Вошел Пугач в квартиру и вытаращил глаза:
- Так это ты, Каблучиха, здесь живешь?! А я думал… - и сунул руки в карманы, как всегда, когда встречался со своими врагами.
- Коля, она хорошая. И она тебя не дразнит. У нее, видишь, горло болит. Ей же скучно одной, - защищала Рената.
- Я… Я уже давно тебя никогда не дразнива, - подтвердила Клава.
Пугач ухмыльнулся и вынул руки из карманов:
- Ну, ладно. Только Соньке скажи. Если она дразнить арестантом будет - в луже искупаю! - Он осмотрелся вокруг и присвистнул: - А это что у вас, как в магазине? Денег девать некуда?
Рената тоже огляделась. И правда. Вещи во всех трех комнатах каблуковской квартиры стояли впритык друг к другу. Оставались только узкие проходы между ними. "И для чего людям нужно столько вещей? Чтобы спотыкаться на каждом шагу?…"
С молотком и плоскогубцами в руках, Колька летал по лестнице то с пятого этажа на третий, в квартиру Клавы, то с третьего - на, пятый, на балкон Ренаты. Он надел катушки на большие гвозди и заколотил их в перила балконов - получилось два барабана на осях. Натянул на катушки крученый английский шпагат. Вбил в краешки катушек по маленькому гвоздику - получились ручки на барабанах. Крутишь катушку за ручку, а шпагат ползет вверх или вниз. К шпагату Колька приладил два крючка из проволоки. И - поехали! Сперва он привязал к крючку плоскогубцы и быстро завертел ручку. Плоскогубцы медленно поползли вверх, к Ренатиному балкону. Она отвязала плоскогубцы и прицепила своего клоуна Петьку. Закрутила ручку. И Петька, болтая в воздухе ногами в разноцветных штанишках, стал медленно опускаться к балкону Клавы.
Они перекатали на лифте всех кукол. Красота! Ренка все время смеялась. А Клаве больно было смеяться. Зато она улыбалась так, что рот растягивался чуть не до ушей. А ноги сами выстукивали на балконе какой-то веселый танец…
"А она хорошая?"
Когда Рената была еще совсем маленькой, она изводила маму и папу вопросами. Почему самолет летает, а машина только ездит? Почему папа бреется, а мама нет? Почему мороженое не дают без денег? И каждый день - сто "почему?".
Но это еще ничего. Рената про все, что ходило, летало, ползало или даже было нарисовано, спрашивала: "А он хороший?" И требовала немедленного ответа.
Или еще лучше. Придут незнакомые люди в гости, а Ренка тут как тут со своими вопросами: "Она хорошая?", "А он хороший?"
Это было давно. С годами Рената подросла и поумнела. Но все равно осталась "почемучкой". Правда, теперь она не спрашивала у людей вслух, какие они, но тайно, для себя, делила всех на "хороших" и "плохих".
Своих новых знакомых на Красной улице она тоже сразу определила, кто какой. Но вот прошло всего лишь два месяца, как живет Рената на новой квартире, а ее представления изменились. Соня, оказывается, не такая уж хорошая, как она думала сначала. А Клава, наоборот, все больше и больше нравится. А Колька Пугач? Все говорят, что он хулиган. И лупит всех. И Ренке чуть не влетело от него за воробьев. А он все равно хороший. Только о близнецах Рената по-прежнему ничего не могла сказать. Да и как можно сказать, кто лучше, если она до сих пор не могла различить, кто из них Вовка и кто Женька.
Рената сказала маме о своих сомнениях.
- А помнишь, что папа тебе говорил? - усмехнулась мама. - О человеке нельзя сразу сказать: этот - весь хороший, а тот - весь плохой. В каждом есть и что-то хорошее и что-то плохое.
- И у меня?
- А что же, ты лучше всех? И у тебя есть плохое, А зачем нам тогда "дом отдыха" нужен? И еще ты…
- Ну, ма-ма! Я же все знаю. - И хитрая Ренка, чтобы не продолжать неприятного разговора, сказала: - А я думаю, что Клава хорошая!
Мама улыбнулась.
