Он повесил трубку, не добавив ни слова. Сразу после этого разговора в дверях появился доктор Чарлз Понсонби, и Дездемоне пришлось решать его проблемы. Оставшись одна, она принялась обдумывать план - не обольщения, а поединка. Да, легкая словесная пикировка с выпадами и отражениями была бы очень кстати! Как ей недостает таких развлечений! Здесь, в Холломене, она как в изгнании и занята только пополнением банковского счета, чтобы поскорее покинуть эту огромную чужую страну, вернуться на родину и вновь окунуться в привычную жизнь. Деньги не самое главное, но если их нет вообще, любое существование покажется гнетущим. Дездемона мечтала о квартирке в зеленом районе Стрэнда с видом на Темзу, о работе консультанта в нескольких частных клиниках Лондона. Правда, Лондон она знала так же плохо, как и Холломен, но последний считала чужбиной, а первый - центром Вселенной. Пять лет, еще пять лет, а потом - прощай, Хаг и Америка. С отличными рекомендациями она без труда найдет работу. Вдобавок ее будет поддерживать внушительная сумма на банковском счету. Вот и все, что ей нужно от Америки. "Можно вывезти англичанку из Англии, - думала она, - но невозможно вытравить Англию из англичанки".
На работу и с работы она всегда ходила пешком - эта физическая нагрузка устраивала ее, путешественницу по натуре. Кое-кто из коллег считал подобные прогулки опасными, но Дездемона ничуть не боялась, хотя ее путь пролегал через Яму. Со своим ростом, спортивной походкой, уверенным видом и отсутствием бумажника она вряд ли могла стать жертвой. И потом, за пять лет она наизусть изучила всех, кто попадался ей по дороге, и хотя ни с кем так и не познакомилась, многих приветствовала дружелюбным взмахом руки.
С дубов уже осыпались листья. Сворачивая на Двенадцатую улицу, чтобы пройти еще квартал и выйти на Сикамор, Дездемона утопала ногами в опавшей листве, которую еще не успели убрать. А вот и он! Сиамский кот, который всегда запрыгивал на столбик ограды, чтобы поздороваться с ней. Дездемона остановилась, чтобы приласкать его. За ее спиной смолкли чьи-то шаги, их звук продлился всего долю секунды после того, как утихли ее собственные. От неожиданности Дездемона обернулась, по спине побежали мурашки. Только этого ей не хватало после пяти лет мирной жизни! Но поблизости никого не было, разве что преследователь спрятался за ближайшим дубом. Дездемона двинулась дальше, постоянно прислушиваясь, и, пройдя шагов двадцать, внезапно остановилась. Шорох за спиной опять задержался на полсекунды. На лбу Дездемоны выступила испарина, но она продолжала идти как ни в чем не бывало, свернула на Сикамор-стрит и, к собственному удивлению, последний квартал до дома преодолела почти бегом.
Просто смех, Дездемона Дюпре! Смешно и глупо. Это был ветер, крыса, птица, какое-нибудь мелкое и незаметное существо.
Поднявшись на тридцать две ступеньки, она дышала так тяжело, словно бежала или лестница стала длиннее. Первым делом она заглянула в корзину для шитья, но к ней никто не прикасался. Вышивка лежала на своем месте.
Элиза Смит приготовила на ужин любимое блюдо Боба - свиные ребрышки с салатом и горячим хлебом. Ее заботило душевное состояние супруга. С тех пор как произошло убийство, он стал мрачным, раздражительным, критиковал то, чего обычно не замечал, порой настолько погружался в свои мысли, что не видел и не слышал ничего вокруг. Элиза всегда знала об этой стороне натуры мужа, но поскольку у него была и блестящая карьера, и эти причуды в подвале, и прекрасная семья, она не сомневалась, что раздражительность никогда не будет доминировать в его характере. Трагедию с Нэнси он пережил - поначалу, конечно, было нелегко, потом стало полегче. А что может быть хуже?
Газеты и телевидение уже перестали трезвонить о Коннектикутском Монстре. Но Бобби и Сэм в своей престижной частной школе просто купались в лучах славы и гордились, что их отец работает там, где нашли труп. Они не понимали, почему дома им запрещают даже заикаться об этом.
