- Тогда открути с дерева камеру и положи ее в эту коробку.
Охранник приставил лестницу к дереву и залез по ней. Он отключил сломанную камеру, отвинтил крепежные болты, на которых она держалась, и спустился вниз с камерой на плече. Вынул из коробки новую камеру и положил на ее место сломанную.
- Прикрепи эту, - сказал незнакомец. - Включишь в последний момент, когда я скажу.
Пока охранник вешал новую камеру, незнакомец снял правую перчатку, поднял коробку на правое плечо, поддерживая ее сбоку голой рукой. Когда он повернулся лицом к дому, коробка оказалась между камерами и его лицом и надежно закрыла его. Он засунул руку с пистолетом в левый карман плаща.
- Включай, - сказал он. - Просто скажи, глядя в камеру: "Порядок. Мы возвращаемся." Ты пойдешь впереди и понесешь лестницу. Я пойду следом за тобой.
Он вернул ему его "уоки-токи". Тот включил камеру, поднес рацию к губам и сказал: "Порядок. Мы возвращаемся." Отключил рацию, спустился по лестнице, сложил ее, взвалил на плечо и, не оборачиваясь, зашагал по аллее в сторону дома.
Дежурный видел, как двое людей вышли из поля зрения второй камеры и вошли в зону видимости первой. На миг их изображения показались одновременно на двух экранах, потому что обзорные секторы перекрывали друг друга. Потом они вышли на открытое место и исчезли с экрана. С террасы шофер вполглаза наблюдал за их приближением. Во дворе идущий впереди как будто споткнулся и растянулся во весь рост, выронив лестницу, которую нес на плече. Шофер расхохотался и слегка приподнялся в кресле. И тут же снова упал, уже мертвый. Незнакомец опустил на землю коробку с камерой, в несколько прыжков пересек террасу и холл и ворвался в караульную комнату, стреляя на ходу, почти не целясь. Дежурный сполз со стула. Незнакомец закрыл за собой дверь, осмотрел пульт и экраны. Потом подошел к карточному столику, положил на него свой пистолет, надел недостающую правую перчатку; снял с себя плащ убитого охранника, сложил его и бросил на спинку стула. Вытащил из кармана брюк револьвер первого охранника и положил на стол. Забрал свой и вышел в холл. Направился к двери слева от лестницы. Открыл ее. Это была официантская. Человек в ливрее и с пистолетом под мышкой, слуга, он же телохранитель, хлопотал возле подноса с напитками. Он даже не поднял головы, только спросил:
- Тебе налить чего-нибудь?
Потом взглянул на вошедшего и оторопел.
- Отойди от подноса, - сказал незнакомец. - Дальше.
Он выстрелил, как только тот отошел на безопасное расстояние, откуда, в падении, не мог ничего опрокинуть. Человек мягко повалился на мраморный пол официантской. На подносе незнакомец обнаружил два шейкера и пару бокалов. Проверил заряженную обойму. Оставалось еще три пули. Заменил ее полной. Вышел в холл и отправился на второй этаж. Его ухо уловило невнятный шум голосов. Он приблизился к двустворчатой двери и прислушался. Разговаривали двое. Один голос, который он узнал, казался встревоженным, в другом слышались успокаивающие нотки. Несколько раз было упомянуто имя Бремона. Он постучал в дверь. Услышал, как голос за дверью произнес: "Наша выпивка", - и одна створка двери приоткрылась. Он выстрелил в упор и прыгнул вперед, перескочив через падающее тело. Одним взглядом охватил всю комнату и навел пистолет на человека, сидящего в глубоком кресле. Больше здесь никого не было. Человек в кресле, из породы старых красавцев, холеный, изысканно одетый, сохранял еще атлетическую фигуру и правильные черты лица, твердость которых, однако, уже начала оплывать болезненной отечностью. От него за версту несло выскочкой, как от каждого, кто был вынужден специально учиться хорошим манерам и кто поэтому всегда переигрывает. Под глянцевой обложкой модного журнала проступал железный оскал хама. Бледный как полотно, он тупо уставился на пришельца.
- Бремон мертв. Ваши люди тоже.
