– Я – не многие! – предсказуемо возмутилась Лида. – А ты что, болеешь за друга?
– Всегда. Марат у нас однолюб, кстати – я так считаю.
– А вот он зато так не считает, – развеселилась девушка. – И ты сам тоже однолюб, конечно?
– Определенно да, – очень серьезно объявил Алеша.
Лида удивленно покосилась на него и вдруг разозлилась:
– Да ладно врать! Такое можно сказать, только когда тебе лет девяносто исполнится. И то еще есть время разменять свое однолюбство. В общем, такое перед смертью только можно заявлять!
Алексей почему-то изменился в лице, дернулся, но ответил вполне спокойно:
– Вот и не задавай глупые вопросы. Думаешь, кто-нибудь тебе правду скажет?
Лида обиженно отвернула голову, давая понять, что разговор закончен. Так и шла с лицом, обращенным к суетящимся у берега уткам, пока не ощутила чужую руку у себя на плече.
– Ладно, не обижайся, мне тебя еще домой провожать. Ворона сегодня в школе нет, к ним какие-то кураторы этой поганой секты приезжают, все члены должны быть в сборе, – сквозь зубы проговорил Алеша. – Марату это – сама понимаешь, – он выразительно провел по горлу ребром ладони, – но ради матери и младших приходится терпеть.
– Вот черт!
– Ничего, недолго осталось. Поступит в институт, сможет забрать своих на съемную квартиру. Если уговорит мать. Знаешь, он метит в Первый мед – и поступит, будь уверена!
– А ты с ним, наверно? – предположила Лида. – Вы ведь – не разлей вода, друзья навек.
И снова Алексей задергался. "Нервный тик у него, что ли?" – удивилась Лида, но тут парень ответил подчеркнуто спокойным голосом:
– Нет, медицина – не мое. Мне физика больше по душе. Всякие там темные материи с темными энергиями, слыхала? Я бы на это всю жизнь положил. Тема-то такая… неисчерпаемая.
И вдруг Лида спросила то, о чем совсем не собиралась заговаривать. Даже не думала… просто само сорвалось с языка:
– Хотел бы ты жить вечно… ну, или хотя бы пару сотен лет?
– Конечно, – спокойно, как о чем-то давно обдуманном и решенном, ответил Алеша. – За это время можно много чего успеть. Да и просто заглянуть в будущее… здорово. А ты почему об этом спросила?
– Да так, сама не знаю. – Лида даже плечами пожала для правдоподобия. – Просто пришло в голову: ведь в вечности невозможно состояться. Ну, научусь я в совершенстве играть, к примеру, на пианино, но вряд ли мне захочется стать знаменитым музыкантом. Все равно через сто лет никто даже имени моего не вспомнит, так чего напрягаться?
– Ну, жизнь не измеряется количеством славы, – рассудил, широко шагая рядом, Санин. – Она сама по себе очень неплохая штука. Можно объездить весь мир, изучить языки самых малых народов, понять, чем они живут…
Лида покосилась на него подозрительно:
– Не мечтаешь о славе? Я думала, у спортсменов это в крови. Кто станет себя так гробить, если не хочет быть чертовски знаменитым.
– Так я и хотел… когда-то. Мечтал, вот прихожу я в свою прежнюю школу, чтобы выступить в актовом зале перед учениками, а все стены покрыты граффити с моим именем. Круто ведь?
Девушка громко хихикнула:
– А теперь что… размечталось?
– Теперь поумнел, – жестко ответил Алеша, и Лида снова насторожилась. Нет, рядом с этим типом невозможно расслабиться, словно на американских горках катаешься. Кажется, до перепадов в его настроении далеко даже пресловутой питерской погоде.
Впереди уже показались каменные арочные ворота, ведущие в город. А Лида вдруг остановилась и твердо объявила:
– Сегодня я в школу не иду!
Алеша задумчиво прошелся вокруг непреклонной девушки, спросил:
– Это из-за того, что Ворона там сегодня нет? Или не хочешь, чтобы я тебя домой провожал?
– У тебя есть возможность сделать это прямо сейчас. Ну, не могу я, ясно? Все равно ни слова не услышу, еще и двоек нахватаю.
