- Все функционирует как обычно.
- Генерал, у нас тревога, вся ваша сеть отключилась. Нарушена система безопасности. Вы знаете, что это значит.
- Абсурд! Мой компьютер включен и прекрасно работает. Кстати, почему вы звоните из вестибюля?
- В том-то и проблема, генерал. Телефонная матрица соединилась с компьютерной сетью, отсюда неверные данные. Прошу вас выйти из системы и снова войти, я прослежу за процедурой.
Гидеон покосился на дежурную, стоящую к нему в профиль и добросовестно старавшуюся не подслушивать. В трубке раздался звук нажимаемых клавиш.
- Готово.
- Забавно, никаких сигналов с вашего адреса. Попробуйте еще раз.
Снова нажатия клавиш.
- Опять ничего, генерал. Похоже, пострадал ваш идентификатор. Плохо дело, теперь понадобится отчет, расследование. Все равно выяснится, что барахлила именно ваша система, генерал. Мне очень жаль.
- Не будем торопиться, Хопкинс. Уверен, мы можем все исправить.
- Что ж… Попытка не пытка. Но для этого потребуется перезагрузка и открытие вашего аккаунта отсюда. Мне понадобится ваш идентификатор и пароль.
Пауза.
- Не уверен, что мне можно их вам называть.
- Возможно, вы не осведомлены, что при перезагрузке сети пароль меняется автоматически, поэтому вы можете свободно совершить внутреннюю передачу пароля службе информационных технологий. Понятно, что это вас беспокоит. Альтернатива - мое обращение в Службу национальной безопасности об аннулировании пароля. Мне ужасно жаль, но…
- Ладно, Хопкинс, эта часть правил была мне неизвестна.
Он назвал пароль и идентификатор Гидеону, тот записал то и другое. Через несколько секунд лже-Хопкинс произнес с огромным облегчением в голосе:
- Уф! После перезагрузки все встало на места. Тревога отменяется, безопасность не нарушена. Работайте спокойно.
- Прекрасно!
Гидеон нажал на рычаг и повернулся к дежурной:
- Прошу прощения за беспокойство. Мы все выяснили.
Он быстро покинул здание и зашагал к лимузину.
Уже через полчаса он был у себя в мотеле. Лежа на кровати, работал на ноутбуке, соединенном с только что взломанным незащищенным компьютером в недрах Администрации общих служб, АОС. Он избрал своей мишенью именно это правительственное учреждение, занимающееся поставками, оборудованием и тому подобным, потому что знал: это не составит большого труда, при этом на АОС тоже распространялись правительственные протоколы безопасности.
Как объяснил - сам того, конечно, не желая - Хопкинс, архив КРБ мог отправлять документы только на предварительно разрешенные IP-адреса, и, увы, большинство из них были засекречены, кроме одного - Архива национальной безопасности в университете Джорджа Вашингтона. Этот частный архив, крупнейший в мире, не считая Библиотеки Конгресса США, состоял из огромного количества правительственных документов, включая практически все, что подлежало обязательному рассекречиванию в рамках правительственной программы рассекречивания во исполнение нескольких законов. В этот архив ежедневно вливались новые реки информации.
Через компьютер АОС Гидеон направил автоматический запрос в архив КРБ в университете Джорджа Вашингтона, порт 6151, о передаче некоего секретного документа в формате pdf. Благодаря паролю генерала Шортхауса этот документ оказался в одной дневной папке вместе с рассекреченными документами "холодной войны", поступившей в Архив национальной безопасности. Файл благополучно миновал брандмауэр единственного разрешенного порта, изучившего и одобрившего пароль, и очутился в базе данных университета Джорджа Вашингтона вместе с миллионами других документов.
Гидеон успешно осуществил несанкционированное рассекречивание секретного документа и спрятал его в огромном информационном массиве, покидающем безопасный правительственный периметр. Теперь оставалось извлечь документ и дать ему ход.
