Лестрейд остался систематизировать векселя и заемные письма, а мы с Холмсом попросили дворецкого показать нам помещения. Старый слуга был убит случившимся, но рассказывал все обстоятельно. В доме, по его словам, все шло размеренным порядком. Сам он служит здесь очень давно, начал еще до рождения сэра Генри. У хозяина его всегда был ровный характер. Держался он со всеми сдержанно, к слугам относился приветливо. В прежние годы энергично занимался своей работой, но последнее время перестал непосредственно вникать во все операции торгового дома. Возложил все на сына, хотя держал его под своим контролем, указывая сэру Генри, в каких случаях как поступать. Из дома хозяин отлучался редко, и посетителей у него было мало. Сэр Генри руководит предприятием энергично, работает много, дома не засиживается. Накануне сэр Генри уехал после завтрака, сказав, что вернется поздно, задержится в клубе. Никто из посторонних в этот день в дом не приходил. Поздно вечером сэр Малколм был в своем кабинете один. Совсем неожиданно там раздался грохот. Дворецкий и мисс Мейбл кинулись туда, но дверь была заперта изнутри, и они сообщили полиции.
Красивая девушка лет девятнадцати, одетая в темное, появилась в комнате. Дворецкий поклонился ей, она грустно кивнула ему и обратилась к нам.
- Вы, я полагаю, находитесь здесь ввиду постигшего нас несчастья?
Холмс наклонил голову, представился сам и представил меня, после чего попросил девушку уделить нам несколько минут своего времени. Мы прошли в ее комнату и сели в предложенные кресла.
- Я, - сказала девушка, - Мейбл Сомерсет, человек здесь новый и, скорее всего, случайный. Мы с моей матерью жили в Манчестере, где она работала в одной из контор. Жили скромно, на ее заработок. Я училась, а потом стала кое-чем помогать матери по работе. Довольно хорошо освоила конторское дело; так же как мать, надеялась получить место в какой-нибудь конторе. Мать овдовела рано, и я совсем почти не помню отца. Недавно я осиротела совсем. Мать простудилась и заболела воспалением легких. Доктор и я прилагали все усилия, но их не оказалось достаточно. Мать чувствовала, что дни ее сочтены, и перед смертью сказала мне, чтобы я поехала в Лондон к сэру Малколму, говоря, что имеет надежду на то, что он позаботится обо мне, пристроит к какому-нибудь делу. Она сказала, что мой отец и сэр Малколм в юношестве были большими друзьями и она может надеяться, что сэр Малколм не забыл этого и постарается чем-нибудь помочь дочери своего друга. Мать дала мне запечатанное письмо к сэру Малколму, с которым я и поехала к нему.
- Вот это письмо? - спросил Холмс, показывая краткое письмо.
Девушка внимательно всмотрелась в записку и грустно сказала:
- Видимо, это. Я его не читала, не распечатывала конверт, но это, без сомнения, рука моей матери.
- Скажите, мисс Сомерсет, как часто поступала корреспонденция от сэра Малколма и что он писал вашей матери?
- Она совсем не поступала, я даже не знала о существовании сэра Малколма, и мать моя никогда о нем не упоминала. Если бы не последняя воля моей матери, я никогда бы не решилась обратиться к сэру Малколму, совершенно не знакома с ним, я его никогда раньше не знала.
- Это очень интересно, мисс Сомерсет, продолжайте, пожалуйста.
- Я думаю, мистер Холмс, вы представляете себе мое состояние, когда я прибыла сюда, в совершенно незнакомое место, к джентльмену, о котором ничего не знала.
- Однако принята я была очень радушно. Во всяком случае, считаю, что лучше того, чем я заслуживаю. Он расспросил меня о нашей с матерью жизни, поинтересовался, что я знаю и умею. Видимо, остался доволен моими познаниями в ведении конторских дел, так как сказал, что беспокоиться мне нечего, для меня найдется место в его торговом доме, он об этом позаботится. Однако он предупредил, что с этим торопиться не следует, я должна некоторое время пожить как член его семьи, привыкнуть к новой обстановке, забыться от всего, что мне пришлось пережить. Сэр Малколм был внимателен ко мне, как к своей дочери, что меня, естественно, смущало. Но он был очень выдержан и ровен в обращении. Слово его в доме было законом, и я старалась выполнить любое его указание. Он распорядился, чтобы мне отвели эту комнату, и предложил прежде всего поехать с горничной по магазинам, обновить свой гардероб, а потом вообще ознакомиться с городом, которого я ранее никогда не видала.
