При этом намеке на возмездие, которое общество намеревалось обрушить на нее, Руби громко всхлипнула.
- Ну вот, - Руби проглотила комок в горле, - они устроили небольшой беспорядок, сдвинули мебель, и я, конечно, сразу занялась комнатой…
- Вы не хотите опустить эти подробности? Я сыщик, а не специалист по домоводству.
- Я же все должна рассказать вам или нет? Должна рассказать, чем занималась?
- Лучше расскажите о том, что вы обнаружили.
- Кровь, - сказала Руби. - Я поставила на место диван, и стало видно большое пятно. Я знаю, что обязана была прийти к вам, мистер Вексфорд, но я запаниковала. Вы сами навесили на меня целую кучу обвинений. Меня же привлекут как соучастницу или что-то в этом роде, подумала я. А виноват он один, этот Джеф Смит. Хорошо вам теперь говорить, что вы присмотрели бы за мной. Но мы же с вами понимаем, что это означает. Вы ведь не поставили бы возле моего дома охранников на весь день и всю ночь. А я страшно боялась. - Она добавила жалобным шепотом: - Если по правде, я и сейчас боюсь.
- Каким образом Мэтьюз встрял в это дело?
- Это все я. Я то и дело подходила к окну - а вдруг тот невысокий темноволосый следит за домом. Девушку уже убил, думаю. Он ведь и глазом не моргнет - прикончит и меня. А мы с Джорджем старые друзья. - На мгновение Вексфорд растерялся - кого она имеет в виду. Но тут же вспомнил - это имя Обезьяны, оно как-то позабылось за ненадобностью. - Я слышала, что он вышел, и нашла его в забегаловке Пиболда. - Она поставила локти на стол и впилась в Вексфорда долгим молящим взглядом. - В такие минуты женщине не обойтись без мужчины. Я надеялась, он защитит меня.
- Она хотела, чтобы кто ни есть защитил ее, - сказал Обезьяна Мэтьюз. - Не угостите еще сигареткой? Податься мне теперь некуда, жена не захочет видеть меня в доме. Понимаете, мистер Берден, наверно, я отказался бы от своего обещания, если бы знал, что меня ждет в доме Руби. - Он ударил себя по впалой груди. - Я не охранник. Можно огоньку? - Теперь, когда его убедили, что кажущееся сходство между Дрейтоном и Джефом Смитом чистая случайность, он расхрабрился, вальяжно развалился в кресле и говорил с воодушевлением.
Берден чиркнул спичкой и дал Обезьяне прикурить - это была уже четвертая сигарета, с тех пор как он появился в кабинете Вексфорда. Точным движением подтолкнул к нему пепельницу.
- На ковре точно была кровь, - сказал Обезьяна. Сигарета прилипла к нижней губе, и дым заставлял его щуриться. - Я сперва не поверил. Вы же знаете женщин.
- Сколько крови? - натужно спросил Берден, словно задавать вопросы этому человеку было для него в тягость.
- Порядком. Страшное дело. Будто кто всласть поиграл здесь ножом.
Он передернул плечами и одновременно оскалился в ухмылке. Сигарета упала. Подняв ее после того, как она успела подпалить ковер, Обезьяна продолжал:
- Руби страшно боялась, что этот Смит вернется, хотела пойти к вам. "Что проку в этом, - сказал я, - прошло чертовски много времени". Но я не из тех, кто не уважает закон, когда речь идет о явном преступлении, и я решил сделать вам намек насчет мертвого тела. И написал вам. Руби принесла бумагу. У нее в доме всегда есть хорошие вещи.
Мэтьюз заискивающе улыбнулся, если ужасную гримасу, исказившую его лицо, можно было назвать улыбкой.
- Я знал, что вам хватит намека, чтобы наложить на убийцу руку. Всякому, кто ругает нашу местную полицию, я всегда говорю: мистер Вексфорд и мистер Берден - грамотные люди, настоящий высший класс. Им место в Лондоне, в Скотланд-Ярде, но в этом мире нет справедливости.
- Если бы она была, - прорычал Берден, - тебе надо было бы за все за это впаять самый большой срок.
Обезьяна созерцал стеклянную статуэтку Бердена, словно пытался разгадать, кого именно - человека или животное - она изображает.
