- Так, теперь давай разберемся с тобой! Что-то, я смотрю, ты шибко разрезвился, гений! Может, ты думаешь, что раз тебя определили в школу для умников, а не в общую городскую, так ты сможешь вести себя в приюте, как захочешь? Драться, свинячить, устаивать здесь бардак? Вот что ты вообразил, клоп иногородний?!
О-ей, этот тип и вправду был сумасшедшим! А может, просто дураком? Но сумасшедший или дурак, он все-таки был воспитателем - и Мильн, сглотнув слезы, попытался объяснить:
- Но ведь это не я начал, господин Ку…
Мощный удар по шее прервал его на полуслове.
Джон удержался на ногах только потому, что налетел боком на спинку кровати, и это было еще больнее, чем сама оплеуха. Вцепившись в спинку, он уставился на воспитателя широко раскрытыми глазами, не сразу сообразив, что из них все-таки потекли слезы…
Куси-Хватай сделал широкий шаг, навис над Мильном и страшным голосом рявкнул:
- Это у вас в спецшколе всякой мелюзге позволяется перебивать старших? Это ты там набрался таких манер, паразит?! Тож-же мне, прынц заморский! Вот что, гений, заруби давай на своем сопливом носу: у нас здесь прынцев нету, у нас тут все одинаковые, и порядок тут для всех один! А если будешь выпендриваться - я тебя живо обломаю, и не таких еще умников обламывал, понял?! И из тебя сделаю человека! Не знаю, чему тебя будут учить в твоей спецшколе для идиотов, но я тебя быстро научу, как… Куд-да ты уставился, вундеркинд?! КУДА НАДО СМОТРЕТЬ, КОГДА С ТОБОЙ ГОВОРИТ ВОСПИТАТЕЛЬ - тебя даже этому не научили?!
Крепкая волосатая рука стиснула подбородок Мильна и вздернула его голову вверх.
Мильн невольно зажмурился, но поскорее снова открыл глаза и послушно уставился на свирепую рожу Куси-Хватая, расплывающуюся в кривом зеркале слез.
Лет через десять воспитатель хмыкнул, убрал руку и брезгливо вытер ее о штаны.
- Перестань распускать сопли, лютик-цветочек! - уже тише сказал он. - Вот ведь подарочек, а! Помню, в детстве мы таких окунали рожами в мазутные лужи! Вытри давай нос и слушай внимательно: переоденешься в нормальные шмотки, застелешь свою постель, приберешь с полу все барахло… Стелить-то постели ты хоть умеешь, гений?
Наступила короткая тишина, во время которой Мильн судорожно решал, можно подать голос или нельзя, а если можно - что именно ответить; наконец он шмыгнул носом и наобум пискнул:
- Да, господин воспитатель…
Наверное, он правильно угадал, потому что Куси-Хватай больше его не ударил и даже не схватил за подбородок, а только насмешливо хрюкнул:
- Чего ты там бормочешь? Отвечай громко и ясно, чтобы было слышно, а не так - "те-те-те", понял?
- Да, господин воспитатель!
- Во, кой-чему уже научился! Сразу видно - вундеркинд! Значит, так - застелешься, сложишь все барахло в нижний ящик шкафа… Да не забудь умыться, если явишься на ужин с такой зареванной рожей - мигом вылетишь у меня из столовки! Где столовая, знаешь?
- Да, господин воспитатель!
- Ужин в восемь, по звонку, не вздумай опоздать, у нас никто не опаздывает, понял, гений? Я спрашиваю - ты понял?
- Да, господин воспитатель!
Еще с полминуты Куси-Хватай обдирал Мильна презрительным взглядом, а потом буркнул:
- Во счастье-то привалило - нянчиться с таким недоделком! Небось, только таких и берут в разные там идиотские спецшколы… Ладно, работай, гений, привыкай!
- Да, госпо…
Но господин воспитатель уже вышел, не пожелав дослушать ответ "недоделка".
* * *
Человек, сказавший "сламона", велел застелить кровать - Джон старательно выполнил это приказание, перестилая постель снова и снова до тех пор, пока она не перестала отличаться от других постелей.
Человек, сказавший "сламона", велел еще убрать барахло в шкаф - Джон собрал с пола все, что там валялось (в том числе свои оторванные пуговицы) и сложил все это в нижний ящик.