Александр Альберти обрел дар речи - он пытался сохранить самообладание. До сих пор ему еще ни разу не приходилось сталкиваться с ситуацией, в которой рано или поздно он не становился бы хозяином.
- Сколько вы хотите? - спросил он достаточно твердым голосом.
- Вы мне уже заплатили.
- Я заплатил вам, чтобы вы убили. Теперь я плачу, чтобы вы не убивали. Так сколько?
- Вы прекрасно знаете, что нельзя перекупить контракт.
- Что вы сказали?
- Я заключил по вашу душу контракт с Бремоном.
- Исключено. Он бы никогда на это не пошел. И он не мог вам заплатить.
- Он заплатил мне тем, что я у него попросил.
- Я дам вам столько, сколько вам и не снилось. На хлеб с маслом хватит и еще останется. Поживете наконец в свое удовольствие.
Незнакомец пренебрежительно усмехнулся.
- Ваша жизнь столько не стоит. Кроме того, я был готов убить вас совершенно задаром.
Смертельный страх и недоверие высветились в глазах Альберти.
- Я возьму вас в дело, - проговорил он с усилием. - На равны правах.
- Вы бредите.
Незнакомец рассматривал его самым невозмутимым презрением. И, словно подведя итог своим наблюдениям, закончил:
- Бремон не давал мне покоя. Он не укладывался в мои представления, выпадал из моей схемы. Вы же возвращаете мне веру в себя.
С этими словами он нажал в спусковой крючок. Альберти, с пробитой головой, скорчился в кресле. Незнакомец вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Тихо спустился по лестнице, прошел через холл и террасу. Все было спокойно. Во дворе он поднял с земли складную лестницу и отнес ее в официантскую. На обратном пути забрал коробку с испорченной камерой и вернулся туда откуда проник на территорию виллы. Перелез через стену, предварительно посмотрев по сторонам. Разобрал лестницу из металлических трубок и засунул ее в багажник вместе с камерой, пистолетом и обоймой. Снял перчатки и быстро переоделся, краем глаза следя за улицей. Снова надел перчатки, закрыл багажник, сел в машину, запустил двигатель и нажал на сцепление.
* * *
Залитый лунным светом, сад спал легко и безмятежно. Перед цветником мертвый человек, казалось, тоже задремал, успокоенный ночной прохладой. Незнакомец приблизился к нему. Опустил обойму в тот же карман плаща, где когда-то нашел, взял пистолет за ствол и несколько раз сжал руку человека вокруг рукоятки, с которой его перчатки давно стерли все следы. Бросил взгляд на окна библиотеки, вышел на улицу и уехал по дороге в город.
* * *
Под сонными окнами гостиницы незнакомец открыл багажник машины, засунул в него два больших кожаных чемодана и запер на ключ. Сел за руль и сверился с картой. Затем тронулся в путь. Некоторое время он колесил по еще пустынному городу. Улица Эдгара Аллана По была с односторонним движением. Незнакомец оставил машину, не доезжая двадцать третьего номера, и пошел дальше пешком. На ходу приглядывался к припаркованным автомобилям. Один из них, стоящий неподалеку от дома 23, имел на ветровом и заднем стекле круглый значок: "Пресса". Незнакомец вошел в подъезд и осмотрел почтовые ящики. Прочел на одном: "Ксавье Мерло, 4-й этаж, правая сторона". Он вышел на улицу. Дошел пешком до пересечения с большой улицей. Слева, через сотню метров, заметил телефонную кабинку. Зашел, набрал номер Мерло. После пятого гудка трубку взяли:
- Алло!
- Мсье Блок?
- Вы ошиблись номером.
- Весьма сожалею. Извините.
Он опустил трубку на рычаг и набрал другой номер. Трубку сняли после первого гудка:
- Центральный комиссариат западного пригорода. Слушаю вас.
- Сегодня ночью примерно в половине второго я проходил по улице Виктора Гюго и перед домом девяносто три слышал выстрел. Уверяю вас, что не ошибся. Вам следует приехать туда.
- Ваше имя?
- Не имеет значения.
- Почему вы не позвонили нам сразу? Прошло уже три часа…
- Я долго не решался. Мне не нужны неприятности.
