– Вот-вот! – Лёша наставительно поднял палец. – А пока папа твой будет Руслана отлавливать, тот сам тебя раньше отловит. Потому что твой папа не знает про Руслана ничего, а Руслан, скорее всего, знает про тебя всё. И где живёшь, и номер телефона, и куда ходишь. А прикинь, если он с бригадой к тебе подвалит, когда ты братишку своего из детсада ведёшь?
Да, это не семибэшники с комками грязи, тоскливо подумал Саня. Руслан ведь может и с Мишкой чего-то сделать.
– Ещё есть вариант найти каких-нибудь бандитов, которые покруче Руслана, чтобы они тебя отмазали, – выдвинул очередную идею Лёша. – Только поди пойми, где этих крутых искать, а потом, им же денег надо заплатить немерено. У твоих таких денег, может, и нет.
– Откуда! – махнул рукой Саня. – Мы ж квартиру снимаем, и ещё за гимназию платить, и за Мишкин сад, и мама пока на работу устроиться не может. У папы зарплата, правда, нормальная, но всё равно еле-еле на обычную жизнь хватает.
– Понимаю, – кивнул Лёша. – А тем более, твой папа-майор всё равно ведь первым делом сорвётся искать Руслана, разбираться. А если и найдёт, то что? Или его порежут и сядут, или он им бошки оторвёт и тем более сядет. Потому что там только Руслану уже восемнадцать, а остальные – несовершеннолетние, детишки то есть. А за детишек закон карает с особой строгостью, – мрачно усмехнулся он.
– Короче, сам смотри, – вмешался шатен Дима, – обычных вариантов нет.
– Но всё равно что-то же делать надо, – подал голос самый мелкий – Ванька, которому одиннадцать. – Пропадает же человек!
– Надо, – согласился Лёша. – Там, где взрослые помочь не могут, мы должны сами друг другу помогать. Ты как считаешь?
– Ну, само собой, – в голове у Сани гудело, и он не слишком понимал, к чему ведёт этот Лёша с его с великолепно подвешенным языком. Небось, вырастет – адвокатом станет. Или политиком.
– А ты сам как насчёт этого? В смысле, помогать ребятам, которые попали в беду? – Лёшин голос сделался мягким, как сливочное масло, которое забыли убрать в холодильник.
– Наверное, да! – вздохнул Саня. Ну не говорить же "нет"!
– Наверное, или да? – уточнил въедливый Лёша.
– Да! – ответил Саня. В конце концов, он же не соврал. Нельзя же мимо пройти, когда у кого-то беда. Об этом и мама с папой всю жизнь твердят, и в книжках пишут, и в кино снимают.
– А ты понимаешь, что это может быть опасно? – столь же вкрадчиво поинтересовался Лёша. – Думаешь, как Терминатор, рукой махнул, ногой махнул, всех гадов замочил, и все тебе спасибо сказали? Нет, по жизни это совсем не так. И трудно, и долго, и страшно, и стыдно иногда. И главное, учти, благодарить никто не будет. Да чаще всего и не узнают, что это именно ты помог. А у тебя ж свои дела есть, правда? Ну там увлечения какие-то, развлечения? Тоже придётся подвинуть, если надо.
– Блин, Лёха, ну что ты человека грузишь? – не выдержал Дима. – У него ж сейчас крыша поедет! Скажи уж всё как есть, для того ж и звали!
– Да крыша у него по-любому сегодня поедет, – возразил Лёша. – Никто сразу не верит! Себя вспомни! Но я хочу понять, готов ли он. Его проблемы-то мы порешаем, это само собой. Но Лиска же за него поручилась!
Лягушкина скромно кашлянула.
– Короче, Саня, – объявил Лёша и привстал из-за стола, – ты попал. Ну, то есть, попал на сбор нашего отряда, который называется "Ладонь". А отряд – он не просто сам по себе, а входит в такое сообщество "Волнорез". Там, на стенке, не просто так картинки.
– Что за отряд? Скаутский, что ли? – предположил Саня.
– Нет, – усмехнулся Лёша. – Бери круче. Мы – волшебники. Юные, конечно. Потому что других и не бывает.
7.
– Это что, как в "Гарри Поттере"? – протянул Саня. – Или как в "Дозорах"?
