створы. А вот и он сам стоит в воротах, вглядываясь в лесную чащу и словно кого-то поджидая.
Мальчик мигом слезает с дерева, подходит к садовнику с колпачком в руке, учтиво кланяется и спрашивает, можно ли осмотреть сад.
- Да, можно! - сурово отвечает садовник. - Входи!
И, впустив мальчика, он снова прикрывает ворота, замыкает их тяжелым ключом и засовывает ключ за пояс. А мальчик тем временем разглядывает садовника. У него грубое лицо с большими усами, бородкой клинышком и резко очерченным носом. Если бы не синий садовничий фартук и тяжелая лопата в руках, мальчик принял бы его за старого солдата.
Широкими шагами направляется садовник в глубь сада, и мальчику приходится бежать, чтобы не отстать от него. Они идут по узкой тропинке, и мальчик нечаянно ступает на край лужайки. Но садовник его тут же строго предупреждает, чтобы он не смел топтать траву, и теперь он бежит позади своего проводника.
"Видно, садовник считает унизительным для себя показывать сад такому, как я", - думает Нильс. И не осмеливается его ни о чем спросить, а только бежит следом. Время от времени садовник бросает ему словечко. У самой стены тянется густая живая изгородь, и, когда они пробираются через нее, садовник говорит, что он называет эту изгородь Кольморденский лес.
- Да, изгородь эта большая, и название ей вполне подходит, - отвечает мальчик, но садовник даже не слушает, что говорит ему Нильс.
Они выходят наконец из кустов, и перед мальчиком открывается большая часть сада. Он тут же замечает, что сад не очень велик, всего в несколько тунландов. Высокая стена защищает его с юга и запада, но на севере и востоке сад окружен водой, так что здесь ограда не нужна.
Садовник остановился подвязать виноградную лозу, а мальчик тем временем, воспользовавшись случаем, огляделся. Не так уж много садов довелось ему видеть в своей жизни, но он сразу понял, что этот сад совсем не похож на другие. Он, верно, был разбит на старинный лад. Таких садов нынче не увидишь. Сколько здесь маленьких горок, маленьких цветников и маленьких живых изгородей, маленьких травянистых газонов и маленьких беседок! А какая уйма мелких прудов и причудливо извивающихся каналов, прозрачная, ярко-зеленая вода которых отражает все вокруг. Везде растут горделивые деревья и чудесные цветы. Мальчику кажется, будто он попал в рай. Всплеснув руками, он громко восклицает:
- Такой красоты я никогда не видел! Что это за сад?
Садовник тотчас же поворачивается к нему и грубым голосом отвечает:
- Сад этот называется Сёрмланд. Кто ты такой, что даже этого не знаешь? Провинция Сёрмланд всегда считалась одной из самых прекрасных в нашем королевстве.
Мальчик на миг задумался было над таким ответом, но кругом столько всяких диковин! А какие чудесные цветы! У него просто глаза разбегаются, и он не успевает разобраться, что означают слова садовника. Его внимание привлекают крошечные беседки и павильоны, разбросанные по всему саду. Особенно много их по берегам небольших прудов и каналов. Это вовсе не настоящие домики. Они так малы, словно построены для таких малышей, как он, Нильс. А до чего они нарядны и милы, эти домики! Среди них встречаются самые разные: одни похожи на замки с башнями и флигелями, другие напоминают церкви, а третьи - мельницы или крестьянские домики.
Мальчику хотелось бы остановиться и разглядеть каждый из них поближе, но он не смеет, он неотступно следует за садовником. Вскоре они подходят к другому строению; оно больше и намного величественнее, чем те, которые попадались им прежде. Трехэтажное, с красивым фасадом и боковыми крылами, оно высится на пригорке и окружено со всех сторон цветниками. Добраться к нему можно по небольшим затейливым мостикам, переброшенным через каналы.
Мальчик не смеет остановиться. Но проходя мимо всей этой красоты, он так тяжко вздыхает, что суровый садовник останавливается.
- Это место я называю Эриксберг, - говорит он. - Если хочешь, можешь пойти туда, но берегись хозяйки Пинторпа.
Мальчику не надо повторять эти слова дважды. Он бежит по окаймленным деревьями аллеям, по небольшим мостикам, мимо цветников и входит прямо в ворота. Все кругом словно нарочно приспособлено для таких, как он. Ступеньки в меру высоки, двери открывать не трудно. Разве он мог когда-нибудь подумать, что увидит столько чудес! Натертые воском дубовые полы сверкают как зеркало, лепные потолки украшены росписью. Стены сплошь увешаны картинами, мебель раззолочена и обтянута шелком. Одни покои заставлены шкафами с книгами, в других шкафы битком набиты всякими драгоценными безделушками.
Но как ни торопился Нильс, он не успевает осмотреть и половины дома, потому что садовник вдруг окликает его. А когда мальчик выходит на крыльцо, старик покусывает от нетерпения усы и спрашивает:
- Ну как? Видел хозяйку Пинторпа?
Но Нильс отвечает, что ни одной живой души не видел, и лицо садовника искажается мукой.
