- Да кто их купит? За такие деньги только Лопезы могут их себе позволить. Но вот что действительно странно. Доктор Маффеи попросил меня еще кое о чем…
- О чем? - спросила заинтригованная Розальба.
Но в этот момент Леонардо, у которого была дурацкая привычка качаться на стуле за едой, с грохотом упал навзничь, ударившись головой об пол. Он всего лишь набил себе шишку, но так рыдал, что началась страшная суета, и родители так и не вспомнили о докторе Маффеи и его странной покупке, а Розальба так и не узнала, о чем же еще попросил дядя Леопольдо ее отца.
Рождество приближалось, и каждая ученица 4 "Г" уже принесла свой дар бедным детям. Обе коробки были набиты до краев.
- Не хватает только Пунтони и Маффеи, - каждое утро говорила синьора Сфорца, сверяясь со списком в своем блокноте. - Чего вы ждете? Помните, что каникулы начинаются 22-го, а значит, торжественное вручение подарков мы должны устроить 21-го.
Элиза и Приска сделали вид, что не слышат.
- Вы, как всегда, все делаете в последний момент! - упрекала их учительница.
А Звева ругалась:
- Жадины-говядины, турецкий барабан! Я-то знаю, что вы ничего не принесете.
Она натравила на них весь ряд Подлиз.
- Как вы смеете называть себя христианками! - обвиняла их Эстер Панаро. - Сестра Джованна на катехизации сто раз говорила нам, что излишки надо отдавать бедным. Кто не делает пожертвования, попадает ад…
- А ты, Приска, совсем обнаглела: это же надо - послать маму забирать обратно эти старые туфли… - вторила ей Алессандра.
- Ну то, что Элиза ничего не приносит, еще можно понять. Она же сирота, выращенная на подаяния родственников, - говорила с сочувствием Эмилия Дамиани, которая всегда пыталась всех примирить, но только все портила.
И на этот раз ее реплика натолкнула Звеву на коварную мысль. Звева была вне себя от злости из-за того, что "враги" не реагировали на издевательства ее шайки. Она никак не могла взять в толк, почему Приска, которая обычно поддавалась на любую провокацию и тут же лезла в драку, сейчас только улыбается с видом превосходства.
- Скоро Рождество! Не ссорьтесь! Нужно любить друг друга! - увещевала Эмилия.
Звева больно щипала ее и шипела:
- Может, ты заткнешься, дура несчастная?
Двадцатого декабря учительница спросила:
- Кто из вас хочет прийти в школу после обеда помогать мне заворачивать подарки для бедных?
Поднялось много рук, в том числе рука Аделаиде.
Учительница выбрала трех Подлиз: Эстер, Алессандру и Звеву, которая вызвалась помогать, чтобы осуществить свой план. Они были заняты до самого вечера, так что Звева пропустила ежедневный визит в "Детский рай" и не заметила, что кукла и пантера исчезли из витрины. Это выглядело странно. Обычно все игрушки, проданы они или нет, красовались в витрине до полудня 24-го, чтобы она не пустела, пока последние запоздавшие покупатели не сделают свой выбор.
У синьора Лопеза была привычка покупать подарки поздно вечером 24-го, поэтому он тоже не заметил, что в городе появился кто-то, способный увести такие дорогие игрушки прямо у него из-под носа.
Глава седьмая,
в которой мы присутствуем при вручении даров
И вот настало утро 21-го. Ученицы 4 "Г" заходили в класс группками и бросали исподтишка любопытные взгляды на два стула рядом с учительским столом, на которых до вчерашнего дня стояли две коробки. Никто не заметил, что Приска и Элиза кроме портфелей тащили две большие сумки.
Коробок уже не было. Вместо них лежали два свертка, завернутые в грубую желтую бумагу, как в лавке мясника, и перевязанные бечевкой. Никакой цветной ленты, еловой шишки или стеклянного шарика.