- Нет, мамочка, ты не смейся. Я знаю. Но все равно, хоть Клава и делает все, что Сонька ей скажет, она хорошая. Я с ней буду дружить!
- Ренок, ты напрасно петушишься. Я же не возражаю. Если тебе Клава нравится, дружите. Только знаешь что? Нужно, чтобы от вашей дружбы толк был. Поняла?
Рената наморщила лоб. Подумала и тряхнула головой:
- Поняла, мамочка. Это чтобы Клава ничего плохого не делала, да?
Дружба Ренаты и Клавы крепла с каждым днем. Если Клава почему-то долго не появлялась в маленькой квартире на пятом этаже, Рената беспокоилась. Она пристраивалась у батареи парового отопления и карандашом тихонько стучала три раза. Постучит и слушает. Это они сами сигналы придумали. Если Клава стукнет в ответ два раза подряд, значит, скоро выйдет гулять. Если - раз, значит, Клавина мама, Олимпиада Трифоновна, дома, и выйти нельзя. Если четыре раза - выйдет гулять с Сонькой. Мать Клаву одну гулять не отпускала. Зато если она уходила "по магазинам потолкаться" или "к знакомым проветриться", Рената с Клавой были целых полдня вместе, пока Сонька из школы не приходила.
Нет. Клава совсем не чудная. Теперь Рената это твердо знает. Только говорить много не любит. Из-за того, что неправильно говорит. И стесняется. Потому что ребята дразнятся. Но с Ренатой она не стесняется говорить. Рената никогда не смеется и не дразнится. И еще с Ренатой Клаве очень интересно играть.
Как-то, когда Клава рассказывала, как Сонька обижает ее да еще и бьет, Рената рассердилась:
- А потому, что ты беспринципная!
Клава опешила. Пожевала губами и спросила:
- А как это прин-цип-ной быть?
Рената нахмурила короткие черные брови, подумала и ответила:
- Принципной… это знаешь как? Ну, вот ты, например, позвала меня из автомата воду пить и говоришь мне: "Ренка, возьми копейку". Я говорю: "Давай". А ты говоришь: "Не дам! Обманули дурака!" А сама воду пьешь. Я на тебя за это обиделась бы. А ты захотела со мной помириться и опять говоришь: "Реночка, возьми копейку. Я правда отдаю тебе. Без обмана". А я из принципа говорю: "Не нужна мне твоя копейка! Я и без тебя обойдусь". Поворачиваюсь и ухожу. Хоть бы мне вот как хотелось попить газировки! Аж бы до самого дома терпела. Поняла?
Клава долго молчала. Потом, вздохнув, сказала виновато:
- Я б не вытерпева до дома… Я бы взява копейку.
- Вот Сонька и обижает потому. Ты за ней, как собачка все равно, бегаешь.
Клава за "собачку" сильно обиделась. И стала надевать пальто.
- Клава, что ты на меня не смотришь? Куда ты?
- А я принципно ухожу. Раз я собачка става.
- Клавочка! - затормошила ее Рената и стала заглядывать в большущие серые глаза подружки, в которых уже видны были слезы. - Что ли, ты не понимаешь? Я же необидно тебе сказала! Я хотела, чтоб ты Соньке не поддавалась!! Папа знаешь как говорит? "Человек уважать себя должен". А он знаешь какой умный! Он в этом году совсем на инженера выучится.
- Тогда хорошо, - сказала Клава, - а я думава, ты обидно… А Сонька когда мне пуватье спичкой прожгва, я с ней принципно до самого утра не разговаривава. Так она става подвизываться, чтоб я маме не сказава.
- Ну, вот и молодец! Правильно, не разговаривала. Давай лучше про школу говорить будем! Как мы с тобой учиться пойдем. И сидеть будем рядышком. Правда?
У Клавы лицо вдруг стало грустным. Она отвернулась и затихла.
- Клавочка! - встревожилась Ренка. - Что ли, я опять обидела?
- Не-ет… не обидева.
- А почему ж ты отвернулась?
- Потому… я в шкову совсем не пойду-у-у.
- Почему?… - изумилась Ренка. Сама она мечтала о школе каждый день.
- Дразнить будут. И еще двойки учительница ставить будет.
- А ты научись правильно говорить.
- Не умею я научиться… Сонька говорит: неспособная я, как пробка.
- Врет твоя Сонька! Сама пробка! А ты способная. Получше ее будешь учиться. В сто раз!
Рената утешала Клаву. Повторяла, что она способная и научится говорить правильно. Но Клава не очень-то ей верила. Они еще немножко поиграли, и Клава раньше времени ушла домой.
Из принципа
Рената еле дождалась, пока мама с работы пришла.
- Мамочка! Мама же! Клава учиться в школе не будет!
Мама успокоила ее. Заставила рассказать все по порядку. Подумала.
- Не так это страшно, Рена. Я могу с ней немного позаниматься, Правда, я не специалист… А почему бы Клавиной маме не показать дочку врачу - логопеду? Неужели ее не тревожит?…
- Не тревожит, мамочка! Не тревожит, - перебила ее Рената. - И мама ее, и Сонька над Клавой только смеются… А я назло Соньке, из принципа, хочу, чтобы Клава правильно говорила.
- Из принципа?! - мама взъерошила Ренке волосы и весело рассмеялась. - Ну, раз из принципа - давай!
Рената еле уговорила Клаву прийти к маме заниматься.
Мама билась с ней часа полтора. Но ничего у них не получалось. Клава молчала. Потом робко, нехотя произносила слог или слово. Получалось опять неправильно. И Клава надолго замолкала. Уходя, она заплакала:
- Вот!.. Ничего не повучается. Я тупая. У меня одни двойки будут.
Целый день Рената ходила грустная. А утром, когда за окном было еще темно, она прошлепала босыми ногами по паркету, разбудила маму:
- Мамуленька-а-а! Придумала. Я буду заниматься! Я!
- Будешь, будешь, доченька, - спросонья, ничего не понимая, шептала мама. - Ложись, папу разбудишь. Он знаешь, когда лег? В два часа.
- Я тихонько. На ушко. Клава, думаешь, неспособная? Нет же! Она только всех стесняется. Она меня одну не стесняется. Я ее учить буду!
- Постой, постой. Как же ты? Ты же не умеешь.
- Ой, мамочка, что ли, ты не понимаешь? Ты же меня сначала научишь, как учить. А я Клаву буду, и будет очень замечательно!
- Ой, Ренка, ты и выдумщица…
- А что? Мне ее идея очень даже нравится, - вдруг сказал папа. - Ты вот что. Не мерзни там на холодном полу. Лезь к нам в середину, и давай обсудим этот проект. Я все равно уже давно выспался.
Ренка нырнула под теплое одеяло и стала развивать свой план:
- Только чур! Пусть никто не знает. Это сюрприз Клавиному папе.
- А почему сюрприз только папе? А маме?
Ренка вскинула темные глаза на папу, потом зажмурилась и решилась:
- Я, пап, знаю, что так говорить нельзя… про взрослых. Но, ведь правда же, папка, она какая вредная… Олимпиада. Как Сонька. А Клава знаешь как папу любит! А маму и Соньку боится. Вот!..
Дело пошло на лад. Мама через Ренку выяснила, какие слоги у Клавы не получаются. Учила ее, как ставить вопросы, как держать язык. А потом уже Рената учила Клаву. Тайно ото всех.
- Клава, повторяй за мной.
- Всвух? Или про себя? - спрашивает Клава.
- Вслух. Скажи - лук!
- У-у-вук.
- Скажи - люк.
- Люк.
- Вот видишь! Вышло "лю", значит, и "лу" сумеешь. Скажи - ла.
- Ува.
- Ла! Ла!
- Ува. Ува, - повторяет Клава.
- Ля!
- Ля! - удивленно-радостно выкрикнула подружка.
- Вот! И это сумела. Ты способная! Следи за языком: ля - дальше, ла - ближе, ближе язык к зубам. Давай нараспев: ля, ля, ля, ля!
- Ля, ля, ля, ля!
- Теперь пой: ла-ла-ла-ла-ла! Ла-ла-ла!
Клава поет. Ренка хлопает в ладоши:
- Получилось! Получилось! В третий раз уже не "ва", а "ла" - чисто получилось. Ну, хватит заниматься. Давай играть будем.
Клава была мягкой и смышленой девочкой. Она стала Ренате как сестра. А Сонька завидовала их дружбе и тотчас докладывала Олимпиаде, что Клава была у Ренаты. Мать наказывала Клаву, даже несколько раз била. Но как только мать уходила из дому, Клава бежала на пятый этаж… И вдруг все оборвалось. Прошел день, два, три. А Клавы не было. Ренка часами поджидала ее у выхода. Терпеливо выстукивала карандашом по батарее. Клава на улице показывалась только с Сонькой. И на вопросы не отвечала. Рената ничего не могла понять.
- Я же ее ничем не обидела! - жаловалась Рената маме.
Мама видела, как Ренка осунулась. Но ничем помочь не могла.
На четвертый день Рената растерянно сообщила маме:
- Я хотела подарить Клаве Лыжницу. Она ей так нравилась! Но Лыжницы нет нигде. И папа сказал, что в "дом отдыха" он не убирал.
Волшебница
Клава принесла Ренатину Лыжницу домой. И сразу стала шить ей новый костюм. Розовый, из мягкой фланели. Сонька в зале нараспев таблицу умножения повторяет. Орет во все горло: "Шестью пять - тридцать пять!" А еще воображает! Клава уже давно запомнила, что шестью пять - тридцать. Пусть орет. А костюмчик хорошенький получается. И солнце в окошко светит. Вот только рукава что-то не так. Ну, ничего - получатся. Клава чуть слышно напевает: "Ля-ля-ля… Ла-ла-ла!" Только "ля-ля" - хорошо получается, а "ла-ла" - не всегда. Вот еще с Реной позаниматься - и тогда совсем будет хорошо. И рукавчики уже стали получаться.
- Клавка! Ты что делаешь?
- Костюмчик. Это мои воскутики. Мама дава.
- А куклу где взяла? Ой, да это ведь Ренкина! Ты стащила у нее?
- Я не стащива… Я поиграю и отдам, - растерянно сказала Клава. Она только сейчас вспомнила, что взяла Лыжницу без спроса. А вдруг Рената искать будет?
- Ишь ты, тихоня! Украла и прячется!
- Я не крава! Не крава! - закричала Клава.
- Нет, украла! Вот подожди. Мама придет - я ей все расскажу!
- Тогда! Тогда я сейчас! Рената ничего не скажет. - Клава схватила Лыжницу. Метнулась в прихожую.
Сонька оттащила ее от двери и зашептала:
- Дура! Чтоб нас все жуликами считали! Придет ихний отец и скажет: "Ваша Клавка у Ренки куклу украла!.." Думаешь, он поверит тебе? У него ж глаза, как у цыгана. Страшные! Молчи. Никто ничего не знает. А у Ренки вон сколько этих кукол! Может, сама где потеряла. Маме мы ничего не скажем… А куколка какая классная! Вместе играть будем…
Клава растерялась от Сонькиных слов. Ей стало страшно. А если правда - не поверят?…
Для Клавы наступили трудные дни. Сонька совсем обнаглела. Только и знает командует: "Посуду помой! Пол подмети!" А сама ходит, как барыня. Все самые лучшие фантики себе забрала. И полтинник тот, что папа подарил, выманила. А если Клава возражать начнет, так сейчас же грозится: "А я маме скажу! Жуличка!.." Теперь еще и Лыжницу себе требует. Только пусть не думает. Лыжницу ей Клава не отдаст ни за что! Вот украсит хорошенько и отнесет Ренате. Скажет: "Видишь, как я ее хорошо одела! Как царевна!" И Рената обрадуется. И опять они будут дружить. Пусть тогда Сонька!..
Но дни проходили за днями, а Клава все не могла решиться.
И снова Клава сидит в уголке и наряжает Лыжницу. Обернула серебряной бумагой лыжи. Стали они не простые, а самокатные. Скажи: лыжи, несите! И помчат они в тридесятое царство. А из золотой - сделала ей кокошник и туфельки. Теперь она - настоящая Снегурочка или добрая фея из сказки. Только у феи ведь волшебная палочка. Махнет она - и все сделается. Что хочешь! Взяла Клава спичку и обернула синей фольгой, а головку - красной. Аж горит вся. Настоящая волшебная. В руку Лыжнице палочка пришлась в самый раз.
Клава щурит глаза. И… что это?! Лыжница-Волшебница будто шевельнулась! Еще прижмурилась - опять?! Качнулась волшебная палочка - красные искры метнулись от нее. Клава совсем закрыла глаза. Вот если правда - волшебная. Тогда бы она попросила, чтоб мама на нее не сердилась. Чтоб Сонька вдруг стала добрая-добрая. Чтоб папа скорей приезжал из Москвы. И еще, самое главное, чтобы эти дни вернулись назад. Назад!
- Тук. Тук. Тук, - слышится от батареи.
Клава вздрагивает и прижимает к себе Лыжницу-Волшебницу. Мечется по комнате, ища, куда бы ее спрятать. И сразу вспоминает, что никого в квартире нет. Она одна.
Опять стучит Рената. А Клава не может прийти к ней. И не придет никогда-никогда! Из глаз ее катятся слезы. На куклу. И у нее лицо становится мокрым. Плачет кукла Лыжница Клавиными слезами.
Сонька, уходя в школу, пригрозила: "Если ты не отдашь мне Лыжницу и все костюмы, я сегодня скажу маме. Понятно?" И тогда Клава решилась…
- Клавочка! - запрыгала от радости Рената и мигом втянула ее в прихожую.
- Вот! - сказала Клава и положила на стол большую коробку из-под парфюмерного набора.
- Что это?
Клава молча подняла крышку. На атласной подушке лежала Лыжница. Но она совсем не была похожа на ту замухрышку в припачканном лыжном костюмчике, какой помнила ее Рената. Золотой кокошник, золотые туфельки. Голубая шубка с белым пушком на рукавах. В руке - синяя волшебная палочка с красным наконечником. Серебряные лыжи. А рядом, в углублении, - целый ворох нарядов. Кофточки и юбочки, туфельки…
- Ты не думай, Рена, - тихо сказала Клава. - Я не насовсем взява. А только поиграться.
- Клавочка! И ты сама все это шила?
- Сама шива! - гордо ответила Клава. - Никто не помогав.
- А меня научишь? Я буду тебя учить, а ты - меня. Ладно?
- Вадно.
- А ты ее назад забери. Насовсем.
Клава оторопело глянула на подружку. Что она говорит?! Ей даже стало обидно. Да разве может кому-нибудь не нравиться Волшебница? И она снова совала коробку с куклой Ренате в руки.
- Что ты так смотришь, Клава? Я подарила Лыжницу тебе. Она твоя! Я давно хотела подарить.
Теперь, услышав слово "подарила", Клава поняла. Обрадовалась. И испугалась:
- А тебя мама не заругает?
- Что ты! Мне знаешь как влетело за то, что я тебе ее давно не подарила!
Клава верила и не верила своему счастью. Волшебница - ее! Рената говорит: уже давно подарила. Значит, все хорошо. Значит, нечего бояться! Пусть теперь Сонька попробует!
- Клава, давай заниматься. Я тут такую песенку сочинила. Маме понравилась. Вот слушай:
В переулке,
В закоулке
На лошадке я сидел.
Лая лайки не услышал
И на лыжах в лужу сел.
Повторяй за мной:
- Всвух?
- Ага. Вслух.
Полковник Каблуков
Клава очень любила своего папу. И очень скучала по нему. Она могла подолгу рассказывать Ренате, какой он хороший, сильный и справедливый. Как они с папой хорошо гуляли. Какие чудесные подарки привозил он из Москвы.
Папа у Клавы вот уже три года учится в Москве, "в самой гвавной академии, откуда генеравы выходят". За последние два года Клава видела его только четыре раза. Но не забывала о нем ни на минуту. А теперь вот уже месяц в доме только и разговоров, что он скоро кончит учиться и приедет к ним насовсем.