Уилли ухмыльнулся:
- Вот и прекрасно! Пойдем в "Робин Гуд", дернем по кружечке пива! Я там давным-давно не был. В молодости мы называли эту закусочную "летающей бутылкой", помнишь? Усядемся, бывало, там на веранде, поставим рядом колясочку с Мэнди и трясемся от страха, как бы кто-нибудь не увидел и не доложил Рене, что мы потащили ребенка в закусочную!
Патрику казалось, что все это было вчера, волной нахлынули воспоминания, и он улыбнулся Уилли.
На Мэнди тогда было бело-розовое платьице "органди", и она дрыгала от восторга своими пухлыми ножками всякий раз, как Уилли корчил ей рожу.
Впервые Патрик вдруг понял, что Уилли, пожалуй, переживает смерть Мэнди так же тяжело, как он сам. Ведь она была ему словно родная дочь. Выросла на его глазах. Не было случая, чтобы Уилли забыл о дне ее рождения или о подарке к Рождеству.
К горлу Патрика подкатил комок, он с трудом справился с волнением, взял Уилли под руку, а тот слегка похлопал его по затянутой в перчатку руке…
- Я все хорошо помню, Уилли, - сказал Патрик.
Эвелин тушила баранину, и получилось настоящее ирландское жаркое, такое густое, что ложка в нем колом стояла. Попробовав соус, она добавила соли, слегка помешала. Аромат был чудесный. Она положила сверху кусочек жира и прикрыла кастрюлю толстой крышкой. Такое жаркое может простоять хоть неделю. Чего только в нем не было! Разные овощи, разные сорта мяса, крупа и бобовые. Внизу жаркое было до того густым, что напоминало студень.
Оно было приготовлено специально к возвращению Лиззи домой. Пусть девочку встретит аромат вкусной еды.
Лепешки на соде она сунет в духовку в тот самый миг, когда откроется дверь. Так вкусно есть их горячими с растопленным маслом! Залитый вином и сливками торт доходил в холодильнике. Время от времени, пользуясь тем, что никто ее не видит, Эвелин прикладывалась к бутылочке ирландского виски "Бушмилл", которую извлекала из кармана своего фартука.
Когда все было готово, Эвелин села на табурет.
Как замечательно, что Лиззи возвращается домой!
Суета последних недель утомила Эвелин, и она готова была признаться себе, что стареет.
Слава Богу, Кэйт выглядит теперь получше! Она так любила свою дочь и радовалась, что они с Лиззи, кажется, стали понимать друг друга. Внешне они похожи как две капли воды, но по характеру совсем разные. Лиззи - эгоистка, в отца, с горечью признавала Эвелин, но не могла не винить и себя: нечего было так баловать внучку с самых пеленок!
Но сейчас не время думать об этом. Пусть Лиззи будет приятно вернуться домой. И все же нет-нет, да и вспоминался злополучный дневник. Такое не сразу забудешь.
Постепенно мысли Эвелин перешли на Питера и его жену Марлен. Она с нетерпением ждала встречи с ними и с внуками, которых никогда не видела. Эвелин жадно затянулась сигаретой и зашлась кашлем, вздрагивая всем своим худеньким телом. Надо завязывать с курением; оно доведет ее до могилы. В это время в замке повернулся ключ, и Эвелин, проворно вскочив с табуретки, сунула лепешки в духовку и бросилась в прихожую.
- Здравствуйте, мои дорогие! - воскликнула она, заключая поочередно в объятия Кэйт и Лиззи. А Лиззи выглядит совсем неплохо, только похудела немного, подумала старая женщина, окидывая внучку придирчивым взглядом. Ничего! Несколько домашних обедов - и все придет в норму!
- Привет, ба! - вдруг смутившись, сказала Лиззи. - Чует мой нос, это жаркое по-ирландски благоухает?!
- Точно! И какое жаркое! Я такого никогда не готовила! Даже брюквы в него порезала. Пойдемте же, я вам дам его отведать!
Через пятнадцать минут они уже сидели у маленького бара и наслаждались вкуснейшим блюдом. Неожиданно в дверь постучали. Кэйт встала, вытерла салфеткой губы.
- Я открою.
Кэйт вышла в прихожую и не могла скрыть удивления, когда увидела на пороге Кэйтлина.
- Вы?
Он стоял в своем помятом дождевике и улыбался.
- Прошу прощения, что врываюсь к тебе домой…
- Входите, Кэйтлин! Извините за мою невежливость. Но я была поражена, увидев вас. - Она проводила его в гостиную. - Что-нибудь новое в деле? - спросила она с надеждой в глазах.
Он помотал головой.
- Можно поговорить с тобой с глазу на глаз хотя бы секундочку?
Что-то в его голосе насторожило Кэйт, и, извинившись перед матерью и дочерью, она плотно прикрыла, дверь кухни.
- В чем дело, Кэнни? - Кэйт показалось, будто чья-то холодная рука схватила ее за горло. - Что стряслось?
- Дэн заявился к Флауэрсу с жалобой на тебя и Келли.
- Понятно! - Кэйт прикусила губу.
- Флауэрс, само собой, на это наплевал. Тогда Дэн потащился со своей жалобой в Центральное бюро расследований криминальных преступлений.
Это был удар ниже пояса.
- Я подумал, что лучше тебе быть в курсе. Мне рассказал один мой старый друг. В участке пока никому ничего не известно. Понятно? Вряд ли начальство начнет служебное расследование, но знать об этом ты должна. Твой бывший муж, как говорится, Мразь с большой буквы.
Кэйт кивнула: точнее она и сама не сказала бы о Дэне!
В дверь просунула голову Эвелин, на лице ее было написано беспокойство.
- Надеюсь, все в порядке?
- Вы, вероятно, мать Кэйт? Меня зовут Кэннет Кэйтлин.
- Судя по произношению, вы, должно быть, из рода Керри?
Он ответил ей улыбкой, и, пока они обменивались репликами, Кэйт собралась с мыслями.
- Выпейте с нами, Кэнни. Это моя дочь Лиззи, а моя мать уже вам представилась.
- Я, Кэйт, лучше поеду домой, вы обедайте, не хочу вам мешать.
- Нет, никуда вы не поедете! Снимайте свой ужасный макинтош и проходите! Отведайте моего ирландского жаркого, его хватит на целый город, - заявила Эвелин тоном, не допускающим возражений. Кэйт много рассказывала о Кэйтлине, и Эвелин, заинтригованная, была рада составить о нем собственное мнение.
Необыкновенный аромат ударил в нос Кэйтлину, еще когда он приближался к дому, и теперь, видя перед собой улыбающиеся лица, он, не долго думая, снял плащ и кинул его на софу.
- Что бы вы со мной ни делали, я все равно скажу, что пахнет оно божественно!
Кэйт была рада приходу Кэйтлина. Он активно включился в разговор за столом, дав ей возможность поразмыслить.
Значит, Дэн Барроуз потащился в Центральное бюро расследований!
Чтоб ему провалиться!
Патрик как раз заканчивал обед, когда вошел Уилли и доложил о посетителе. Патрик вытер рот ирландской льняной салфеткой и, когда услыхал фамилию посетителя, удивленно вскинул левую бровь.
- Проводи его!
Уилли кивнул и вышел из комнаты.
С чего это вдруг Питер Синклер пожаловал к нему? Что ему нужно?
Синклер между тем вошел в комнату. Маленького роста, жилистый, он протянул Патрику руку с идеально ухоженными ногтями. Патрик встал, приветствуя его, предложил сесть, налил ему бренди и снова сел в кресло.
- Чем обязан такой чести?
- Меня, Патрик, привело к тебе весьма щекотливое дело. Речь пойдет об одной бабенке, за которой ты увиваешься.
Еще не договорив, Синклер понял, что взял неправильный тон.
Лицо Патрика сделалось каменным.
- И что же это за бабенка?
Как будто Патрик не знал, о ком речь.
- Ну разумеется, детектив-инспектор Барроуз.
- А… разумеется, - произнес Патрик тихо, но Синклер уловил звучавшую в его голосе угрозу. - Так-так, Питер. Ну и как идут дела в министерстве внутренних дел? Судя по имеющимся у нас сведениям, отменно! Ты, кажется, чем-то занялся, правда? Ну что ж, чудесам нет конца, верно?
Синклер глотнул бренди.
- На сей раз ты зашел слишком далеко, этим уже занялось ЦБР! Она себя полностью скомпрометировала. При всем моем добром к тебе отношении, Патрик, я не могу не считаться с тем, что у тебя репутация известного преступника…
Патрик перегнулся через стол:
- Выражайся поаккуратнее, Питер. Никакая это не репутация, а только предположение! Услышь эти слова мои клиенты, подняли бы кошачий вой!
Синклер ухмыльнулся:
- Кончай трепаться, Патрик! Ты спутался со старшим офицером полиции! В ЦБР уже подняли шум!
- Офицер, о котором ты говоришь, ведет расследование убийства моей дочери!
- Знаю, Патрик, и приношу свои соболезнования. Но у Кэйт Барроуз был муж. Он поднял всю эту грязь и теперь грозит отправиться с ней в газеты!
Вдруг Патрика осенило. Они хотят, чтобы он их избавил от Барроуза!
- Допустим, я поговорю с этим Дэнни Барроузом, докажу, что он не прав. Что тогда?
Синклер усмехнулся:
- Ну, если ты заставишь его признать, что он только хотел усовестить свою бывшую жену, все будет отлично!
Патрик кивнул и налил себе еще немного бренди.
- Хочешь сигару?
Синклер опять улыбнулся. Поручение было выполнено, и он испытал огромное облегчение.
- Нет, благодарю: А вот от ломтика этого великолепного чеддера не откажусь!
- Пожалуйста, не стесняйся! Я сейчас, только позвоню.
И Патрик вышел из комнаты.
Кэйтлин развлекал дам, и когда добрался до середины рассказа о том, как вел одно дело, будучи констеблем полиции, рассказа весьма забавного, зазвонил телефон. Кэйт прошла в прихожую и взяла трубку.
- Кэйт, это я, Патрик! Надо встретиться.
- Я тоже так думаю!
По ее тону Патрик догадался, что и до нее дошли слухи о действиях Дэна.
- Можно к тебе заскочить в полвосьмого утра?
- Лучше встретимся у тебя, Пэт: Лиззи дома.
- Хорошо. Тогда жду тебя утром.
Кэйт положила трубку, и по телу побежали мурашки от дурных предчувствий.
Похоже, ей предстоит выбирать между Патриком и службой, и на кого падет выбор, трудно было сказать!
Она вернулась на кухню и старалась внимательно слушать веселую историю Кэйтлина, но мысли ее были заняты совсем другим.
Едва Кэйт проснулась на следующее утро, как ее охватил страх. Она знала, как отнесутся в ЦБР к ее связи с Патриком Келли. Офицер полиции и преступник! Пусть пока не разоблаченный, но подозреваемый в противозаконных действиях, как обычно говорил о себе Патрик. Да они просто раздавят ее. Мокрого места и то не останется!
Несколько лет назад к ним под "колпак" попал один детектив-сержант, большой любитель экзотики, а особенно - экзотических женщин. Кэйт вместе с другими сослуживцами была свидетельницей того, что сделали с этим беднягой.
Не очень-то это было приятное зрелище! Кэйт пожалела тогда сержанта. Почти все офицеры, используя свое положение, старались извлечь из этого дела выгоду, будь то обед, за который кто-то "случайно" заплатил, или несколько фунтов, "подкинутых" будто бы на какое-то хобби. В отличие от Кэйт, все считали это в порядке вещей - так сказать, приварок, и все тут! Лучше бы парни из ЦБР занимались теми офицерами, которые, обнаружив в притоне фунт-другой конопли, половину ее тут же "толкали". Конопля таким образом вновь попадала на улицу, а офицеры распихивали денежки по карманам. Вот это действительно преступление! Но ЦБР больше интересовали совсем другие случаи. Если, к примеру, офицер, праздновавший годовщину свадьбы в ресторане, после отличного обеда под видом подарка получал в качестве взятки бутылку великолепного шампанского - только потому, что у владельца ресторана был просрочен билет в клуб, а это было известно офицеру.
Некоторые законы, видимо, для того и придуманы, чтобы их нарушать. Стоит осознать это, и твоя служба пойдет как по маслу. Ну кто, скажите, взглянет на серебряную тарелку, если рядом лежит золотая? ЦБР положено заниматься настоящими преступниками, нарушителями закона, а не всякой ерундой!
То же творилось в полиции. Полицейский, придя в тюрьму, говорил осужденному: "Твое дело отправят в суд на доследование, так что признавайся еще в тридцати кражах со взломом! На твоем сроке это никак не отразится: твое признание просто занесут в графу "ПДС": "Принято для сведения суда". Подобные трюки делали показатели годовых отчетов весьма внушительными: число раскрытых преступлений значительно увеличивалось, разумеется, не в реальности, а на бумаге. Настоящие же преступники, благодаря фиктивным признаниям отбывающих свой срок, разгуливали на свободе.
С тяжелым сердцем подъезжала Кэйт к дому Патрика. Всю свою жизнь она посвятила работе. Только работа давала ей силы держаться, не считая, разумеется, Лиззи!
Предложив ей кофе, Патрик рассказал о своем разговоре с Синклером.
- Я уже слышала об этом от Кэйтлина, ему сообщил один старый приятель.
От Патрика не ускользнуло, что вид у Кэйт встревоженный, от обычной жизнерадостности не осталось и следа.
- Я, собственно, нашел выход из положения, но вначале решил посоветоваться с тобой.
- Разве можно что-нибудь предпринять?
Уловив в голосе Кэйт надежду, Патрик обрадовался, потому что не был уверен в том, что она примет его предложение.
- Итак, твой бывший муж решил помешать нам. Не так ли?
Кэйт кивнула и вытащила из кармана пачку сигарет.
Патрик зажег одну для нее и продолжил:
- Так вот, я собираюсь поехать к нему и уговорить отказаться от своей жалобы. Пусть скажет, что просто хотел насолить своей бывшей жене. Как тебе эта идея?
Кэйт затянулась, поглядела Патрику в глаза.
- Надеюсь, обойдется без мордобоя?
- О чем ты говоришь?! - Патрик развел руками.
Велико было искушение покончить с этой ужасной историей, но в глубине души Кэйт мучили сомнения. Миролюбие Патрика наигранное. И если во время разговора с Дэном он сочтет необходимым врезать ему хорошенько, то сделает это не колеблясь.
- Позволь мне подумать, Пэт!
- О чем еще тут думать? Стоит мне рассказать ему, как обстоят дела, и он наделает в штаны, поднимет лапки кверху!
- У тебя на все есть готовый ответ. И рассуждаешь ты с позиции силы! - В голосе Кэйт Патрик уловил фальшивые нотки.
- Слушай, Кэйт, у нас куча всяких проблем, и я не желаю, чтобы этот ублюдочный муж…
- Бывший муж, Пэт.
- Тем более. Нельзя допустить, чтобы бывший муж все нам расстроил! Преступники, дорогая, тесно связаны с полицией. Наше партнерство восходит еще ко времени зарождения мошенничества. Ты уверена, что ничего дурного не делаешь! Мы просто друзья и любовники. И я не требую, чтобы ты раскрыла мне тайны отдела особо опасных преступлений или настучала на своем портативном компьютере информацию о том, на чем меня собираются подловить в следующий раз. Нам хорошо друг с другом, вот и все! Я люблю тебя, Кэйт, и пытаюсь тебе помочь! А если ты потеряешь работу из-за меня, ничего хорошего у нас с тобой больше не будет. Ведь твоя служба всегда стояла между нами.
- Мы можем прямо сейчас со всем этим покончить!
Патрик нахмурился: он полагал, что Кэйт испытывает к нему более серьезные чувства.
- Ну это тебе решать, дорогая!
Кэйт вынула изо рта сигарету, села на подлокотник кресла, в котором он сидел, погладила его по лицу.
- Честно говоря, Пэт, я сказала неправду!
Она не в силах была покинуть его, как не в силах была бы пройти мимо раненого ребенка! Он был частью ее самой, весьма существенной частью! Но он вынуждал ее поступаться собственными принципами.
- Ну пожалуйста, дай мне время подумать, ладно? Хотя бы два дня.
Патрик увидел в ее взгляде смятение и сжал ее руку.
- Я не хочу тебя терять, Кэйт! Ты так много для меня значишь!
Она поцеловала его в голову.
- И ты для меня тоже!
Он посадил ее к себе на колени и крепко поцеловал: пусть хорошенько подумает, прежде чем от него отказаться.
Была пятница 16 февраля 1990 года. Уже четыре дня проводили тестирование крови. Полицейских удивляла активность жителей: казалось, все мужчины Грэнтли одержимы желанием поскорее исключить себя из списка подозреваемых. В телепередаче "Новости с Темзы" ежедневно давались отчеты по делу, а программа "Новости в десять вечера" даже показала целую общину, проходившую тестирование крови с невиданным энтузиазмом.
Появились и первые проблемы. Неопределенность проводимой операции, граничащая с мистикой, вызывала настоящий ажиотаж. Число желающих пройти проверку намного превосходило возможности организаторов этой операции. Но это никак не отразилось на приподнятом настроении Кэйт. Теперь по крайней мере у, нее появился шанс найти убийцу-маньяка.
Со дня смерти Леоноры Дэвидсон прошло две недели, и Кэйт с ужасом ждала нового удара, который мог нанести убийца.
Ее размышления прервал телефонный звонок.
- Детектив-инспектор Барроуз слушает.
- Кэйт? Это я, Дэн.
Звонок не был неожиданным для Кэйт, и все же вызвал в ней волну ярости. Дэн продолжал приходить к Лиззи, когда знал, что Кэйт нет дома, и вообще с того самого момента, когда потащился с жалобой в ЦБР, вел себя по отношению к Кэйт в высшей степени недостойно!
- Что тебе от меня нужно? - холодно спросила она.
- Надо встретиться.
- Я видеть тебя не желаю, Дэн, ни сейчас, ни когда-либо вообще! На этот раз ты зашел слишком далеко!
В трубке возникла пауза, и Кэйт поняла, что допустила оплошность. Теперь Дэн знает, что ей известно о его действиях. А значит, об этом узнают и люди из ЦБР. Таким образом она автоматически окажется в черных списках!
- Дэн? Ты слышишь меня? - Никакого ответа. О Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы он еще был у телефона! - Ладно, так и быть, давай встретимся и поговорим.
- Буду ждать тебя в "Быке" в Балфэне, в восемь вечера.
На том конце провода все стихло, и Кэйт с тяжелым вздохом положила трубку.
- Все нормально, Кэйти? - улыбнулся Кэйтлин.
Она кивнула.
- Я не мог не слышать вашего разговора - разумеется, лишь на этом конце провода! На твоем месте с завтрашнего дня все разговоры с ним я вел бы только из телефонных будок. Надеюсь, ты понимаешь меня?
Кэйт снова кивнула и, подхватив с пола свою сумку, вышла из кабинета.
Итак, ее телефонные разговоры прослушиваются! И на работе, и дома. Видимо, так и есть! Интересно, а многие ли из коллег задействованы в ее деле? - с тревогой подумала Кэйт, выходя из участка.
Джордж долго мылся в ванне, а потом сел на крышку унитаза и стал подстригать ногти на ногах, когда в ванную ворвалась Илэйн.
- И долго ты еще будешь здесь сидеть? Через полчаса я должна уходить!
- Не очень долго, дорогая. А куда девушки поведут тебя сегодня?
При слове "девушки"" Джордж улыбнулся, представив себе здоровенных неуклюжих баб, надравшихся черного пива, смешанного с "перно", их раскатистый хохот и густо намазанные помадой губы.
Илэйн стала говорить, и Джордж, глядя ей прямо в глаза, должен был признать, что врет она мастерски.
- Ох, пока не знаю. Это мы решим, когда соберемся, может, закатимся поиграть в бинго.
И она одарила его улыбкой.
- Ладно, я уже налил для тебя ванну. Давай прыгай. Я сейчас.
Поколебавшись, она отвела глаза от его внимательного взгляда, сбросила халат и осторожно поставила одну ногу в воду, затем не спеша залезла в горячую ванну от которой шел пар, и с наслаждением улеглась. Волосы она собрала в пучок и заколола на затылке. С каким-то болезненным восхищением Джордж наблюдал за тем, как Илэйн, прикрыв веки, задышала глубоко и ровно.
Она казалась мертвой.
И счастливой, как мертвая!