В школе было правило, куда важнее директорских: домашние дрязги не рассказывают. Если родители бедны, или злы, или необразованны, хуже того - если они не хотят купить телек, дети обязаны защищать их. Завтра вся школа будет измываться над папашей Эйвери. Да, у многих отцы - в психушке, а у кого - и в тюрьме. Но они своих покрывают, а Дженис - выдала.
- И знаешь, что ещё?
- Ну?
- Я ей рассказала, как все смеялись, что у нас нет телека. Кто-кто, а я понимаю, как это больно, когда тебя считают придурком.
- А она?
- Она мне поверила. Даже спросила совета.
- А ты?
- Я ей посоветовала притвориться, что Вильма и Бобби врут. Тогда все забудут через неделю, - Лесли взволнованно наклонилась вперёд. - Как ты думаешь, я правильно сказала?
- Откуда же мне знать! Ей стало легче?
- Кажется, да. Вроде бы куда легче.
- Значит, правильно.
Она откинулась на спинку сиденья, явно радуясь.
- Слушай, Джесс!
- Да?
- Спасибо тебе. Теперь у меня в школе полтора друга.
Значит, ей так нужны друзья? Ему стало неприятно. Когда она поймёт, что они того не стоят?
- У тебя их гораздо больше.
- Не-а. Ровно полтора. Драконья Морда не в счёт.
Чувства бурлили в нём, как рагу в казанке, - жалость к ней, такой одинокой, и радость, что он ей целый друг, как и она ему. Ничего не поделаешь, приятно.
Когда, ложась в постель, он тихо тушил свет, чтоб не разбудить сестриц, Мэй Белл, к его удивлению, пропищала:
- Джесс!
- Ты ещё не спишь?
- Джесс, я знаю, куда вы с Лесли ходите.
- В каком смысле?
- Я за вами следила.
Он перескочил к её кровати.
- Да как ты смеешь!
Он схватил её за плечи и тряхнул, чтобы она смотрела прямо на него. Она заморгала, как спугнутый цыплёнок.
- Слушай, ты! - яростно прошипел он. - Поймаю - прощайся с жизнью.
- Ладно, ладно, - она юркнула в постель. - Тоже нашёлся! Я маме скажу.
- Мэй Белл! Никакой ты маме не скажешь! Ясно?
Она засопела.
Он снова схватил её за плечи, в полном отчаянии.
- Я всерьёз! Ни-ко-му, ясно? - он отпустил её. - Значит, за мной не следишь, маме не стучишь, так?
- А почему?
- А потому, что я скажу Билли Эдвардсу, как ты прудишь в постель.
- Ой, нет!
Он заставил её поклясться на Библии, а потом долго не мог заснуть.
Как доверить самое важное какой-то наглой малявке? Ему казалось, что жизнь вроде одуванчика. Дунет откуда-то ветер - и всё, нету.
Глава восьмая
Пасха
Приближалась Пасха, но по ночам ещё было холодновато, и Мисс Бесси редко выпускали. Кроме того, часто шёл дождь, весь март он так и лил. Впервые за много лет в русле была вода, не жалкая струйка, а очень много - когда через него перелетали, если взглянуть вниз, немного кружилась голова. Джесс сажал Териана за пазуху, но щенок рос так быстро, что мог ненароком расстегнуть молнию и вывалиться в речку.
Элли и Бренда уже препирались о том, что наденут на Пасху. Три года назад мать поругалась с проповедником, и теперь они ходили в церковь раз в год, зато готовились как следует. Мать вечно жаловалась на бедность, но не жалела выдумки и денег, чтобы её семья выглядела не хуже других. Однако в этот раз, когда она собралась идти по лавкам, отец приехал из Вашингтона раньше времени, его сократили, и о новых платьях не могло быть и речи.
Элли с Брендой взревели, как пожарные машины.
- Не пойду я никуда! - кричала Бренда. - Надеть нечего!
- Разжирела, ничего и не лезет, - пробормотала Мэй Белл.
- Ты слыхала, мам? Я её сейчас убью!
- Заткнись, - резко сказала мать. - Нам есть о чём подумать, кроме платьев.
Отец шумно встал, подошёл к плите и налил себе чёрного кофе.