- И все-таки кто вы?
- Напрасное упорство.
Он повесил трубку, вышел из кабинки и вернулся к дому Мерло. Поднялся на четвертый этаж и встал у стены перед дверью в его квартиру. Затаившись в полумраке лестничной площадки, стал ждать.
* * *
В квартире Мерло зазвонил телефон. Незнакомец спустился вниз, вышел на улицу и сел в машину. Совсем рассвело. По улицам уже сновали автомобили и разгуливали, с заспанными и раскрасневшимися от умывания лицами, первые пешеходы. Полчаса спустя вышел и Мерло; не теряя ни минуты, вскочил в автомобиль с журналистскими нашлепками и вырулил со стоянки. Незнакомец поехал следом за ним, держа дистанцию.
* * *
Незнакомец видел, как на выезде из деревни, в сотне метров за последними домами, машина Мерло свернула направо. В городе и на шоссе преследование облегчалось из-за оживленного движения. Но вот уже час они ехали по относительно безлюдной дороге местного значения, и незнакомцу не оставалось ничего другого, как понемногу увеличить расстояние, отделявшее его от машины Мерло, рискуя полностью потерять ее из виду. Он проехал деревню и остановился перед поворотом. Это был проселок, на указателе при въезде значилось: "Тупик". Незнакомец отъехал назад и поставил машину на краю деревни, рядом с двумя другими. Потом пешком вернулся к повороту и пошел проселком. Дорога вела к одиноко стоящему дому. Во дворике он разглядел машину Мерло. Сам он, стоя перед крыльцом, обнимал за плечи безутешно плачущую женщину. Незнакомец наблюдал за ними, укрывшись за деревом. Ему не было видно лица женщины, но он узнал ее по густым длинным волосам. Они вошли в дом. Немного погодя оттуда выбежала маленькая девочка с фотографии. Постояла минутку и стремглав убежала на соседнее поле. Незнакомец подошел ближе. Через открытое окно до него донесся звук голосов. Он остановился, когда смог разобрать отдельные слова, прислушался, не спуская глаз с калитки в поле и двери в дом. Голос Мерло говорил:
- В любом случае тебе нужно куда-то переехать. Я не знаю, какой информацией располагают те, кто убил Пьера. Это место, возможно, теперь стало опасным. Перед приездом сюда я договорился с одним моим другом - он никак не связан ни с Пьером, ни с газетой. Он отдает мне на время свой загородный дом. Это в Сен-Фирмене - около ста пятидесяти километров отсюда, на юго-восток. Собирай вещи. Прямо сейчас. А я заберу бумаги.
- Об этом не может быть и речи. Они останутся у меня.
Мелодичный, чуть низкий голос женщины звучал ровно и твердо.
- Это слишком опасно, Мари. Загадочная смерть Александра Альберти ничего не меняет. Даже наоборот. Скорее всего, она означает, что среди тех, кто замешан в этом, есть некто, готовый на все, чтобы уничтожить даже намек на расследование, которое вел Пьер. И потом, не забывай, что у Александра остался брат, Рене, и он завязан здесь с потрохами. Окончание расследования - вопрос нескольких дней. Пьер постоянно держал меня в курсе, и я точно знаю, что нужно делать. Манжен больше чем когда-либо полон решимости опубликовать материалы до того, как они будут переданы полиции. Не хватает только нескольких бухгалтерских документов, которые Пьер должен был получить в самые ближайшие дни. Пожалуйста, не лезь в это дело. Дай мне закончить.
- Теперь уже поздно. Пьер поручил мне хранить эти бумаги, и мы сделаем так, как он хотел. Я выполню свою часть работы и выйду из игры не раньше, чем увижу готовый материал на первой полосе газеты в каждом киоске. Пока же каждую минуту он может быть уничтожен теми, кого выводит на чистую воду или кто в правительстве заинтересован навсегда его похоронить. Ты должен закончить расследование. А я - сохранить бумаги. За это погиб Пьер…
- Мари…
- Пожалуйста, оставь меня. Уйди, хотя бы сейчас.
Незнакомец поспешил вернуться к машине. Нашел на карте Сен-Фирмен. И отправился в путь.