– А я что, я только за! – неожиданно обрадовался Алексей. – Пошли, Весна, покажу тебе наши с Вороном любимые места в парке.
И снова положил ей руку на плечо простым и уверенным жестом. Лида подумала, прислушалась к своим ощущениям, но потом все же качнулась в сторону и руку сбросила. Пусть не воображает, что это решение как-то связано с его присутствием. Она просто слишком перенасыщена информацией, чтобы ухитриться втиснуть в голову еще и школьные знания.
Они снова вернулись к озеру, где белыми кувшинками кружили по воде бесчисленные чайки.
– Первый раз, Весна?
– Прости, что?
– Впервые прогуливаешь уроки?
– Шутишь? – хмыкнула Лида. – Даже не в сотый. Если мама с утра плохо себя чувствовала, я в школу не шла. Как ее оставить, беспомощную?
Алексей покосился на нее с сочувственным интересом.
– Слушай, расскажи мне о своей маме.
– Что рассказывать-то? Ничего в этом веселого нет.
– Ты, как всегда, меня не поняла. Вообще о маме. Существует ведь что-то и кроме болезни, верно?
– А, конечно, – сообразила Лида. – Мама очень веселая, прикольная. Она как будто так никогда и не повзрослела. И она всегда была моей лучшей подругой.
– Здорово! У нас с отцом точно такая дружба. Скажи, а ей можно как-то помочь? Деньги нужны или связи в медицинском мире? Только серьезно скажи, без увиливаний. У родителей есть знакомства среди врачей, так что…
– Не парься, ей и так помогут, – уверенно сказала Лида. – Теперь уже скоро.
– Кто, если не секрет?
– Не секрет. Те самые люди, которых ты заподозрил во всяких ужасных вещах. У Анны тоже нашлись огромные связи. Очень скоро мама летит сначала в Америку, а потом в Израиль.
Алеша быстро глянул ей в лицо и сразу отвел взгляд.
– И ты тоже с ней едешь?
– Нет, мне же учиться нужно.
– И с кем останешься?
– Формально, может, с теткой, – скривилась девушка. – Но если повезет, удастся ее сплавить обратно на север. А за мной будут присматривать Анна, ее брат и жених. Хотя, смешно, чего за мной присматривать? Сама за кем хочешь могу присмотреть.
– Ну, понятное дело. А не жалеешь, что не поживешь за границей?
– Да какие мои годы, еще всюду побываю, – беззаботно отмахнулась Лида. – Вот ты, наверно, там уже все повидал?
– Не все. Все за одну жизнь не перевидаешь… Так, внимание, – торжественно объявил Санин. – Вот наш с Маратом тайный штаб!
Лида огляделась по сторонам: место было явно незнакомое. Дорожки разбегались в разные стороны, за деревьями искрилось озеро. Они стояли у развалин какого-то древнего строения, сложенного, как все в этом городке, из золотистого теплого камня. Крыша давно исчезла, вместо нее буйно колосилась на камнях трава и небольшие хрупкие деревца. Боковые мощные опоры, потеряв изрядное количество камней, превратились в естественные лестницы. Алеша с ходу уверенно взбежал по одной из них до самого верха и оттуда призывно помахал рукой:
– Давай забирайся.
Лида оценила высоту, поежилась. Ступеньки угрожали рассыпаться от любого прикосновения, да и камни наверху не внушали доверия. А потом спохватилась:
"Да что я, в самом деле? Я же не могу упасть. Или могу упасть, но не могу разбиться?"
Она швырнула сумку в траву и вполне успешно с разбегу преодолела половину расстояния. А дальше уже Санин поймал ее за руку, подтянул наверх, и они с комфортом устроились на стене.
– Сюда мы прибегали вместо уроков и словно возвышались над всем миром. Видели всех, а нас – никто. Мы чувствовали себя просто властелинами Вселенной!
– А почему вы прогуливали? – спросила Лида. – Вы же вроде хорошо учились?
