Найт вспомнил содержимое ящиков трюмо и дорогую одежду в спальне профессорши и снова попытался представить ее неухоженной, безвкусно одетой женщиной из Кингс-колледжа. Может, она прихорашивалась перед свиданиями с Дерингом? Между ними что-то было?
Он взглянул на часы.
- Слушай, я, пожалуй, расплачусь и пойду. Моя новая нянька уже работает сверхурочно.
Поттерсфилд отвернулась, когда он положил салфетку на стол и поднял руку, подзывая официанта.
- Как дети? - спросила она.
- Хорошо, - ответил Найт и посмотрел на свояченицу: - Они будут рады познакомиться с тетей Элайн. Ты не считаешь, что они заслуживают общения с сестрой своей мамы?
Элайн Поттерсфилд вмиг облачилась в невидимые доспехи и сухо ответила:
- Пока я к этому не готова. Не знаю, выдержу ли.
- Через неделю им исполнится три года.
- Думаешь, я могу забыть день их появления на свет? - бросила Поттерсфилд, вставая из-за стола.
- Нет, - ответил Найт. - Я тоже ничего не забыл. Но у меня есть надежда, что когда-нибудь я смогу простить себе тот день. И ты тоже.
- За обед платишь ты? - нетерпеливо спросила Элайн.
Найт кивнул.
- Элайн, я, наверное, устрою им день рождения, праздник какой-нибудь. Может, придешь?
Поттерсфилд бросила через плечо, едва повернув голову:
- Ты слышал, Питер: к этому я еще не готова!..
ГЛАВА 70
В такси по дороге домой Найт гадал, простит ли его когда-нибудь Элайн. Важно ли это? Да, важно. У него падало сердце при мысли, что дети так и не узнают единственную родственницу своей мамы.
Не желая поддаваться тоске, он стал обдумывать версии, возникшие за ленчем.
Неужели Селена Фаррел - подпольная модница?
Это не давало ему покоя, и в конце концов Найт позвонил Поуп. Она все еще дулась: в лаборатории Хулигана разгорелся спор, как быть с информацией о военных преступницах. Журналистка рвалась публиковать материал немедленно, а Найт и Джек Морган утверждали, что надо дождаться результатов независимой экспертизы из Гааги и от Скотленд-Ярда. Им не хотелось, чтобы газета ссылалась на "Прайвит".
- Ну что, подтвердила ваша свояченица совпадение отпечатка? - спросила Поуп.
- В лучшем случае это будет не раньше завтрашнего дня, - ответил Найт.
- Великолепно! - возмутилась журналистка. - А прокурор из Гааги не отвечает на мои звонки. Стало быть, для завтрашней статьи у меня ничего нет.
- Можете заняться кое-чем другим, - предложил Найт. Такси остановилось перед его домом. Заплатив водителю, Найт вышел, рассказывая Поуп о содержимом ящиков трельяжа и шкафов в доме Селены Фаррел.
- Одежда из бутиков? - изумилась журналистка. - У нее?!
- Вот и я точно так же отреагировал. А это многое значит. Получается, у нее были источники доходов, помимо колледжа. Значит, она вела тайную жизнь. Раскопайте информацию, и вы отыщете Фаррел.
- Легко вам говорить… - начала Поуп.
Боже, как она его раздражает!
- Больше ничем помочь не могу! - отрезал Найт. - Все, мне сейчас надо детей укладывать, я завтра позвоню вам.
Он нажал отбой. Ему казалось, что расследование поглощает его, как мифологический Кронос своих детей, и от этого Найт чувствовал себя несчастным. Не будь Олимпиады, он занимался бы поиском убийц четырех коллег. Скорее бы кончились Игры, а там он не остановится, пока не выяснит, кто их убил и почему.
Войдя, он пошел на второй этаж. Наверху дверь проехалась по ковру, и послышались тихие шаги - Марта выходила из детской. При виде Найта она приложила палец к губам.
- Можно пожелать им спокойной ночи? - шепотом попросил он.
- Они уже спят, - сказала Марта.
Найт изумленно взглянул на часы. Было только восемь.
- Как вам это удается? У меня они до десяти не засыпают.
- Старый эстонский способ.
- Научите меня, когда время будет, - попросил Найт. - Восемь часов, вот это да!
Она кивнула:
- Научу.
Замявшись, нянька обошла Найта и спустилась по лестнице. Найт следовал за ней, думая, что сейчас выпьет пива и ляжет спать пораньше.
Марта надела пальто и пошла к дверям, но обернулась:
- Поймали преступников?
- Нет, - ответил Найт. - Но подобрались к ним вплотную.
- Это хорошо, - сказала Марта. - Очень, очень хорошо.
ГЛАВА 71
Вечером, сидя за своим столом в отделе "Сан" и рассеянно просматривая наиболее яркие моменты финала соккера, закончившегося победой Англии над Ганой, Поуп все еще раздраженно думала о том, что пока нельзя писать о связи Кроноса и Фурий с военными преступлениями на Балканах.
Редактору Финчу сенсация очень понравилась, но сейчас писать просто не о чем - прокурор Гаагского трибунала снизойдет до официального интервью дня через два-три.
Три дня, беззвучно простонала Поуп. Суббота. Такую статью в субботнем номере не опубликуют, значит, ждать до воскресенья. Четыре дня!
Все репортеры в Лондоне писали о деле Кроноса, и все старались обогнать Поуп, написать не хуже, а то и лучше. До сегодняшнего дня она оставалась впереди. Сейчас Поуп боялась, что сведения о военных преступлениях просочатся в печать раньше, чем выйдет сенсационная статья.
И что ей делать? Сидеть сложа руки? Ждать, пока позвонит военный прокурор или Скотленд-Ярд проверит отпечаток по своей базе и на весь мир подтвердит совпадение?
Бездействие сводило ее с ума. Поуп хотелось отдохнуть, но нервировало то, что Кронос знает, где она живет. Поуп боялась ехать домой. Сидя в отделе, она размышляла, как воздействовать на ситуацию, чтобы ускорить дело.
Наконец она задумалась над советом Найта обратить внимание на Селену Фаррел. Прошло четыре дня после того, как обнаружили совпадение ДНК профессорши с волоском из письма Кроноса и три дня после объявления ее в розыск, однако никаких следов пока не нашли. Селена Фаррел как в воду канула.
"Кто я такая, чтобы пробовать свои силы там, где потерпели неудачу профессиональные сыщики?" - думала Поуп, однако в ней тут же вспыхнул азарт: а почему бы и не попытаться?
Покусывая губу, журналистка обдумывала слова Найта о том, что Фаррел следила за модой. У нее же есть опись найденного у профессорши при обыске! Поуп просматривала список, ища доказательства антиолимпийских настроений, конспекты речей, угрозы Играм и записи мелодии свирели, но не читала перечень одежды. Посмотреть сейчас?
Поуп открыла опись и повела мышкой вниз по перечню коктейльных платьев от "Либерти оф Лондон" и блузок с юбками от "Элис бай Темперли". Дорогие наряды. Сотни фунтов, если не тысячи.
Найт считает, что Фаррел вела тайную жизнь. Возможно, он прав.
Заинтересовавшись, Поуп начала искать в записной книжке телефон помощницы профессора Нины Лангор. За последние четыре дня Поуп звонила ей несколько раз, но та постоянно повторяла, что озадачена внезапным исчезновением начальницы и понятия не имеет, каким образом ДНК Фаррел всплыло в связи с делом Кроноса.
Сейчас ассистентка держалась настороженно и была шокирована, когда Поуп рассказала о жизни Фаррел в стиле от-кутюр.
- Что? - недоверчиво протянула Лангор. - Это невозможно. Она вечно поднимала на смех моду и прически. И постоянно заматывала голову шарфами.
- А мужчины у нее были? - спросила Поуп. - Для кого наряжаться?
Лангор осторожно ответила:
- Полиция тоже спрашивала об этом, и вам я скажу то же, что и полиции: мне казалось, что она лесбиянка, но головой не поручусь. Она была закрытым человеком.
На этом ассистентка попрощалась, сославшись на неотложные дела. Поуп осталась с ощущением, что с прошлой субботы у нее какой-то нескончаемый марафон и сил уже не осталось. Сделав над собой усилие, журналистка вернулась к описи. Там не нашлось ничего интересного, и только в самом конце глаз зацепился за упоминание о разорванном розовом спичечном коробке с начальными буквами "Кэн…".
Поуп попыталась представить розовый коробок с буквами "Кэн". Что это - онкологический институт? Кажется, у движения по борьбе с раком груди розовый цвет. Или что-то еще?
Около полуночи, окончательно зайдя в тупик, она сделала последнюю попытку, прибегнув к методу, который случайно изобрела несколько лет назад, работая с разрозненными фактами.
Поуп начала печатать в строке поиска: "Розовый кэн Лондон". Ничего полезного "Гугл" не предложил. "Розовый кэн Лондон олимпиада" тоже ничем не помог.
Тогда она напечатала: "Лондон розовый кэн гей мода дизайн Либерти Элис".
"Гугл" подумал над запросом и выдал результаты.
- Оу! - улыбнулась Поуп. - Стало быть, вы лесбиянка, профессор?
ГЛАВА 72
Четверг, 2 августа 2012 года
В десять вечера Поуп шла по Карлайз-стрит.
День выдался удручающе бесплодный. Журналистка десять раз звонила военному прокурору и неизменно получала заверения приторной, отвратительно вежливой секретарши, что ей скоро перезвонят.
Между тем "Миррор" написала об интенсивном всемирном розыске Селены Фаррел и Деринга, а лондонская "Таймс" поместила отчет о первых результатах вскрытия и токсикологического анализа тел китайцев. На шеях погибших были обнаружены отверстия размером не больше следа от пчелиного жала, но умерли они не от анафилактического шока. Им ввели смертельный нейротоксин, полученный из яда черной мамбы.
Черная мамба, твердила Поуп весь день. Мировая пресса только это и обсуждала, и журналистке ужасно хотелось принять в этом участие.
Неудачи придали ей решимости. На входе в "Кэнди" она показала сумку охраннице, очень крупной полинезийке, и вошла на первый этаж. Клуб оказался неожиданно людным для четверга. Поуп стало неловко под оценивающими взглядами гламурных женщин, но она представилась и показала фотографию Селены Фаррел. Нет, такую в баре не видели. Ничем не помогли и шесть других посетительниц, к которым подходила журналистка.
Поуп присела за стойку, где лежали розовые спичечные коробки, и спросила у барменши, какой коктейль взять.
- "Карамельный сосок", - ответила та. - "Баттер-скотч шнапс" с бейлисом.
Поуп сморщила нос.
- Слишком сладко.
- Берите "Груди с крюшоном", - сказала сидевшая рядом с Поуп удивительно красивая миниатюрная блондинка лет сорока, подняв высокий бокал с торчащим стебельком мяты. - Всегда освежает в жаркий летний вечер.
- Прекрасно, - через силу отозвалась Поуп.
Она хотела показать фотографию Фаррел барменше, но та уже отошла готовить свои "Груди с крюшоном". Поуп положила снимок на стойку и повернулась к соседке. Та рассматривала журналистку, слегка забавляясь.
- Впервые в "Кэнди"? - спросила она.
Поуп залилась краской.
- Так заметно?
- Наметанному глазу, - ответила женщина с двусмысленной гримаской и протянула руку с прекрасным маникюром. - Я Нелл.
- Карен Поуп, - представилась журналистка. - Из газеты "Сан".
У Нелл приподнялась бровь.
- Обожаю вашу третью страницу.
Поуп нервно засмеялась.
- А я нет, к сожалению.
- Жаль. - У Нелл и в самом деле вытянулось лицо. - Совсем-совсем ничуточки?
- Боюсь, что нет, - ответила Поуп и подвинула снимок Нелл.
Та вздохнула и наклонилась к Поуп посмотреть фотографию. Фаррел снялась без макияжа, в широкой длинной "крестьянской" юбке и шарфе, намотанном на голову.
- Нет, - с презрительным жестом сказала Нелл. - Эту я здесь никогда не видела. Не наш формат. А вот вы, должна сказать, прекрасно смотритесь в этом клубе.
Поуп снова принужденно засмеялась и предложила:
- А вы попробуйте представить ее в обтягивающем коктейльном платье от "Либерти оф Лондон" или "Элис бай Темперли", с волосами, уложенными в салоне "У фей". Если вы решительно не видите ее в этом образе, у нее есть крошечная родинка в самом низу щеки.
- Бородавка с волосками? - фыркнула Нелл.
- Нет, скорее мушка, как у Элизабет Тейлор.
Чуть сведя брови, Нелл снова повернула к себе фотографию и через секунду ахнула:
- Бог мой, это же Сирена!
ГЛАВА 73
Пятница, 3 августа 2012 года
В половине восьмого утра Найт услышал топот маленьких ножек. Он с трудом открыл глаза и увидел Изабел в одеяльце с Винни-Пухом.
- Пап, - серьезно спросила она, - когда мне будет три года?
- Одиннадцатого августа, - пробормотал Найт и взглянул на фотографию беременной Кейт на фоне шотландской вересковой пустоши. - Через неделю, считая с завтрашнего дня.
- А сегодня что?
- Пятница.
Изабел подумала.
- Значит, еще одна суббота и одна пятница, а потом сразу та суббота?
Найт улыбнулся. Дочь всегда забавляла его нестандартным ходом мыслей.
- Да, - ответил он. - Поцелуй меня.
Изабел чмокнула отца и спросила, расширив глазки:
- А подарки мы получим?
- Ну конечно, Белла, это же будет ваш день рождения.
Изабел восторженно захлопала в ладошки, пританцовывая, но тут же остановилась.
- А какие подарки?
- Какие подарки? - спросил Люк с порога, зевая.
- Заранее не говорят, - отозвался Найт. - А то сюрприза не будет.
- У-у, - огорчилась Изабел.
- Люки три года? - спросил сын.
- На следующей неделе, - сказал Найт, слыша, как открылась входная дверь. Снова пораньше. Лучшая в мире нянька.
Найт натянул спортивные штаны и футболку и повел близнецов вниз. Марта улыбнулась:
- Кушать хотите?
- У меня день рождения через две пятницы и субботу, - объявила Изабел.
- И у Люки, - сказал ее брат. - Мне три.
- Будет три, - поправил Найт.
- Значит, надо устроить вечеринку, - сказала Марта, когда Найт усадил детей.
- Вечеринку! - захлопала Изабел.
Люк заухал от удовольствия, завертелся юлой и тоже закричал:
- Черинку! Черинку!
Близнецы еще не праздновали свой день рождения - по крайней мере в точную его дату. Этот день был наполнен радостью пополам с горечью, и Найт на день-другой переносил торт и мороженое, нарочно отмечая без пышности. И теперь он не знал, что ответить на предложение Марты.
Люк перестал кружиться и спросил:
- А шары?
- Мистер Найт, что вы скажете насчет шаров? - спросила Марта.
Не успел Найт ответить, как в дверь нетерпеливо позвонили несколько раз, а затем начали так стучать, словно собирались разнести ее в щепы.
- Какого там еще принесло?! - простонал Найт, направляясь к двери. - Марта, вы покормите их?
- Конечно.
Грохот возобновился снова, прежде чем он успел посмотреть в глазок. На пороге стояла разъяренная Поуп.
- Карен, - начал Найт через дверь, - у меня нет времени на…
- Так найдите! - рявкнула она. - Я совершила прорыв в расследовании!
Найт пригладил пальцами взъерошенные после сна волосы и впустил гостью.
Поуп, явно после бессонной ночи, решительно вошла в дом. Марта повела в кухню Люка и Изабел.
- Люки блины и сосиски, - сказал Люк.
- Сейчас будут и блины, и сосиски, - ответила Марта, и они скрылись в кухне.
- Какой еще прорыв? - спросил Найт, проходя в гостиную и снимая с дивана игрушки.
- Вы были правы! - выпалила журналистка. - У Селены Фаррел есть тайная жизнь.
Она рассказала Найту, что альтер эго разыскиваемой, Сирена Сен-Джеймс, заводившая романы в клубе "Кэнди", заключала в себе все, чего недоставало профессору Фаррел. В клубе Сирену знали как колоритную, эпатажную, распутную любительницу красивой жизни.
- Селену Фаррел? - удивился Найт.
- Думайте о ней как о Сирене Сен-Джеймс, - посоветовала Поуп. - Поможет.
- Как вы это узнали? - спросил он, уловив запах сосисок и слыша звяканье крышек и мисок на кухне.
- От некой Нелл, которая часто ходит в клуб "Кэнди" и несколько раз переспала с Сиреной. Она узнала ее по родинке на щеке.
Найт вспомнил мелькнувшую при встрече с Фаррел мысль, что в определенных обстоятельствах она может быть очень привлекательной. Следовало прислушаться к интуиции.
- И когда она в последний раз видела, э-э, Сирену? - спросил он.
- В пятницу, перед началом Олимпиады, - сразу ответила Поуп. - Фаррел явилась в клуб разодетая, но отказала Нелл под предлогом, что у нее уже назначено свидание. Позже Нелл видела, как Сирена ушла с незнакомкой в шляпке-таблетке с вуалью, закрывавшей верхнюю часть лица. Что, если это Анжела или другая из сестер Бразлик?
На кухне что-то хрупкое упало на пол и разлетелось на осколки.
ГЛАВА 74
Олимпийская деревня опустела: пловцы из Австралии уехали к крытому бассейну готовиться к заплыву на полтора километра, велосипедисты из Испании шли к велодрому на разминку перед соревнованиями среди мужских команд. Меня обогнали гандболисты из Молдавии и американский баскетболист, чье имя постоянно забываю.
Не важно. Какая разница, если заканчивается первая неделя Олимпиады, и каждый спортсмен в деревне пытается не думать обо мне и моих сестрах, не задаваться вопросом, не он ли будет следующей жертвой, и в результате не может думать ни о чем другом…
Как я и предвидел, после истории с китайцами у СМИ началось натуральное помешательство. На каждую слезливую телесказку о спортсмене, победившем рак или стойко пережившем потерю близкого человека после завоевания золотой медали, приходилось три сюжета о наших деяниях. Нас называли опухолью, бичом, черным пятном на непорочной белизне Олимпиады.
Ха! Опухоли и черные пятна порождены самой Олимпиадой. Я всего лишь обнажаю их, выставляя на всеобщее обозрение.
Шагая среди участников Игр в одежде и гриме, которые делали меня неузнаваемым, я упивался сознанием того, что за исключением незначительных помарок все идет превосходно. Петра и Тиган осуществили возмездие, убив китайцев, и ловко скрылись. Марта стала своей в доме Найта и шарит в его компьютере, докладывая мне, какие расследования начаты. Сегодня утром я нашел и забрал вторую сумку магниевых опилок, которую спрятал на велодроме во время строительства почти два года назад. Она лежала там, где я оставил ее.
Единственное, что меня беспокоило, это…
Мой одноразовый сотовый зазвонил. Я поморщился. Вчера перед уходом на очередное задание Петра и Тиган получили четкие инструкции, запрещавшие им, в частности, звонить мне. Значит, Марта.
Я нажал кнопку и резко сказал, не дав ей заговорить:
- Никаких имен, и выброси телефон, когда закончим разговор. Узнала, в чем ошибка?
- Не совсем, - сказала Марта, явно чем-то напуганная. Я сразу понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее.
- Что случилось? - спросил я.
- Они знают, - прошептала она. Я услышал, как там, откуда она говорит, заплакал маленький монстр.
Плач и шепот Марты попали в меня, как брошенные камни и взрыв фугаса, подняв в голове неистовую бурю, отчего я покачнулся и опустился на одно колено, опасаясь упасть. Дневной свет стал ультрафиолетовым, вокруг меня возник ядовито-зеленый ореол, пульсировавший в такт разрывающей боли в голове.
- Вам плохо? - раздался мужской голос.