- Хозяйка Пинторпа и та обрела покой, а я - нет! - говорит он.
Мальчик и представить себе не мог, что голос человека может так дрожать от отчаяния.
И снова садовник широким размашистым шагом идет вперед, а мальчик бежит за ним, пытаясь осмотреть все диковины на своем пути. Они обходят пруд, который чуть-чуть больше остальных. Длинные белые павильоны, похожие на помещичьи дома, высятся повсюду над зарослями кустарника и цветниками. Садовник не останавливается, но, шагая вперед, время от времени бросает мальчику:
- Этот пруд я называю озеро Юнгарен. А вот - поместье Данбюхольм! Вот - Хагбюберга! А вот - Хувста! Вот Окерё!
Еще несколько гигантских шагов - и садовник добирается до маленького пруда, который он называет озеро Бовен. Но тут он слышит, как Нильс вскрикивает от удивления, застыв перед небольшим мостиком, который ведет к замку на островке посреди пруда.
Садовник останавливается и говорит:
- Перебеги мостик и осмотри замок Вибюхольм, коли у тебя есть охота. Но берегись Белой дамы!
Мальчику, ясное дело, не надо повторять это дважды. На стенах в замке висит столько портретов, что ему кажется, будто он рассматривает огромную старинную книгу с картинками. Ему страшно любопытно, и он готов провести тут всю ночь напролет, но вскоре он слышит, как садовник зовет его:
- Иди скорее! Иди! У меня есть дела поважнее, чем дожидаться какого-то мальчишку!
Когда запыхавшийся от бега Нильс появляется на мостике, старик кричит ему:
- Ну как? Видел Белую даму?
Нет, мальчик не видел ни одной живой души и говорит об этом садовнику. Тогда старик с такой силой ударяет лопатой по камню, что камень раскалывается надвое.
- Белая дама из замка Вибюхольм и та обрела покой, а я - нет! - с невыразимым отчаянием произносит старик.
До сих пор они бродили в южной стороне сада, теперь же садовник сворачивает к западу. Здесь все по-другому. Земля покрыта широкими травяными коврами, которые перемежаются грядками клубники, другими ягодниками и капустными полями. Здесь тоже встречаются маленькие беседки, только чаще всего выкрашенные в красный цвет. Они похожи скорее на крестьянские домики и окружены хмельниками и вишневыми садиками.
Садовник на мгновение останавливается и бросает мальчику:
- Эти места я называю Вингокер.
Вскоре он показывает на строение, по виду напоминающее кузницу.
- Это мастерская, где изготавливают разные инструменты и снасти, - говорит он. - Я называю ее Эскильстуна. Можешь осмотреть эту мастерскую, коли есть охота!
Мальчик входит и видит множество колес, которые вертятся, молотов, которые куют, токарных станков, которые точат. Глаза разбегаются при виде этого зрелища, и он мог бы проходить тут всю ночь напролет, если бы садовник не позвал его снова.
Потом они идут вдоль озера в северной стороне сада. Берег озера - это сплошные мысы и бухточки, бухточки и мысы. У мысов разбросаны небольшие островки, отделенные от суши узкими проливами. Островки - тоже часть сада и ухожены так же заботливо, как и все кругом.
Одна прекрасная картина сменяется другой, но мальчик проходит мимо не останавливаясь, пока не приближается к внушительного вида церкви из красного кирпича. Она величаво высится на мысу, затененном густой зеленью фруктового сада. Садовник хочет опять пройти мимо, но мальчик собирается с духом и просит разрешения войти в храм.
- Ну войди! - отвечает тот, - только берегись епископа Рогге! Может статься, он и поныне обитает здесь, в Стренгнесе!
Мальчик вбегает в церковь и начинает разглядывать старинные гробницы, образа и запрестольные шкафы, набитые драгоценной церковной утварью. Больше всего восхищает его рыцарь в позолоченных латах, который стоит в глубокой нише в преддверии храма. И в самом храме есть что посмотреть! Тут он мог бы бродить всю ночь напролет, но нужно спешить. Не заставлять же садовника ждать!
Выйдя из церкви, мальчик замечает, что садовник наблюдает за совой, которая охотится за птичкой, горихвосткой. Старик свистит горихвостке, та летит к нему и доверчиво садится на плечо, а когда сова, одержимая охотничьим пылом, летит следом, он отгоняет ее лопатой. "Он вовсе не так грозен, как кажется", - думает мальчик, видя, как нежно оберегает старик бедную пташку.
Заметив мальчика, садовник оборачивается к нему и спрашивает, не видел ли он епископа Рогге. И когда мальчик отвечает "нет!", он с величайшей досадой говорит:
- Епископ Рогге и тот обрел покой, а я - нет!
Вскоре они подходят к самому замечательному из множества кукольных домиков. Это укрепленный замок из красного кирпича с тремя могучими круглыми башнями, соединенными с тремя же длинными строениями под одной крышей.
- Пойди туда и осмотри замок, коли у тебя есть охота! - говорит садовник. - Это Грипсхольм, но берегись, как бы тебе не встретиться с королем Эриком.