Человек, сказавший "сламона", приказал ему переодеться в "нормальные шмотки" - спрятавшись за раскрытой дверцей шкафа, Джон торопливо переоделся в воняющую химической гадостью одежду: синие трусы, носки с дырками на пятках, серые кусачие брюки и застиранную рубашку в бело-голубую полоску. Из прежних вещей на нем теперь остались только грязные ботинки, и он на всякий случай вытер их своими старыми носками…
Теперь ему нужно было пойти и умыться в умывальной комнате "там, за соседней дверью"… Так велел человек, сказавший "сламона". Этот человек пообещал вышвырнуть Джона вон, если тот явится в столовую с зареванным лицом - и уж будьте спокойны, здешний психованный воспитатель так и поступит!
Мильн подкрался к двери, долго-долго прислушивался к голосам и топоту в коридоре, потом попятился, так же тихо вернулся в закуток за открытой дверцей шкафа и уселся на полу на своей рваной госхольновской куртке.
Человек, сказавший "сламона", велел умыться - значит, Мильн должен был умыться, даже если ради этого ему придется прорываться в умывальную сквозь стаю голодных крокк! Только крокки - сущие пустяки по сравнению с толпой приютских мальчишек, которые наверняка уже знают, что на их этаже появился гений, вундеркинд из филиологической спецшколы… Встретиться с ордой этих тварей было выше всяких человеческих и нечеловеческих сил!
Мильн уткнулся лицом в свои воняющие химией колени и затрясся от молчаливого плача.
Что толку реветь, слезами все равно не умоешься, значит, придется-таки идти в умывалку!
Потому что так приказал человек, ляпнувший заклинание "сламона".
И если приютские не утопят новичка в умывалке, ровно в восемь он должен будет пройти через пол-приюта и впервые появиться в здешней столовке…
Потому что так приказал человек, ляпнувший заклинание "сламона".
А если каким-то чудом Джон сумеет дотянуть до ночи, ему придется ночевать рядом с Бэк-Джоем и его компашкой в этой комнате, где даже вещи смотрят на него, как на врага…
Потому что так приказал человек, ляпнувший заклинание "сламона".
И даже если Джон доживет до утра, его будет ждать еще целый день в приюте, за этим днем - еще один день, а потом еще один, и еще!
"Всего на какую-то пару месяцев", - сказал предатель господин Пак, но с тем же успехом он мог бы сказать: "Всего на какую-то сотню лет"! А сам он смог бы протянуть пару месяцев в клетке с кобрами и гадюками?
И ведь отсюда никуда не убежишь… От заклинания "сламона" не скроешься, даже если Мильн попробует рвануть обратно в Госхольн или в какой-нибудь другой город, Тройное Заклятье настигнет его везде! Его поймают и приволокут обратно в приют, и уж тут Куси-Хватай обязательно обломает его, утопит в мазутной луже, сделает из него человека!
Лучше не трепыхаться, а то будет только хуже…
"Если хуже уже нельзя - значит, должно стать лучше", - сказал однажды Великий Маг Теварец.
Он сказал это в тот страшный час, когда развалины маяка были зловещими и холодными, серебряные пули сотнями расплющивались о защитное поле хобо в проломах стен, в маяке для раненных не хватало живой воды и все костры светили тускло, почти не грея…
Великий Маг заговорил тогда раны полумертвому лесному троллю, с трудом дохромал до погасшего камина, протянул к нему руки, пробормотал эти слова - и вдруг в камине вспыхнул жаркий огонь, а из-за углей выглянула и вильнула хвостом чудом уцелевшая саламандра…
Если хуже уже нельзя - значит, должно стать лучше…
Раз так сказал Великий Маг Теварец, значит, так оно и есть!
Мильн в последний раз хлюпнул носом, лег щекой на колени и затих.
Вот бы просидеть в этом убежище за дверцей шкафа всю жизнь, не умываясь, не ужиная, а главное, не видя и не слыша никого из лю…
- ДЭВИ!!!
Воздух в проходе между кроватями заколыхался, стремительно загустел, побелел - и в комнате во всем своем призрачном великолепии возник Повелитель Царства Духов и Теней, коснувшись шлемом замызганной лампочки под потолком.