Ну вот, началось! Вроде только что говорили по-настоящему, по-взрослому, серьёзно говорили – и на тебе! Зачем Лягушкина затащила его в этот подвал? Чтобы над ним тут постебались?
– Не веришь. – В Лёшином голосе не было ни раздражения, ни насмешки. – Понимаю. В это сходу поверить только самые мелкие могут, первоклашки. Но таких очень редко принимают. Вот Ванька наш, он самый недоверчивый был, неделю сомневался.
– И ничего я не сомневался! – заявил похожий на серого уличного кота Ванька. – Просто проверял, что не глюки!
– В общем, придётся устраивать демонстрацию. Как всегда… – вздохнул Лёша. – Ты пойми, – снова обернулся он к Сане, – я не прикалываюсь над тобой, это всё реально. Мы тут все – волшебники. Только не как в кино, а по правде. И мы такими не родились, мы тут получили силу, в "Волнорезе".
– Да покажи уже что-нибудь! – опять проявился Дима. – Или давай я…
– Ты бы, Саня, табуретку взял, присел, – посоветовала Аня, которой просто пятнадцать, без половины. – А то ещё в обморок хлопнешься, а нашатырного спирта у нас в аптечке нет.
Сейчас же мелкий Ванька вылез из-за стола, бросился в дальний, кухонный конец зала и притащил Сане табурет.
– Прошу вас! – и, не возвращаясь на своё место за столом, встал в трёх шагах от Сани.
Саня, конечно, принципиально не стал садиться. Что они, в самом деле, спектакль перед ним разыгрывают?
– Не хочешь садиться, не надо! – сказал Лёша.
И тотчас табуретка сама собой поднялась в воздух, а затем неспешно поплыла обратно, к столику.
Саня проморгался, но не помогло. Табуретка действительно медленно двигалась на высоте около полуметра. Он не хлопнулся на пол только потому, что это было бы слишком унизительно. Собрал всю оставшуюся волю – и молча смотрел на невозможное.
– Наверное, думаешь, будто это какой-то фокус? – захихикал коренастый, похожий на медведя Серёга. – Леска там или что-то такое? Тогда смотри!
И тут же Саня почувствовал, как ступни его отрываются от бетонного пола, а потрескавшийся потолок становится ближе. Точно чья-то огромная невидимая рука взяла его и осторожно держит.
– Серый, не увлекайся! – строго сказал Лёша. – Большой расход силы!
И тотчас Саню приземлило на пол.
– Всё ещё не веришь? – поинтересовался шатен Дима. – Вот тогда ещё одна полезная штучка. Глянь вон туда, на стену.
Стена была как стена, обои в клеточку. Впрочем, уже и не совсем в клеточку – линии сдвинулись, свернулись в клубок, и секунду спустя из них нарисовалась фигура самого настоящего кровососа. А потом кровосос сошёл со стены и медленно, вразвалочку двинулся к Сане. Был он высотой чуть ли не до потолка, тёмно-бурая шерсть топорщилась, а щупальца на морде неприятно шевелились. И воняло от него чем-то совершенно уж непереносимым. Саню окатило волной ужаса и омерзения, ещё секунда – и он рванул бы куда-то, не разбирая дороги.
– Димон, урод, живо кончай! – велел Лёша. – Сейчас по шее получишь. Мозги-то есть? Человек же не подготовлен!
Кровосос мгновенно пропал, будто телепортировался обратно к себе, в придуманный мир Зоны.
– Это иллюзия, конечно, – прокомментировал Лёша. – Причём ты сам себе этого монстра представил, Димка только сигнал твоим мозгам послал, а дальше уж работа твоего воображения.
– Саня, – вмешалась до сих пор молчавшая Лиза, – давай-ка всё же присядь. Вон туда, к столу, сейчас чаю попьём. И вы все идите, что там уселись, будто заседание трибунала инквизиции?
– Традиция, Лиска, традиция, – добродушно пояснил Лёша, но из-за стола вылез. – Тебя точно так же принимали. Кандидат должен понять, что тут не обычная туса, что тут серьёзные дела…
Вскоре все перебрались к кухонному столику, на котором закипал большой электрический чайник. Не от волшебства закипал, а от обычной розетки.