- Они не слишком перетрудились… - заметила вполголоса Марчелла Озио.
А Эмилия Дамиани спросила у Алессандры:
- Вы потратили весь день на то, чтобы состряпать два таких уродских свертка?
- Ты, как всегда, ничего не понимаешь! - ответила Алессандра. - Главное было не сделать свертки, а разделить подарки поровну, чтобы все куклы не оказались в одном свертке, а лошадки в другом. И одежду надо было разделить. Пара чулок - направо, пара - налево… Знаешь, нехорошо выбирать себе любимчиков из бедных. Это немилосердно!
- А еще учительница велела нам выкинуть совсем старье, - добавила Эстер, - хотя, по-моему, и оно бы отлично сошло.
- Тихо! Что за разговорчики? Все по местам, - это вошла в класс синьора Сфорца. В мгновение ока наступила тишина.
Учительница провела урок как ни в чем ни бывало, не обращая внимания на прикованные к сверткам взгляды девочек. Потом дала задание на каникулы, в том числе сочинение "Мои размышления перед вертепом".
Наконец где-то за полчаса до звонка она торжественно объявила:
- Вот и настала пора даров! Реповик! Гудзон! Встаньте и поблагодарите своих одноклассниц. Эти прекрасные подарки - для вас.
Девочки встали, удивленная Аделаиде с улыбкой до ушей и насупленная Иоланда.
- Ну же, вперед! Подойдите сюда! - скомандовала учительница.
Они послушались и подошли к сверткам.
- Еще минуточку внимания! - сказала синьора Сфорца. - Ваша одноклассница Рената Голинелли прочтет для вас стихотворение, которое я лично сочинила специально по этому случаю.
Рената вышла к доске, встала по стойке смирно, уставилась в точку над головой учительницы и стала вдохновенно декламировать:
В яслях на соломе младенец лежит,
От холода бедный лежит и дрожит.
Но ослик и вол тут же рядом встают,
Дыханием теплым его обдают.
Несут пастухи Иисусу дары,
Они так щедры, они так добры.
И каждый из нас может им подражать
И бедным ребятам подарки собрать!
Произнося последнюю строчку, она показала пальцем на Аделаиде и Иоланду. Когда она закончила, учительница сказала:
- Ну вот, а теперь можете взять подарки, каждой - по свертку. Но сделайте одолжение, не разворачивайте их, пока не дойдете до дома, а то нести будет неудобно.
Но не успели девочки взять свертки, подняла руку Приска:
- Я тоже хочу рассказать стихотворение про Рождество.
(Это не входило в их план; идея пришла ей в голову, пока она слушала Ренатины глупости.)
- У нас не осталось времени, - сказала учительница, - вот-вот прозвенит звонок. И вообще, при чем тут ты, ты же не принесла ни одного подарка?
- Я принесла, - сказала Приска, вытаскивая из-под парты огромный сверток, завернутый в красную бумагу с золотым узором, и, не дожидаясь разрешения, скороговоркой прочитала:
Пастухи ушли давно,
Есть подарки все равно.
На верблюдах три царя
Привезли их для тебя!
Она сделала знак Элизе и Розальбе, которые подтащили к учительскому столу другой сверток, сверкающий серебряными нитями.
- Для Иоланды… и для Аделаиде! - сказала Элиза. С пожеланиями счастливого Рождества от нас! - она обняла и поцеловала девочек, Приска и Розальба повторили за ней.
Глава восьмая,
в которой дым коромыслом
От удивления все так и сидели с раскрытыми ртами. Кто-то из Кроликов робко зааплодировал, но учительница остановила их свирепым взглядом. Подлизы и Притворщицы были совсем сбиты с толку. С одной стороны, им было страшно любопытно. С другой - всем их щедрым подаркам из коробок для бедных грош цена по сравнению с этими красивыми свертками "трех царей".
- Подумаешь, красивая бумага. Посмотрим еще, что там внутри, - язвительно заметила Эстер Панаро.
- Да, вы двое, разверните-ка эти свертки и покажите нам, что там за чудеса, - скомандовала Звева.
Аделаиде набросилась на ленту и тянула изо всех сил, пытаясь развязать ее, а Иоланда так и стояла столбом, скрестив на груди руки.
Лента развязалась, бумага была сорвана… и все хором вздохнули, когда из свертка показалось прелестное шотландское платьице из тафты с юбкой-воланом.
- Ровно то, что тебе нужно, Аромат Фиалок! - саркастически заметила учительница, бросив красноречивый взгляд на тощие и грязные ноги Аделаиде и старые истоптанные башмаки. - Оно будет чудесно на тебе смотреться, когда ты будешь танцевать с принцем.
"Надо сказать папочке, чтобы купил мне бархатное, - подумала Звева. - Не можем же мы ходить в одинаковых платьях с этой оборванкой. И что это взбрело в голову этой идиотке Пунтони?"
Но когда Аделаиде вытащила из упаковки черную пантеру и, взвизгнув от радости, что есть силы прижала ее к себе, до Звевы начало доходить, что это не просто случайное совпадение. Со злости она побелела как мел.
В этот момент Иоланде надоело дуться, и она тоже принялась разворачивать свой сверток, красный с золотым узором. Увидев Притти Долл - а это была именно она, второй такой днем с огнем не сыскать, - весь класс просто остолбенел, даже учительница. Звева не выдержала:
- Это моя кукла! И пантера тоже, и платье, и пальто. Все мое! Мой папа их забронировал!
- Нет, - уверенно сказала Розальба, - он их не забронировал. В задаток он не оставил ни лиры. А то бы папа не продал их нам.
Но Звева ее не слушала. Она набросилась на Иоланду и попыталась вырвать куклу у нее из рук.
- Ах ты, гадкая оборванка, отдай! Это моя! Ты не имеешь права к ней прикасаться своими грязными лапами.
Но Иоланда и не думала уступать:
- Нет, моя! Мне ее подарили! - завопила она и вцепилась зубами в Звевину руку. Звева завизжала, но куклу не отпустила и осыпала противницу градом ударов.
- Осторожнее! Вы сломаете куклу, - взмолилась обеспокоенная Эмилия Дамиани.
Учительница, застигнутая врасплох, не знала, что предпринять.
В школе "Благоговение" такого безобразия случиться не могло. Чтобы маленькая оборванка осмелилась поднять руку на барышню из хорошей семьи! Правда, в той школе оборванок не было.
- Реповик, немедленно прекрати! - скомандовала она.
Но Реповик не могла прекратить, даже если бы захотела (да она и не хотела), потому что Звева обхватила ее так крепко, что не отцепишься. Учительница схватила линейку, чтобы ударить Аделаиде, но поняла, что в этой мешанине из ног и рук невозможно различить, где чье, и она рискует попасть по Звеве, которую как раз хочет защитить.
- Озио! Сбегай за сторожем! - скомандовала она. - А ты, Реповик, не думай, что это сойдет тебе с рук! Я выгоню тебя из школы, я упеку тебя за решетку!
Тем временем в ряду Сорванцов разворачивалась другая драма.
Пока Элиза с ужасом наблюдала за дракой между Звевой и Иоландой, к ней подошла Алессандра и с ехидным видом протянула сверток поменьше в такой же желтой бумаге из мясной лавки.
- Раз ты такая бедная сиротка, что не могла принести даже самую завалящую игрушку, мы решили, что ты тоже заслужила подарка из коробок для бедных. От имени всего класса - счастливого Рождества!
Изумленная Элиза развернула сверток, и на колени ей посыпался весь тот пыльный хлам, который учительница забраковала, а Звева старательно отложила в сторонку с одной только целью ее унизить. У нее на глаза навернулись слезы, но она не успела разрыдаться, потому что тут Приска угрожающе схватила Алессандру за ворот и так двинула кулаком по носу, что хлынула кровь.
- Скажи, кто тебя подбил на эту подлость! Скажи мне. Ты ведь не сама это придумала!
И - раз - дала ей такую затрещину, что в ушах зазвенело.
- Пунтони! Ты сошла с ума? - закричала учительница.
- Это все Звева, - пробормотала Алессандра, в ужасе глядя, как кровь заливает ей воротничок, розовую ленту в голубой горошек, форму.
Приска раздраженно оттолкнула ее подальше и направилась к дерущимся девочкам: Звеве уже удалось вырвать куклу из рук Иоланды и уложить противницу на пол.
- Ах ты, подлюка! Что тебе сделала Элиза? - разъяренно спросила она ее.
- Чего ты так злишься? Когда дарят подарок, нужно благодарить, - насмехалась Звева, все еще прижимая бедную Иоланду коленкой к полу.
- Вот тебе моя благодарность, получай! - закричала Приска, вцепившись ей в волосы и поднимая на ноги.
Иоланда схватила куклу и ретировалась за свою парту в глубине класса.
Приска как следует встряхнула Звеву, а потом, прижав к стенке, начала дубасить руками и ногами. Звева в ответ кусалась и царапалась вне себя от бешенства и унижения: ее поколотили перед всем классом!
- Куда подевалось рождественское настроение? - хныкала Эмилия Дамиани.
Пришел сторож.
- Что тут происходит?
- Разнимите их! - приказала учительница, которая очень злилась, что больше не может свалить все на Иоланду.
Сторож и глазом не моргнул. Он и не такое видал в классах для мальчиков.
- Кто первым начал? - угрюмо спросил он, разведя противниц по разные стороны от кафедры.
- Звева! - хором ответили все Кролики и Сорванцы.
Поскольку среди Кроликов была дочь сторожа Анна, которая никогда не врет, он поверил и без малейшего уважения к знатному роду Лопез дель Рио сказал Звеве:
- Вот видишь, получила на орехи? И поделом, будешь знать в следующий раз!
Но класс не унимался. Аделаиде, стоя рядом с кафедрой, рыдала, прижимая к себе бархатную пантеру. Розальба заботливо вытирала своим платочком кровь с Прискиных исцарапанных рук. Элиза истерически смеялась. Марчелла Озио повторяла:
- Какой позор! Какой позор!
Кролики и Сорванцы солидарно роптали, угрожающе поглядывая на Подлиз.
- Дети, я в ужасе, - заявила синьора Сфорца, как только закрылась дверь за сторожем. - Я-то думала, что буду учить класс порядочных девочек, а не племя маленьких дикарок. Даже грузчики себя так не ведут! Эта вспышка агрессии так меня расстроила, что я не знаю, что и делать. Но не думайте, что это сойдет вам с рук. После каникул я приму меры. Все вы вели себя отвратительно, но есть среди вас зачинщики этой мерзкой драки, а есть те, кто просто поддался на провокацию. Я это учту. Кое-кто за это дорого заплатит.
И после этой угрозы она погрузилась в мрачное молчание и принялась перебирать бумаги у себя на столе. К счастью, в этот момент прозвенел звонок. Подавленные девочки молча двинулись к вешалке за своими пальто. Потом, соблюдая идеальный порядок, построились в ряд и вышли в коридор. Аделаиде и Иоланда еле-еле тащили по два больших свертка: один - в желтой бумаге из мясной лавки, все еще крепко перевязанный бечевкой, второй - в цветной бумаге, весь истерзанный. Из одного торчал хвост черной пантеры, из другого - голая ножка Притти Долл.
Внизу во дворе весь класс без сучка, без задоринки исполнил "большие маневры" и воодушевленно пропел "Вот и кончился день тяжелый". Потом девочки разошлись по двору, желая друг другу счастливого Рождества и веселых каникул, но как-то вяло.