Дэви открыл глаза, посмотрел на Рыцаря, но не шевельнулся.
- Я и без того знаю все, что ты скажешь, крестный, - прошептал он. - Только знаешь - если бы я был таким же бесплотным, как ты…
Но Рыцарь-Бродяга сказал вовсе не то, что ожидал от него услышать Дэви.
- В МАЯК ТОЛЬКО ЧТО ПРИМЧАЛСЯ ДЕМОН-ВЕСТНИК!!! ПРИНЕС ВЕСТИ С ИННЭРМАЛА!!! - бешено гаркнул Повелитель Темного Царства. - Черная королева недавно послала в Южное море три своих корабля! Эти корабли попытались добраться до Острова Русалок, но рифы не пустили их дальше Поющих Скал. Корабли повернули обратно, но в открытом море недалеко от Иннэрмала им повстречались две русалки…
Дэви начал медленно поднимать голову с колен.
-…Взрослую русалку люди убили гарпуном, а маленькую поймали сетью и привезли в Черносонию, в Глор! Теперь ее держат во дворце Черной Королевы, в Подвалах Погибших Душ, а завтра отдадут колдуну Конраду… Ты слышишь меня, Дэвид?! Дэви, ты слышишь меня-а?!.
Слышал ли он Рыцаря-Бродягу?
Еще бы!
Конечно, Двэи его слышал, - и не чувствовал больше ничего, кроме неистовой лютой ненависти, поднимавшейся в нем крутой горячей волной! Эта волна росла, как цунами над побережьем, смывая страх, смывая тоску и боль, смывая бессилие и отчаяние, становясь сильнее всех злобных чар, сильнее даже Тройного Заклятья!
Все вопли в коридоре внезапно смолкли - и остановились все часы в прюте - и синяки и ушибы перестали ныть - и дом вдруг припадочно задрожал, отчего на кухне из котлов выплеснулась горячая каша, окатив штаны Бэк-Джою и его дружкам!
- Как только маленькая русалка попадет в руки Конраду, колдун прикончит ее и скормит ее Силу своему Кровавому Кристаллу! Ты слышишь меня, Дэвид, охэй?!
Еще бы, конечно, он слышал!
В широко распахнувшемся туннеле Прорвы с воем закрутились спиральные потоки воздуха и воды, в Бермудском Треугольнике в Пределе исчез еще один корабль, а в Запределье Поющие Скалы встретили появление этого корабля гулкой насмешливой песней…
- …Дэвид, ты слышишь меня-а?!!
Да, он услышал крик Рыцаря даже сквозь грозное завывание Прорвы - и отозвался таким неистовым яростным воплем, что стены приюта лопнули, разлетелись в клочья, как мыльные пузыри, и больше не смогли его удержать!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Запределье. Час возмездия и справедливости. Ронгхэльм
Но если твой кулак ломает чей-то
чужой кулак, и если ты раздавлен
чужою силой, что сильней твоей,
и зло и подлость давят нестерпимо -
засмейся все же, что еще живешь!
Ты видишь свет!
Ты плаваешь в потемках!
Ты можешь улететь за много миль
в иные звезды, в темные глубины
и отыскать друзей там и собратьев,
и руки жать не знающим вранья!И, может, там, под ярко-синим небом
(почти земным, но все же неземным)
мерзавцы по заслугам получают,
не дожидаясь страшного суда?..Эрик Снайгерс, "Несколько глупых вопросов и несколько глупых ответов"
Дэви упал на каменный пол - мягко, на четвереньки, как учил его падать ягуар Танга - и замер, прильнув к холодному камню, потому что рядом разговаривали люди.
Еще в воздухе он успел прошептать заклинание невидимости, но не понял, подействовало оно или нет, потому что оказался в кромешной тьме.