- Пап, как думаешь, кто это сделал? - в очередной раз спросил Бобби.
- Не смей, Бобби, - одернула его мать.
- По-моему, Шиллер, - заявил Сэм, обгладывая ребрышко. - Зуб даю, он был нацистом. С виду - вылитый фашист.
- Тихо, Сэм! И вообще хватит об этом, - потребовала Элиза.
- Слушайтесь маму, мальчики. С меня довольно, - сказал профессор, почти не притронувшись к еде.
Разговор на время прекратился: мальчики жевали оставшиеся ребрышки, хрустели румяной хлебной корочкой и выжидательно поглядывали на отца.
- Па-ап, ну пожалуйста! Скажи, кого ты подозреваешь, - снова заканючил Бобби.
- Шиллер-киллер! Шиллер-киллер! - запел Сэм. - Ахтунг! Зиг хайль! Ихь хабе айн тигр в майн танк!
Роберт Мордент Смит положил обе ладони на стол, оттолкнулся и поднялся на ноги, а затем указал на пустой угол просторной комнаты. Бобби икнул, Сэм захныкал, но оба покорно поднялись и направились туда, куда указал отец, на ходу закатывая штанины выше колен. Смит взял длинный хлыст с размочаленным концом с обычного места - выступа панели, повернулся к мальчикам и ударил по икре Бобби. Он всегда наказывал Бобби первым, потому что Сэм так боялся хлыста, что мучился сильнее, видя, как вздрагивает Бобби. От первого удара на коже вспухли красные полосы, за ним последовало еще пять, но Бобби продолжал хранить мужественное молчание. Сэм уже подвывал от ужаса. Еще шесть ударов по другой икре Бобби - и наступила его очередь. Несмотря на вопли, удары были такими же хлесткими и жгучими, как те, что получил Бобби. С точки зрения отца, Сэм был трусом. Девчонкой.
- Отправляйтесь в постель и порадуйтесь тому, что живы. Не забывайте, что такое везение выпадает не каждому. И чтобы впредь без этих глупостей, слышите?
- Ну Сэм еще куда ни шло, - сказала Элиза, когда мальчики удалились, - ему всего двенадцать. Но напрасно ты бьешь четырнадцатилетнего Боба. Он уже сейчас крепче тебя. Когда-нибудь он тебе отомстит.
Вместо ответа Смит направился к подвальной двери, с ключами от которой не расставался.
- И незачем так старательно запираться! - крикнула ему вслед из столовой Элиза. - А если что-нибудь случится и ты мне срочно понадобишься?
- Так позови!
- Ну да, конечно, - пробормотала она, унося остатки ужина на кухню. - В таком грохоте ты и не услышишь. Попомни мои слова, Боб Смит: когда-нибудь мальчики тебе отомстят.
Пассажи фортепианного концерта Сен-Санса вырывались из двух гигантских динамиков, установленных по обе стороны от арки, перед кухней. Пока Клэр Понсонби чистила в старой мраморной раковине креветки, ее брат открыл духовку, надел рукавицы-прихватки и вытащил терракотовую посудину для запеканок. Ее крышку окутывал тонкий лист пресного теста, чтобы не испарились драгоценные соки. Водрузив посудину на мраморный кухонный стол, прослуживший уже триста лет, Чарлз приступил к утомительному занятию: начал очищать крышку от теста.
- Сегодня у меня родился удачный афоризм, - сказал он, не выпуская нож. - Сплетни - как чеснок: хороший слуга, но плохой хозяин.
- В самый раз для нашего меню, но неужели в Хаге так много сплетничают, Чарлз? В конце концов, никто ничего не знает.
- Да, никто не знает, попали ли в крематорий другие части тела, но все только и делают, что строят догадки. - Он хихикнул. - Главный герой сплетен - Курт Шиллер, который, вообрази, бегает жаловаться ко мне! Декоративный тевтон, вороватый недотепа… м-м, пальчики оближешь.
- Аромат божественный, - согласилась Клэр, с улыбкой оборачиваясь к нему. - Давно мы не ели тушеной говядины.