– Круто, – протянул Саня, откусив от мятного пряника. – Как такое вообще существовать может?! Круто, блин! Реально круто!
В голове у него действительно творилось что-то неописуемое. Мысли вспыхивали, сталкивались, высекая друг из друга искры, гасли и разгорались снова. Иногда ему хотелось, чтобы это всё оказалось сном, а иногда он просто задыхался от восторга: значит, правда! Значит, жизнь гораздо интереснее, чем он думал!
– Знаешь, никто из наших до конца тоже не понимает, как всё это волшебство работает, – усмехнулся Лёша. – Хотя "Волнорез" давно существует, ещё с советского времени.
– Но когда точно он возник, история умалчивает, – уточнил Дима. – А говорят разное. Самая распространённая версия, что с восьмидесятых годов.
– Отрядов "Волнореза" много, – добавила Лиза. – В разных городах есть, а в крупных – и не один. В Москве вот целых пятнадцать, в Питере – девять…
– Тебе пока надо понять главное, – продолжил Лёша. – Во-первых, "Волнорез" создан, чтобы помогать детям, которые попали в беду. Во-вторых, кто к нам, в "Волнорез" приходит, получает волшебную силу, но применять её можно только для спасения детей, больше ни для чего. В-третьих, наша организация тайная, никому о ней нельзя рассказывать. В-четвёртых, в "Волнорезе" можно быть только до шестнадцати лет, потом волшебная сила пропадает и человек от нас уходит. Вот знаешь, как раньше в кино на какие-то взрослые фильмы детей до шестнадцати не пускали, мне отец рассказывал. На афишах было написано "Детям до шестнадцати вход воспрещён", и билетёрши ребят гоняли. А тут с точностью до наоборот. Волшебство – оно только детям до шестнадцати. Поэтому взрослых среди нас нет. Мне вот летом тоже придётся уходить. А в марте от нас Данила ушёл, он у нас был главный.
– А в-пятых, – сказал Дима, – ты сам уже, наверное, понял: мы тебя позвали, чтобы ты к нам вступил, в наш отряд "Ладонь". Нам нужны люди, которые готовы помогать и защищать.
– Но ты хорошо подумай, – Лёша вновь добавил в голос строгости. – Дело-то серьёзное. Волшебство – это тебе не игрушки, это вот как у твоего папы-майора табельное оружие. Если не по делу применить, беда будет. Поэтому вот прямо сейчас мы твоё согласие не требуем. Ты подумай хорошо, а завтра, если согласишься, снова сюда с Лиской приходите, тогда уж примем тебя, как положено, силу дадим.
Среди мыслей, шебуршившихся в Саниной голове, на поверхность вылезла одна, самая простейшая:
– А что будет, если я откажусь? Заколдуете? В таракана превратите?
– Фильмов насмотрелся! – усмехнулся Лёша. – Откажешься – значит, откажешься, навязываться не будем. И по-любому Руслана с командой от тебя отпугнём. Ты ж всё равно получаешься ребёнок в беде, значит, надо выручать. Просто, значит, мы в тебе ошиблись. А ты будешь жить как раньше, и каждый раз, когда не сможешь помочь кому-нибудь в большой беде, будешь вспоминать, что тебе предлагали. Потому что второй раз мы не позовём.
– Да ты не бойся, у нас интересно, – вклинился Серёга. – Мы не только волшебством занимаемся и детей защищаем, но и вообще, – он неопределённо повёл рукой. – Барабаны вот эти от Данилы остались, Лёха на гитаре играет классно, Димон у нас на блок-флейте, я астрономией увлекаюсь, телескопы делаю, Лиска, как тебе известно, поэт и писатель…
– А рапира? – показал рукой Саня.
– Это Анька, она у нас главная фехтовальщица, – улыбнулся Серёга. – Полина классно рисует, Ванька поёт как настоящий артист, он ещё и в театральную студию ходит, при доме детского творчества. А ты, кстати, что любишь?
Вот и пришла пора поделиться своей тайной. А почему нет? Семибэшники его обстебали бы, но эти – вряд ли.