- Не стоит так, - проговорил он. - Я ничего дурного не сделал. Можно сказать, принес себя в жертву, чтобы вам помочь. Я в глаза не видал этого Джефа Смита, но если бы он вернулся и начал вынюхивать все вокруг, я бы оказался в одной луже с Руби. - Он театрально вздохнул. - Я принес жертву, помог вам в расследовании, и что же мне взамен?
Вопрос был риторическим, но Берден отреагировал на него прямо:
- Уютное помещение под замком для начала. А может, ты шантажируешь этого Смита, и твоя "жертва" означает только то, что он не может вести игру?
- Грязная ложь, - с негодованием воскликнул Обезьяна. - Я же вам говорю - ни разу его не видел. Даже подумал, что ваш парень и есть Смит. Господь знает, я считал, что могу узнать любого из ваших за милю, но они сегодня на себя не похожи, ряженые, да и только. Мы с Руби от страха дрожали, а тут появляется он и выставляет нос поверх стены. Говорю вам, я уж думал: моя песенка спета! Шантажировать его! Чистый смех, и только. Как я его мог шантажировать, если до среды даже не бывал никогда у Руби? - Больше чем прежде похожий на обезьяну, Мэтьюз бросил злой взгляд на Вердена, и под глазами у него набухли мешочки. - Дайте еще сигаретку, - попросил он обиженным тоном.
- Когда вы написали письмо?
- В четверг утром, когда Руби была на работе.
- Значит, сочиняли в одиночку?
- Конечно, своим умом работал. Я не устраивал мистеру Джефу Смиту допрос с пристрастием, если вы на это намекаете. Это я вам оставил.
От раздражения он закашлялся и прикрыл рот коричнево-желтыми от табака пальцами.
- Я думаю, вам нужно обследовать легкие, - с неприязнью сказал Берден. - Чем вы занимаетесь, попадая… э-э, за решетку? Проливаете слезы, как наркоман в реабилитационном центре?
- Все дело в нервах, - ответил Мэтьюз. - Сколько их было с того дня, как я увидел ту кровь!
- Откуда вы узнали, что именно нужно сообщить в письме?
- Вы все пытаетесь загнать меня в западню, - с оттенком грусти проговорил Обезьяна, - а у вас должно быть более тонкое чутье на кровь. Руби сказала, конечно. Откуда еще? Молодой, темноволосый, с черной машиной, сказала она. Зовут Джеф Смит. Пришел в восемь и ушел в одиннадцать.
Обезьяна загасил окурок об основание стеклянной статуэтки. Оставшись без привычной сигареты, Обезьяна даже внешне изменился - лицо его напоминало инспектору близорукого человека, который снял очки. Как будто он остался голым и чувствовал себя неестественно.
- Ладно, - сказал Берден. - Вы знали все о нем со слов Руби, но никогда не видели ни убийцу, ни девушку. - При упоминании девушки что-то дрогнуло в глазах Обезьяны, изображавшего возмущение. Берден не мог утверждать, что причиной было дурное предчувствие старого пройдохи - возможно, он просто настраивался на продолжение игры. Берден закрыл пачку с сигаретами и убрал ее в ящик стола.
- Как вы узнали, что ее зовут Энн? - спросил он.
7
- Как вы узнали, что ее зовут Энн? - спросил Вексфорд.
Во взгляде Руби Бренч было полное непонимание. Казалось, она не то чтобы не хотела отвечать, а просто растерялась. Пока речь шла о Джефе Смите и описании его внешности, Руби ощущала под ногами твердую почву. Теперь Вексфорд швырнул ее в не отмеченные на карте, но, по некоторым признакам, видимо, знакомые ей опасные воды. Она опустила глаза и уставилась на собственную ногу с разбухшими венами, словно предполагала увидеть на чулке поехавшую петлю.
- Вы даже не видели этого письма, Руби? - Старший инспектор ждал. Нет ничего хуже молчания, его боится любой полицейский. Слова, не важно - умные, тщательно взвешенные или глупые и случайные, - но только они выдают человека. - Джеф Смит не называл вам имени девушки. Откуда вы его узнали? Откуда его узнал Мэтьюз?