– Ну, мы потому и старались с учебой, чтобы учителя кой на что закрывали глаза. А в другое время гулять не получалось: Марат должен был возвращаться на остров в строго определенное время, иначе – беда. Вот мы и отрывались днем, воображали себя великими альпинистами, устраивали пикники, болтали часами. Белочка у нас тут была прикормлена, почти ручная. За прохожими наблюдали, желудями пулялись. А вон, в середине стены, видишь: камень немного выпирает? Так под ним пачка сигарет спрятана и бутылка какого-то пойла. Это мы еще в седьмом на выпускной закладку сделали. На тот, что после одиннадцатого.
В голосе Алеши звучала едва прикрытая печаль, и Лида вдруг всерьез разволновалась: не поссорились ли вчера из-за нее эти двое? Но спрашивать она боялась, чтобы не огорчиться еще больше. Поэтому выдала первое, что пришло в голову:
– Хочешь, проверим вашу закладку, вдруг разграбили?
– Не стоит, – отстраненно отозвался Алексей. Он словно бы разом потерял интерес к этой затее, от недавнего хорошего настроения не осталось и следа. – Туфли только угробишь, тут в кроссовках надо. Или шею свернешь. Я с этой стены два года назад сверзился, потом в гипсе ковылял. А кстати, у нас в городе хорошая секция альпинизма и скалолазания, если что. Мы несколько лет мечтали в нее записаться. Но для Марата это было нереально, и я не пошел из солидарности. Но ты можешь рискнуть.
– Очень надо, – обиделась и надулась Лида. Она уже подумывала, как бы поэлегантней соскользнуть со стены и уйти, но тут горячие пальцы обвились вокруг ее запястья. Так нежно, словно просили прощения за своего хозяина-грубияна.
– Если очень хочешь, можем в другой раз туда слазить. Сейчас просто дождь начнется, камень станет скользким.
Девушка взглянула на небо и ахнула. Черная пульсирующая туча навалилась на верхушки елей. Золотое свечение камней угасло. Заметались тревожно деревья и травы, не имея шанса убежать и спрятаться.
– Минут через двадцать ливанет, – предупредил Алеша. – Успеем добежать до поселка… может быть.
И стремительно соскользнул на землю. Потом вытянул кверху руки, и Лида, в спешке не сознавая, что делает, полетела прямо в его объятия. И так смутилась, что разом забыла о надвигающемся катаклизме. Однако Санин тут же ухватил ее за руку и потащил к выходу из парка.
Совсем стемнело, воздух наполнился водной взвесью, но ливня пока не было. Туча словно наблюдала за ними в злорадном предвкушении, выбирала удачный момент. Он наступил, когда ребята перебегали заброшенные железнодорожные пути. Первые и самые большие капли звучно плюхнулись на рельсы и на затылки бегущих.
– Так, до тебя бежать смысла нет, – констатировал Алексей, ладонью пытаясь прикрыть ее голову. – Погнали ко мне, что ли?
Особой уверенности в его голосе Лида не обнаружила, поэтому запротестовала:
– Нет, я домой.
– Не глупи, Весна, охота тебе мокнуть. Заодно успокоишь моих родичей: они все еще боятся обнаружить твое бездыханное тело где-нибудь на участке.
– Тем более не пойду, – перепугалась девушка, вспоминая вчерашний инцидент. А заодно и странное поведение Алешиных родителей.
Но тут ее сперва ослепила молния, а потом удар грома едва не заставил рухнуть на землю и окопаться в грязи. Алексей крепко держал ее руку и тянул вперед. Через три минуты они уже стояли, отдуваясь и отфыркиваясь, под навесом возле калитки санинского дома.
На пороге дома их встретил Евгений Львович и немедленно исчез, чтобы вернуться уже со стопкой полотенец. Выглядел он импозантно даже в спортивном костюме и со взлохмаченной гривой густых волос. Куртки были сброшены на пол и куда-то унесены, равно как и раскисшая обувь. Только после этого мужчина внимательно оглядел Лиду и подметил с радостным удивлением:
– А ведь это та самая девушка, которая так загадочно исчезла вчера с вечеринки, верно? Значит, моему обормоту удалось вас отыскать?
