- Я вхожу в ваше положение, сэр Чарльз, однако считаю, что в таком случае лучше было бы просто навести справки, чем можно его заменить. Такую же нейтральную реакцию и подобное же пенообразование дает лакрица, которую можно достать в аптеке, на пивоваренном заводе и в других местах. В Гамбурге немецкая фирма получает большие ее количества из России. На ящиках, в которых она упакована, написано: "Гамбург, Любек, Уральск". Так что срочно закупите лакрицы, если не достанете мыльного корня. К слову, раз уж наше внимание сосредоточилось на стали, серную кислоту, которая используется при травлении, я предложил бы вам срочно выбрать из приемной цистерны, употребив везде, где она требуется. Подходят теплые дни, активность воздействия ее на металл усилится, и от вашей емкости остается одно воспоминание. Доставляют ее вам в железных цистернах, в которых нет никакой облицовки. Она не воздействует на металл только потому, что она концентрированная. Подгоните такую цистерну под водоразборный кран, и с цистерной будет тут же покончено. Вы задержались с ремонтом помещения, в котором расположена ваша приемная емкость, и в результате ваша серная кислота в ней разбавилась, ее агрессивность сдерживает только холодная погода.
С вашими строительными рабочими, сэр Чарльз, вопрос ясен. Кто решился вытянуть из уровня спирт, вы уже знаете. Но вот по поводу их недовольства в столовой должен вам сказать, что для них и для своего удовольствия вам следует прогнать повара. Он действительно наживается на них, употребляя объедки вчерашнего дня для приготовления новых блюд. Вот заключение спектрального отделения лаборатории Тредвелла. Я "посолил" несколько оставшихся кусков мяса безвредным хлористым литием. А в мясных блюдах обеда следующего дня тонкий спектральный анализ вполне явственно определил присутствие лития, добавленного накануне.
Вот и всё, джентльмены. Остается лишь сказать несколько слов о ваших латунных деталях. Брака в них легко избежать. Кованая латунь становится более твердой, но при этом в ней возникают внутренние напряжения, которые при неравномерном охлаждении могут привести к растрескиванию. Случается, что готовые разогретые детали кладутся на мокрый поддон и получают одностороннее охлаждение. Бывает, что они попадают на сквозняк, и весенний или осенний воздух производит тот же эффект, отчего создается впечатление, что латунь простуживается. А избегают этого несложным путем. Кованые прутки правят деревянным молотком или обжимают, уже готовые мелкие детали в массе встряхивают. Во всех случаях внутреннее напряжение исчезает.
Мистер Смит, вам не наскучили мои объяснения? Я вижу, что вы оживились, когда зашел вопрос о латуни. С этим сплавом у вас связана актуальная проблема. Но терять время на розыск злоумышленника на вашем корабле мы не станем. Все дело в условиях эксплуатации. Морская латунь - превосходный материал для гребных винтов. Но для тех целей, куда вы ее приспособили, ее использование не оправдано. Латунь - сплав меди с цинком, иногда с некоторыми другими добавками. Сплав - это застывшая масса расплава, в котором его составляющие равномерно распределены по всему объему. Это основное условие любого раствора. Ведь если бы было не так, то любая технология потеряла свой смысл. Вы даже не смогли бы угостить своих гостей вином, ибо у вас не было бы уверенности в том, что в каждой рюмке напиток одинаковой крепости. Тогда случилось бы, что один из гостей скоропалительно захмелел, а другой, лишь не желая обижать хозяина, не замечает ему, что получил в рюмке больше всего воды. Картина, конечно, фантастическая, и мы ее не опасаемся, ибо знаем, что основное условие раствора - равномерность. По этой же причине нам достаточно взять пробу сплава из одного места, чтобы судить о его составе по всей массе.
Но вот ваши конденсаторные трубки, как кажется, нарушают это условие. Обрезок одной из них мне тщательно исследовали химики лаборатории Тредвелла. Нет сомнения, что в морской латуни, пошедшей на их изготовление, распределение составляющих было равномерным по всей массе. После аварии же в них обнаружилась иная картина. Вот заключение. Во внутреннем слое трубок меди содержится семьдесят и четыре десятых процента, а цинка двадцать восемь и восемь десятых, то есть такое соотношение, какое соответствует морской латуни (на других примесях я внимания не останавливаю). А вот в наружном слое, нарушенном коррозией, соотношение совсем иное: меди - девяносто семь и сорок две сотых процента, а цинка всего лишь шестьдесят девять сотых. Как могло произойти такое? Трубки - не гребной винт. Снаружи они омываются морской водой, а внутри их циркулирует горячее масло. Агрессивность морской воды резко усилилась из-за соприкосновения с горячей поверхностью трубок. Цинк, как более активный металл, стал растворяться в ней более интенсивно, чем другие составляющие. За счет его потерь повысился процент содержания меди. Вывод из всего этого однозначный: морская латунь непригодна для условий, в которых эксплуатируются конденсаторные трубки. Для них ваши металловеды должны подобрать другой материал.