Следующим утром, часов в одиннадцать, слегка помятый, но определенно обаятельный приглашенный профессор Ирвин Бошам в твидовом пиджаке, вельветовых брюках, совершенно не идущих к твиду, пыльных башмаках и вязаном галстуке (все это добро от Армии спасения, общая цена тридцать два доллара) вошел в Библиотеку Гелмана в университете Джорджа Вашингтона и заказал целую гору документов. Его персона еще отсутствовала в системе, а свой временный читательский билет он потерял, но сострадательная сотрудница пожалела рассеянного беднягу и предоставила ему доступ. Уже через полчаса Бошам покинул здание библиотеки с тонким конвертом под мышкой.
У себя в мотеле Гидеон Кру дрожащими от нетерпения руками разложил бумаги на кровати. Наступил момент истины - истины, которая могла даровать ему свободу, а могла сделать еще несчастнее.
ГЛАВА 6
"Рецензия на дискретно-логарифмический стандарт шифрования EVP-4 "Молотилка": теоретическая стратегия несанкционированной расшифровки через лазейку торсионных точек эллиптической кривой в характеристике "фи"".
Гидеон Кру изучал математику в колледже и потом в Массачусетсском технологическом институте, но отцовская рецензия все равно оказалась выше его понимания. Тем не менее ему хватило познаний, чтобы понять: он держит в руках неопровержимую улику. Это была докладная записка отца с отзывом на систему шифрования под кодовым названием "Молотилка". Мать говорила, что записку уничтожили, но она, оказывается, сохранилась. Скорее всего негодяй, несший ответственность за неудачную систему, решил, что просто взять и уничтожить документ будет трудно, и предпочел поместить его в архив, уверенный, что он никогда не будет рассекречен. В конце концов, какой американский генерал времен Берлинской стены поверил бы, что "холодной войне" рано или поздно придет конец?
Гидеон с сильно бьющимся сердцем дочитал отцовское заключение. Несмотря на сухой научный язык изложения, это была реальная "бомба"! Он еще раз прочел последний абзац.
"В заключение автор высказывает мнение, что предлагаемый стандарт шифрования EVP-4 "Молотилка", основанный на теории дискретных логарифмов, является ошибочным. Автор продемонстрировал наличие потенциального класса алгоритмов, основанных на теории эллиптических функций, определяемых поверх сложных чисел, которые могут решить ряд дискретных логарифмических функций в расчетных параметрах реального времени. Хотя автор еще не смог идентифицировать конкретные алгоритмы, он показал, что такая возможность существует.
Таким образом, предложенный стандарт "Молотилка" является уязвимым. При его использовании, по мнению автора, учитывая высокое качество советской математической науки, коды на основании этого стандарта могут быть относительно быстро взломаны.
Автор настоятельно рекомендует не внедрять стандарт шифрования EVP-4 "Молотилка" в его нынешнем виде".
Это означало, что отца намеренно подставили, а потом убили. Гидеон Кру уже знал все о человеке, который это сделал: отставной генерал-лейтенант Чэмбли С. Такер, ныне исполнительный директор "Такер энд ассошиэйтс", одной из ведущих лоббистских компаний оборонной промышленности на Кей-стрит. Компания представляла интересы многих ведущих оборонных подрядчиков, и Такер был для нее драгоценной находкой. На его экстравагантные привычки там закрывали глаза.
Сам по себе документ ничего не значил, ведь подделать можно все, что угодно, точно так же, как и объявить подделкой. Документ был не конечной, а исходной точкой. С его помощью Гидеон собирался преподнести Чэмбли С. Такеру небольшой сюрприз.
На том самом компьютере, с которого он раньше совершил хищение из баз данных Администрации общих служб, Гидеон удалил с документа водяные знаки секретности и в таком виде разослал его на десяток крупных баз данных по всему миру. Исключив таким образом опасность его стираниями отправил с собственного компьютера письмо на электронный адрес самого Такера, приложив к нему документ.
"Генерал Такер,
я знаю, что вы сделали. Знаю зачем. Знаю как.
В понедельник я рассылаю прикрепленный файл корреспондентам "Пост", "Таймс", Ассошиэйтед Пресс, кабельным каналам новостей с разъяснением.
Хороших выходных,
Гидеон Кру".
ГЛАВА 7
Чэмбли С. Такер восседал за огромным письменным столом в оббитом дубовыми панелями кабинете в своем доме в Маклине, штат Виргиния, задумчиво поднимая и опуская, как гирю, четырехфунтовое пресс-папье из муранского стекла. Для своих семидесяти лет он был очень подтянут и гордился этим.
Переложив импровизированный гимнастический снаряд в другую руку, он сделал с ним несколько упражнений. Его прервал стук в дверь.
- Войдите. - Он аккуратно водрузил пресс-папье на стол.
В кабинет вошел Чарлз Дайкович. Даже в штатской одежде выправка и телосложение выдавали закоренелого вояку. "Ежик" на голове, бычья шея, прямая, как шомпол, осанка, голубые глаза со стальным отливом. Подстриженные седые усики были единственной уступкой жизни на "гражданке".
- Доброе утро, генерал, - отчеканил он.
- Доброе утро, Чарли. Присядь, выпей кофе.
- Благодарю вас. - Чарли опустился в кресло.
Такер указал на серебряный поднос на столике сбоку от стола: кофейник, сахарница, сливки, чашки. Дайкович послушно налил себе кофе.
- Значит, так… - Генерал многозначительно помолчал. - Ты работаешь в "Такер энд ассошиэйтс" уже лет десять?
- Так точно, сэр.
- Но мы с тобой знакомы гораздо дольше.
- Да, сэр.
- У нас собственная история. Помнишь операцию "Вспышка ярости", вторжение на Гренаду? Потому я тебя и позвал: доверие, выкованное на поле боя, превосходит любой другой вид доверия в этом свихнутом мире. Тем, кто не был бок о бок в бою, неведом истинный смысл слов "доверие" и "верность".
- Святая правда, сэр.
- Я пригласил тебя в свой дом именно потому, что полностью тебе доверяю. - Он помолчал. - Позволь, я кое-что расскажу. У этой истории есть мораль, но лучше, если ты сам ее для себя сформулируешь. Я не могу вдаваться в подробности. Ты поймешь почему.
Чарлз Дайкович кивнул.
- Слыхал про Джона Уолкера Линда? - Генерал пристально посмотрел на Дайковича.
- "Американский Талибан"? - сразу отозвался тот.
- Совершенно верно. А про Адама Гадана?
- Это не тот, что вступил в Аль-Каиду и снимает видео для бен Ладена?
- Совершенно верно. Ко мне попала сверхсекретная информация о третьем американце, перешедшем в ислам. Но этот, третий, гораздо опаснее. - Такер опять помолчал. - Его отец работал на КРБ, когда там служил я. Отец оказался изменником, он шпионил на Советы. Это, кстати, тоже строго секретная информация. То, что произошло потом, ты сам, наверное, помнишь: он взял заложника в старой штаб-квартире. Его уложили наши снайперы. Сын видел гибель отца.
- Припоминаю.
- Но тебе неизвестно - это огромный секрет! - что на нем была вина за провал двадцати шести наших агентов. Всех их сцапали в один день и замучили в советском ГУЛАГе.
Дайкович сидел перед пустым кофейным столиком и помалкивал.
- Таковы исходные данные. - Генерал чуть слышно вздохнул. - Можешь представить, каково это - вырасти в таком окружении… В общем, парень, наподобие Линда и Гадана, стал мусульманином. Только он не наделал глупостей: никаких учебных лагерей в Афганистане. Он учился в Массачусетсском технологическом институте, а теперь работает в Лос-Аламосе. Его имя Гидеон Кру.
- Как он умудрился пройти проверку?
- При помощи высокопоставленных друзей. Пока что он не совершал ошибок. Он молодец, очень убедителен, сама искренность. Через него Аль-Каида надеется завладеть Бомбой.