– Я видео занимаюсь, – тихо сказал он. – Монтирую всякие клипы, а вообще хочу настоящий художественный фильм снять, только это непросто, это надо сперва сценарий, потом актёров найти…
– Классно, – восхитился Ванька. – Мы тоже можем попробовать в твоём фильме посниматься. И ребят из других отрядов дёрнем, из "Белого пламени", или из "Волков"…
– Но только в свободное от работы время! – напомнил Лёша. – Мы тут, конечно, дружим и всё такое, но главное – это детям помогать.
– А почему только детям? – недоумённо спросил Саня.
На несколько секунд повисла пауза, никто не торопился отвечать. Потом заговорил главный, то есть Лёша.
– Потому что нас всё-таки мало, а гадостей разных в жизни очень много. И нашей силы на всех не хватит. Понимаешь, взрослые – они всё-таки умнее детей, у них больше прав, больше опыта, они сами могут из разных ситуаций выбраться. А дети, которые попадают в беду – они совсем беззащитные. Ну вот поэтому "Волнорез" и помогает именно детям. Есть такая легенда, что пацану, который основал "Волнорез", волшебную силу специально для того и дали, чтобы выручать детей. Ну и вообще, прикинь – раз мы сами ещё не взрослые, то про детей всё понимаем лучше их. А с их взрослыми проблемами… нам чаще всего и не разобраться.
Снова возникла пауза, и нарушила её Лиза.
– Народ, слушайте, время уже полвосьмого. Саше, наверное, домой уже надо, нам по алгебре столько всего назадавали, и по английскому, и по истории два параграфа, и стих по литературе учить… Слушайте, мы пойдём уже.
– Да, пожалуй, на сегодня хватит, – согласился Лёша. – А то у Сани мозги расплавятся. Короче, ты, Саня, подумай хорошо.
– Пошли, пошли, – потянула его за рукав Лиза.
И они пошли. Когда железная дверь закрылась за ними и Лиза включила свой фонарик, Саня бросил взгляд назад. В петлях двери красовался всё тот же увесистый амбарный замок.
– А это как? – удивлённо спросил Саня.
– А, – отмахнулась Лиза. – Простейшая иллюзия. Чтобы всякие посторонние сюда не лазили, в наш штаб.
Не подвал, уважительно подумал Саня, а штаб! Звучит гордо!
На улице было ещё вполне светло, но солнце, похожее на перезрелый апельсин, собиралось нырнуть за изломанную линию крыш. Облака, подсвеченные им, казались картинками из детской книжки, вроде тех, к которым приучают братца. И ведь приучается, наизусть запоминает! А всего два года назад рвал, причём с огромным наслаждением.
– Значит, ты тоже волшебница? – недоверчиво спросил Саня, когда, не особо торопясь, они двигались в сторону её дома – навстречу алгебре, английскому и двум параграфам по истории. Как-то даже странно. Одно дело – эти пацаны и девчонки, которых он в первый раз видел и которые продемонстрировали ему убедительные "штуки". Другое дело – вот эта самая Лиза Лягушкина, если не сказать Жаба, которую презирают и гоняют семибэшники.
– Ну типа того, – согласилась она.
– А давно?
– С сентября. Меня Анька Землицкая в "Ладонь" привела, мы тем летом вместе в лагере были, там и познакомились.
– Значит, ты можешь вот это всякое? Чтобы табуретки летали, кровососы пугали? – присвистнул Саня. – Тогда почему же…
Он не успел докончить фразы – Лягушкина перебила его.
– А вот потому! У нас правила, и очень строгие. Вот есть правило номер два – волшебство нельзя использовать для себя, даже для самозащиты. Потому что эти правила, если хочешь знать, кровью писались. Да, я могла бы этих Снегирей так построить, чтобы они за километр меня обходили. Или чтобы вообще забыли, что есть в классе такая Лягушкина. Но нельзя! Поэтому пускай травят, ничего, не помру.
– Всё равно не понимаю, – вздохнул он. – Ну ладно, себя ты волшебством защитить не можешь, а почему ребятам не сказала, из этого вашего отряда? Они бы у нас в школе такой шухер навели!
Лиза резко остановилась, в упор посмотрела на Саню. Глаза у неё оказались неожиданно большими, и не серыми, как он почему-то думал раньше, а вовсе даже карими.