Зато в той стороне, откуда доносились человеческие голоса, мерцал неяркий свет, и едва глаза Дэви привыкли к темноте, он разглядел там небольшую жаровню, стол, на котором валялись непонятные зловещие железяки, и два тусклых факела, укрепленных на дальней стене…
Между факелами на фоне стены светилась чья-то лохматая шевелюра, горевшая ярче факельного огня. Огненноволосый парень был одет в человеческий, хотя и необычный для людей Запределья наряд - потрепанные голубые джинсы и расстегнутую, завязанную узлом на животе ковбойку, его руки были растянуты между двумя вбитыми в камень железными кольцами, босые ноги на пару дюймов не доставали до земляного пола. Дэви не смог решить, человек это или Древний, зато те шестеро, что стояли перед пленником и переговаривались на квакающем языке, определенно были людьми, больше того - они были литтами!
- Ну давайте убьем его прямо сейчас! - кровожадно проныл самый низенький литт с курчавой башкой. - Ну давайте, а? Ну дава-айте!
- Заткнись, придурок! - гаркнул другой литт, повыше. - Давно не превращался в муху, что ли? Так Конрад тебе живо это устроит, если прикончишь нечисть! Великий Маг всегда сам убивает пленных, заруби это на своем сопливом носу, и этого негодяя он тоже прикончит сам! Только сначала допросит, и тогда нечистик быстренько выложит все, что знает…
- Да я прям сейчас могу выложить все, что знаю, - дружелюбно предложил "нечистик". - В чем проблемы?
- Чего?!
- Что я знаю? Да много всякого-разного! Например, я знаю отличное средство от прыщей! Я однажды попробовал его на знакомой жабе, и через пять минут она стала такой красоткой, что в нее с ходу влюбился принц! Давай, прыщавый, записывай рецепт: надо взять горсть сушеных мух, стакан чернил, щепотку черного перца…
- Что-о?! Ты кого назвал прыщавым, ублюдок?! Да я ж тебя…
- Ладно, если тебе так нравятся твои прыщи, оставь их себе, пожалуйста! - благодушно откликнулся огненноволосый. - Тогда могу рассказать вам что-нибудь другое. Тебе, толстяк, могу рассказать, как избавиться от лишнего жира, а тебе, лопоухий - как избавиться от слоновьих ушей…
- Да он издевается над нами, гад! - дружно взревели толстяк и лопоухий, хватаясь за мечи.
Дэви приготовился было к прыжку, но тут из низкой двери в углу появился здоровенный верзила и с криком:
- Пррекратить! - вырвал у лопоухого кинжал, а толстяка нарадил звонким подзатыльником. - Я что сказал вам делать, когда уходил? Что - я - сказал - вам - делать?! Сторожить пленника? Вот и сторожите! А расправляться с ним - не ваша работа!
- Правильно, мордоворот! - одобрительно отозвался со стены пленник. - Сторожите меня, да получше! Сгоните-ка, например, паука у меня с ноги…
- Мордово… Как ты осмелился меня обозвать?! Меня, главного палача Черносонии?! Может, ты думаешь, что раз ты нужен магу Конраду, так можешь вести себя здесь, как тебе захочется? Издеваться над стражниками, хамить, скалить зубы?! Вот ты чего себе вообразил, проклятущая нечисть?! Тож-же мне, прынц заморский! Заруби давай на своем курносом носу: у нас здесь прынцев нету, у нас все пленники одинаковые, и порядок тут для всех один! А будешь выпендриваться - я тебя живо обломаю, и не таких еще обламывал демонов-троллей, понял?! И из тебя тоже сделаю человека!
- Правильно! - выкрикнул литт с растрепанными волосами цвета издохшей мыши. - Давайте покажем мерзавцу, кто здесь главный!
- Точно! - с восторгом подхватил курчавый литт. - Давайте разведем под ним небольшой костерок! Давайте, а? Ну дава-айте!
- Спасибо, мне пока не холодно, - поблагодарил со стены пленник. - Но если вы замерзли, не стесняйтесь, присаживайтесь на жаровню, сразу и согреетесь, и развлечетесь!
- Ма-алчать!!! - прорычал главный палач Черносонии. - Я тебя самого сейчас посажу на жаровню, наглец, я тебе сейчас все кости переломаю, я ж тебя!..
Задыхаясь от ярости, он развернулся и ринулся к столу, но замер, как вкопанный, на полдороге.
Да, заклинание невидимости все-таки не сработало!
Но теперь это было уже неважно.
Важно было лишь то, что Дэви снова стал самим собой, что вместо убогой приютской одежды на нем снова была его одежда из зимней кожи химеры, что сила ста берберийских львов наполняла его мускулы струнным звоном, и, даже сидя на краешке стола, он смотрел в глаза верзиле-палачу, а не взирал на него снизу вверх…
Так да здравствует Час Возмездия и Справедливости!
- Ну, что застеснялся? - улыбнулся Дэви разинувшему рот литту. - Кажется, ты хотел взять пыточные инструменты - так валяй!
От его улыбки палач побелел, и, отшатнувшись, выхватил пистолет.
Человек действовал быстро, но Дэви оказался еще быстрей: скрестив пальцы левой руки в охранный знак, он вскинул перед собой магический Щит… Щит не уберег его от заклинания "сламона", зато шутя остановил две серебряные пули: они ударились о защитное поле, с визгом срикошетировали и выбросили из жаровни пригоршню углей. В третий раз палач выстрелить уже не успел - Дэви очутился рядом и ударом в челюсть послал его на пол. Верзила с тонким верещанием проехался на спине до середины комнаты, врезался башкой в злополучную жаровню и затих…
А в Дэви уже стреляли со всех сторон, но теперь пули даже не рикошетили; едва коснувшись радужной поверхности Щита, они просто испарялись красивыми серебряными вспышками. Значит, не зря он так старательно трудился над абракадаброй!
Прыщавый литт первым разрядил свой пистолет, отбросил его в сторону и ринулся в атаку с мечом в руке. Похоже, ему пригодилось бы не только снадобье от прыщей, но и снадобье от глупости! Дэви даже не потрудился вытащить свой меч, выкованный из чистейшей ненависти, он просто сломал руку, сжимающую оружие - и под вой прыщавого все литты поспешно начали пятиться к двери.
Вот теперь до них стало доходить, что оружие им не поможет, что сила сейчас не на их стороне, что в этой комнате они уже не стражи, а пленники… То, что они пленники, люди выяснили, с поросячьим визгом метнувшись к дверям и увидев, как дверные задвижки плавно скользнули в пазы. Литты попытались отодвинуть взбунтовавшиеся запоры, но те сразу раскалились докрасна, и визг людей перешел в панический вой.
- Здорово! - выкрикнул прикованный к стене парень и засвистел, как полоумный дельфин. - Классно получается, жарь дальше, охэй!
Но Дэви не торопился.
Он получше заговорил дверные засовы, смел взглядом со стола пыточные инструменты и заставил их пуститься в пляс вокруг очухавшегося палача.
Литты больше и не пытались схватиться за оружие: они только блеяли, выли, стонали в смертельном страхе, а палач ползал среди своих распоясавшихся инструментов и что-то шепеляво вопил - кажется, просил сжалиться над калекой…
Сто чертей и одна ведьма, неужели эти самые твари победили в зеленодольской битве, превратили Ассагардон в груду горящих развалин и победоносно промаршировали от Кольдра до Южного Королевства Древних? Выходит, правду говорил торни Ловис: люди храбры только тогда, когда их двадцать против одного и когда за их спинами стоит сила Кровавого Кристалла! Ну, и где же ТЕПЕРЬ ваша храбрость?!
Дэви смотрел на людей, люди смотрели на Дэви - и по их искаженным ужасом мордам было видно, что до самой последней извилины их убогих мозгов дошло: им конец, этот неуязвимый безжалостный маг сейчас сделает с ними все, что захочет!..
…И он сделал с ними все, что захотел…
…А когда уронил руки и тяжело перевел дыхание в густом пару, которым исходила жаровня (прыщавый литт напоследок залил ее своей вонючей кровью), за его спиной раздался слегка дрожащий голос:
- Ну ты и удела-ал их, дружище! Послушай… Если ты уже закончил разборки, может, снимешь меня со стены? Осточертело уже здесь висеть!
Дэви обернулся, быстро подошел к огненноволосому парню, легко разорвал железные обручи на его руках, и тот бесшумно приземлился на ноги.
- Уфф, спасибо! - растирая покрытые синяками запястья, поблагодарил парень. Глянул направо и налево, сглотнул и покрутил головой: - Да, тебе лучше не попадаться под горячую руку! Бляха-муха, ты только посмотри, что осталось от толстяка…