- Простите, мисс, а с сэром Генри как у вас сложились отношения?
- Мы не часто с ним видимся. У него своя жизнь, он погружен в дела торгового дома "Малколм и сын". Уезжает обычно в контору рано, задерживается там до позднего времени. По отношению ко мне он очень корректен и предупредителен, но не более того. Иначе говоря, ведет себя как джентльмен.
- То есть он не выказывал никаких намерений поухаживать за вами?
- Нет, нет. Может быть, у него в Лондоне есть какая-то сильная привязанность, а может быть, он слишком поглощен делами. Во всяком случае, я повторяю, сэр Генри по отношению ко мне держался все время как настоящий джентльмен. Он не проявлял ко мне какого-либо интереса, но при встречах всегда был внимателен и вежлив.
Холмс окинул комнату внимательным взглядом и стал всматриваться в гипсовые бюсты, выставленные на полочках, стараясь, видимо, уяснить себе, почему они сосредоточены в комнате девушки. Она заметила, что он проявил к ним интерес, и, не дожидаясь вопроса, объяснила:
- У пожилых людей, мистер Холмс, остаются воспоминания о прошлом, о былых привязанностях. У многих хранятся семейные альбомы, некоторые же пишут воспоминания. Сэру Малколму, поглощенному делом, некогда было этим заниматься. Но в последнее время он надумал сделать галерею близких ему людей в виде скульптур. Они помещались в этой комнате до моего сюда прибытия и остались здесь, когда я тут поселилась.
Мы увидели прежде всего скульптурный бюст самого сэра Малколма, затем красивого молодого человека (по-видимому, сэра Генри), потом молодой элегантной женщины и отдельно - энергичного вида мужчины средних лет.
Мисс Мейбл полагала, что женщина эта - покойная жена сэра Малколма. Были и другие бюсты, но кого они изображали, мисс Мейбл не было известно. Она сказала, что был бюст и ее матери, но он разлетелся при катастрофе в комнате сэра Малколма.
Холмс спросил, всматриваясь в бюсты:
- А как, скажите, мисс Мейбл, изготовлялись эти бюсты? Ведь людей, могущих служить оригиналом, давно уже нет.
- Почти все бюсты изготовлены по старым фотографиям, мистер Холмс. Исключение составляют лишь бюсты сэра Генри и мой, которые лепились с натуры.
- А где же ваш бюст?
- Его нет, он погиб в комнате сэра Малколма, да и не был завершен. Исполнитель всех бюстов один - скульптор Эллиот. Он по фотографии лепил их из пластилина у себя дома, после чего привозил их к сэру Малколму. Тот вносил свои коррективы, и тогда уже Эллиот изготавливал гипсовую отливку.
- Значит, ваш бюст был исполнен только в пластилине, гипсового еще не было?
- Совершенно верно. Вечером в день несчастья сэр Малколм распорядился, чтобы дворецкий принес ему в комнату бюст моей матери и мой пластилиновый "набросок", - видимо, хотел сличить черты матери и дочери. Я похожа на свою мать. Он намеревался через пару дней вызвать к себе скульптора и дать ему указания, что надо подправить. Сейчас это уже не имеет никакого значения, ибо нет ни бюстов, ни самого сэра Малколма, а я сама еще не знаю, согласится ли сэр Генри предоставить мне работу в конторе, как обещал его отец.
- Сэр Генри уже уехал, когда его отец затребовал к себе бюсты?
- Да, сэр. Наверное, за час до этого.
Холмс не стал утомлять девушку и спросил только, не знает ли она адреса скульптора. Получив его, мы покинули комнату мисс Сомерсет. Мы вышли из дома и осмотрели все вокруг, замечая, куда выходят окна из комнат их обитателей. Потом Холмс предложил прогуляться немного по аллеям прилегающего к дому сада. Стояла осень, и садовником опавшие листья были собраны в кучи. Холмс внимательно всматривался во все, уделяя почему-то этим кучам особенное внимание. К одной из них он подошел и стал смотреть на следы около нее. Оглянувшись кругом, Холмс стал прощупывать кучу палкой. Наткнувшись на что-то, он начал разгребать кучу и вытащил из нее аккуратно упакованный пакет. Заметив вдруг разыскивающего нас Лестрейда, он быстро сказал мне:
- Вы в накидке, Ватсон. Спрячьте под ней этот пакет так, чтобы он не был заметен.
Я сделал это молниеносно, хотя удерживать пакет оказалось нелегко, так как весил он примерно три фунта. Лестрейд, подошедший к нам, сказал, улыбаясь:
- Кажется, Холмс, мне удалось установить, кто более других был заинтересован в смерти сэра Малколма. Я рассортировал его бумаги, и по ним видно, что в большой задолженности от него находилась фирма "Бентон", торгующая москательными товарами. Ее долговая расписка и заемные письма обязывают к выплате значительных сумм.
- Замечательно, Лестрейд, - сказал Холмс, - вы сразу ухватили ведущую нить, поздравляю! Думаю, что эту версию нужно тщательно отработать. А срок уплаты вы установили?
Сыщик самодовольно улыбнулся:
- Конечно же, я внимательно к этому отнесся. Там - любопытное. Срок уплаты уже истекал, но месяца полтора тому назад по уплате дана отсрочка еще на полгода.
- Очень интересные подробности, Лестрейд. А с сэром Генри вы повидались уже?
- Нет. Он занят хлопотами, по дому, и я, будучи погруженным в документы, не нашел нужным тревожить его преждевременно.
- Совершенно правильно, Лестрейд, вы проявили присущую вам и столь уместную здесь деликатность. Это еще успеется. Мы с вами еще побудем здесь, а Ватсона, я полагаю, можно и отпустить, ничего интересного для него здесь пока не предвидится.
Мы раскланялись, и я отправился к себе на Бейкер-стрит, оставив Холмса в обществе сыщика. По приезде я выложил тщательно мной скрываемый до этого пакет на стол, но не стал его разворачивать, полагая, что Холмс не будет доволен моим любопытством, которое сможет разрушить какие-нибудь признаки и следы, по которым он строит свои догадки.
Холмс прибыл только к вечеру, усталый и сосредоточенный. Я думал, что он немедленно распакует привезенный мной пакет, но он только кинул на него беглый взгляд и предложил прежде всего поужинать, сказав, что это никуда уже не уйдет.
За столом он рассказал мне, что просмотрел вместе с Лестрейдом более внимательно все бумаги из сейфа и что тот совершенно прав в своем утверждении. Наиболее заинтересованной в устранении главы торгового дома "Малколм и сын" является фирма "Бентон". Пришлось ему повидаться и с сэром Генри, занятым хлопотами по организации похорон. Впечатление на Холмса он произвел - в высшей степени делового человека, красивого, безукоризненно одетого, очень энергичного, умеющего сдерживать себя. Вся трагедия произошла в его отсутствие, когда он был в клубе. Его алиби совсем несложно проверить. Повидал Холмс и нотариуса, который сказал, что у него имеется завещание сэра Малколма, но вскрыть его он, согласно воле покойного, может лишь на третий день после кончины.
- Ну, милейший Ватсон, покончив с ужином, мы можем присмотреться и к нашим трофеям.
Холмс аккуратно развернул пакет и вынул из него товарный талон, на котором было написано: "Фирма "Бентон". Флит-стрит, 17. Лондон". Содержимое пакета представляло собой темную пластическую массу.
- Это пластилин, Ватсон, изготовленный фирмой "Бентон".
- Очень похоже, - отвечал я, - но мне, совсем непонятно, зачем нужно было прятать такой безобидный продукт и что побудило вас его разыскивать.
Холмс улыбнулся на мои слова.
- Я просто осматривал местность, Ватсон, и обратил внимание на эту кучу листьев, которая показалась мне чересчур аккуратно собранной. А вот зачем нужно было скрывать в ней пластилин, я пока вам сообщить не могу. Но то, что это продукция фирмы "Бентон", сомнения, не вызывает: талон в пакет не подложен, упаковка фирменная. Посмотрим, чем мы еще располагаем. - Из кармана Холмс вытащил сложенный кусок газеты, а также смятый подстаканник и ложечку, которые он подобрал на месте происшествия.
- Это что-то любопытное, Ватсон, - сказал он, осторожно разворачивая газету. - Видите: это - кленовый лист, довольно мясистый, опавший, но не успевший высохнуть. Тот, кто прятал пластилин, наступил на него каблуком, и на нем отпечатался небольшой надрез. Видимо, владелец обуви неловко повредил каблук, наступив на какую-то неровность. Я, Ватсон, нашел этот лист уже после вашего отъезда. Приход Лестрейда тогда помешал мне внимательно рассмотреть все, и пришлось на это место еще раз вернуться.
Он расправил листок на какой-то дощечке, прикрепил его концы булавками и посыпал его белым порошком. От этого отпечаток надреза на каблуке выделился более заметно. Пристально рассмотрев подстаканник и ложечку, он сказал, что этим еще придется заняться, а сейчас, пока еще есть время, не худо было бы нам с ним побывать в клубе.
Собрались мы очень быстро и, окликнув кеб, покатили по указанному Холмсу адресу. Хозяин клуба встретил нас очень приветливо, хотя видел, во всяком случае меня, впервые. Холмс попросил разрешения пройти к нему в кабинет. Там он и задал ему свой вопрос.
- Скажите, сэр Генри Малколм часто бывает у вас?
- Да, - отвечал хозяин, - я бы не сказал, что он у нас редкий гость. Еще вчера он засиделся у нас допоздна. Сэр Генри - игрок и за карточным столом может провести много времени.
- А как он играет? Были ли у него большие проигрыши?
- Такого я не замечал. В игре, конечно, случается всякое, но сэр Генри в этом деле не только искусен, но и хладнокровен. Бывает, он играет и по крупной. Совсем недавно, например, он совершенно обчистил капитана Спилмена, а с тем не каждый решится сесть за стол.
- Вот как? И на большую сумму? Расчет был наличным, векселем или чеком?
- Векселей сэр Генри не принимает, а счета в банке, я полагаю, нет у капитана. Он уплатил все наличными, хотя мне непонятно, откуда у него такая большая сумма.
- Благодарю вас, сэр. А капитан Спилмен сейчас в зале?
- Нет, мистер Холмс, после этого проигрыша он почти не заглядывает к нам.
- Его адрес вам не известен?
- Почему же? Осталась его визитная карточка, на которой все точно обозначено. Вы можете взять ее, если она вам нужна.
Тем наш разговор и закончился. Мы опять сели в кеб и отправились к себе на Бейкер-стрит, где, как оказалось, уже ожидал нас Лестрейд.
- Ну что, Холмс, составилось ли у вас какое-нибудь впечатление? Я устал неимоверно, опрашивал прислугу Малколмов, разбирал бумаги, выяснял, кто в последнее время посещал дом.
- Выпейте, Лестрейд. Я сочувствую вам и надеюсь, что ваши старания не останутся безуспешными. Определенного впечатления у меня пока не составилось, но я считаю ваш исходный пункт заслуживающим самого серьезного внимания. Завтра я поинтересуюсь фирмой Бентона, а вы, я надеюсь, со свойственной вам изобретательностью проведете в доме работу, которая поможет нам в поисках. Надо незаметно для всех получить отпечатки каблуков всех обитателей дома, включая хозяев и всю прислугу. Речь идет только о мужской обуви.
- Это, Холмс, я сумею сделать так, что никто и не заметит моей работы. Это что-то просветляет в ваших поисках?
- Пока ничего нельзя сказать определенного, но может оказаться и полезным. Кстати, алиби сэра Генри неопровержимое. Он действительно в момент убийства находился в клубе, где его видели хозяин и ряд посетителей, завсегдатаев клуба.
Следующим утром, мы, позавтракав, отправились в город. Я ожидал, что Холмс намеревается посетить фирму Бентона, но он сказал кебмену другой адрес.
- Мы сначала посетим скульптора, - сказал он, заметив мое недоумение.
Вскоре мы оказались в мастерской средней руки. Хозяин ее, без сомнения, нашего визита не ожидал. Всклоченный, с небольшой бородкой, он смотрел на нас оторопело и не знал, куда усадить. Холмс представился, не забыв упомянуть обо мне, после чего сказал, что хотел бы узнать подробности по заказу сэра Малколма, ибо ему известно, что исполнял его сэр Эллиот.
- Пожалуйста, сэр, - ответил скульптор, - заказ был не совсем необычный: лепить мне приходилось по фотографиям, которые требуемого впечатления для художника, естественно, не создают. Сэр Малколм пригласил меня к себе письмом и предложил выполнить эту работу. Я согласился, мои дела идут не блестяще, заказчиков не так много, а сэр Малколм предложил очень хорошую оплату. К огромному несчастью, работа эта осталась незавершенной, я уже читал в газетах… Лепил я у себя дома по фотографиям, которые мне давал сэр Малколм, потом привозил ему, и он указывал, где какие поправки надо внести, что именно, по его мнению, следует выделить, что оттенить. После этой дополнительной работы, если мое исполнение удовлетворяло сэра Малколма, я уже готовил гипсовый бюст. До этого он был из пластилина.
- А где вы брали пластилин?
- Это не проблема. Сэр Малколм позаботился, чтобы фирма Бентона поставляла ему пластилин, только что изготовленный к тому времени, когда он наметит лепку. С этим у меня не было никаких забот, пластилин мне предоставляли в доме сэра Малколма. Я приезжал туда при исправлениях скульптуры со своим инструментом и в присутствии сэра Малколма исполнял все по его указаниям. Последним был бюст мисс Сомерсет, его я исполнял с натуры в доме мистера Малколма. Он тогда отпустил меня, сказав, что присмотрится к нему, все сопоставит и тогда уже вызовет меня, чтобы подправить кое-что.
- Нельзя ли взглянуть на инструмент, которым вы исполняли эту работу, мистер Эллиот?
- Пожалуйста, вот он.
Холмс внимательно осмотрел шпатели, которыми пользовался скульптор. Они не были вымыты, на некоторых еще остались мазки пластилина.
- После бюста мисс Сомерсет вы не пользовались этими шпателями, мистер Эллиот?
- Нет, мистер Холмс, у меня не было другой работы. Я, конечно, несколько неряшлив, вернулся домой усталым и не помыл шпатели.
Холмс понюхал шпатель, повертел его в руках и спросил Эллиота, не было ли чего необычного при последней его лепке.
- Нет, - сказал Эллиот, - ничего необычного я не заметил. Запах только пластилина был несколько едок на этот раз, но привередничать мне не приходилось, лепился он так же, как и раньше.
- Благодарю вас, мистер Эллиот, - сказал Холмс, - сочувствую вам в том, что безвременная кончина сэра Малколма прервала вам выгодную работу. Если вы не будете возражать, то этот шпатель я возьму с собой.
Эллиот не возражал. Холмс аккуратно завернул его в газету, и мы распрощались со скульптором. Сидя в кебе, я видел, как загорелись глаза Холмса, но он не находил нужным во что-нибудь посвящать меня. Я же с расспросами не приставал, зная, что только прерву ход его мысли, чем он всегда был очень недоволен.
Кеб подкатил нас на Флит-стрит, 17. В нижнем этаже дома располагался магазин, в верхнем этаже - контора. Это и было фирмой Бентона. Мы зашли в магазин, а затем спросили, как нам повидать главу фирмы. Нам показали, и мы остановились у двери. После стука и ответного "входите" мы оказались в кабинете утомленного делами седоватого джентльмена. Он был хмур и, осведомившись у нас, какое у нас к нему дело, предложил садиться. Холмс спросил его о взаимоотношении фирмы с торговым домом "Малколм и сын".