– Ты помнишь, какое слово мне дал? Молчать в отряде про мои школьные дела! Думаешь, мне приятно будет, если они узнают, как меня Жабой зовут? Как на доске рисуют? Как в карманы куртки дохлых лягушек кладут? Как на двери подъезда объявления расклеивают? "Сбежала ядовитая жаба! Просьба поймать и сдать. Вознаграждение гарантируется!" И наш номер телефона, городской! Несколько идиотов позвонили, кстати. Ну ладно, когда я трубку брала, а представь, когда мама! И потом рассказывала мне, что какие-то чудики какую-то жабу поймали и денег хотят! И вот чтобы все наши это узнали? Да я от стыда помру! Поэтому молчи!
– Слушай, а почему вы все говорите "волшебство", а не "магия"? – спустя несколько шагов рискнул он разрушить неприятную тишину.
– Потому что магия – это в кино, в книжках фэнтезийных… всякие там Гэндальфы, Воланы де Морты. – усмехнулась Лягушкина. – А "Волнорез" начался, когда ещё Советский Союз был и ни про какую магию тут никто и не слыхал.
– Зато волшебство – это совсем как в детских сказках, – заметил Саня. – Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте…
– Да и пусть, – отмахнулась Лиза. – Нам же лучше, никто не поверит. Удобнее для секретности…
– А секретность зачем? – вопросы, накопившиеся в голове, наконец-то провертели дырочку наружу.
– Если будешь с нами, то узнаешь, – холодно сказала Лягушкина. – А если нет, то тебе и не нужно этого знать.
Саня помолчал. Потом спросил то, о чём, в общем, нетрудно было догадаться:
– А тогда, на пустыре у железной дороги… Это ты наколдовала?
– Колдуют колдуны! – наставительно произнесла Лиза. – И то в сказках. А я применила силу, вот так.
– А что ты тогда сделала? – Сане хотелось узнать подробности.
– Да вот примерно то же, что Дима тебе показал, – усмехнулась она. – Прикоснулась силой к их страхам. Знаешь, у каждого человека есть свой страх, ну чего он больше всего боится, что в кошмарах снится. У кого-то, например, пауки, у кого-то крысы, у кого-то наша Елеша… Я не знаю, что этим гадам привиделось, каждому что-то своё. Ну они и рванули куда глаза глядят. Хорошо хоть там забор этот, а то могли бы и на рельсы, прямо под электричку. Ну а прежде чем их пугануть, я в скверике посмотрела и послушала, что там у вас происходит. Волшебство и это может. Правда, у меня очень далеко не получается, пятьсот метров максимум, мы с Серёгой даже опыты делали…
Саня начал припоминать всякое, случившееся с начала марта. Да взять хотя бы самый первый день в школе.
– Слушай, а вот помнишь, охранник у нас такой был, жирный и лысый? Он на мелкого пацана орал, а потом резко так сорвался с места и чесанул? Твоя работа?
– Моя, – скромно усмехнулась Лиза. – Я ему чуток пощекотала кишечник… и дяденьке срочно понадобилось в туалет. Это, кстати, самое простое. На мозги действовать сложнее. Вот помнишь, когда твой рюкзак в окно выкинули, а ты за ним вниз побежал, новый охранник тебя сперва не пускал, а потом всё-таки пропустил? Тоже пришлось на него слегка надавить. А это сложнее, тут нужно меру выдержать, потому что слабее надавишь, не подействует, сильнее – нанесёшь вред здоровью. А это нарушение правила номер раз…
– Кстати, – полюбопытствовал Саня, – расскажи уж, что там с рюкзаком было?
– Да элементарно, Ватсон, – вздохнула Лиза. – У Снегирей есть дубликат ключа от нашего 42-го кабинета. Они ещё в том году, когда дежурили, стырили его, сделали копию и на место подкинули. Короче, на перемене подослали к тебе пацана из класса "а", он тебя отвлёк, а Макс по-быстрому в класс залез и рюкзак твой выкинул.
– Ты, выходит, всё знала? – прищурился Саня. – Почему же не предотвратила?
– Скажи спасибо, что твой драгоценный телефон не пострадал, – возмутилась Лиза. – Я же не могу двадцать четыре часа в сутки силу применять направо и налево. Её же экономить надо! Ну, замедлила чуток полёт…
– А когда мы за тобой гнались и снежками кидались? – перешёл Саня к следующей теме. – Там у собак бешенство вдруг странно включилось и странно выключилось…