- А почему не купим в кредит? - заныла Элли.
- Знаешь, что люди делают? - взорвалась Бренда. - Возьмут в кредит, поносят и отдают обратно, не подошло им! И платить не надо.
Отец буквально взвыл:
- Нет, такой ерунды!.. Ты что, не слышала, мать сказала: "Заткнись"?
Бренда умолкла, но громко жевала резинку, показывая, что не сдалась.
Джесс был рад убежать к тихой Мисс Бесси. Вскоре в сарай постучались.
- Джесс?
- Лесли! Заходи, заходи.
Она сперва заглянула, потом вошла и села на пол, рядом со скамеечкой.
- Что нового?
- Ой, и не спрашивай! - Он мерно доил, слушая, как звенят о ведро струйки молока.
- Так всё плохо?
- Отца уволили, Бренда с Элли бушуют, нельзя купить новые платья.
- Жалость какая! То есть отца твоего жаль.
Джесс улыбнулся.
- Да уж, не сестриц. Уж из чего-нибудь платья сляпают. Посмотрела бы ты, как они выкомариваются в церкви!
- Я не знала, что вы туда ходите.
- Только на Пасху. - Он смотрел на тёплое вымя. - Наверное, ты считаешь, что это глупо.
Она минутку помолчала.
- Нет, мне хотелось бы пойти.
Он перестал доить.
- Ну, я никогда не была в церкви. Увидела бы что-то новое.
Он снова взялся за дело.
- Тебе бы совсем не понравилось.
- Почему?
- Тоска зелёная.
- Вот я б сама и посмотрела. Как ты думаешь, твои родители разрешат мне с вами пойти?
- Туда в штанах нельзя.
- У меня есть платья.
Вот тебе на! Вечно с ней удивляешься.
- Эй! - сказал он. - Открой-ка рот.
- Зачем?
- Открой, и всё.
Как ни странно, она послушалась. Он прыснул ей струю молока.
- Джесс! - пробормотала она, и по подбородку потекли струйки. - Ну что это ты зря молоко тратишь.
Она засмеялась, давясь и кашляя.
- Умел бы я так мяч забрасывать! Давай ещё раз.
Лесли перестала смеяться, закрыла глаза и серьёзно открыла рот. Но теперь смеялся Джесс, и ничего не получилось.
- Ой, кретин! Прямо в ухо, - Лесли приподняла плечо и вытерла ухо майкой, а потом опять засмеялась.
- Кончишь доить, иди домой, - сказал отец, стоя в дверях.
- Я лучше уйду, - спокойно сказала Лесли и направилась к выходу. - Простите.
Отец отодвинулся, пропуская её. Джесс подождал, не скажет ли он ещё чего-нибудь, не дождался и вышел.
Там, дома, Элли говорила, что пойдёт, если мать разрешит ей надеть прозрачную блузку, а Бренда соглашалась хотя бы на новую юбку. В конце концов все, кроме отца и Джесса, что-то получили. Им это было всё равно, однако Джесс решил извлечь из ситуации пользу.
- Раз у меня ничего нет, можно Лесли пойдёт с нами в церковь?
- Эта девица? - он так и видел, как ищет мать предлога отказать ему. - Она одета Бог знает как!
- Ма-ам! - возопил он, капризно, как Элли. - Да у неё куча платьев, просто куча!
Мать закусила губу, как Джойс Энн, лицо её совсем осунулось, и она еле слышно проговорила:
- Я не хочу, чтобы перед моей семьёй задирали нос.
Он чуть не обнял её, как обнимал Мэй Белл, когда та нуждалась в утешении.
- Ничего она не задирает! - сказал он. - Ну, честное слово!
Мать вздохнула.
- Что ж, если она прилично оденется...
Лесли оделась прилично. Она пригладила волосы, надела синий джемпер и блузку в старомодный цветочек. Гольфы были красные, но туфли - кожаные, блестящие, Джесс никогда их не видел, потому что она, как и все здешние дети, ходила в кроссовках. Даже держалась она чинно, не смеялась, не шутила, отвечала матери "Да, мэм" и "Нет, мэм", словно поняла, как та боится унижения. Джесс знал, что ей нелегко, ведь она в жизни не сказала "Мэм".
