Патрик прикрыл глаза, стиснул зубы.
- Насколько я понимаю, Билл, ты работаешь на меня. Или это мне показалось? - Келли говорил тихо и терпеливо, будто с ребенком.
- А то на кого же? - растерялся Билл.
- И я, по-моему, тебе неплохо плачу. А?
- Я не жалуюсь.
- Тогда надавай этому чертовому типу по шее! Прямо у него дома! О Господи, лучше бы мне самому это сделать!
- Ладно-ладно, Пэт, не лезь в бутылку. Он ведь не один, у него шестеро ребятишек.
- Не обязательно бить его дома. Это можно сделать, например, у ларька со всякой мелочевкой. Там сейчас пусто, ведь Рождество. - Он швырнул трубку, но через секунду-другую снова снял ее и нажал на цифру "4".
- Да, Пэт? - ответил Уилли Гэбни, правая рука Келли.
- Уилли, прихвати тот мешок с добром и закинь к Бобу Мэйсону, он не придет домой на Рождество.
- Будет сделано, шеф. А что, Мэнди еще не вернулась?
- Как в воду канула! А ее сутенер паршивый, Кевин наверняка лакает где-то!
Закончив разговор, Патрик плеснул в стакан изрядную порцию бренди и посмотрел на стоявшие на камине часы из позолоченной бронзы. Они показывали без десяти девять. Куда же, черт возьми, запропастилась Мэнди? Столик в ресторане заказан на девять тридцать.
Келли откинулся в кресле и потрогал внутренний карман пиджака, где лежала купчая на небольшую парикмахерскую и салон красоты - подарок дочери к Рождеству. Легкая улыбка тронула его губы. Мэнди до неба подпрыгнет от радости. По-прежнему храня молчание, он отпил из стакана немного бренди, отметив про себя, что Тиффани не отрывает глаз от зеркала.
Джордж Маркхэм улыбался девушке, которую вез в своей машине. От его удара глаз у нее уже начал заплывать. Что же, сама виновата - вздумала драться! Он тут выкладывается, чтобы завоевать ее расположение, хочет сделать все по-хорошему, а она, видите ли, на рожон лезет! Он заехал на пустырь, и тут они уставились друг на друга.
Мэнди была в шоке. С той самой минуты, когда этот тип остановил машину и спросил ее, как проехать, начался кошмар. Как только девушка подошла к "ориону", он стал силой втаскивать ее в машину. Она отбивалась как могла, работала кулаками, громко визжала, но никто не пришел ей на помощь. Сейчас правый глаз жгло огнем, при каждом вздохе болели все ребра. Она ободрала о металлические части колени и бедра, когда негодяй втаскивал ее в машину. Он швырнул ее головой к себе на колени и рванул с места. О том, чтобы выскочить, не могло быть и речи - так крепко он держал ее за волосы.
О, пожалуйста, ну пожалуйста! Кто-нибудь! Да помогите же!
Джордж разглядывал Мэнди. Очень даже привлекательна. Только помада все портит. Джордж терпеть не мог оранжевой помады, и глаза его злобно сверкнули. Это не ускользнуло от Мэнди, у сердце у нее ушло в пятки. Попыталась пошевелиться - рука по-прежнему заведена за спину. Надо как-то открыть дверцу машины, выскочить и бежать, сколько хватит сил.
Джордж, словно прочитав ее мысли, достал из "бардачка" веревку и схватил девушку за руку.
Мэнди стал вырываться, и ее руки с длинными накладными ногтями замелькали перед самым его лицом. Джордж, тяжело вздохнув, со всего размаха ударил ее в челюсть и услыхал, как затрещали кости. От нестерпимой боли девушка стала смирной, словно оцепенела. Этот тип - явный псих! Наверняка прикончит ее, если она будет сопротивляться. Если не будет, тоже может прикончить ее. Мэнди тихо заплакала. Господи, папочка, приди ко мне на помощь! Джордж связал ей руки перед грудью так, как если бы она собиралась молиться.
- Пожалуйста, отпустите меня! - попросила она тихим и кротким, как у ребенка, голосом.
Что ж, урок пошел ей на пользу, с сознанием своего превосходства подумал Джордж. Больше он пока ничего не может о ней сказать. Взяв с заднего сиденья сумку, он достал из нее черную маску - ту самую, которую приобрел в секс-лавке.
Страх пригвоздил Мэнди к сиденью, буквально парализовал ее. Широко открытыми, полными ужаса глазами она следила, как ее мучитель натягивает маску. Он даже включил внутреннее освещение и повернул зеркальце над ветровым стеклом, чтобы лучше видеть.
Тут до Джорджа дошло, что у нее было достаточно времени, чтобы разглядеть его, а ехать по Грэнтли в маске вряд ли стоила, Джордж чувствовал исходившие от девушки импульсы страха и благодарил судьбу: все получилось лучше, чем он ожидал!
Он вылез из машины, снял свое "берберри" - выходное пальто, как его называла Илэйн, тщательно сложил и положил на заднее сиденье. Холодало, и Джорджа била дрожь. Он обошел машину, распахнул дверцу и вытащил Мэнди. Ухватив ее за ворот, приволок к старому заброшенному сараю и впихнул внутрь.
Мэнди распласталась на грязном полу, но от сильной боли даже не заметила грязи. Она не сводила глаз с мужчины, пока тот зажигал две свечи, которые вынул из кармана.
Очень довольный, Джордж улыбнулся, подошел к Мэнди и развязал ей руки.
- Снимай пальто!
Она не двигалась, уставившись на него. Из носа у нее струйкой текла кровь.
- Кому говорят, мать твою… снимай пальто!
Джордж спохватился и прижал руку ко рту. Опять он сквернословит. Но ругань возымела действие: его жертва медленно поднялась с пола.
В сильном возбуждении он принялся стаскивать с девушки дубленку, и так дергал, что несчастная потеряла равновесие и грохнулась на пол.
Он покачал головой: в такой холод в одном легком джемпере и юбке! Точь-в-точь как та, Джералдин О’Лири. Но эта хоть в колготках. И довольно плотных.
Заметив ужас в глазах девушки, он ухмыльнулся и швырнул дубленку на пол. Мэнди попыталась собраться с мыслями и огляделась. Окон в сарае не было, а дверь псих сейчас подопрет доской, которую держит в руках. Обломки дерева, обрезки металла. Справа - лапчатый лом. Надо изловчиться и схватить его! Она покосилась на Джорджа. Каждый мускул на лице ныл, горло болело, даже трудно было глотать. Мужчина приблизился к ней.
- Ложись-ка на пальто, дорогуша, а то простудишься!
Из-за маски голос его звучал глухо. Она вся покрылась испариной с внутренней стороны, согреваемая его дыханием. В маске Джордж чувствовал себя превосходно: все он теперь воспринимал по-другому. Недаром так мечтал о маске с тех самых пор, как прочел в газетах про Доналда Нейлсона, который убил Лесли Уиттл. Он при этом был в маске.
Мэнди с трудом подтянулась и легла на дубленку. Мучила нестерпимая боль, особенно в лице, и коленях. Из ран на ногах сочилась кровь. Только не надо паниковать, уговаривала себя Мэнди. Ясность мыслей - вот что сейчас самое главное. Как же схватить этот лом? Она откинула с лица волосы, чем привела в восторг Джорджа. Какой женственный, полный грации жест! К горлу подкатил комок. Кошачьей грации. Как у его матери.
Она отличала ее от других женщин. Джордж с нежностью улыбнулся.
- Как тебя зовут, дорогая?
Мэнди молча глядела на маску.
Джордж про себя чертыхнулся: с этими суками одни проблемы. Где им понять добро или ласку? Никакой благодарности!
Он задышал учащенно, лицо под маской вспотело. Все из-за нее! Он пнул Мэнди ногой, да так, что у бедняжки выступили на глазах слезы.
- Эй, ты, шлюха недоделанная, как тебя зовут? Отвечай!
- Мэнди… Мэнди Келли.
Мэнди! Это же его любимое имя! Та девица на видео тоже Мэнди!
Он бросил взгляд на ее груди с выпуклыми сосками, которым, казалось, под джемпером тесно, и в паху стало горячо.
Джордж опустился на колени и в предвкушении удовольствия сжимал и разжимал кулаки. Перчаток надевать не хотелось.
В этот момент острый каблук ее туфли уколол его в грудь, как стилет. Вмиг девушка отпрянула от него и покатилась по грязному полу к груде металлического хлама в углу.
Вот оно что! Она хочет вооружиться! Грязная, вонючая шлюха! Сейчас он ей покажет!
Джордж бросился к ней, уже успевшей вцепиться в лом, и наступил ей на руку каблуком. Мэнди пронзительно закричала.
Джордж схватил лом и, не помня себя, раскроил ей с размаху череп. Затем отшвырнул лом в сторону и, услышав, как он стукнулся об пол, подумал: "Сама виновата".
Да! Все они, черт побери, одинаковы! Вечно все портят!
Перетащив тело девушки на дубленку, он уложил ее, раздвинул ей ноги, подогнул колени - теперь она не будет ему мешать. Дрожа от холода, он в то же время обливался потом. Все из-за маски!
Джордж опустился на корточки и долго смотрел своей жертве в лицо, прежде чем начал стаскивать с нее одежду.
- Послушай, я голодна! - произнесла Тиффани тоном капризного ребенка.
Келли повернулся к ней от телефона и рявкнул:
- Ну и вали тогда к… матери, любовь моя! Вали отсюда, слышишь?
Швырнув трубку, Патрик Келли ринулся к Тиффани, и Кевин увидел, как та вздрогнула, видимо ожидая удара. Келли подхватил ее, повлек по комнате и вытолкнул в прихожую.
- Одевайся, бери такси - и прочь с глаз моих, пока я не разбил в кровь твою глупую физиономию!
Она потерла руку.
- Ой, Пэт, успокойся. Ты же знаешь, я совсем не хочу есть! - Келли на миг стало жаль Тиффани - так робко и умоляюще звучал ее голос.
Он тяжело задышал, внезапно почувствовав себя совершенно опустошенным. Где же, черт возьми, Мэнди? Уже двенадцатый час! Он снял трубку и набрал нужный номер.
- Джимми? Давай машину к подъезду. Тиффани едет домой.
Келли заметил, как она поджала губы: обиделась, и положил трубку.
- Когда же мы теперь увидимся? - Тиффани немного успокоилась, услышав, что он отсылает ее домой в своей машине, а не в такси.
- Никогда, дорогая! - сказал он тихо, но твердо.
- Прошу прощения, а в чем дело?
- Ты же слыхала. Вот Джимми подъехал. Забирай свое пальто и проваливай!
Он вернулся в гостиную и с грохотом захлопнул за собой дверь. Чертов псих! Никто, ну просто никто никогда не выставлял ее вот так, не сказав даже "до свидания"! Но у нее хватило здравого смысла не поднимать шума.
К счастью для Тиффани, умной она никогда не была.
Кевин по-прежнему сидел в своем кресле. Оба они не проронили ни слова, когда за окном на гравийной дорожке послышалось шуршание шин отъезжавшего автомобиля. Келли налил себе выпить. Но о том, чтобы Кевину предложить, не подумал.
- Значит, так. Я обзвонил всех ее друзей. Всех до единого родственников. Ты уверен, что она не подцепила кого-нибудь, с кем сейчас развлекается?
Кевин искренне возмутился:
- Конечно, уверен. Она не такая!
Келли кивнул.
- Ты мне все-таки объясни: каким образом к тебе попала ее машина и на чем она сама собиралась ехать домой?
Сердце Кевина выбивало чечетку. Весь вечер он ожидал этого вопроса и нервно облизнул губы.
- Так вот. - Он откашлялся, прочищая горло. - Она велела мне воспользоваться ее машиной, чтобы захватить кое-что, и я обещал… - Он умолк.
Келли подошел к его креслу, посмотрел на Кевина сверху вниз.
- Ну и что дальше?
- Мы договорились, что я подхвачу ее у телефонной будки на Портебай-роуд. Я немного задержался, и когда подъехал, ее уже не было. - Синеватые со стальным отливом глаза Келли мгновенно приобрели жесткое выражение. - Я ехал сюда в надежде, что она как-то добралась до дому, может быть, на такси.
- На какой час вы договорились?
- На восемь.
- А ты когда заявился?
- Примерно без двадцати девять, - едва слышно произнес Кевин.
- Когда-когда? Говори громче, Христа ради!
- Примерно без двадцати девять.
Лицо у Келли сделалось каменным, и он произнес со всем сарказмом, на который только был способен:
- Чего бы ты, сынок, хотел к Рождеству? Может, часы "Роллекс" или этот траханный Биг-Бен, чтобы повесить его на шею? А? Малышка ждет тебя в такой холод целых сорок минут, а ты где-то шляешься?
И, швырнув на пол бокал с недопитым бренди, Келли так хватил молодого человека кулаком по уху, что тот с кресла свалился.
- Ах ты сутенер паршивый! Из-за тебя, подонок, моя Мэнди, может быть, уже мертва! Моли Бога, чтобы я нашел свою дочку, не то можешь считать себя мертвецом!
Кевин рукой вытирал нос, из которого текло, и дрожал от страха.
- Д-да! Я сожалею…
- Ах ты сожалеешь, да?! Ты неделями гонял на машине моей Мэнди! Мне, парень, все известно! Я нанял людей, за тобой следят. Уверен, ты кое-что обо мне слышал, о моем бизнесе в Уэст-Энде, о тяжеловозах, которые работают на меня. Так вот, вспомни все, что слышал, помножь на десять, и получишь весьма слабое представление о том, с кем имеешь дело! Я такое с тобой сотворю, что в сравнении со мной сам Крестный отец тебе покажется Красной Шапочкой! Запомни это! Хорошенько запомни! Если хоть волос упадет с головы моей Мэнди - повторяю, хоть один, - ты у меня станешь мертвее египетской мумии. Усек?
Ярость исказила лицо Келли. На душе было муторно, как в тот день, когда не стало Рене. Похоже, история повторяется!
Рене погибла, возвращаясь домой из Уэст-Хэма от своей матери. Она тогда опаздывала часа на два, если не больше, и он почуял неладное. На ее любимую машину "майни", которую она прозвала "Язоном", наехал грузовик, и от машины ничего не осталось. Это произошло на шоссе А13, возле ресторана "Генри Форд". С Мэнди ничего подобного не могло случиться, на ее машине катался этот подонок!
Келли подошел к телефону, снял трубку, набрал номер и оглянулся на Кевина, который уже поднялся с пола, сидел в кресле и плакал.
Сказать кому-то, так не поверят. Патрик Келли, сам Патрик Келли, гроза Лондона, и вдруг звонит… Кому бы вы думали? Легавым!
Кэйт и Лиззи наряжали елку, оставалось повесить всего несколько игрушек. Старую добрую фею Лиззи пристроила на самую верхушку - она сама ее сделала, когда ей было пять лет, и с тех пор картонная фея, украшенная обрывками тесьмы, неизменно венчала их рождественское деревце.
- До чего красиво! - вспомнив об этом, сказала Кэйт.
Лиззи отошла немного назад, чтобы полюбоваться своей работой.
- Что ж, неплохо. В этом году, мам, я, как никогда, жду Рождество.
- Я тоже, дорогая.
Не успела она это сказать, как в парадную дверь забарабанили. Лиззи побежала в прихожую и тотчас же оттуда донеслись восторженные вопли. Кэйт прикрыла глаза. Соблаговолил вернуться блудный отец, все, как всегда! В комнате появилась мать Кэйт и удивленно вскинула брови.
- Сам, что ли, пожаловал?
- Именно.
- Ну что ж, Лиззи по крайней мере будет счастлива!
Кэйт изобразила на лице улыбку, когда дочь втащила отца в гостиную. Обведя взглядом комнату, где царил беспорядок, Кэйт улыбнулась, на этот раз вполне искренне: канули в Лету те времена, когда она готова была ради Дэнни в лепешку расшибиться.
- Привет, Дэн, давненько не видались.
Выглядел он, как всегда, великолепно - высокий блондин с отличным загаром. И Кэйт не без удивления подумала, и уже не впервые: отчего это мужчины с годами все хорошеют? Он с неподдельной нежностью прижимал к себе дочь.
- Привет, Кэйт, старушка.
- Не такая уж и старушка, Дэн, смею тебе напомнить.
Они обменялись взглядами через голову дочери.
- Ой, мам, у папы дно просело от подарков!
Кэйт заметила вопрос в глазах Дэна и вздохнула. Значит, при нем чемодан и он задержится? За долгие годы такое случалось уже не раз. Объяснялось все просто: либо одна любовница застукала его с другой любовницей, либо вообще кто-нибудь с кем-нибудь его застукал!
В гостиную вошла Эвелин, и Дэн заключил ее в объятия, приподняв с пола и целуя.
- Ой, Эвелин, вы не меняетесь! - Хоть раз в жизни Дэн сказал правду: в свои семьдесят Эвелин выглядела не старше шестидесяти!
- Вы тоже не меняетесь, Дэн, - заметила Эвелин, когда зять опустил ее на пол. Они поглядели друг на друга, и их взаимную неприязнь можно было, казалось, пощупать руками. - На этот раз, смотрю, вы прихватили с собой саквояж, да?
Вопрос был ясен, и Дэн, избегая ее взгляда, повернулся к дочери:
- Я подумал, надо хоть немного побыть с моей девочкой. А как насчет того, чтобы предложить замерзшему путнику чашечку чая, а?
Лиззи выскочила из гостиной на кухню, бабушка последовала за ней. Дэн смотрел на Кэйт, и в его темно-синих глазах плясали искорки.
- Ты великолепно выглядишь.
- Ты тоже. Как у тебя дела?
Она взяла из коробки игрушку и стала осторожно прикреплять к веткам.
- Я в полном порядке, Кэйт. Послушай, ты не разрешишь мне остаться? Ну хоть на праздники?
В голосе его звучали тоскливые нотки, и Кэйт, стоя к нему спиной, усмехнулась:
- Конечно, Дэн. Надеюсь, ты согласишься спать на диване?
- Я давно с ним освоился, Кэйт.
- Не сомневаюсь.
Молчание становилось тягостным. И Кэйт заставила себя расслабиться. Ради Лиззи: дочь души в нем не чаяла, ей нравилось в отце все, хотя он был полным ничтожеством и бездельником.
Однако Кэйт не пыталась открыть дочке глаза на отца. Не гнала его, напротив, позволяла ему вторгаться в их жизнь и, сжав зубы, терпела его, ожидая, когда он в очередной раз уберется. В какой-то мере она понимала Лиззи: ведь и сама когда-то была без ума от него. В один прекрасный день Лиззи все поймет. И тогда Кэйт, как говорится, выметет черепки и вздохнет с облегчением.
Лиззи вернулась в гостиную с чашкой дымящегося чая в руках. Дэн расположился на софе, и Кэйт со своего места наблюдала за тем, с какой осторожностью Лиззи подает Дэну чашку, стараясь, чтобы, не дай Бог, ни одна капелька не упала на его элегантный костюм. Кэйт поспорила бы на последний фунт стерлингов, что все деньги, которые у него были, он уже промотал. Накупил дорогих подарков и теперь ему надо где-то перекантоваться и прийти в себя, не платя при этом ни пенса. Кэйт знала: он считает ее дурочкой. И сама мысль об этом выводила женщину из себя.
- Как поживает Антея?
- Превосходно! Ну просто превосходно! Привезла своих мальчишек на рождественские праздники домой, ну, я и подумал: не повидаться ли и мне с моей крошкой? - Он взъерошил волосы Лиззи, а та ласково улыбнулась ему.
Кэйт буквально затошнило от этих слов, но она переборола себя.
- Ну и когда ты обещал ей вернуться? - В тоне ее, необычайно любезном, звучало ехидство. Его уловил и сам Дэн, и вошедшая в комнату Эвелин. Сгладила неловкость Лиззи:
- Ну мам! Человек только приехал, а ты уже заводишь речь об отъезде!
Зазвонил телефон, и Кэйт поспешила в прихожую, радуясь возможности избежать дальнейшего разговора.
- Детектив-инспектор Барроуз слушает.
- Кэйт? Это Рэтчет. Боюсь, вас придется побеспокоить. Есть срочное дело. Пожалуйста, я вас очень прошу!
- Что случилось, сэр?
- Похоже, один из именитых жителей нашего города потерял дочь.
- Кто?