Но раздумывая над этим пару ночей назад, я вдруг поняла, что с тех пор как Джеральд впервые появился в нашем доме, все изменилось сильнее, чем я могла себе представить. Конечно, его суждения мне по-прежнему кажутся пустоголовыми, а его взгляды на жизнь - неразумными. Из-за гонки вооружений мы несем неземные расходы, а ведь поплатиться можем именно землей!
Но я способна ужиться с Джеральдом. Хоть он до сих пор и считает, что "вот-вот придут красные", но даже он постепенно начинает соглашаться, что уж лучше пусть некоторые будут "красными", чем все "белыми как смерть".
Мама говорит, что не надо принимать это близко к сердцу. Как любой мало-мальски разумный человек, Джеральд, в конце концов, разберется. На прошлой неделе она даже вытащила его на демонстрацию в поддержку медсестер. (Джеральд остался верен себе! Заявился к больнице с плакатом Исправьте аномалию! Мама чуть не умерла!)
Однако он по-прежнему отказывается участвовать в антиядерном движении. Но это меня уже больше не злит. Просто мне жаль его, раз он так слеп и не видит того, что вижу я, и слишком толстокож, чтобы чувствовать то, что чувствую я. Порой, когда я бегу вприпрыжку по улице, а воздух такой колкий и хрустящий, листья шуршат под ногами, солнце выглядывает из-за облаков и блестит серебром, я думаю, что вот Джеральд никогда не испытывал такого счастья, даже когда был молодым. Потому что, изведай он подобную радость, наверняка бы стал помогать в спасении чудесной зеленой планеты, на которой мы живем, чтобы сохранить ее для следующих поколений.
А иногда, когда Джеральд воскресным утром лежит на диване и проверяет знания Джуди в биржевом деле, я обо всем этом забываю. А он просто кажется мне умиротворяющим, милым и надежным - с таким легко живется. Наверное, я привыкла к нему. И, признаюсь честно, если они с мамой поженятся, я возражать не стану.
- Не станешь возражать?
- Думаю, нет.
- Совсем-совсем?
- Да нет же!
- Хм.
Хелен подозрительно наморщила нос, но спорить не стала. Просто посидела немного, не шевелясь, обдумывая услышанное. Я ее не дергала.
Потом она заговорила:
- Все же Жабьи-Ботинки - другое дело. Он совсем не то, что Пучеглазый. Он просто отвратительный. Вот послушай. Он…
Но ужасный стук в дверь прервал ее на полуслове. Я было подумала, что это Лиз вернулась с новым сообщением. Но на этот раз визитер не ковырялся с ручкой замка. Один рывок - и дверь распахнулась настежь. Мы с Хелли зажмурились от света. Центр управления полетом собственной персоной!
Думаю, что из миссис Хатри добрая самаритянка получилась бы не лучше, чем из меня. Если учесть, что, когда она в последний раз видела Хелен Джонстон Хелли, та была похожа на мямлящую распухшую развалину, то могла бы говорить и не таким язвительным голосом:
- Вы обе собираетесь когда-нибудь выходить?
Я с трудом встала. О, боже! Иголки и булавки! Я согнулась от боли и принялась разминать ноги. Тем временем миссис Хатри подвергла Хелен допросу третьей степени:
- Полегчало тебе, дорогуша?
- Да, спасибо, миссис Хатри. Мне намного лучше. Пожалуй, я теперь в порядке, честное слово.
- Может, хочешь пойти домой?
- Нет. Все нормально.
- Ты просидела в этом шкафу уйму времени.
- Китти рассказывала мне одну историю.
- Правда? - учительница повернулась ко мне и, мне показалось, подмигнула. - Надо признать, Китти умеет рассказывать.
Теперь Хелен засуетилась, стряхивая клочки пуха с рукавов.
- Просто не верится, - заметила она бодрым голосом, - что мы с Китти просидели здесь все утро!
- Что ж, - сказала миссис Хатри, отступая, чтобы дать ей выйти, - таково уж искусство сказителя. (Это одна из Главных Теорий миссис Хатри. Она вечно о ней твердит. "Жизнь прожить - это тяжкий труд, - говорит миссис Хатри. - Но книги и истории не дают нам пропасть. Одни помогают жить. Другие дают передышку. Самые лучшие способны и на то, и на другое".)
Возможно, она права. Во всяком случае, мне удалось ободрить Хелли Джонстон.
Она выскользнула из шкафа, улыбаясь, и дружески похлопала меня по руке в знак благодарности, а потом припустила вверх по лестнице - обедать со своей подружкой Лиз. И даже ни разу не оглянулась!
Миссис Хатри обняла меня за плечи и повернула лицом к себе.
- Молодец, - похвалила она. - Ты отлично справилась. Я знала, что могу на тебя положиться. Ты выполнила задание, номер Двадцать два.
К счастью, учительница тоже проголодалась. И не стала меня расспрашивать, что там стряслось у Хелли Джонстон, а сразу отправилась в обратный путь.
И это тоже было здорово. Ну что я бы могла ей рассказать, кроме того, что его зовут Жабьи-Ботинки? Мне еще предстоит услышать его историю. Но в последние дни Хелен занята другим и вполне весела, так что ей наверняка неохота посвящать меня в эти малоприятные детали.
Мне просто надо подождать. И вам тоже.
Примечания
1
Эстелла Сильвия Панкхёрст (англ. Estelle Sylvia Pankhurst; 1882–1960) - британская суфражистка и левая коммунистка.
2
Так в средние века называли эпидемии бубонной чумы, унесшей сотни миллионов жизней.
3
Ядерная электростанция в Великобритании.
5
Птифур (фр.) - ассорти из печений
6
10 октября 1957 года, во время профилактических работ на одном из реакторов на заводе в городе Селлафильд (Уиндскейл, Великобритания), где производился плутоний для британского ядерного оружия, загорелись три тонны урана. В результате пожара произошел выброс радиации. Радиоактивное облако накрыло пол-Европы: одна часть достигла Норвегии, другая - Швейцарии. Последствия аварии тщательно скрывались. Только по истечении 30 лет стали известны некоторые подробности.
7
Члены одной из христианских протестантских сект, активной в Англии и в США. Они борются за мир и занимаются благотворительностью. А еще так называют тех, кто бурно - свистом, улюлюканьем, криком - выражает свое недовольство.
8
Участник экспедиции Р. Ф. Скотта к Южному полюсу, капитан Лоуренс Оутс, отморозивший ноги, со словами "Пойду прогуляюсь" ушел умирать, чтобы изможденным друзьям не пришлось тащить его.