Бренда и Элли, напротив, расфуфырились, как попугаи. Они настояли на том, чтобы ехать впереди, что было нелегко при брендином объёме. Джесс, Лесли и младшие девочки с удовольствием полезли в кузов и сидели на каких-то мешках.
Солнце не сияло, но и дождя наконец не было, так что они весело пели "О, Господи, что за утро!", "Прекрасны луга" и "Пой песню, пой!", которые разучили с мисс Эдмундс, а для Джойс Энн - "Бим-бом, бим-бим-бом!" Ветер далеко разносил голоса, мелодии обретали таинственность, и Джессу казалось, что ему подвластны убегающие назад холмы. Доехали до церкви быстро, Джойс Энн даже расплакалась, потому что они только начали песню про Санта-Клауса, которую она любила почти так же, как "Бим-бим-бом". Джессу удалось её развеселить, и когда они вылезли из кузова у задней калитки, все четверо снова раскраснелись и очень радовались.
Они немного опоздали. Старшим девочкам это было на руку, они понимали, что, пробираясь к первым рядам, будут вызывать немалую зависть. ("Нет, какие же они противные!") Мать ещё смущалась из-за Лесли. Джесс пригнулся и юркнул на скамью вслед за какими-то женщинами, прямо перед отцом.
В церкви было как всегда. Джесс легко мог отключиться, как отключался в школе, когда вставал и садился вместе со всеми, не то чтобы думая о другом, скорее - вообще не думая, а где-то витая, но чувствуя себя свободным.
Раза два он заметил, что стоит, а вокруг громко, нестройно поют. Краем сознания он слушал, что поёт и Лесли, но не совсем понял, ей-то зачем стараться.
У обоих проповедников были обычные их голоса - зудит-зудит, прямо укачивает, и вдруг ка-ак крикнет! Джесс всякий раз подскакивал, а потом минуты две приходил в себя. Слов он не слушал, а красные распаренные лица казались неуместными в солидном святилище. Проповедники напоминали Бренду, когда она дуется на Джойс, которая берёт её помаду.
Старшие сестры никак не уходили из первых рядов. Джесс и Лесли увели вперёд маленьких и сели подождать.
- Я так рада, что пришла, - сказала Лесли.
Он недоверчиво к ней обернулся.
- Нет, правда! Лучше кино.
- Ты шутишь?
- Что ты!
Она и впрямь не шутила, судя по лицу:
- Про Иисуса как интересно!
- Это почему?
- Они его хотят убить, а Он им ничего не сделал, - она немного смутилась. - Такая прекрасная история... как про Линкольна, или Сократа... или про Аслана.
- Она не прекрасная, - вмешалась Мэй Белл. - Она ужасная. Гвозди в руки вбили, это ж подумать!
- Мэй Белл права, - сказал Джесс, спускаясь в самую глубь своей души. - Иисус умер, потому что мы очень грешные.
- Ты думаешь, это правда?
Он был поражён.
- Лесли, так в Библии написано!
Она посмотрела на него, словно хотела поспорить, но передумала.
- Очень странно, правда? - она покачала головой. - Тебе надо в это верить, и тебе это не нравится. Мне не надо, и мне это кажется прекрасным. - Она опять покачала головой. - Да, странно.
Мэй Белл уставилась на Лесли, как на странного зверя.
- В Библию надо верить, - сообщила она.
- Почему?
Вопрос был искренний, Лесли не смеялась.
- А потому, - отвечала Мэй Белл, буквально вылупив глаза. - Если ты не веришь, Бог тебя загонит в ад.
- Где она такое слышала? - спросила Лесли, словно обвиняла в чём-то Джесса. От голоса её и слов ему стало стыдно и жарко. Он опустил глаза и принялся теребить джутовые волокна мешка.
- Правильно, да? - визгливо сказала Мэй Белл. - Загонит, если в Библию не веришь?
Джесс отбросил волосы и пробормотал:
- Да уж...
- Не верю, - сказала Лесли. - Ты, наверное, и Библии не читал.
- Не всю, но читал, - ответил он, всё ещё теребя мешок. - У нас, можно сказать, других книг и нет.
Он посмотрел на Лесли и несмело улыбнулся.
Улыбнулась и она.
