"Хаммер" притормозил, и из него стали выпрыгивать солдаты, на ходу натягивая противогазы. Йоргенсон мгновенно ощутил, как на него накатила волна удушающего жара, словно он беспечно швырнул спичку в кучу пропитанных бензином угольных брикетов. Он инстинктивно поднес руку к лицу, которое плотно облегала маска противогаза. Спустя несколько мгновений стало легче, однако видимость только ухудшилась. Впечатление было такое, будто он оказался в густом сумрачном тумане. Лучи солнца, еще не успевшего подняться высоко, не могли рассеять дым от пожара.
Йоргенсон вытащил из бардачка фонарик и, переступая через раздувшиеся пожарные шланги и образовавшиеся в результате взрыва обломки, быстро пошел на передовую, где борьбу с огнем вела команда второй пожарной станции. В густом ядовитом дыму он разглядел только три пожарные машины, стоящие рядышком, хотя, несомненно, где-то здесь во мраке должны были находиться и другие. По крайней мере, майор на это надеялся. И снова невыносимый жар укутал его, будто одеялом, но хуже этого была звеневшая вокруг какофония: треск раций, вой сирен, крики людей. И все это перекрывал шум самого пожара - огромные языки пламени издавали весьма необычный звук: странное и ошеломляющее сочетание ревущих волн и хлопающей на ветру гигантской мокрой простыни.
- Берегись!
Прямо над его головой пролетела, изогнувшись дугой, струя воды, вырвавшаяся из водомета огромного желтого грузовика. Это была одна из нескольких дислоцировавшихся на базе трехтысячегаллоновых пожарных машин, какие обычно дежурят в аэропортах и способны заливать пламя со скоростью сто шестьдесят пять галлонов воды в минуту. Но сейчас это казалось ничтожным количеством.
- Дорогу!
Мимо майора молниеносно прокатили носилки на колесиках. Он успел заметить обуглившуюся кожу лежащего на них человека, а также руки и ноги несчастного, которые перекрутились и скрючились, словно сделанные из пластмассы. Повинуясь импульсу, Йоргенсон бросился следом и сменил одного из кативших носилки - тот явно находился на грани нервного срыва.
- Господи, - выдохнул майор.
Но еще большее потрясение ожидало его, когда человек, направляющий носилки, проскочил мимо фургона "скорой помощи" и побежал за машины, к сваленным в ряд человеческим останкам. Йоргенсон почувствовал, что не может больше выносить это зрелище. Тем временем обгоревший труп бросили на асфальт рядом с другими.
- Сюда, господин майор!
Он обернулся и увидел начальника пожарного расчета, машущего рукой в сторону одной из пожарных машин. Тут как тут возник солдат и сменил командира у носилок. Майор похвалил его и поспешил к начальнику расчета, который уже скрылся в кабине. Едва дверь захлопнулась, майор стянул противогаз и стал жадно глотать воздух.
Офицер пожарной службы, весь покрытый копотью, скептически взглянул на Йоргенсона.
- При всем моем уважении, сэр, что вы здесь делаете?
- То же, что и вы, - отозвался Йоргенсон. - Все так плохо, как кажется на первый взгляд?
- Возможно, даже хуже, сэр.
- Сколько пострадавших?
- Судьба шестерых морских пехотинцев неизвестна. Одиннадцать ранены.
- А заключенные?
- Проще сосчитать, сэр, сколько осталось в живых.
- И сколько?
- Пока мы не нашли ни одного.
Майор почувствовал тяжесть в желудке. Ни одного. Ни одного выжившего. Жуткий итог. И хуже всего то, что придется это как-то объяснять всему миру.
Пожарный смахнул пепел с уголка глаза и добавил:
- Сэр, мы делаем все возможное, чтобы справиться с этим пожаром. Но если вы дадите хоть какую-нибудь информацию, из-за чего он начался, нам это здорово пригодится.
- Крушение самолета, - сообщил майор. - Это все, что нам пока известно. Гражданская "сессна".
В этот самый момент группа из нескольких F-16 с ревом пронеслась над местом трагедии. Истребители ВМФ США барражировали в небе над базой с момента нарушения "сессной" воздушного пространства.
- Э, гражданский самолет? Наверное, это не мое дело, но как такое могло произойти?
- Вы правы. Это не ваше дело.
- Да, сэр. Однако ради безопасности моих людей я все же спрошу: есть ли на территории этой зоны что-то такое, о чем нам следует знать? Ну, то есть взрывчатые вещества или зажигательные средства…
- Это место для содержания заключенных. Не более того.