Я видел, что разъяснения Холмса потрясли слушателей, ибо отличались не только глубиной, но и и доходчивостью, четкостью понятий, воспринимались как откровение, хотя он и предупредил, что во всем опытный технолог мог бы разобраться не хуже его. Все благодарили моего друга, говоря, что им преподали очень впечатляющий урок, что он в непостижимо короткий срок выправил все недостатки, ставшие для производства чуть ли не мистическими. Старый Хетчисон сказал, что он крайне высоко ценит оказанную им услугу и надеется, что мистер Холмс не останется недовольным суммой, проставленной в чеке. Смит добавил, что морское министерство со своей стороны не оставит его труды без внимания.
Когда мы уже дома остались с Холмсом вдвоем, он засмеялся и сказал мне:
- Немного грустно, дорогой Ватсон, что по ходу дела пришлось не разоблачать преступника, а искать то, что другие могли бы сделать с не меньшим успехом.
Я позволил себе не согласиться с ним, заметив, что другой, даже располагая солидными познаниями, вряд ли смог бы так быстро нащупать нити, вникнуть в сущность всех этих явлений.
- Ему, я считаю, - сказал Холмс, - должно было быть легче, так как у него не только специальная подготовка, но и повседневное соприкосновение со всеми производственными процессами. Мне помогла постоянная привычка к умозаключениям, умение отбрасывать очевидные невероятности. Может быть, в какой-то степени вы и правы, Ватсон, моя криминалистика оказалась здесь более полезной ввиду того, что не только Чарльз Хетчисон, но и подведомственные ему инженеры отвыкли размышлять, почему и ошарашивает их что-то необычное. Ведь вот никто не остановил внимания на "белой ржавчине". Я объяснил все просто и доступно, но напрашивался вопрос: почему грибы появились только на этих ящиках? Никто ведь этого вопроса не задал.
- Может быть, это из деликатности? А в самом деле - почему?
- Деликатность здесь уместна, Ватсон, но я полагаю, они о ней в этот момент не думали. Вы обратили внимание на то, что пострадавшие ящики пришлось доставать из нижнего слоя штабеля? Ведь если вода попала на них, когда они были еще на улице, то она не попала бы в нижний ряд. Стало быть, они облиты уже "а складе, будучи уложенными в штабель. Посторонние туда не заходят. Стало быть, это сделал сам кладовщик.
- Так, значит, вы считаете, что злоумышленник все-таки был?!
- Никакой он не злоумышленник, Ватсон. Ведь эта женщина, оставившая отпечаток своего пальца на крышке ящика, его жена. У них хорошая семья, двое или трое детей. Чтобы их содержать и воспитывать, они вынуждены работать оба. Зная, что ему приходится задерживаться на складе, жена забегает к нему, после смены, но старается, чтобы ее при этом не увидели, ибо не поощряется присутствие на складе тех, кто не имеет к нему отношения. Так получилось и в этот раз. Кладовщик сидел со своей женой, и они пили чай - это я заметил по остаткам на его столе. Услышав снаружи какой-то стук, кладовщик испугался: не заглянет ли кто в незапертую дверь, обнаружив там его жену. Он пошел прикрыть дверь, но кружку с чаем так и не поставил на стол. А по дороге он споткнулся, содержимое кружки попало на ящики, расположенные внизу.
Когда "белую ржавчину" обнаружили, я видел его неподдельный ужас, но, сообразив, в чем дело, не стал его опрашивать. Я прошел мимо этого момента в своей заключительной беседе, боясь, что его сделают козлом отпущения. Урок ему будет сильным, но я считаю правильным, что не стал его разоблачать. Это, по-видимому, хорошая семья, надо и снисходительно отнестись к ее промашкам, принимая во внимание трудности, с которыми приходится им сталкиваться.
Я полностью согласился с Холмсом, решив, что он проявил высшую деликатность, не оставив кладовщика без работы.