- Ладно. Я всё равно не думаю, что Бог загоняет в ад.
Они улыбались друг другу, не обращая внимания на испуганный голосок.
- Лесли! - не отставала Мэй Белл. - А если ты умрёшь? Что тогда будет?
Глава девятая
Злые чары
В понедельник дождь заладил всерьёз, словно стихии сговорились уничтожить самые короткие каникулы. Джесс и Лесли сидели, скрестив ноги, на приступочке старого дома и смотрели, как проезжий грузовик поднимает фонтаны грязи.
- Он и пятидесяти пяти миль не делает, - пробурчал Джесс.
Вдруг что-то вылетело из окошка. Лесли вскочила и заорала вслед машине:
- Мусор выбросил!
Джесс тоже поднялся.
- Чего ты хочешь?
- Попасть в Теравифию, вот чего, - сказала она, печально глядя на дождь.
- Ах ты! Ну что ж, пошли, - отвечал он.
- Пошли, - оживилась она, взяла плащ, сапоги и осмотрела зонтик.
- Как ты думаешь, зонтика хватит?
Он покачал головой.
- Не-а.
- Давай зайдём к тебе и возьмём всякие вещи. Ну, сапоги там...
Он пожал плечами.
- У меня ничего нет. Я лучше так пойду.
- Сейчас я дам тебе папин плащ. - Она пошла в дом. Тут появилась Джуди.
- Что это вы затеяли?
Точно то же самое могла сказать и его мать, но по-другому. Глядела Джуди неведомо куда, голос у неё был такой, словно где-то говорит радио.
- Мы не хотели тебе мешать!
- Ничего, я совсем замоталась. Пора и отдохнуть. Вы ели?
- Да, Джуди. Мы и сами можем прокормиться.
Джуди немного сосредоточилась.
- А ты в сапогах.
Лесли взглянула себе на ноги.
- Да! - сказала она, словно только что это заметила. - Мы собирались пройтись.
- Дождь опять идёт?
- Ага.
- Я любила гулять под дождём, - Джуди улыбнулась так, как улыбалась во сне Мэй Белл. - Что ж, если не боитесь...
- Ну что ты!
- А Билл вернулся?
- Нет. Он сказал, что поздно придёт. Просил не беспокоиться.
- Хорошо, - сказала она. - А, кстати! - глаза у неё расширились. - Да-да! - Она кинулась к себе, и тут же застрекотала машинка.
- Размоталась, - сказала, улыбаясь, Лесли.
Он попытался представить, что твоя собственная мать выдумывает всякие истории, а не смотрит целый день сериалы по телеку, и пошёл за Лесли в переднюю, где она вынимала из шкафа вещи. Ему она нашла бежевый плащ и смешную круглую шляпу, ворсистую и чёрную.
- Сапог нет, - голос её заглушали висящие в шкафу пальто. - Клумпы не хочешь?
- Что-что?
Она высунула из шкафа голову.
- Ну, сабо. Такие подошвы.
Она их вынула. На вид они были как корабли.
- Да я их утоплю, - сказал он. - Пойду босиком.
- Ладно, - сказала она, вылезая из шкафа. - И я тоже, за компанию.
Ногам было холодно, даже больно, и они бежали, шлёпая по грязи и лужам. Принц скакал впереди, словно рыба, перелетающая из одного бурого моря в другое, а иногда возвращался, чтобы гнать их побыстрее, покусывая за пятки и брызгая грязью на без того забрызганные джинсы.
Когда они добрались до речки, они застыли на месте. Вид был просто поразительный, как в "Десяти заповедях" по телеку, когда Моисей проложил путь через море, а потом туда хлынула вода, чтобы смыть египтян. По старому высохшему руслу неслись бурные воды, вращая, как египетские колесницы, огромные сучья, брёвна, всякую дрянь. Ненасытный поток слизывал всё, а то и выплёскивался на берег, пытаясь его пожрать.
- Вот это да! - почтительно сказала Лесли.
- Ну-у! - Джесс посмотрел на верёвку, ещё прикрученную к ветке, и у него похолодело под ложечкой. - Может, сегодня не пойдём?
- Пошли, Джесс. Мы переберёмся.
Капюшон у неё упал, волосы прилипли ко лбу. Она потёрла щёки и глаза, потом раскрутила верёвку а левой рукой расстегнула верх плаща.
- Сюда, - сказала она. - Сунь его ко мне за пазуху.
- Он вывалится снизу, - сказал Джесс. Она нетерпеливо тряхнула головой, и, схватив щенка, Джесс сунул его задом в пещерку пазухи.
- Держи его за попку левой рукой, а правой - качай. Ну, сама знаешь.
- Знаю, знаю.
Она отступила, чтобы взять старт.
- Держись!
- А ну тебя!
Он замолчал. Он охотно закрыл бы глаза, но заставил себя смотреть, как она отбегает назад, бежит вперёд, к берегу, прыгает, летит и грациозно приземляется на той стороне.
- Лови!
Он протянул руку, но смотрел на Лесли со щенком, а не на верёвку, и не поймал её, она повисла довольно далеко. Однако он прыгнул, схватил её и, стараясь не слышать и не видеть потока, побежал сперва назад, потом - вперёд. Холодная вода ожгла ему пятки, но он тут же взвился в воздух и неуклюже плюхнулся на землю. Принц кинулся к нему, пятная лапами светлый плащ, и вылизал ему лицо шершавым, как наждак, языком. Лесли сияла.
- Встань, - проговорила она, сдерживая смех, - встань, король Теравифии. Нас ждёт наше королевство.
Король засопел и утёрся тыльной стороной руки.
- Уберёшь эту собаку, встану, - с достоинством ответил он.
Они побывали в Теравифии во вторник и в среду. Дождь всё лил, к пятнице поток дошёл до веток старой яблони, и, чтобы лететь в своё королевство, они бежали по щиколотку в воде. Джесс старался приземлиться не на задницу, а на ноги. Ходить целый час в холодных, мокрых штанах не так уж приятно даже в волшебной стране.
Чем выше была вода, тем больше он боялся, но Лесли прыгала смело, и он не мог сдаться. Тело он прыгать вынуждал, а вот душа всё равно вцеплялась в яблоню, как Джойс Энн в мамину юбку.
В пятницу, когда они сидели в замке, хлынул такой ливень, что ледяная вода проникла сквозь крышу. Джесс пытался увернуться от самых холодных струй, но это ему не удавалось.
- Ведомо ли тебе, о чём я помышляю, король? - сказала Лесли, выплёскивая кофе из банки и ставя её под самую толстую струю.
- Нет, не ведомо.
- Быть может, наше королевство - под властью злых чар.
- Наверное, бюро погоды напустило, - сказал он, но увидел в полумраке, что Лесли смотрит совсем по-королевски. Такое выражение лица она приберегала для сражённых врагов. Шутить она сейчас не хотела, и он мгновенно раскаялся.
Она, однако, продолжала, как бы не слыша его слов:
- Пойдём же в священную рощу, спросим духов, что это за чары и как победить их. Мнится мне, что не простой дождь льёт на наше королевство.
- Верно, королева, - пробормотал Джесс и выполз из низких воротец.
Под соснами не так лило, но и солнца не было, царил густой полумрак, а шум дождя в колючих ветках наполнял рощу странной, монотонной музыкой. У Джесса совсем свело желудок от страха, словно он наелся непропечённого теста.
Лесли подняла лицо и руки к тёмно-зелёному навесу.
- О, духи рощи! - торжественно сказала она. - Мы пришли к вам во имя нашего возлюбленного королевства, которое сковали неведомые чары. Молим вас, дайте нам мудрость, чтобы различить это зло, и силу, чтоб его одолеть!
И она подтолкнула локтем Джесса.
Он тоже поднял руки.
- Это... ну... - локоть ткнул его снова. - Э... Да... Пожалуйста, духи! Что вам стоит?
Лесли вроде бы это устроило; во всяком случае, она его больше не толкала, а просто стояла и тихо что-то слушала. Сам он дрожал то ли от холода, то ли от чего ещё и обрадовался, когда они пошли обратно. Думать он мог только о сухой одежде и о горячем кофе да, может, ещё о том, чтобы посидеть час-другой перед телеком. В короли Теравифии он, без сомнения, не годился. Ну какой король испугается тёмных деревьев и капельки воды?