- Чертовски большой фейерверк для одного гражданского самолетика, врезавшегося в зону для заключенных.
Майор снова посмотрел через ветровое стекло на бушующий пожар. Ему нечего было ответить.
Молчание нарушил пожарный:
- Вы можете подумать, что у меня не все дома, сэр, но я немного разбираюсь в пожарах. В маленьком частном самолете, даже если он и врезался в здание, и близко нет столько топлива, чтобы начался такой адский пожар. Эти тела, которые мы вытаскиваем оттуда… речь не идет о третьей степени ожогов. Процентов восемьдесят пять, даже девяносто из них - четвертая и пятая степень. Некоторые сгорели прямо до костей. И этот запах повсюду в воздухе. Запах бензина.
- На что вы намекаете?
- Сэр, я узнаю напалм, когда вижу его.
Йоргенсон отвел взгляд от пожара за окном, вытащил из кармана мобильный телефон с кодированной связью и набрал номер своего непосредственного начальника.
Майами, Флорида
7 часов 02 минуты
Джек прибавил громкость, пытаясь разобрать, о чем с пулеметной скоростью тараторит телеведущая, изо всех сил старающаяся сохранить невозмутимый вид.
- Сейчас вы в прямом эфире наблюдаете за тем, что происходит на военно-морской базе США в заливе Гуантанамо. У нас пока нет подтверждения от властей, но Си-эн-эн получила неофициальную информацию о том, что на рассвете на базе прогремел взрыв. Сильный пожар бушует до сих пор, но мы не можем послать туда наших операторов, которые сняли бы происходящее с близкого расстояния, поскольку военные Соединенных Штатов и Кубы усилили буферную зону вокруг базы. Со мной на связи по телефону военный аналитик Си-эн-эн Дэвид Полк, отставной офицер ВМФ, служивший командиром базы в Гуантанамо. Мистер Полк, вы видите на экране то же, что и миллионы зрителей. Вы можете как-то прокомментировать эти кадры?
- Вы, наверное, заметили, Дебора, что база достаточно большая. Ее площадь около сорока пяти квадратных миль; она находится на юго-восточной оконечности Кубы, примерно в четырехстах воздушных милях от Майами. Остановлюсь немного на истории базы. Соединенные Штаты контролируют эту территорию со времен испано-американской войны; само существование военной базы на Кубе служит источником постоянных трений с правительством Фиделя Кастро с тех пор, как он пришел к власти. Никто не отрицает, что это кубинская земля. Но из стратегических соображений США держались и будут держаться за этот важнейший объект, основываясь на договоре семидесятилетней давности, который, по существу, позволяет нам оставаться там столько, сколько мы захотим.
- Мы продолжаем обсуждать взрыв на военной базе. Скажите, что-нибудь подобное случалось в Гуантанамо раньше?
- Нет. Разумеется, с годами напряженность росла и достигла пика в начале шестидесятых, во времена операции в заливе Свиней и Карибского кризиса, а потом еще раз в девяносто четвертом году, когда в Гуантанамо были заключены шестьдесят тысяч беженцев с Кубы и Гаити. Но никаких взрывов никогда не было.
- Что могло послужить причиной взрыва и пожара, который за ним последовал?
- На эту тему можно спекулировать сколько угодно. Давайте дождемся официальной информации.
- Вы можете уточнить место пожара? Какую часть базы он затронул?
- Основную базу. Дело в том, что Гуантанамо, по сути, двойная база. Аэродром расположен на западной, подветренной стороне. Основная же база находится восточнее и отделена водным пространством шириной в две с половиной мили - заливом Гуантанамо. В верхнем левом углу ваших экранов можно разглядеть кусочек залива.
- А какая часть основной базы горит?
- Южная часть, известная как Радиозона. Ее так назвали из-за высокой радиоантенны, которую вы также можете видеть на экране. Замечу, что огонь, кажется, сосредоточился в месте, которое является не чем иным, как лагерем "Дельта". Это недавно появившаяся сверхсекретная зона для содержания заключенных.
- Если не ошибаюсь, лагерь "Дельта" построили для содержания лиц, подозреваемых в совершении террористических актов?
- Согласно принятой терминологии, их называют боевиками. Поначалу туда отправляли лишь подозреваемых в связях с всемирной террористической организацией "Аль-Каеда". Однако в последнее время Соединенные Штаты расширили понятие "боевик". В результате в лагере "Дельта" нынче находятся и наркобароны, и повстанцы из Южной Америки, подозреваемые в совершении военных преступлений в Чечне, и похитители детей, и разные бандиты из Камбоджи, а также множество других лиц, которые соответствуют определению "боевик", принятому Министерством обороны во все ширящейся войне с терроризмом.