- Я не понимаю, чего вы добиваетесь, - закричала Руби. Губы ее дрожали, она схватила сумочку и сжалась от ужаса. - Все эти ваши злые насмешки, они в одно ухо влетают - в другое вылетают. Я сказала вам все, что знаю, и у меня голова раскалывается.
Вексфорд оставил ее одну и вышел поискать Бердена.
- Ничего не понимаю, - пожаловался он. - Почему Джеф Смит назвал ей свое имя? Она же не хотела знать никаких имен. "Никаких фамилий, никаких формальностей", - вот ведь что она сказала Дрейтону.
- Без сомнения, это вымышленное имя.
- Я тоже так думаю. Он эксгибиционист и прямо-таки навязывает свое имя, которым никто и не интересуется.
- Не только свое, но и имя своей подруги.
- Нет, Майк, - раздраженно сказал Вексфорд, - мое легковерие не простирается так далеко. "Меня зовут Джеф Смит, и я приведу с собою Энн". Вы можете себе представить такое? Я - нет. Кроме того, я все это уже проиграл с Руби. Готов держать пари на годовой оклад: Смит не называл имени девушки, и Руби впервые услышала его от меня.
- Но Обезьяна-то его знал, - сказал Берден.
- А Обезьяны в тот день там не было. Мне не кажется, что Руби лжет. Она напугана до смерти и в течение сегодняшнего дня, как это ни покажется странным, решилась препоручить себя нашему милосердию. Майк, неужели Энн Марголис согласилась бы прийти в такое место? Вы, конечно, помните, что написано в газете: "Бывшая фотомодель и чаровница из Челби"! Почему бы ей было не пригласить своего дружка к себе домой?
- Ей нравится время от времени погружаться на дно жизни, - сказал Берден. - Марголис говорил мне об этом. Так называемый Смит заказал комнату в субботу. Анита знала, что Марголиса во вторник вечером не будет, но могла опасаться чересчур раннего его возвращения. Он ведь не ведал, как и она, что директор галереи пригласит его отобедать.
- Да, все верно. Началась работа в доме Руби?
- Как раз сейчас его перебирают по кирпичику, сэр. Ковер доставлен в лабораторию. Мартин обнаружил соседку, которая кое-что видела. Старушенция по фамилии Коллинз. Она дожидается внизу.
Старушенция оказалась почти таких же размеров, как сам Вексфорд, - это была грузная пожилая женщина с квадратной челюстью. Прежде чем Вексфорд успел задать ей хотя бы один вопрос, она выдала подробный отчет о том, сколько претерпела, будучи соседкой Руби Бренч. Вечера не проходит, чтобы ей не приходилось барабанить в стену, разделяющую их дома. Руби работает весь день, а дом приводит в порядок по вечерам. Запускает на всю громкость телевизор, а зачастую включает еще и пылесос. Обезьяну она знала. Он жил в доме Руби с того времени, когда, два года назад, она переехала сюда, и до дня, а это было шесть месяцев назад, когда его забрали в тюрьму. Такая мерзость, такой скандал. Увидев в среду утром, что Обезьяна входит в дом вместе с Руби, она уже знала - будут неприятности. Потом к ним приехала племянница с мужем с Помфрет - если только они в самом деле женаты, - которая бывает у Руби пару раз в неделю. Пьянка и хохот чуть не до рассвета.
- Я думала, что как раз их я и видела, когда они выходили из дома во вторник вечером, - сказала Коллинз. - Еле шли по дорожке и держались друг за друга. Если только можно сказать про них, что они шли.
- Двоих? - переспросил Вексфорд, повысив голос. - Вы видели двоих?
Миссис Коллинз энергично кивнула:
- Да, их было двое. Не скажу, что долго смотрела на них. Уж больно мерзкое зрелище.
- А вы видели, как они пришли в дом?
- Я сидела на кухне, пока не пробило девять. Потом подошла к переднему окну и подумала - слава Богу, хозяйки нет дома. Там стояла мертвая тишина примерно с полчаса. Насчет времени - это точно, я посмотрела на часы. По телеку в девять двадцать пять начиналась какая-то передача, которую я хотела посмотреть. Я только поднялась, чтобы включить его, как у соседней двери раздался страшный треск. Ну вот мы и вернулись, пошла потеха, подумала я и начала колотить в стену.
- А дальше? - спросил Вексфорд.