Дайкович поерзал в кресле.
- Почему его не арестовывают? Можно было бы по крайней мере запретить ему доступ к секретам.
Такер подался вперед.
- Ты действительно так наивен, Чарли?
- Надеюсь, что нет, сэр.
- Что, по-твоему, вообще творится в этой стране? Во время "холодной войны" здесь кишели русские, а теперь повсюду джихадисты. Американские джихадисты.
- Понимаю…
- Имея протекцию в самых высоких сферах, этот парень пользуется неприкосновенностью. Ничем конкретным я, конечно, не располагаю: эти сведения попали ко мне случайно, но я не из тех, кто бросает родину на произвол судьбы. Представляешь, что устроит Аль-Каида, если у нее появится атомная бомба?
- Это даже трудно себе представить.
- Чарли, я хорошо тебя знаю. Ты был лучшим в отряде особого назначения, который подчинялся мне. У тебя несравненные навыки. Вопрос стоит так: ты сильно любишь родину?
Дайкович словно раздался в плечах от прилива гордости.
- Этот вопрос мне задавать излишне, сэр.
- Знаю. Потому и решил, что с тобой - больше ни с кем! - можно говорить начистоту. Мне остается сказать одно: порой человеку приходится брать осуществление своего патриотического долга в собственные руки.
Дайкович промолчал. О его волнении свидетельствовал только румянец на обветренном лице.
- Судя по последним сведениям, он сейчас в Вашингтоне, остановился в мотеле "Ла Луна" в Додж-парк. Мы полагаем, что он намерен вступить в контакт с одним из джихадистов. Скорее всего он готовится к передаче документов.
Дайкович внимательно слушал.
- Не знаю, как долго он здесь пробудет и куда отправится потом. При себе у него, конечно, компьютер, представляющий такую же опасность, как и он сам. Ты понимаешь, что я имею в виду?
- Понимаю полностью. Я благодарен вам за то, что вы предоставляете мне такую редкую возможность.
- Спасибо, Чарли. Сердечное спасибо! - Генерал стиснул руку Чарли, потом, демонстрируя прилив чувств, притянул его к себе и дружески обнял.
Когда Дайкович уходил, Такер даже заметил у него в глазах слезы.
ГЛАВА 8
Дорога, обогнув хребет Стормтауэр, вывела к отельному комплексу "Манахок" - собственно отелю, виллам и полю для гольфа у подножия горы. Над всем этим громоздились отроги горного массива Блу-Ридж.
Дайкович убрал ногу с педали газа и притормозил у ворот комплекса.
- У меня забронирован номер, - объяснил он.
Кру оставил этот адрес в мотеле: "На случай если меня будут искать", как он объяснил дежурному. Теперь он находился в этом удаленном месте, наверняка утыканном камерами наблюдения. Такер не ошибся: либо у Кру намечалась важная встреча, либо он приготовил ловушку. Второе выглядело вероятнее. Но если ловушка, то для кого? А главное, зачем?
Дайкович подъехал к главному входу и дал служащему пять долларов, пообещав вернуться через пять минут.
- Так и есть, - сказала женщина за конторкой портье в ответ на его вопрос. - Гидеон Кру заехал сегодня утром. - Она пощелкала по клавишам. - Кстати, для вас записка. Он собрался взобраться на вершину Стормтауэр.
- Для меня?..
- Тут сказано, что его будет спрашивать мужчина, которому следует объяснить, где его искать.
- Понятно.
- Он поднимается на гору по Лесопильной тропе. К шести рассчитывает вернуться.
- А сколько времени занимает этот подъем?
- Часа два. Спуск столько же. - Она оглядела Дайковича с ног до головы и с улыбкой добавила: - У вас, вероятно, ушло бы меньше времени.
Дайкович посмотрел на часы. Два пополудни.
- Он, наверное, только что ушел.
- Действительно, сообщение оставлено двадцать минут назад.
- У вас есть карта горы?
- Конечно.