- Но сначала - креветки с чесночным маслом, - сказал Чарлз. - Ты закончила?
- Очищаю последнюю. Идеальная музыка для идеального ужина. Сен-Санс такой удивительный. Растопить масло, или ты сам справишься? Толченый чеснок уже готов. Вон там, в блюдце.
- Я сам, а ты пока накрой на стол, - решил Чарлз, бросая кубик сливочного масла на сковороду. Вскоре масло закипело и чеснок подрумянился. - Лимон! Про лимонный сок ты забыла?
- Чарлз, ты что, ослеп? Он прямо перед тобой.
Каждый раз, слыша хрипловатый голос Клэр, большая собака, которая лежала в углу кухни, положив голову на лапы, поднимала голову, стучала по полу хвостом и шевелила светлыми бровями, словно аккомпанируя музыке речи.
Доверив креветки умелым рукам Чарлза и накрыв на стол, Клэр вынула из ящика кухонного стола большую миску, наполненную консервированным собачьим кормом.
- Бидди, вот и твой ужин, лапочка моя. - Она прошла через кухню и поставила миску перед лапами собаки. Мгновенно вскочив, Бидди принялась жадно глотать еду. - Это из-за родства с лабрадорами ты такая обжора, - заметила Клэр. - Жаль, что кровь овчарки не умаляет твой аппетит. Удовольствия, - почти мурлыкающим голосом добавила она, - неизмеримо приятнее, если растягивать их.
- Абсолютно согласен, - откликнулся Чарлз. - Поэтому не будем торопиться.
Брат и сестра сели друг против друга за деревянный стол и приступили к неспешному процессу поглощения еды, прерывая его лишь на время, когда требовалось перевернуть или сменить пластинку. Сегодня в кухне звучал Сен-Санс, завтра, возможно, зазвучит Моцарт или Сати - смотря что будет в меню. Выбирать музыку, как и вино, надо уметь.
- Полагаю, ты идешь на выставку Босха, Чарлз?
- Да, и никакие силы меня не удержат. Не могу дождаться, когда наконец увижу подлинники, а не репродукции! Разве могут они сравниться с оригиналом? С его жутким юмором - сознательным или неосознанным. Почему-то мне никак не удается раскусить Босха! Может, он был шизофреником? Или его вдохновение питали галлюциногенные грибы? Или его просто воспитали так, что он видел не только наш мир, но и потусторонний? Их представления о жизни и смерти, награде и наказании разительно отличались от нынешних - в этом я уверен. Его демоны прямо-таки источают злорадство, когда подвергают беспомощных людей адским пыткам. - Он усмехнулся. - Конечно, в аду никому и не положено быть счастливым. О, Клэр, Босх - поистине гений! А его полотна, его полотна!..
- Кому ты это объясняешь? - сухо прервала она.
Бидди подошла и положила голову на колени Клэр.
Длинные тонкие пальцы стали ритмично почесывать собаку за ушами. Та зажмурилась от удовольствия.
- Когда ты вернешься, мы придумаем босховское меню, - со смехом заговорила Клэр. - Гуакамоле, обильно приправленный чили, курятина тандури, шоколадный торт по-дьявольски… Шостакович, Стравинский и немного Мусоргского… И бутылка старого шамбертена…
- Кстати, о музыке: пластинку заедает. Ты не принесешь мясо? - спросил Чарлз и вышел в соседнюю столовую, которой никогда не пользовались.
Клэр хлопотала на кухне, Чарлз наблюдал за ней, сидя на диване. Сначала она сняла с плиты кастрюлю с мелким молодым картофелем, слила воду над раковиной, выложила картофель в миску и смазала маслом. Мясо она разделила на две порции, положила их на старые фарфоровые тарелки и поставила каждую точно между ножом и вилкой. Последним на стол было перенесено блюдо бланшированной стручковой фасоли. Ни один прибор не звякнул, не стукнула тарелка: Клэр Понсонби накрывала на стол точными и плавными движениями. Тем временем пес, зная, что посреди кухни ему не место, вернулся на свой коврик и снова положил морду на лапы.
- Какие у тебя планы на завтра? - спросил Чарлз, когда опустевшие тарелки сменил густой, как патока, кофе в изящных чашечках и оба с наслаждением вдохнули аромат некрепких сигар.
- Утром поведу Бидди на большую прогулку. Потом мы вместе прослушаем сообщение о субатомных частицах в лектории Зюсскинда. Туда и обратно мы поедем в такси - я уже заказала.
- И совершенно напрасно! - взвился Чарлз, водянистые глаза которого высохли от досады. - Бесчувственным кретинам, которые водят такси, все едино - что собака-поводырь, что любая другая псина! Хочешь, чтобы Бидди обделалась в такси?
Протянув руку, Клэр безошибочно нашла его ладонь, не шаря и не промахиваясь.
- Заказать такси заранее - это совсем не трудно, - примирительно произнесла она.
Меню ужина в доме Форбсов было совсем другим.
Робин Форбс предприняла очередную попытку приготовить ореховый рулет так, чтобы он не крошился под ножом. Результат эксперимента она полила клюквенным соусом, о чем и сообщила Аддисону.
- Он немного оттенит вкус, дорогой.
Аддисон с подозрением попробовал рулет и в ужасе оставил тарелку.
- Он же сладкий! - воскликнул он. - Сладкий!
- Дорогой, немного сахара инфаркт не вызовет! - едва не расплакалась Робин, в отчаянии стиснув руки. - Ты врач, а я простая медсестра без диплома, но даже медсестрам известно, что сахар - необходимое организму топливо! Все, что ты ешь и что не образует новые ткани, превращается в глюкозу сразу же или в глюкоген позднее. Ты слишком жесток к себе, Аддисон! Даже двадцатилетние звезды футбола так не тренируются.
- Благодарю за лекцию, - язвительно произнес Аддисон, старательно и упрямо соскребая клюквенный соус с рулета. Затем он положил в свою большую тарелку ворох латука, помидоры, огурцы, сельдерей и перец. Без приправы, даже без уксуса.
- Сегодня утром я разговаривала с Робертой и Робиной, - оживленно начала она, боясь, как бы Аддисон не заметил, что у нее на тарелке лежит мясной рулет из магазина, а скромная порция салата сдобрена сливочным итальянским соусом.
- Роберту приняли в нейрохирургию? - проявил Аддисон слабое подобие интереса.
Робин приуныла.
- Нет, дорогой, ей отказали. Говорит, потому, что она женщина.
- И правильно сделали. Нейрохирургу не обойтись без мужской выносливости.
Развивать эту тему было бесполезно, и Робин сменила ее.
- Зато муж Робины получил большое повышение, - жизнерадостно объявила она. - Теперь они смогут купить тот дом в Уэстчестере, который давно облюбовали.
- Молодец этот, как бишь его… - рассеянно отозвался Аддисон: в башенке ждала работа.
- Аддисон, это же твой зять! Его зовут Каллум Кристи. - Вздохнув, она попробовала завязать светскую беседу: - Днем был повторный показ "Камо грядеши?" - я смотрела. Господи, зачем надо было так издеваться над бедными христианами? Львы таскают оторванные человеческие руки… брр!
- Я знаю множество христиан, которых я охотно бросил бы на съедение львам. Роб, ты живешь как слепая шесть дней в неделю, а в воскресенье идешь в церковь и улаживаешь свои делишки с Богом. Ха! Я горжусь тем, что отвечаю за свои грехи, какими бы ужасными они ни были, - процедил он сквозь зубы.
Робин улыбнулась:
- Ой, перестань, Аддисон! Вот еще глупости!
С салатом было покончено; Аддисон Форбс отложил нож и вилку и уже в который раз задумался о том, как его угораздило еще студентом жениться на пустоголовой медсестричке. Впрочем, ответ он знал, но предпочитал не думать о нем: ему не хватало денег, чтобы закончить учебу, она была от него без ума, и они разделили на двоих жалованье медсестры. Он планировал обзавестись семьей не раньше, чем закончит ординатуру, но глупая женщина забеременела прежде, чем он успел получить диплом. Вот и пришлось разрываться между практикой и дочерьми-близнецами, названными по настоянию матери Робертой и Робиной. Близнецы были однояйцевыми, но Роберта унаследовала его склонность к медицине, а бесшабашная Робина стала преуспевающей моделью. Позже вышла за подающего надежды брокера.
С годами антипатия Аддисона к жене не рассеялась - напротив, окрепла настолько, что он видеть ее не мог и втайне мечтал о ее медленной и мучительной смерти.
- Робина, лучше бы ты, - заговорил он, вставая из-за стола, - записалась на какие-нибудь курсы в колледже Западного Холломена, вместо того чтобы жевать попкорн в киношках. Или попивать - как известно, это основное занятие всех женщин средних лет, у которых ни к чему нет способностей. О курсах медсестер даже не мечтай - математика тебе не по зубам. Теперь, когда наши дочери покинули материнскую заводь ради жизни на просторах океана, твоя заводь превратилась в болото.
Все их трапезы заканчивались одинаково: Аддисон поднимался по винтовой лестнице к себе в башенку, а Робина пронзительно кричала ему вслед:
- Да я скорее умру, чем сунусь с пылесосом в твою дурацкую берлогу! Ради Бога, хотя бы оставляй дверь открытой!
Сверху донеслось:
- Ты слишком любопытна, дорогая. Нет уж, спасибо.
Промокнув глаза салфеткой, Робин перемешала итальянскую приправу в своем салате и полила мясной рулет клюквенным соусом. Потом вскочила, бросилась к холодильнику и вытащила из-за консервных банок контейнер с картофельным салатом. Ужасно, что Аддисон навязывает ей свой жесткий режим, но Робин знала, почему он так поступает: он не вынесет унижения, если даст себе поблажку при виде настоящей еды.
Кармайн Дельмонико стоял, прислонившись к сапфирово-синему, с золотыми перьями, фазану, нарисованному на ресторанной витрине, и небрежно держал под мышкой большой коричневый пакет. Он равнодушно проводил взглядом ярко-красный "корвет" и вдруг с изумлением заметил, что машина аккуратно подъехала к тротуару, дверца открылась и появились длинные ноги мисс Дездемоны Дюпре.
- Ого! - присвистнул Кармайн. - Ни за что бы не подумал, что вы ездите на такой машине.
- Со временем его цена только вырастет, поэтому я ничего не потеряю, когда решу продать его, - объяснила Дездемона. - Идемте? Я умираю с голоду.
- Я думаю, мы поедим у меня. - Кармайн пошел к тротуару. - Здесь полно студентов из Чабба, а мое лицо в последние дни всем примелькалось благодаря "Холломен пост". И потом, не хочется заставлять бедолаг бегать в туалет, чтобы украдкой хлебнуть запрещенного спиртного.
- Коннектикутские законы о спиртном безнадежно устарели, - заявила Дездемона, шагая рядом с ним. - Студенты имеют право погибнуть на войне, а вот выпить - ни в коем случае.
- Возражений от меня вы не дождетесь, но я не думал, что вы так легко смиритесь с тем, что наши планы изменились.
- Дорогой мой Кармайн, мне тридцать два, я уже старовата, чтобы по-девчоночьи жеманиться, когда мужчина приглашает меня к себе на квартиру - или в дом? Далеко нам идти?
- Нет, близко, за углом. Я живу на двенадцатом этаже здания страховой компании "Мускат". Десять этажей занимают конторы, десять - жилые помещения. Доктор Сацума поселился в пентхаусе, а мне на такие апартаменты не хватило средств. Поэтому жилье у меня скромное.
- Скромность не то качество, которое у меня ассоциируется с вами, - заметила Дездемона, первой входя в мраморный вестибюль.
- Что мне в вас нравится, Дездемона, - сказал Кармайн, пока они поднимались в лифте, - так это манера изъясняться. Поначалу я думал, что вы надо мной издеваетесь, а теперь понимаю, что вам от природы присуща этакая… пафосность.
- Если нежелание пользоваться жаргоном называется пафосностью, тогда да, пафосности у меня хоть отбавляй.
Кармайн пропустил ее вперед при выходе из лифта, выудил из кармана ключ, отпер дверь и щелкнул выключателем.