– Удалось, – покраснела Лида. – Понимаете, мне вчера позвонили, и надо было срочно, а я…
– Вчера было вчера, – оборвал ее Алешин отец. – Но уж сегодня мы вас так просто не отпустим. Сейчас вы пойдете в гостиную и съедите до крошки то, что проигнорировали на празднике, ясно? И только тогда будете прощены… Лида.
Девушке польстило, что он сумел запомнить ее имя.
– А мама где? – спросил Алеша.
– Мама уехала к… в общем, на консультацию, – как-то в сторону пояснил Евгений Львович.
Лида постаралась скрыть вздох облегчения.
В просторной гостиной на окнах висели легкие шафрановые занавески, негромкие звуки джаза заглушали шум дождя. Лида сама не заметила, как оказалась с ногами в кресле, укрытая до подбородка пушистым клетчатым пледом. В то время как отец и сын в четыре руки заставляли овальный стол бессчетным количеством тарелок. Тут Лида вспомнила, что не успела поесть утром, и расслабилась. Тем более что Евгений Львович, едва присев к столу и разложив угощение по тарелкам, почти сразу испарился под каким-то туманным предлогом. За компанию с Алешей она без ложной скромности продегустировала все салаты и закуски.
– Прикольный у вас дом, – сказала она, вспомнив о необходимости поддерживать светскую беседу.
Алеша расплылся в улыбке, кивнул:
– Да, родители в него всю душу вложили. Строили его пять лет.
– Он как будто живой.
– Точно, отец так всегда и говорит. Будто бы, когда он уходит, ему кажется, что дом сейчас с визгом побежит следом. А ночью иногда такие странные звуки раздаются, словно этот домина потихоньку учится говорить. Слов еще не разобрать, но звуки знакомые. Слушаешь его и потихоньку засыпаешь. Как под лепет младенца. У тебя есть братья или сестры?
– Нет, – Лида без всякого сожаления потрясла головой. – Вообще-то мама хотела, но после крушения об этом можно было забыть. А у тебя?
– Тоже нет, – судя по выражению лица, Алеша как раз сожалел об отсутствии крикливых и надоедливых малышей в доме. – Родители хотели бы, но пока никак.
Лида сообразила, о какой консультации говорил Алешин отец.
– Ты мне так ничего и не рассказала, – вдруг укорил ее Алексей.
– Ты о чем это?
– Ну, я все время пытаюсь выпытать, как ты прожила последние девять лет. С кем ты там дружила, в моем бывшем классе?
– Да ни с кем, – равнодушно уронила Лида, засовывая в рот кусок грибного рулета. – Как при тебе ни с кем не общалась, так и после то же самое.
– Что, совсем не было подруг?
– А что тут такого удивительного?
– Ну, с Журавкой вы так гармонично общаетесь…
– Так это же Мила, – убежденно произнесла Лида и не удержалась от радостной улыбки.
– А как насчет парней? – скороговоркой спросил Санин. – Колись, Весна, наверно, толпами за тобой бегали?
– А чего за мной бегать? Все равно ведь я сама всегда выбираю.
"Что несу? Когда у меня был выбор?"
– И выбрала кого-то?
– Нет, – поколебавшись, все же призналась Лида. Секунду назад ей очень хотелось соврать. Не покидало ощущение, что Алексей в душе потешается над ней. Наверняка она младенец на его фоне в плане любовных похождений.
– А у тебя много было девчонок… то есть девушек? – решилась она перехватить инициативу. – Марат, наверно, тебе их толпами подгонял?
– О да, Ворон это может! – с удовольствием рассмеялся Алексей. – Любимое его занятие, можно сказать. Только, жаль, у нас с ним вкусы не совпадают. Маратик любит веселых, отвязных. Он в своей секте насмотрелся на постные лица, вот и выбирает самых-самых. А мне больше нравятся девушки тихие, спокойные и с тайной в душе.
Лида даже жевать перестала, уставилась на него в полном недоумении:
– С какой еще тайной? Как можно понять, есть у них эта тайна или ее нет?
– Ну, это как у тебя, – туманно пояснил Алеша.
– Я тут при чем? Нет у меня никакой тайны!
"Вру, есть, да еще какая! Но как он догадался?"
– У тебя есть тайна, Весна! – убежденно произнес Санин. – Может, ты сама о ней пока не догадываешься, но точно есть. Я это даже ребенком почувствовал. С тех пор только таких и ищу. Только есть одна маленькая проблема: такие почти не попадаются.
Кажется, всерьез огорчился или умело изобразил огорчение. Лида затаила дыхание: если он собирается в чем-то ей признаться, то это произойдет прямо сейчас. Как же страшно и неловко! И как хочется это услышать… но Алеша, кажется, уже закрыл тему. И отправился к окну наблюдать, как проясняется небо и ветер уносит дальше на север рваные ошметки тучи.
На пороге гостиной образовался Евгений Львович с чайником в руках.
– Ну, кому еще чаю? Только закипел.
– Я больше не могу, – отдуваясь, прошептала Лида.
И тут же запихнула в рот последний кусочек шоколадного торта с орехами, высокого и пышного, как дворец падишаха.
Евгений Львович продолжал стоять с чайником в руках, словно не расслышал ответа, и что-то в выражении его лица девушке не понравилось. Он смотрел на сына так странно, будто безмолвно спрашивал о чем-то. А тот сообщал ему что-то в ответ – тоже без слов. Одинаковое выражение на лицах делало их еще более похожими. Через тридцать лет Алеша будет точно таким… потрясающим, обалденным.
– Лида, – нарушил затянувшееся молчание Евгений Львович, – а не хотите ли вы осмотреть наш зимний сад?
– Хочу, – вставая, бодро произнесла девушка. – Только называйте меня на "ты", а то я пугаюсь всякий раз.
Ее немного удивило, что Алексей с ними не пошел, остался стоять у окна.
Садом оказалась крытая галерея вокруг дома. Здешние растения счастливо не подозревали о наступлении осени и цвели ярко и самозабвенно, ежедневно направляемые чей-то опытной и любящей рукой.
– Это жена ваша разводит, да? – вдыхая терпкий аромат, спросила Лида.
– Жена на подхвате, – скромно пояснил Евгений Львович. – Здесь – мое царство.
– Ой, простите!
– Да за что же? Это, напротив, похвала: значит, справляюсь.
В гостиную они вернулись с противоположной стороны дома, только на этот раз там было пусто. Лида застыла в недоумении, не зная, что теперь делать. По идее, сейчас бы Алеша должен пригласить ее осмотреть его комнату – ну, по крайней мере, в фильмах всегда так бывало. Может, побежал прибраться на скорую руку? Но почему его отец словно ждет от нее чего-то? Терпеливо и спокойно, но ждет.
– Мне пора домой, – сказала девушка.
– Я принесу куртку, она, думаю, уже высохла, – с готовностью подхватил мужчина и исчез.
В ожидании Лида с последней надеждой прислушивалась к звукам дома. Но он был тих и, кажется, не особо расположен к гостье. Что ж, все предельно ясно, Алеша и не хотел ее сюда вести, просто ливень заставил. А теперь вот дождь закончился…
Вернулся Евгений Львович, гордо потрясая в воздухе Лидиными туфлями. Заставил сунуть в каждый по очереди руку и убедиться, что там абсолютно сухо. Упомянул о каких-то особых приспособлениях для сушки обуви.
Все это Лида уже слушала через вязкую пелену разочарования и обиды. Не надо ей было снова приходить в этот дом, первое впечатление никогда не врет, вот же она дура наивная!
– Лидуша, – отводя взгляд, виноватым голосом произнес мужчина, – Алеша в данный момент занят, ты ведь знаешь, у него дистанционное обучение, и сейчас с ним вышел на связь по скайпу один из педагогов. Если не возражаешь, я тебя отвезу домой, а мой парень тебе позднее обязательно перезвонит.
– Не надо, – поспешила отказаться девушка, стараясь контролировать дыхание, чтобы ничем себя не выдать. – Я как раз хотела пройтись, я люблю гулять после дождя.
– Но вот твоя обувка… не самый подходящий вариант…
– Неважно, дома еще раз высушу.
Евгений Львович, казалось, изнывал от неловкости.
– А могу я хотя бы составить пешую компанию?