На карте все было изображено с предельной ясностью, на ней красовались все тропы. Дайкович забрал карту в машину. Лесопильная тропа начиналась неподалеку. Судя по карте, она отчаянно петляла по склону, забираясь на самую вершину.
Кру вполне мог оставить такие подробные инструкции для того, чтобы его без труда нашел связной. Хотя нет, этот вариант приходилось исключить: невозможно представить шпиона-растяпу, пренебрегающего азами безопасности. Значит, ловушка. Не специально для него, Дайковича, а для любого, кто вздумает преследовать Кру. Если так, то Кру прячется на горе в засаде близ Лесопильной тропы, чтобы выяснить, кому он понадобился.
Дайкович изучил карту. Существовал кратчайший путь на вершину - по просеке под горнолыжным подъемником на противоположном склоне.
За полем для гольфа обнаружилась автостоянка для лыжников. Дайкович вылез из машины и достал из багажника футляр с револьвером. Снова устроился в авто, открыл футляр и извлек "кольт-1911". Осталось пристроить на плече кобуру, положить в нее заряженный револьвер, надеть штормовку. На ремне повис кинжал, еще один кинжал, поменьше, занял позицию за голенищем, в карман брюк легла маленькая "беретта". В небольшой рюкзак он положил патроны, бинокль и две бутылки с водой.
Его по-прежнему притягивала карта. Если Кру притаился в засаде, для этого имелось два подходящих местечка там, где Лесопильная тропа вилась по голым скалам. Чем больше Дайкович сверлил глазами карту, тем больше убеждался, что засада ждет его именно там.
ГЛАВА 9
Дайкович стал быстро подниматься по просеке, над которой висели тросы подъемника. До вершины оставалось с полмили, склон был невероятно крутой, но он находился в прекрасной физической форме и надеялся справиться с подъемом за десять минут. От вершины горы он двинется вниз по Лесопильной тропе, незаметно доберется до вершины другой горы, найденной по карте, - идеального места для наблюдения за участком с голыми скалами. Оттуда наверняка засечет Гидеона и сам устроит ему ловушку.
Через пять минут, преодолев уже половину склона, он увидел запертую на лето сторожку с закрытыми ставнями. Когда он шел мимо нее, прозвучал оглушительный выстрел, за ним последовал удар ему в спину, от которого он распластался на склоне и на мгновение лишился чувств.
Он попытался достать револьвер, превозмогая боль в спине и ловя ртом воздух, но тяжелый ботинок наступил ему на шею, к затылку прикоснулось горячее дуло.
- Руки в стороны, пожалуйста.
Дайкович замер, лихорадочно размышляя, насколько это возможно при такой адской боли. Потом послушно раскинул руки.
- Для начала была резиновая пуля, - произнес голос, - потом будет настоящая.
Дуло по-прежнему елозило по затылку Дайковича, пока невидимый недруг - наверняка это сам Кру - забирал у него оба револьвера и снимал с пояса кинжал. Ножа за голенищем он, правда, не нашел.
- Перевернись, но чтоб я видел твои руки.
Дайкович со стоном завозился в пыли. Перевернувшись на спину, он увидел высокого сухопарого человека лет тридцати или чуть старше, с прямыми черными волосами, длинноносого, с пристальным взглядом голубых глаз. В руках он уверенно сжимал "ремингтон" двенадцатого калибра.
- Денек что надо для прогулки, верно, сержант? Я Гидеон Кру.
Дайкович молча сверлил его взглядом.
- Не удивляйся, я много о тебе знаю, Дайкович. Что тебе наплел Такер, чтобы на меня натравить?
Дайкович помалкивал, но в голове у него происходила напряженная работа. Его унизили, опрокинув на землю. Но надежда еще была - у него оставался нож. Пусть этот Кру моложе его на полтора десятка лет, слишком он тощ, с таким умелый боец справится одной левой.
Кру поощрительно улыбнулся:
- Вообще-то я и сам могу догадаться, какую лапшу тебе навешал на уши славный генерал.
Дайкович не удостоил его ответом.