- Правовой статус этих заключенных стал настоящим больным местом для президента Хау.
- Это еще мягко сказано. Не нужно забывать, что ни одному из заключенных в лагере "Дельта" не было предъявлено обвинение в совершении преступления. Ни одному. Это возвращает нас к тому, о чем я уже говорил: база находится на кубинской земле. Министерство обороны успешно доказало Федеральному суду Соединенных Штатов, что база не является суверенной территорией и поэтому заключенные не имеют прав, гарантированных нашей Конституцией. С точки зрения Белого дома военные могут удерживать заключенных сколь угодно долго. Однако со стороны мирового сообщества все настойчивее раздаются требования к властям США или предъявить заключенным в Гуантанамо конкретные обвинения, или отпустить их.
- Я уверена, что некоторые из содержащихся там лиц очень опасны.
- Даже самые радикально настроенные советники президента по борьбе с терроризмом начинают беспокоиться по поводу растущего в мире недовольства тем, что заключенных содержат под стражей без предъявления обвинений. С другой стороны, вы абсолютно правы: некоторые из этих парней действительно входят в число самых опасных людей на планете. Так что для правительства лагерь "Дельта" - как пороховая бочка.
- Которая сегодня взорвалась в буквальном смысле слова.
- Возможно, для президента Хау в его второй срок это будет самой серьезной проблемой из всех существующих: как быть с боевиками, которых мы схватили и заключили под стражу, не предъявив никаких официальных обвинений?
- Со стороны может показаться, что кто-то нашел решение этой проблемы.
- Я вовсе не подразумевал этого, но…
- Мистер Полк, спасибо, что согласились побеседовать с нами. Сразу после короткой рекламы Си-эн-эн продолжит делиться новостями о пожаре на военно-морской базе США, расположенной на Кубе в заливе Гуантанамо, и покажет новые кадры с места происшествия.
Убрав звук у телевизора, Джек произнес в телефонную трубку:
- Ты еще здесь?
- Ага, - отозвался Тео. - Ты можешь поверить, что он сделал это?
- Сделал что?
- Они же сказали: это была "сессна". Проснись, старик. Это операция "Северный лес".
В дверь застучали тем особенным стуком, по которому безошибочно определяются представители властей.
- Открывайте! ФБР!
Джек сжал трубку.
- Тео, кажется, одному адвокату понадобится помощь коллеги.
Снизу, от входной двери, раздался грохот, и в следующее мгновение Джек понял, что члены команды SWAT вломились в его дом. Он услышал, как они прошли через холл. И вот ворвались в спальню.
- На пол! - заорал кто-то. - На пол! Быстро!
Свайтек инстинктивно подчинился. Он никогда не претендовал на титул самого хитроумного адвоката на свете, но был достаточно догадлив, чтобы понимать: если шестеро парней в полном снаряжении SWAT влетают на рассвете в твою спальню, наверняка у них к тебе серьезное дело. Поэтому он справедливо решил отложить неуместную здесь и сейчас речь о гражданских свободах до другого раза, возможно, когда не будет лежать, уткнувшись лицом в ковер, и автоматические винтовки не будут приставлены к затылку.
- Где Джек Свайтек? - рявкнул один из вооруженных людей.
- Я Джек Свайтек.
Последовала пауза, во время которой старший команды, очевидно, доставал фотографию и убеждался в истинности заявления Джека. Наконец он скомандовал:
- Отпустите его, ребята.
Хозяин дома поднялся и присел на краешек кровати. На нем были надеты спортивные шорты и футболка "Майами долфинс" - своего рода пижама. Бойцы команды SWAT отступили назад. Старший направил ствол винтовки вниз и представился агентом Маттой, ФБР.
- Прошу прощения за вторжение, - извинился он. - Мы получили информацию, что вам угрожает опасность.
- Информацию? От кого?
- Анонимную.
К этому ответу Джек отнесся с недоверием. Как-никак он был адвокатом по уголовным делам.
- Нам нужны кое-какие сведения о вашем клиенте Жане Сен-Пре. Он действовал один?
- Если он натворил еще что-то, то я не в курсе.
- Оставьте это для зала суда, - отмахнулся Матта. - Мне необходимо выяснить, есть ли другие самолеты.
Вдруг Джек сообразил, в чем причина вторжения.
- О чем вы?