- Я буду не я, сказала я себе, если не пойду туда и не разберусь с ней. Но вы сами знаете: никто не любит ссориться с соседями. А потом, их там было трое, а я уже не так молода, как когда-то. Я только накинула пальто и стояла у двери, вроде как колебалась, и тут увидела этих двоих на дорожке.
- Вы хорошо их видели?
- Не так, чтобы очень, - призналась миссис Коллинз. - Понимаете, я смотрела на них через маленькое стеклянное оконце в двери. Оба были в плащах, на голове девушки был шарф. У него, точно, темные волосы, это я видела. Я не разглядела их лиц, но оба были вдребезги пьяными. Я все думала - сейчас девушка упадет лицом вниз. Она и в самом деле упала, когда мужчина открыл дверцу машины, свалилась на переднее сиденье. - Миссис Коллинз покачала головой, ее лицо выражало фарисейскую уверенность в собственной непогрешимости. - Я дала им пять минут, чтобы убраться, и подошла к соседкиной двери, но на стук никто не вышел. Я увидела ее только в одиннадцать - она возвращалась домой. Что там случилось? Я много размышляла. Девушка не была племянницей из Помфрета. У той никогда не было машины. Деньги ей, наверно, карман жгут, куда уж накопить на машину.
- Машина, в которую они сели, была черной, миссис Коллинз?
- Черной? Она стояла под уличным фонарем, а в этом свете, вы знаете, все кошки серы. - Она помедлила, роясь в своей памяти. - Я бы сказала, что она была зеленой.
Линда Гровер вспыхнула, когда Дрейтон велел ей вынуть объявление из витрины. Кровь прилила к ее мадоннообразному личику, и Дрейтон знал причину - его объяснения грешили резкостью.
- Разве вы не понимаете, что это такое? - спросил он. - Я-то думал, вам хватит одного взгляда на эту старую тетку и вы поймете, что за помещение она сдает, нарушая закон.
Они были одни в лавке. Она стояла за прилавком, смотря ему прямо в лицо, и машинально теребила растрепанный угол журнала.
- Я не знала, что вы из полиции, - сказала она слегка охрипшим голосом.
- Теперь знаете.
По пути сюда от дома Руби Бренч Дрейтон заглянул и библиотеку, но на сей раз его интересовала не криминальная литература, а большие альбомы с репродукциями картин старых мастеров. Перебирая лики Мантеньи, Боттичелли и Фра Анжелико, он, наконец, нашел лицо Линды Гровер под плохо сохранившимся нимбом - трещинки в красочном слое оригинала перекочевали и на репродукцию, долго смотрел на него со смешанным чувством изумления и ярости, потом, с таким треском захлопнул книгу, что библиотекарь недовольно нахмурился.
- Только за этим вы и пришли? - Первый испуг у нее прошел, и, когда он кивнул, в ее голосе появилась агрессивность. - Значит, все ваши подходцы из-за паршивой карточки в витрине?
Передернув плечами, она вышла из лавки на улицу, прямая, словно невидимый центр тяжести располагался у нее где-то в голове. Он наблюдал, как она возвращалась, очарованный ясными, чистыми линиями ее подбородка, руки, бедра и мелкими изящными движениями пальцев, рвавших на клочки карточку Руби.
- В другой раз будьте осторожнее, - сказал Дрейтон. - Мы наблюдаем за вами. - Он понял, что задел ее, потому что она побледнела. Казалось, что вся кровь бросилась ей в лицо, но - белая кровь. На шее Линды висела тонкая серебряная цепочка. В школьные годы Дрейтон прочел Песню Песней, ища в ней что-нибудь непристойное. Тогда он не понял, а теперь точно знал, что означает стих: "Пленила ты сердце мое… одним ожерельем на шее твоей…"
- Наблюдаете?..
- У вашей лавки плохая репутация. - Дрейтону плевать было на эту репутацию, просто он хотел задержаться, стоять здесь как можно дольше. - На месте вашего отца, имеющего такое приличное небольшое дело, я бы не притрагивался ко всякой грязи.
Она заметила, что Дрейтон смотрит на журналы.
- Вроде этой? - спросила она и перевела взгляд на Дрейтона.
Казалось, она с трудом верит, что он полицейский, и ищет какой-то знак, доказывающий его принадлежность к этой профессии. - Если вы окончили свои поучения, я должна отнести отцу чай, а сразу после того я ухожу в кино. Мне нужно выйти в половине восьмого.
- Нельзя заставлять ждать вашего безымянного кавалера, - усмехнулся Дрейтон.
Он увидел, что задел ее самолюбие.
- Он вовсе не безымянный, его зовут Рей, он снимал у нас комнату, - сказала она. - Он съехал, совсем уехал. И не ломайте комедию. Вы видели меня с ним. Ну и что? Это ведь не преступление! Сам-то вы, что, не мужчина, если вы полицейский?
- Кто говорит о преступлении? Преступлениями я занимаюсь днем, а вечерами я свободен. - Дрейтон направился к двери и оглянулся на девушку. Огромные серые глаза ее светились, как будто - и так было всегда, когда он в них смотрел, - девушка вот-вот расплачется. - Может быть, я хотел бы оказаться на его месте, - сказал он.
- Вы шутите. - Она сделала шаг к нему.
- А что, мужчины обычно именно так шутят с вами?
На губах девушки наметилась слабая неискренняя улыбка, рука потянулась ко рту, и один палец с обкусанным ногтем пристроился между губами.
- Что именно вы хотите сказать?
Теперь она выглядела испуганной. Дрейтон был в недоумении - неужели он ошибся и она неопытна и невинна, как мадонна? Человек он был жесткий и просто не умел быть нежным и мягким.
- Если я шучу, - сказал он, - то меня не будет у кинотеатра в половине восьмого. - Он хлопнул дверью, и в старом, осевшем от времени доме звякнул колокольчик.
- Хотите - верьте, хотите - нет, - говорил Вексфорд, - но Обезьяна не хочет идти домой. Там, у Руби, в его распоряжении удобная кровать и сколько угодно еды, но он предпочитает провести уик-энд в "этой современной каталажке", как он выражается. Он боится остаться с глазу на глаз с Руби. Все бы хорошо, но я совершенно не представляю, за что его можно задержать.
- Происходят благотворные перемены, - ухмыльнулся Берден, - задержанные ценят предоставляемые им удобства. Может, нам стоит зарегистрироваться в качестве трехзвездочного отеля для лиц, имеющих судимости? Есть что-нибудь из лаборатории?
- Нет, и, помяните мое слово, ничего интересного не будет. Только Руби и Обезьяна утверждают, что на ковре была кровь. Вы же сами видели, что она сотворила с ковром. Уборка по дому, возможно, и не престижное занятие, но Руби достигла в нем высот. На месте миссис Харпер я бы не пожалел нескольких листов бумаги ручной выделки за то, чтобы мой дом чистили так, как умеет Руби. С этим ковром она могла замучить себя до смерти. Лаборатория сообщает, что Руби поработала всеми очистителями, которые есть в каталоге, кроме разве что едкого натра. Конечно, они в состоянии сказать, какой именно пятновыводитель использовался - "кемиглоу" или "спотэуэй". Беда в том, что они не могут классифицировать кровь, даже группу определить.
- Но они продолжают работу?
- И будут продолжать несколько дней. Они получили несколько ведер грязи из труб и системы канализации. Будет чудом, если удастся что-нибудь найти. Готов поклясться - наша парочка, если и уходила куда, то только в ту комнату, где остались, без сомнения, сотни отпечатков их пальчиков…
- Но королева уборки домов тщательно их устранила, - договорил за Вексфорда Берден. - Девушка может еще быть живой, сэр.
- Потому что они вышли из дома вместе, и, значит, мужчина испытывал сожаление о содеянном, если прихватил ее с собой, так? Проверены все больницы и врачи общей практики, Майк. Никто не видел ни одного пациента с ножевой раной и не слышал о таком. А должны были быть и ножевые раны, и удар по голове, и значительная потеря крови, после чего жертва не могла бы даже встать на ноги, не говоря уже о том, чтобы дойти до машины. Далее, если девушка жива - где она? Возможно, речь идет лишь о нападении и нанесении телесных повреждений, но, как бы то ни было, мы обязаны это выяснить.
Когда оба инспектора вернулись к Обезьяне Мэтьюзу, тот бросил на них хитрый взгляд: