На последней неделе он совсем отчаялся. Попросить совета или помощи... Но у кого? Отец сказал, что даст ему по доллару на члена семьи, но даже если схитрить, останется слишком мало. Кроме того, Мэй Белл помешалась на этих Барби, и он обещал купить ей вместе с Элли и Брендой дурацкую куклу. А тут ещё цены подскочили, придётся позаимствовать из оставшихся денег. Как-никак в этом году к Мэй Белл надо подольститься. Она ходит, канючит, с собой её не возьмёшь - на что она им с Лесли? - а ей ничего не объяснишь. Играла бы с Джойс Энн! Не может он всё время с ней возиться. Да, но Барби купить надо.
Словом, денег нет, подарок не купишь. Лесли - не его сестрицы, она смеяться не станет, что ей ни подари. Но ему это нужно самому, чтобы потом гордиться.
Были бы деньги, он бы купил ей телек. Маленький такой, японский, чтобы держать у себя и не мешать Джуди с Биллом. Нехорошо всё-таки, столько денег у людей, а телека не купят! Конечно, Лесли не стала бы глазеть целый день, как Бренда, - рот разинет, глаза выпучит, прямо золотая рыбка. Но иногда - можно. Во всяком случае, в школе бы меньше смеялись. Однако денег нет, так что и думать нечего.
Джесс печально смотрел из школьного автобуса. Какой же он дурак, честное слово! Спасибо, что Лесли вообще с ним водится. Больше-то никого и нет. Нашёлся бы кто в этой дурацкой школе... Сдуру он чуть не проехал мимо большого щита, но что-то в голове щёлкнуло, и он побежал к выходу, толкнув Лесли и Мэй.
- Пока, - кинул он, пробираясь по ногам. - Ой, выпустите меня, миссис Прентис!
- Тут не твоя остановка.
- Да мама, знаете... - соврал он.
- Только меня не подставь, - она притормозила.
- Нет, что вы! Спасибо.
Он выскочил ещё на ходу и побежал к плакату. Там было написано:
"ЩЕНКИ. ДАРОМ"
Лесли он назначил встречу в сочельник у замка. Родители и сестры пошли за покупками, он отстал. Собачка была бурая с чёрным, с большими карими глазами. Ленточку он стащил у Бренды и теперь нёсся через поля, а там - вниз по холму, едва удерживая свой подарок. Пока он бежал, щенок вылизал ему лицо и обмочил грудь, но всё-таки вёл себя пристойно. Сжимая его под мышкой, Джесс перебрался через речку. Пройти оврагом было бы легче, но он чувствовал, что в Теравифию надо вступить так, как положено. Щенок не должен нарушать правила. Это опасно им обоим.
У замка он повязал щенку бантик и посмеялся, когда новый питомец попробовал вылезти из петли, а потом стал жевать концы ленточки. По всему видно, умный. Таким подарком можно гордиться.
Лесли так обрадовалась, что упала на колени, хотя земля была холодная, схватила щенка и прижала его к лицу.
- Осторожно! - предупредил Джесс. - Это прямо фонтан какой-то.
Лесли чуть-чуть его отстранила.
- Это мальчик или девочка?
Вот тут он знал больше, чем она, и радостно ответил:
- Мальчик.
- Тогда мы его назовём Принц Териан. Он стережёт Теравифию.
Она положила щенка на землю и встала.
- Ты куда?
- В сосновую рощу. Там очень хорошо.
Позже Лесли дала ему свой подарок - коробку акварели с двадцатью четырьмя тюбиками, тремя кисточками и пачку хорошей бумаги.
- Ой, Господи! - сказал он. - Спасибо. - Ему хотелось придумать что-то получше, но он не смог и повторил: - Спасибо.
- Это не такой хороший подарок, как у тебя, - смиренно признала Лесли. - Ну всё-таки, надеюсь, понравится...
Ему хотелось сказать ей, что он рад и горд, и завтрашний день неважен, если так хорошо сегодня, но слова не шли.
- Ага, ага... - выдавил он, стал на колени и залаял. Щенок, в полном восторге, бегал вокруг него.
Лесли засмеялась, Джесс совсем разошёлся. Что бы ни сделал щенок, он ему подражал и в конце концов вывалил язык. От смеха Лесли еле вскрикивала: "С ума сошёл!.. Как же мы его научим?.. Он ведь сторож, страж... а ты из него делаешь клоуна!"
- Р-р-ры, - рычал Териан, закатывая глазки. Джесс и Лесли ослабели от смеха.
- А знаешь, - сказала она наконец, - пускай он будет шутом.
- Имя не подходит.
- Да нет, ничего. Принцы, - прибавила она самым теравифским тоном, - тоже бывают шутами.
Радость этого дня осветила весь вечер. Джесса не трогали даже дрязги сестёр, разбиравших подарки. Он помог Мэй Белл завернуть её жалкие пакетики и спел с ней и с Джойс "Санта-Клаус в город идёт". Потом Джойс заплакала, потому что у них нет камина, как же этот Санта проберётся, а Джесс пожалел, что её водили по лавкам, и теперь она ждёт какого-то типа в красной шубе, который принесёт ей то, о чём она мечтает. Шестилетняя Мэй Белл всё ж поумнее, ей нужна эта дура Барби. Хорошо хоть он не поскупился. А бедная Джойс заколке не обрадуется, но ругать будет не его, а Санта-Клауса, зачем дарит такую дешёвку.
Он неловко обнял сестричку и сказал: "Ну-ну, Джойс Энн! Не плачь, он дорогу знает. Обойдётся без трубы, правда, Мэй Белл?"
Мэй смотрела на него большими серьёзными глазами. Джесс незаметно кивнул ей поверх сестрицыной головки, и она смягчилась.
- Знает, знает! Он всё знает, что хочешь, - заверила она, пытаясь мигнуть ему в ответ. Вообще-то она ничего. Он её любил.
Наутро он помог ей раз тридцать одеть и раздеть Барби. Коротким пальчикам не удавалось натянуть кукольное платье на поднятые руки и управиться с застёжками.
Самому ему подарили гоночные машинки, и он погонял их, чтобы обрадовать отца. Они были не такие большие, как в телеке, но всё-таки электрические, так что отец, конечно, потратил больше, чем надо бы. Машинки то и дело съезжали с дорожки, отец всякий раз бранился, а Джесс очень хотел, чтобы тот мог гордиться подарком, как он гордился щенком.
- Вот здорово! - приговаривал он. - Просто я ещё не приспособился.
Лицо у него раскраснелось, он откидывал волосы, наклоняясь над машинками.
- Дешёвка! - отец едва не сбил их ногой. - Ни на что денег не хватает.
Джойс Энн лежала и ревела, потому что порвала такую штучку, которой кукла разговаривала. Бренда дулась, потому что Элли на Рождество получила колготки, а она - гольфы. Элли тоже не радовала, скача в своих колготках вокруг мамы и стараясь показать, что помогает ей с обедом (окорок и бататы). Честное слово, она не лучше Ванды Кей Мур!
- Джесс Оливер Эронс-младший! - сказала мать. - Может, бросишь эти дурацкие машинки и подоишь корову? У тебя праздники есть, а у неё нету.
Он вскочил, радуясь предлогу бросить игру, не огорчив отца. Мать вроде бы не заметила его порыва и жалобно продолжала:
- Что бы я делала без Элли! Ей одной важно, жива я или умерла.
Элли улыбнулась, как пластиковый ангел, сперва ему, потом - Бренде.
Наверное, Лесли его ждала - как только он вышел во двор, она выбежала из-за дома Перкинсов. Щенок кружил вокруг неё, путаясь под ногами.
Встретились они у Мисс Бесси.
- Я уж думала, ты не выйдешь!
- Ну, сама знаешь, Рождество...
Принц Териан стал нюхать корове копыта. Она раздражённо топала. Лесли взяла его на руки, чтобы Джесс мог доить. Щенок лизал ей лицо, мешая разговаривать. Она блаженно хихикала и наконец гордо сказала:
- Вот дурачок!
- Ага, - отвечал Джесс, снова ощущая, что пришёл праздник.
Глава седьмая
Золотая комната
Мистер Бёрк занялся Перкинсовым домом. После Рождества жена его как раз дописала книгу до половины и помогать не могла, так что Лесли пришлось крутиться по дому. При всей своей склонности к политике и музыке мистер Бёрк был очень рассеян - положит молоток, чтобы взять справочник, а потом ищет-не отыщет среди проектов. Лесли хорошо отыскивала вещи, он вообще любил с нею общаться. После школы и в свободные дни ему нравилось, чтобы она была дома, и ей приходилось объяснять это Джессу.
Джесс пытался ходить один в Теравифию, но ничего не получалось, без Лесли чар не было. Он боялся, что напрочь спугнёт их, если попытается вызвать, к нему они не стремились.
Дома мать приставала по хозяйству или Мэй Белл заставляла играть с Барби, и он уже тысячи раз жалел, что помог купить эту дуру. Стоило ему лечь на пол и заняться рисованием, как сестрица начинала канючить, чтобы он вправил ручку или обдёрнул платье. Джойс Энн была ещё вреднее. Ей доставляло какое-то зверское удовольствие шлёпать его по заду, только он ляжет на живот. Если он орал: "Брысь!", она совала палец в рот и принималась хныкать, а мать, естественно, ворчала:
- Джесси Оливер! Оставь ребёнка! И вообще, чего разлегся? Сказано тебе, я стряпать не могу, пока ты дров не наколешь!
Иногда он сбегал туда, к Перкинсам, и видел, как Принц Териан скулит у порога. Мистер Бёрк его выгонял, и Джесс не обижался - разве можно работать, когда щенок то и дело хватает за руку или норовит вылизать лицо? Джесс уводил щенка на дальнее поле. Если день был погожий, Мисс Бесси нервно мычала из-за плетня, никак не могла привыкнуть к визгу и лаю. А может, её раздражал неуютный конец зимы. Словом, ни люди, ни звери счастливы не были.
А вот Лесли - была. Ей страшно нравилось чинить старый дом да и просто знать, что она нужна отцу. Половину времени они болтали, а не работали, а позже она радостно объясняла Джессу, что учится "понимать папу". Ему самому и в голову не приходило, что родители хотят, чтобы их понимали, с таким же успехом можно было подумать, что сейф в миллсбургском банке просит открыть его. Родители - такие, как есть, не наше дело их разгадывать. Странно, когда взрослый дружит с ребёнком. У него - свои друзья, а у неё пусть будут свои.
Чувства к леслиному отцу саднили, как болячка. Ты её трогаешь, а она только хуже. Одно остаётся - не думать, тогда уж точно пройдёт. До чего ж этот тип его раздражал! Даже когда они с Лесли были одни, он умел всё испортить. Она сидит, болтает, прямо как раньше - и вдруг ка-ак скажет: "А Билл думает..." - и всё, по самой болячке!
Постепенно она догадалась - так, к концу февраля, для такой умной девочки это долго.
- Почему ты Билла не любишь?
- А кто говорит, что не люблю?
- Да ты сам. Что я, совсем глупая?
"Иногда - совсем", - подумал он, но спросил:
- С чего ты вздумала?
- Ну, ты к нам больше не ходишь. Сперва я решила, это из-за меня, но в школе-то мы разговариваем. Ты часто гуляешь с Терианом, а к двери и не подойдёшь!
- Ты всегда занята, - сказал он и поёжился, уж очень похоже на Бренду.
- Ой, Господи! А ты бы взял и помог.
Когда она это сказала, было так, словно гроза выключила свет, а потом зажглись все лампочки. Ну, кто же глупый?
И всё-таки поначалу он смущался при её отце. Сперва он не знал, как его называть. "Эй!" - говорил он, и оба они с Лесли оборачивались.
- М-мистер Бёрк...
- Называй меня Билл, - сказал тот.
- Ладно.
Дня два было нелегко, потом он притерпелся. Помогало и то, что он знал вещи, о которых Билл ведать не ведал при всех своих мозгах и книгах. Оказалось, ему действительно можно помочь, а его, Джесса, не просто терпят, как собачку.
- Удивительно, - говорил Билл. - И где ты этому научился?
Джесс и сам не знал, а потому пожимал плечами и предоставлял отцу с дочерью хвалить его, хотя и сама работа была наградой.
Сначала они ободрали доски со старого очага, обнажив, словно руду, рыжие кирпичи, потом сняли все пять слоев безвкусных обоев. Иногда за работой Билл что-то рассказывал или пел. Лесли и Джесс научили его кое-каким песням мисс Эдмундс, он их - своим. Бывали и беседы. Джесс зачарованно слушал всякие научные объяснения. Если бы мать его увидела, она бы решила, что он - первый ученик, а не хиппарь какой-то. Он и не знал, что можно так жить. Вот, например, Джуди как-то спустилась вниз и почитала им наизусть, и не только прозу, а стихи, даже итальянские. Джесс, конечно, их не понял, но наслаждался самими звуками и удивлялся, до чего же умны и шикарны его друзья.
Гостиную выкрасили золотой краской. Лесли и Джесс хотели синюю, но Билл не сдался, и оказалось так хорошо, что они сами обрадовались. Окна выходили на запад, и под вечер комната была доверху полна света.
Наконец Билл взял напрокат такую машину, и они смыли песком чёрную краску с пола, а потом отшлифовали широкие дубовые доски.
- Ковров не будет, - сказал Билл.
- Да, - согласилась Джуди. - Это всё равно, что надеть вуаль Моне Лизе.
Когда Билл с детьми счистили с окон последнюю краску и вымыли рамы, они позвали Джуди сверху, из ее кабинета. Сидя вчетвером на полу, они любовались. Нет, просто красота!
Лесли радостно вздохнула.
- Какая комната! Золото - как волшебство. Это, - тут Джесс тревожно огляделся, - настоящий замок.
Он успокоился. В таком настроении можно ненароком нарушить клятву. Но она её не нарушила, даже Биллу и Джуди не сказала, а уж он-то знал, как она их любит. Вероятно, она заметила его беспокойство и подмигнула точно так, как подмигивал он Мэй Белл над головой самой младшей сестрички. Теравифия осталась их собственной страной.
Назавтра они кликнули Принца и пошли туда. Они больше месяца там не были и, приближаясь к руслу, замедляли шаг. Джесс не был уверен, помнит ли он, как быть королём.
- Сколько лет прошло! - шептала Лесли. - Как ты думаешь, что они без нас делали?
- А на чём мы кончили?
- Завоевали злых дикарей на северной границе. Но мосты и дороги пришли в негодность, и мы долго не могли вернуться в родные края.
Да, ничего не попишешь - королева! Джесс хотел бы говорить вот так же.
- По-твоему, что-нибудь случилось? - спросил он.
- Мужайся, король. Всё может быть.
Они молча перешли речку. На другом берегу Лесли подняла две палочки и прошептала:
- Твой меч, сир.
Джесс кивнул. Они пригнулись и поползли к замку, как сыщики в сериале.
- Эй, королева! Гляди! Там, там, сзади!
Лесли повернулась и стала сражаться с вымышленным врагом. Подоспели другие, шум битвы огласил Теравифию. Страж королевства радостно бегал кругами, не осознавая по молодости, как велика опасность.
- Отступают! - вскричала отважная королева.
- Ого-го-го!
- Гони их, сир! Пусть знают, как нападать на наш народ!
- Улю-лю! Эй! Ого-го!
Они гнали врага, потея в своих тёплых куртках.
- Ура! Теравифия снова свободна.
Король сел на бревно и отёр пот, но королева не дала ему рассиживаться.
- Сир, - сказала она, - идём в сосновую рощу, возблагодарим за спасение.
Джесс пошёл за ней, и они молча постояли в полумраке.
- Кого благодарим? - шепнул он.
- Ой, Господи! - она смутилась, ей было легче с феями, чем с Богом. - О, духи рощи!
- Десница Твоя - помощь наша, - сказал он, не помня толком, где это слышал, но чувствуя, что Лесли одобрила его взглядом и снова заговорила:
- Храни Теравифию ради народа её и нас, его правителей.
- И ради собачки.
- Ради принца Териана, стража и шута.
- Аминь.
Им удалось не хихикать, пока они не вышли из рощи.
Через несколько дней после встречи с врагами у них была совсем другая встреча. Лесли вышла на переменке, сказав Джессу, что идёт "по делу", как вдруг остановилась, услышав в уборной плач.
- Чушь какая-то, - тихо сказала она. - Судя по ногам, это Дженис Эйвери.
- Ну что ты!
Он не мог представить, что Дженис плачет на стульчаке.
- У неё одной на кроссовках написано "Уиллард Хьюз". И потом, там столько дыму, хоть маску надевай.
- А ты уверена, что она плачет?
- Уж это я всегда разберу!
Господи, что ж это с ним! От Дженис он видел только беды, а сейчас почувствовал ответственность, словно за лесных волков или китов, выброшенных на сушу, о которых слышал у Бёрков.
- Она не плакала, когда её ребята дразнили из-за Уилларда.
- Да, я знаю.
Он посмотрел на Лесли.
- Что нам делать?
- Делать? - повторила она. - В каком смысле?
Нет, как же ей объяснить?
- Лесли, если бы она была зверем, мы бы должны были ей помочь?
Она странно на него посмотрела.
- Ты же всегда ко мне с этим пристаёшь, - сказал он.
- Но это Дженис...
- Если она плачет, что-то не так.
- Что ж ты думаешь делать?
Он покраснел.
- Не могу же я войти в женский сортир.
- А, ясно! Посылаешь меня в акулью пасть. Нет уж, спасибо, мистер Эронс.
- Лесли, честное слово... я бы пошёл, если бы мог. - Он искренне так думал. - Ты что, боишься её?
Он не хотел грубить, он просто удивился, что Лесли чего-то боится.
Она сверкнула глазами и гордо откинула голову.
- Ладно, иду. Только знай, Джесс Эронс, это очень дурацкая мысль!
Он побрёл за ней в коридор и спрятался в ближайшей нише, чтобы быть близко, если Дженис её выгонит.
Дверь за Лесли закрылась. Сперва было тихо, потом Лесли что-то сказала, а уж потом хлынули вопли и рыдания. Слава Богу, рыдала не Лесли, но говорили обе разом, пока не прозвенел звонок.
Никак нельзя, чтобы тебя застали перед женским сортиром, но можно ли уйти, покинуть линию огня? К счастью, поток ребят подхватил его, все бежали вниз. Он ещё слышал плач и крики.
У себя, в пятом классе, он стал смотреть на дверь, ждать Лесли. Ему казалось, что она войдёт еле живая, как койот в фильме, но она улыбалась, и вроде бы её никто не бил. Протанцевав к миссис Майерс, она тихо извинилась за опоздание, а та одарила её улыбкой "Особая, для Лесли".
Как же узнать, что случилось? Если послать записку, её прочтут. Лесли сидела спереди, сбоку, там не было ни корзинки, ни точилки для карандашей, так что и предлога не найдёшь пройти мимо. На него она не глядела, это уж точно. Сидела прямо, и вид у неё был довольный, как у мотоциклиста, взявшего четырнадцать препятствий.
После уроков она направилась к автобусу, и Дженис ей криво улыбнулась, пробираясь на задние места, а Лесли взглянула на Джесса, как бы говоря: "Видал?" Он буквально с ума сходил от любопытства, но она ничего не сказала и в пути, только взглянула на Мэй Белл, словно намекая: "Не при детях!"
Когда уже совсем стемнело, она наконец снизошла к нему.
- Знаешь, чего она плакала?
- Откуда мне знать? Господи, да скажи ты! Что там у вас творилось?
- Она очень несчастная, понимаешь?
- Да чего она ревела?!
- Это очень сложно. Теперь я знаю, почему ей нелегко с людьми.
- Говори, а то я лопну!
- Ты слышал, что отец её бьёт?
- Кого только не бьют! Ты скажешь или нет?
- По-настоящему избил, как в тюрьме, - она покачала головой, - ты представить не можешь.
- Она поэтому и плакала?
- Что ты! Она привыкла. Из-за этого она бы в школе плакать не стала.
- Так чего ж тогда?
- Понимаешь...
(Господи, вечно она так, всю душу вытянет).
... сегодня она так озверела, что рассказала своим подружкам.
- Вот это да! - охнул он.
- А эти... эти... - она тщетно искала слово, - девицы растрепали всему классу.
Ему стало страшно жалко Дженис.
- Даже училка знает.
- Да...