Миновав мрачные сводчатые ворота, мальчик очутился на большом треугольном дворе, окруженном низенькими домами. Они не очень привлекательны с виду, и Нильс туда не заходит, он только пытается поиграть в чехарду, перескакивая через длинные пушки, которые стоят во дворе, и бежит дальше. Он минует еще одни сводчатые ворота и попадает на другой внутренний двор, окруженный великолепными строениями. Тут уж мальчик входит в замок - в большие старинные покои с деревянными поперечными балками на потолке. Стены здесь увешаны большими мрачными полотнами, потемневшими от времени: чопорные дамы и господа изображены на них в чудных накрахмаленных воротниках.
Поднявшись выше по лестнице, мальчик находит более светлые и веселые покои. Теперь-то он догадывается, что это - королевский замок: ведь на стенах ничего, кроме парадных портретов королей и королев, нет!
Еще выше - большая галерея, а вдоль нее разные покои, обставленные прекрасной белой лакированной мебелью. Есть там и маленькая театральная зала, а совсем рядом настоящая темница - камера с голыми каменными стенами, зарешеченными оконцами и полом, истертым тяжелыми шагами узников. Мальчику все так любопытно, что ему хотелось бы пробыть в замке много-много дней! Но садовник зовет его, и он не смеет его ослушаться.
- Ну как? Видел короля Эрика? - спрашивает старик, когда Нильс выходит из замка.
Но мальчик никого не видел, и когда он говорит об этом, старик снова повторяет:
- Король Эрик и тот обрел покой, я - нет!
И в его словах опять слышится глубочайшее отчаяние.
Потом они идут в восточную сторону сада - мимо купальни, которую садовник называет Сёдертэлье, и старинного замка - Хёрнингсхольм. Правда, здесь смотреть особенно нечего. Тут лишь скалы да шхеры, их видимо-невидимо, и чем дальше шхеры от берега, тем они более пустынны и голы.
Садовник с мальчиком поворачивает к югу, и Нильс узнает ту самую живую изгородь, которая называется Кольморденский лес. Значит, они приближаются к выходу.
Мальчику страшно понравилось все, что он увидел. И когда они подходят к большой решетке ворот, он хочет поблагодарить садовника. Но старик не слушает, а направляется прямо к воротам. Там он поворачивается к мальчику и протягивает ему лопату.
- Подержи-ка ее, - говорит он, - пока я отопру ворота!
Но мальчику и так уже страшно неловко, что он причинил столько хлопот этому суровому старому человеку, и он не хочет его больше тревожить.
- Незачем отворять ради меня эти тяжелые ворота, - просит он и в тот же миг вылезает через прутья решетки. Ведь для него, такого маленького, это сущие пустяки.
Он ничего дурного не думает и поэтому очень удивлен, когда слышит, как за его спиной садовник рычит от гнева, топает ногами и изо всех сил трясет железную решетку.
- Что случилось? Что случилось? - спрашивает мальчик. - Я просто не хотел затруднять вас, господин садовник. Отчего ж вы так разозлились?
- Как же мне не злиться? - отвечает старик. - Мне только и нужно было, чтобы ты взял в руки лопату! Она бы так и осталась у тебя, и ты бы садовничал, сменив меня. А теперь кто знает, сколько лет мне еще здесь обретаться!
Вне себя от злости он опять трясет ворота. Но мальчику становится жаль садовника, и он хочет его утешить.
- Не печальтесь так, господин Карл из Сёрмланда, - говорит он, - ведь никто на свете не смог бы садовничать так хорошо, как вы!
Только мальчик успевает вымолвить эти слова, как старый садовник тотчас успокаивается и замолкает. Мальчику кажется даже, будто суровое его лицо светлеет. Но разглядеть как следует садовника он не может: в тот же миг старик начинает блекнуть и исчезает, словно в тумане. И тут же блекнет и исчезает вместе с цветами, плодами и солнечным светом весь сад. А на том месте, где он стоял, нет ничего, кроме дикой и бедной, поросшей лесом земли.
XXIV
В ПРОВИНЦИИ НЕРКЕ
ИСЕТТЕРС-КАЙСА
В стародавние времена жила в провинции Нерке троллиха по имени Исеттерс-Кайса. Ей часто приходилось иметь дело с бурями да ветрами, а таких троллих всегда называют Кайса. Родом же она была с болота Исеттерс, в приходе Аскер, потому и прозвали ее Исеттерс-Кайса.
Считалось, что дом ее - в Аскере, но она появлялась и в других местах. Повстречать ее можно было в любом уголке Нерке. Вот уж была троллиха! Нигде такой больше не сыщешь!
Кайса не была мрачной и угрюмой, не то что другие троллихи. Наоборот, она славилась веселым нравом и озорством. И ничего милее ветреной погоды для нее не было. Только, бывало, подует крепкий ветерок, а она уже тут как тут - пляшет и кружится по равнине Неркеслеттен.
Собственно говоря, вся провинция Нерке - это одна сплошная равнина, окруженная со всех сторон лесистыми горными кряжами. И только в северо-восточном ее углу, где озеро Йельмарен как бы исторгается из провинции Нерке, в длинной горной изгороди виднеется просвет.