* * *
Не выходя из машины, незнакомец поджидал их на въезде в город. То и дело посматривал в зеркало заднего вида на прямую дорогу, по которой приехал в Сен-Фирмен. Вот он увидел на ней две машины, идущие на близком расстоянии. Первую он узнал. Они проехали мимо, немного сбросив скорость. Мерло вел первую машину, Мари вторую, на ее заднем сидении беспокойно вертелась девочка. Незнакомец успел вскользь рассмотреть тонкий профиль женщины. Он запустил мотор и собирался уже свернуть следом за ними на поперечную улицу, когда вдруг обе машины резко затормозили сразу за поворотом. Он подождал.
Мерло позвонил в дверь дома. Потом зашел внутрь и скоро вернулся, держа в руке связку ключей. Машины двинулись дальше. Незнакомец не отставал. От перекрестка, в центре города, они свернули на перпендикулярную трассу, которая быстро выводила за город, змейкой петляя между двумя высокими насыпями по обе стороны полотна. За одним таким поворотом они съехали на узкую асфальтовую аллею, отходящую влево, и остановились перед длинным белым шлагбаумом, закрывающим проезд в живой изгороди из высаженных по верху земляной насыпи деревьев. Не замедляя хода, незнакомец проскочил развилку и, никем не замеченный, остановился дальше, там, где обочина расширялась перед въездом на огороженное поле. Он пешком вернулся к ответвлению и, сойдя на асфальтовую дорожку, скоро убедился, что шлагбаум открыт, а машины уехали. Пройдя перед проемом в изгороди, он увидел Мерло и женщину, с чемоданами в руках, и девочку, с маленьким рюкзаком за спиной, входящих в большой одноэтажный дом старинной постройки, сохранившийся в прекрасном состоянии, явно заново отстроенный заботливой хозяйской рукой. Дом со всех сторон окружали ухоженные гряды вскопанной земли, на которых, чередуясь в определенном порядке, росли садовые деревья, с преобладанием фруктовых сортов; а весь участок целиком, квадратный в плане, был отгорожен точно такой же скошенной земляной насыпью, засаженной по верху молодыми деревьями, как и та, которую он уже видел. Асфальтовая дорожка шла вдоль живой изгороди от самого шоссе, потом почти под прямым углом поворачивала перед шлагбаумом, попадала на территорию усадьбы и заканчивалась у крыльца дома. Соединяясь с дорожкой в том месте, где она делала крюк, и как бы продолжая ее первоначальное направление, за поворотом отходила широкая полевая дорога, окаймлявшая внешнюю подошву насыпи. Затененная длинными ветвями растущих над ней деревьев, дорога выходила на солнечное место через двести метров, там, где живая изгородь круто сворачивала на запад, обозначая южную границу земельных владений. К югу от усадьбы, на небольшом пограничном участке земли, огороженном с остальных трех сторон дощатым забором на толстых столбах, виднелась куцая постройка, низенький домишко с каменными стенами, под черепичной крышей, с прилепившимся сбоку деревянным сараем - на вид нежилой. Оттуда дорога полого спускалась к полноводной реке и терялась в бурых песках крошечного пляжа, спрятавшегося в скалистой бухте. Незнакомец дошел до берега реки. Жаркие лучи полуденного солнца отражались в ее быстрых водах бегущими зыбкими бликами, река текла молчаливо - русло было достаточно глубоким, только время от времени она тихо всплескивала и пенилась у кромки, наталкиваясь на подводные камни, размываемые медленной упорной волной. По берегам узкие полоски песчаных отмелей сменялись склонившимися к самой воде луговыми травами и небольшими ивовыми рощицами. Незнакомец созерцал некоторое время этот правильный, точно нарисованный на картине ландшафт, потом повернул обратно. Проходя мимо дощатого забора, окружавшего участок с каменным домиком, он заметил, что калитка, устроенная в ограде, закрыта на простую щеколду. Он отодвинул ее и прошел за калитку. Перед входом в дом была водозаборная колонка. Он несколько раз нажал на рычаг. Вода поднялась почти сразу и прозрачной струей полилась на землю. Незнакомец заглянул в дом через окно. В нем практически не осталось мебели, а также полностью отсутствовали предметы повседневного обихода, из чего следовало, что в нем давно не живут. Тем не менее все находилось в совершенном порядке, а абсолютная чистота наводила на мысль о регулярной уборке. Незнакомец обошел вокруг дома. Дошел до живой изгороди - ее короткий отрезок отмечал в этом месте северный предел крохотного участка, служа пограничной полосой между обоими владениями, богатым и бедным. Взобрался на насыпь. Оттуда, из-за пестрой зелени плодовых деревьев, ему открылась южная стена большой усадьбы, прорезанная рядом высоких и широких окон, ставни которых сейчас были открыты. Он закончил свой осмотр, вернулся к машине и уехал обратно в городок. Остановился на площади, куда выходили фасады церкви и мэрии, вблизи от главного пересечения дорог, и зашел в первое же кафе. В нем почти никого не было. Посмотрел на часы. Час дня. В это время люди сидели дома, за столом, и как раз заканчивали обедать. Он вдруг понял, что очень голоден. Уже почти сутки ничего не ел. Он подошел к стойке. Хозяин, маленький розовощекий человечек в белой рубашке и жилете, не отличимый от огромного множества своих собратьев по цеху, как будто склад ума и род занятий, вмешавшись в естественные законы генетики, способны бессчетное количество раз воспроизвести идентичный фенотип, поднял глаза и с любопытством поглядел на него.
- Мсье желает чего-нибудь?
- Кофе, пожалуйста.
- С коньяком?
- Нет.
Хозяин подал кофе. Незнакомец отпил глоток и поставил чашку.
- Вы не знаете, - спросил он, - кому принадлежит маленький пустующий домик у реки, на юго-запад от города?
- Вы хотите сказать, развалюха около большой усадьбы?
- Вот именно.
- Максиму Лезуру, его хозяйство.
- А где мне найти мсье Лезура?
- Нет ничего проще. Если отсюда, первая улица направо. Третий дом. На дверях табличка.
- Спасибо. Сколько я должен?
- Три франка, включая услуги.
Незнакомец оставил на стойке пятифранковую монету, кивнул бармену и вышел, не допив кофе. Остановился перед белым двухэтажным домиком, прочел на почтовом ящике имя и позвонил. Дверь отворилась. Хозяин дома - невысокий энергичный человек, уже в летах, сухопарый, с узловатыми руками, иссушенный и закаленный физическим трудом, одетый в вельветовые штаны в крупный рубец, шерстяную вязаную куртку поверх темной клетчатой рубашки, на ногах - домашние туфли без задника, - появился в проеме дверей. На вид не особенно разговорчив, однако без тени недоверия или враждебности. По всему, старый земледелец.
- Мсье Максим Лезур? - осведомился незнакомец.
- Он самый.
- Мне хотелось бы снять на некоторое время дом где-нибудь в округе. Я видел участок с домиком около реки. Мне сказали, что он принадлежит вам. Это как раз то, что я ищу.
- Войдите.
Старик посторонился и пропустил незнакомца в большую комнату, служившую одновременно кухней, столовой и гостиной. Здесь веяло чем-то нерушимым, окостенелым. Обстановка была небогатая, мебель самая простая, но добротная и практичная, изготовленная вручную, со всем возможным искусством - без сомнения, самим хозяином дома. Лезур посадил незнакомца за большой стол, на лавку, и спросил его:
- Я сварил кофе. Хотите?
- С удовольствием.
Лезур наполнил две чашки, поставил на стол железную коробку с горкой колотого сахара и уселся напротив незнакомца. Кофе был крепкий и вкусный. Незнакомец выпил всю чашку.
- Вы видели его вблизи? - спросил Лезур.
- Да.
- Там ничего нет. Ни водопровода, ни электричества, ни мебели, только старый шкаф, стол и два стула - их я не перевез, потому что здесь нет места.
- Все это пустяки. Я спокойно проживу без всех этих удобств. Мне понравился дом. Он удачно расположен.
- Да. Место красивое. Я никогда не хотел его сдавать. Он мне дорог как память, если угодно. Я построил его один, от первого до последнего камня. Вот почему я его оставил, когда бросил землю и все распродал.