НОЧНЫЕ ВЕДЬМЫ
Как-то чудесным ранним утром я возвращался с прогулки. Подходя к нашему дому, я встретился с незнакомым мне, приятного вида молодым человеком. С некоторым смущением он спросил меня, не я ли доктор Ватсон, и, получив утвердительный ответ, попросил моего внимания на несколько минут. Я любезно согласился и предложил зайти в дом, чтобы изложить свое дело в спокойной обстановке. Молодой человек признательно поклонился, и мы вошли в нашу квартиру, где я и предложил ему кресло. Он сообщил мне, что зовут его Роберт Метлок, он завершает свое образование в Лондоне, после чего ему предстоит коммерческая деятельность. Ко мне же у него большая просьба следующего содержания. У него недалеко от Тонбриджа, в прекрасной местности, проживают две тетушки, которые заботятся о нем с раннего детства, и он своим долгом и обязанностью считает отвечать им тем же. Они - старушки с недомоганиями, присущими их возрасту. В Лондон они не выезжают. А сейчас, как ему кажется, они нуждаются в медицинской помощи. Не соглашусь ли я, доктор Ватсон, поехать к ним и осмотреть их, мой труд будет хорошо оплачен. Если мне там понравится и у меня нет неотложных дел, то он, Метлок, и его тетушки будут рады предоставить мне кров для отдыха на роскошной природе. Согласие моего друга Шерлока Холмса составить мне в этом компанию представит для всех великую честь.
Я внимательно посмотрел на молодого человека и прямолинейно ответил:
- Я очень признателен вам за приглашение, но согласитесь, что в нем есть необычность и много неясностей. Прежде всего, я не столь честолюбив, чтобы предполагать, что вы не нашли в Лондоне лучшего врача. Моя практика не столь обширна, да и прерывается она довольно часто. Иначе говоря, я не снискал для себя большой популярности. Потом, вы ничего не сказали о самом заболевании ваших тетушек. Что именно их беспокоит?
- О, ничего такого серьезного! Обычный, я полагаю, ревматизм. Вам не придется очень уж хлопотать возле них. Они вполне подвижны, много гуляют…
- Тогда я совсем не пойму вашего беспокойства.
- Видите ли, доктор, им требуется душевное спокойствие. Они очень расстроены, и ваш приезд может на них очень хорошо подействовать.
- Я - не психиатр, почему именно я должен привести их в душевное равновесие? Излагайте, пожалуйста, более подробно, или я буду вынужден считать, что наш разговор окончен.
- Хорошо, доктор. Я скажу вам все без утайки. Тетушки там проживают уже много лет, можно сказать, сроднились с окружающей их обстановкой. Но вот сейчас они не находят себе места и подумывают о том, чтобы распродать там все свое имущество и переменить место своего жительства. С некоторых пор вокруг появились какие-то таинственности. Я понимаю, что все это - чепуха, но тетушки набожны и суеверны. Как они ни любят свое гнездо, но все же намерены оставить его. Я к ним приезжаю каждое лето и душевно отдыхаю у них. Очень будет жаль, если это гнездо перестанет существовать. У меня большая надежда на то, что вы сумеете развеять все их страхи, и все останется по-прежнему. Ваш друг Шерлок Холмс, я полагаю, с его проницательностью, очень бы тому способствовал, если он также удостоит нас чести принять наше приглашение.
- Очень любопытно, - сказал я, - вы что же, опасаетесь какого-то злодеяния? Или там уже свершилось преступление?
- Нет, нет! Там все очень тихо и спокойно, никто не убит и не обворован. Недалеко от дома тетушек, через речку, расположен старинный дом, о котором ходят легенды. Нынешний владелец приобрел его три года тому назад. У него большие дела в Лондоне, он туда часто ездит. А в округе в последнее время стало твориться что-то непонятное. Окрестные жители наблюдали в небе какие-то перемещающиеся огни, которые внезапно появлялись и так же куда-то исчезали. Однажды после их появления загорелся стог сена. Кто-то видел, фигуру человека, голова которого окружена сиянием. Вокруг этого плетут много небылиц, а тетушек это приводит в смятение. Они в полной уверенности, что здесь не обошлось без нечистой силы, которая будто бы гнездится в замке, имеющем дурную славу.
Наша беседа прервалась появлением Холмса. Он пришел с улицы, разделся, приветливо поздоровался, Я представил ему нашего посетителя, Холмс присел к столу и испытующе посмотрел на меня. Я кратко изложил содержание нашей беседы. Молодой человек в некоторых местах поправлял меня. Холмс закурил трубку и поинтересовался:
- Вы живете с родителями в Лондоне?
- Да, сэр, я у них - единственный сын. Отец - состоятельный человек, он ждет окончания моего образования, после чего намерен приобщить меня к своему делу.
- Ваши тетушки, как вы говорите, живут в этой местности уже много лет, вы часто их навещаете?
- В последнее время довольно часто, ведь езды до Тонбриджа совсем немного, а поезда ходят часто. Правда, сейчас мне приходится усиленно заниматься, ведь я уже на выпуске.
- А что, эти таинственные явления и прежде наблюдались в окрестностях Тонбриджа?
- Пожалуй, нет. Я, во всяком случае, ничего раньше об этом не слышал. В прошлом году, по крайней мере, когда я стал часто навещать тетушек, все в округе было тихо и спокойно.
- Скажите, пожалуйста, что-нибудь о владельце замка.
- Это крепкий пятидесятилетний (примерно) мужчина. Живет очень уединенно. Замок он приобрел сравнительно недавно у наследников его бывшего владельца родовитовой фамилии. Живет он там, можно сказать, безвыездно, но регулярно отлучается в Лондон, где у него коммерческие дела. Приобретая замок, он его благоустроил, имеет выезд, увлекается оранжереей. С окружающими почти не общается.
- Очень хорошо! Теперь скажите, как ее зовут?
- Кого, сэр?
- Не хитрите, сэр Роберт. Если молодой человек столь привлекательной внешности, как у вас, имеющий все возможности развлекать себя светскими удовольствиями, так часто стал навещать своих тетушек и сильно обеспокоен тем, что они переменят место своего жительства, то совершенно очевидно, что в этой местности, ранее ему мало знакомой, у него имеется сердечная привязанность. И на пути к этой девушке или молодой женщине что-то стоит. Причин увидеть ее при отъезде ваших тетушек оттуда уже не будет. Если вы не будете с нами вполне откровенным, то мне не думается, что мы сможем быть вам полезны. У нас сейчас нет неотложных дел, и немного отдохнуть на лоне природы в соответствии с вашим приглашением мы, пожалуй, могли бы согласиться, тем более что рассказ ваш не совсем обычен и вы нас им несколько заинтриговали. Нет пока никаких оснований, чтобы заподозрить в том, о чем вы нам поведали, какой-то злой умысел, но все же есть некоторая необычность, тем более что она так всполошила и ваших тетушек.
Совершенно смущенный, Метлок, несколько запинаясь, ответил на эту тираду моего друга:
- Простите меня великодушно, мистер Холмс! Я буду с вами откровенен во всех деталях. Я из скромности не назвал это имя. Ее зовут Джейн. Это воспитанница сэра Блекетта, нынешнего владельца замка. Она - сирота. Ее отец много плавал по морям и не мог заниматься своей дочерью постоянно. Она воспитывалась в пансионе. По кончине отца, оставившего ей приличное состояние, ее принял в опекунство сэр Блекетт, раннее хорошо знавший их семью. Он ей не родственник, но Джейн зовет его дядей, ибо родственников у нее вообще нет. Он взял ее из пансиона к себе, когда приобрел этот замок, очень заботится о ней, но и всячески оберегает от посторонних знакомств. Я встретился с ней совершенно случайно на прогулке, и ее образ так запал мне в душу, что я только о ней и думаю. Но в замке мне не приходилось бывать ни единого раза, и никакой надежды попасть туда нет. Сэр Блекетт не расположен к приему такого гостя. Его прислуга - это соглядатаи. За всеми передвижениями мисс Джейн они следят, наблюдают, стараясь быть невидимыми. Их обмануть очень нелегко.
- Но все же вы видитесь с мисс Джейн?
- Да, но очень редко. Она с большими предосторожностями выходит в сад или в лесок, и там появляюсь я. Встречи наши кратковременны, и беседы непродолжительны. Она ко мне расположена, но представить меня сэру Блекетту - об этого нечего и думать. А меня очень беспокоит ее состояние. Она все время находится в страхе, хотя видимых причин для этого, казалось бы, и нет. Эти россказни об огнях и о человеке с сиянием, конечно, оказывают неприятное впечатление не только на нее, а в последнее время, когда слухи эти утихли, ее нервное напряжение, наоборот, усилилось, Она со страхом возвращается в замок, называет его своим гробом, тогда как внешних причин для этого нет. Все там идет размеренно, к ней относятся с полнейшим вниманием, ничем вроде бы не ограничивают. Иногда я встречаю ее просто грустной, но случается, что она просто в панике. Когда же я спрашиваю ее, что произошло, то она отвечает, что ничего из ряда вон выходящего. У нее просто какое-то предчувствие, что она должна скоро погибнуть, и она становится совершенно безучастной. А между тем, по ее словам, к ней все - и слуги и сам Блекетт - относятся бережно и предупредительно.
- Она вполне здорова, мистер Метлок?
- Когда мы повстречались впервые, она была цветущей, полна обаяния. Потом постепенно напала на нее эта грусть, которая усиливается с каждым днем, а я ничем ей помочь не в состоянии, ибо истоки этой грусти неясны ей самой.
- Сэр Блекетт осведомлен о ваших свиданиях?
- Джейн ничего об этом ему не говорила, и он ей вопросов по этому поводу не задавал, но боюсь, что наши свидания для него тайной не являются, соглядатаи его могли нас выследить.