- Я это так не оставлю, не думай. Ты еще поплатишься, - шепнула Звева, проходя мимо Приски.
- Попробуй только еще раз тронуть Элизу, я тебе покажу! - сквозь зубы ответила Приска.
Глава девятая,
в которой к семье Маффеи наведываются гости
В тот же день, сразу после обеда, когда дяди пили кофе, а Элиза помогала бабушке убирать со стола, няня заметила:
- Странно… Кажется, будто на нашей лестнице плачет ребенок.
- Тебе повсюду слышатся дети, - со смехом сказал дядя Казимиро, - типичный случай профессионального расстройства.
- Хочется заполучить нового малыша под свою опеку? - подхватил дядя Бальдассаре. - Придется подождать, когда Элизе стукнет двадцать.
- Двадцать пять, - исправил его дядя Леопольдо, - я не дам ей выйти замуж, пока не получит диплом.
- Пф-ф! - презрительно сказала няня. - И что потом девочка будет делать с этим дипломом, одному Богу известно! Твоя мать, Леопольдо, вышла замуж в семнадцать лет и прекрасно поставила вас всех на ноги без всякого диплома.
- Потому что ты, няня, мне помогала, - сказала бабушка Мариучча, - не знаю, что бы я без тебя делала.
Она всегда так говорила, когда видела, что няня в плохом настроении, и хотела ее утешить. Няне, хотя по ней и не скажешь, было уже под восемьдесят, и сначала она была няней самой бабушки Мариуччи.
Элиза с трудом могла представить себе бабушку маленькой. Но когда-то она тоже была ребенком, как все люди на земле. Она лежала в такой высокой коляске на рессорах, а катила коляску няня Изолина, которая приехала из деревни в дом Элизиных прадедушки и прабабушки, чтобы заботиться о бабушке.
- Я пеленала ее туго-туго с ног до головы. Так тогда все делали, - говорила няня, - и дети росли лучше, чем сейчас, с красивой прямой спиной.
- Что за глупости! - замечал дядя Леопольдо.
- Ничего не глупости! У твоей матери всегда была прекрасная осанка, все благодаря пеленкам. А вы все ходите сгорбившись, как старички…
Когда бабушка вышла замуж, няня стала жить с ней и воспитала ее четверых детей. И, наконец, она сидела с Элизой. Так что неудивительно, что все, что касалось детей, ее волновало.
Теперь детский плач стал ясно слышен.
- Что… - начала бабушка, но тут раздался звонок в дверь. Дядя Бальдассаре поставил свою чашку и пошел открывать.
На лестничной клетке стояла молодая женщина, очень худая и бедно одетая. За руку она крепко держала сопливую девчушку, закутанную в огромный грязный свитер.
Девочка хныкала и пыталась спрятаться за мать. А мать, завидев дядю Бальдассаре, швырнула ему что-то большое, завернутое в газету.
- Вот! Я все вернула, - сказала женщина. - Проверьте, все ли на месте. Будьте уверены, моя дочь получила по заслугам. Мы люди бедные, но не воры! Такого в нашей семье еще не случалось, жалкая воришка! - И она ударила по щеке девочку, которая заплакала еще пуще.
Дядя Бальдассаре, совсем сбитый с толку, пробормотал:
- Извините, синьора… Я не понимаю…
В этот момент в свертке что-то зашевелилось и чей-то голосок жалобно пропищал: "Мама, я хочу спать! Уложи меня".
- Мама! - закричал в свою очередь насмерть перепуганный дядя Бальдассаре, уставившись на сверток, будто там была ядовитая змея, но не осмеливаясь бросить его. - Мама! Иди сюда!
Прибежала бабушка Мариучча, а с ней Элиза, дядя Леопольдо и няня.
- Иоланда! - воскликнула Элиза, узнав подругу. - Почему ты плачешь? Что с тобой сделали?
- Скажи ей, что я ничего не украла, - рыдала Иоланда.