- Ваш клиент, насколько нам известно, в последнее время летал через перевал Уиндворд.
- Да. Он гаитянин. Люди, пытающиеся бежать с острова, часто гибнут в пути. Он летает с гуманитарной миссией, выискивает людей, затерявшихся в море.
- Насколько хорошо вы с ним знакомы?
- Он просто мой клиент. Мы встретились десять лет назад, когда я вел дело иммигрантов pro bono. Послушайте, вы, кажется, знаете больше меня. Вы уверены, что это он?
- Думаю, вы подтвердите это, когда прослушаете запись переговоров авиадиспетчера с пилотом. - Матта вытащил из внутреннего кармана компакт-диск и добавил: - Запись слегка подредактировали, чтобы занимала меньше места, но все самое главное осталось.
Как и любой другой человек, который оказался бы на его месте, Джек сгорал от любопытства: замешан ли в деле его клиент? Жив он или мертв?
- Давайте послушаем, - согласился он.
Матта вставил диск в магнитолу. После нескольких секунд абсолютной тишины в колонках сквозь треск помех раздался голос:
- Диспетчерская служба аэродрома базы ВМФ США в заливе Гуантанамо, Куба, вызывает неопознанный борт, следующий курсом один-восемь-пять. Назовите себя.
Пауза. Авиадиспетчер с башни повторил сообщение. Наконец откликнулся мужской голос, едва различимый, хотя креольский акцент спутать было невозможно.
- Вас понял.
- Это Жан, - сказал Джек.
Голос диспетчера продолжал:
- Вы входите в зону, запрещенную для полетов. Назовите себя.
Тишина в ответ.
- В воздух подняты истребители. Повторяю: назовите себя.
Джек подошел ближе к магнитоле и максимально напряг слух. Впечатление было такое, что его клиент испытывал затруднения с дыханием.
Голос авиадиспетчера звучал все настойчивее:
- Неопознанный борт, ваш транспондер передает код семь-семь два нуля. У вас чрезвычайная ситуация?
И вновь молчание, затем новый голос:
- Гуантанамо, это "Мустанг".
Перегнувшись через стол, Матта нажал на "паузу" и пояснил:
- Пилот истребителя.
Запись возобновилась.
- Видим его. Белая "Сессна сто восемьдесят два" с синими полосами. Идентификационный номер: Ноябрь-два-шесть-Гольф-Майк. На борту один пилот. Пассажиров нет.
Диспетчер:
- Ноябрь-два-шесть-Гольф-Майк, пожалуйста, подтвердите код семь-семь два нуля. Вы терпите бедствие?
- Подтверждаю.
- Назовите себя.
- Жан Сен-Пре.
- Что у вас произошло?
- Я… я думаю, у меня сердечный приступ.
- "Мустанг", продолжаете его наблюдать?
- Так точно. Кажется, пилот навалился на штурвал. Идет на автоматике.
- Ноябрь-два-шесть-Гольф-Майк, вы вошли в зону, запрещенную для полетов. Вы поняли меня?
Снова молчание.
- Это "Мустанг". В воздухе МиГи. Засек двоих. Приближаются по азимуту двести сорок, запад-северо-запад.
Посмотрев на Джека, Матта прокомментировал:
- Это кубинские истребители. Появление частного самолета в воздушном пространстве Кубы не приветствуется.
Запись продолжилась; диспетчер произнес:
- Ноябрь-два-шесть-Гольф-Майк, вы запрашиваете разрешение на посадку?
- Да, - выдавил Жан напряженным голосом. - Я не могу вернуться.
Следом раздалась испанская речь, и у Джека мурашки побежали по коже от того, что он услышал.
- Внимание! Вы вторглись в воздушное пространство Республики Куба. Это первое и последнее предупреждение. Немедленно берите обратный курс, или будете сбиты как вражеское воздушное судно.
Снова диспетчер:
- Ноябрь-два-шесть-Гольф-Майк, вам нужно изменить курс на два-двадцать, юг-юго-запад. Покидайте кубинское воздушное пространство и входите в воздушный коридор Соединенных Штатов. Вы поняли меня?
Матта снова остановил запись и объяснил Джеку:
- Там есть такой узкий коридор, предназначенный для американских самолетов, когда они прилетают на базу или покидают ее. Диспетчер пытается направить Сен-Пре в безопасную зону.
Опять зазвучала запись.
- Ноябрь-два-шесть-Гольф-Майк, вы поняли меня?
Но Сен-Пре не успел ответить. Вновь послышалась команда на испанском языке: