- Ну, это если он Гудини, - устало заметил Морган. - Меры безопасности как в зоне боевых действий, наверху удвоенные посты снайперов, весь наличный состав Скотленд-Ярда дежурит в коридорах и на лестницах…
- Я все это знаю, Джек, - сказал Найт. - Но если вспомнить, как далеко зашел этот чокнутый выродок, нельзя полагаться на меры безопасности любого уровня. Подумай, Лансер руководил организацией безопасности Олимпиады, контролировал бюджет в полтора миллиарда долларов. Он знает все варианты реагирования на нештатные ситуации Скотленд-Ярда и МИ-5. Семь лет у этого психа был доступ ко всем помещениям спортивных комплексов Олимпийского парка. К каждому дюйму, блин!
ГЛАВА 110
В три тридцать этого же дня я услышал, как гидравлические моторы, чье урчание эхом отдавалось в техническом зазоре в четырнадцать дюймов между потолком ресторана и крышей "Орбит", замедлили ход и остановились. Медленное вращение смотровой площадки прекратилось. Закрыв глаза и выровняв дыхание, я приготовился к тому, что ждало меня впереди, - к осуществлению моей судьбы, предназначения, последнего священного долга.
Без десяти четыре я выдавил содержимое тюбика на ткань тюрбана - от этого крема кожа становится почти черной. В помещение подо мной вошли уборщики. Несколько минут я слышал, как их швабры гулко задевали стены, а потом настала тишина, полчаса тишины, нарушавшейся лишь моими движениями, когда я мазал кремом голову, шею, руки.
В двенадцать минут пятого туалет в первый раз обошли кинологи с собаками. У меня мелькнула ужасная мысль, что у кого-нибудь из монстров достанет ума захватить что-нибудь из моей одежды, чтобы поставить своих зверей на след. Но патруль управился за минуту, не обратив внимания на запах пачули.
Они вернулись в пять, затем в шесть. Когда они ушли в третий раз, я понял: мой час настал. Осторожно пошарив за полоской изоляции, я нащупал заряженный магазин, который ждал меня уже семь месяцев. Сунув рожок с патронами в карман, я спустился в кабинку и разделся догола, оставшись на время черно-белым кошмаром, какого испугаешься, увидев в зеркале.
Обнаженный - на мне оставались только наручные часы, - я оторвал длинную полосу от тюрбана и обернул концы вокруг ладоней: рабочая длина удавки составила дюймов восемнадцать. Встав вплотную к стене рядом с дверью, я приготовился ждать.
В шесть сорок пять я услышал шаги и мужские голоса. Дверь открылась прямо на меня. Когда она качнулась в обратном направлении, я увидел высокого, атлетически сложенного черного монстра в спортивном костюме с большой сумкой в руке.
Он крупный и, наверное, тренированный, но в схватке с высшим существом у него нет шансов.
Гладкая полоска от тюрбана мелькнула у него над головой и перехватила шею. Не успел он даже отреагировать, как я уперся коленом в спину и выжал из него жизнь. Через несколько секунд, еще ощущая дрожь и тихий гнусавый всхлип его смерти, я оттащил тело чудовища в дальнюю кабинку и подошел к спортивной сумке, взглянув на часы. У меня еще полчаса.
Менее пятнадцати минут понадобилось мне, чтобы облачиться в парадную форму королевского гвардейца. Надев черный головной убор медвежьего меха, я почувствовал знакомую тяжесть шапки, надвинутой почти на брови и плотно закрывшей уши. Я отрегулировал для себя кожаный ремешок под подбородком и взял автоматическую винтовку, зная, что она не заряжена. Ничего, у меня в кармане полный рожок.
Затем вернулся в среднюю кабинку и стал ждать. В четверть восьмого я услышал, как дверь открылась и кто-то проворчал:
- Сапл, поднимаемся!
- Две минуты, - ответил я, закашлявшись. - Иди к люку.
- Ладно, встретимся наверху, - сказал он.
Хоть бы нет, подумал я, прежде чем за ним закрылась дверь.
Выйдя из кабинки, я постоял, следя за быстро бегущей секундной стрелкой. Ровно через девяносто секунд я глубоко вздохнул и вышел в коридор со спортивной сумкой в руке.
Быстрым шагом, глядя прямо перед собой без всякого выражения, я прошел через ресторан к стеклянным дверям правее по коридору. Двое в форме САС уже открывали замки. Двери распахнулись, и на меня обрушилась жара. Поставив сумку рядом с такой же, я вышел на смотровую платформу к узкой двери, охранявшейся еще одним сасовцем.
Я хорошо рассчитал время. Охранник прошипел:
- Опаздываешь, парень.
- Королевская гвардия не опаздывает, - ответил я, протиснувшись мимо него в узкую лестничную шахту. Железная лестница на стене вела к открытому люку.
Над собой я видел уже побледневшее небо и бегущие облака. Услышав в отдалении сигнал трубы, я полез наверх навстречу своей судьбе, такой близкой, что я ощущал ее жжением в мышцах и сладким потом на губах.
ГЛАВА 111
Трубачи по обе стороны помоста на арене играли минорную мелодию, которую Найт не узнал.
Он стоял высоко на северной трибуне и в бинокль рассматривал толпу, уставший, с болящей головой, безумно раздраженный упорной жарой и звуками труб, поющих в честь начала церемонии закрытия. Когда музыканты опустили трубы, на огромных экранах стадиона появилась снятая средним планом чаша олимпийского огня на крыше "Орбит", охраняемая почетным караулом с начала Олимпиады. Караул несли прямые, как шомпол, королевские гвардейцы.
Стоявшие на помосте подняли винтовки к плечу, повернулись на сорок пять градусов и парадным шагом, вытягивая носок и в такт взмахивая руками, разошлись в противоположных направлениях. Принимавшие караул поднялись на крышу из люков по сторонам смотровой платформы и зашагали к олимпийской чаше. Остановившись точно посередине, они двумя четкими поворотами поменялись местами со сменившимися. Сдавшие караул гвардейцы исчезли в люках, а новые синхронно поднялись на помост и встали навытяжку у олимпийского огня.
Найт ходил среди трибун еще полтора часа. Спустились легкие летние сумерки, поднялся ветерок, и у него немного отлегло от сердца. Несмотря на угрозу, исходившую от Лансера, огромное число спортсменов, тренеров, судей и болельщиков посетили церемонию закрытия, хотя могли остаться дома, в гарантированной безопасности.
Закрытие Олимпиады изначально планировали отметить пышно и празднично, как и театральное шоу по случаю начала Игр, но в свете недавних трагедий организаторы внесли изменения, сделав церемонию более торжественной и серьезной и включив выступление Лондонского симфонического оркестра, с которым Эрик Клэптон проникновенно исполнил свою песню "Слезы в раю".
К южным трибунам Найт шел под речь Маркуса Морриса, отчасти элегию, посвященную погибшим, отчасти здравицу великолепным достижениям, почти чудесам, которые показали спортсмены на Играх в Лондоне, несмотря на Кроноса и его Фурий.
Найт заглянул в программку: еще несколько речей, пара песен, передача олимпийского флага Бразилии, несколько слов мэра Рио и…
- Есть что-нибудь, Питер? - спросил Джек в радионаушнике. Они переговаривались на защищенной частоте на случай, если Лансер слушает переговоры в эфире.
- Ничего, - ответил Найт. - Но предчувствие по-прежнему плохое.
Только об этом он и думал, пока организаторы не отступили от заявленной программы, представив "особых гостей" церемонии.
На помост вышли Хантер Пирс с Усеном Боултом и четырьмя бегунами, завоевавшими золото в марафоне. Перед собой они везли Филатри Мидахо в инвалидном кресле, с накрытыми простыней ногами; внизу дежурили медики.
Мидахо получил ожоги третьей степени нижней половины тела и за неделю перенес несколько мучительных процедур по удалению отмерших тканей. Чемпион, разделивший с Боултом золото в стометровке, должен был бы сейчас лежать пластом, терпя сильные боли. Но, как говорится, за других не расписывайся.
Рано лишившийся родителей мальчишка-солдат сидел прямо, с высоко поднятой головой, и махал рукой зрителям, которые вскочили с мест и скандировали приветствия Мидахо. У Найта на глаза навернулись слезы. Камерунец показывал невероятное мужество, железную волю и такое человеческое достоинство, о котором Лансер мог только мечтать.
Спринтеру торжественно вручили его золотую медаль, и когда играли гимн Камеруна, Найту в бинокль трудно было найти того, кто не плакал бы, стоя на трибунах.
Хантер Пирс заговорила о законности проведения Игр в Лондоне, заявив, что смысл Олимпиады - возрождение и передача новым поколениям олимпийских идеалов и целей, провозглашенных Пьером де Кубертеном. Найта невольно захватила воодушевленная речь американской пловчихи.
Но он заставил себя отвлечься, стараясь думать, как Лансер-Кронос. Прокручивая в голове прощальную фразу сумасшедшего, он представлял ее напечатанной заглавными буквами, чтобы лучше вникнуть в смысл: "ПЕРЕД ТЕМ КАК ТЫ УМРЕШЬ, НАЙТ, Я ПОЗАБОЧУСЬ, ЧТОБЫ ТЫ СВОИМИ ГЛАЗАМИ УВИДЕЛ, КАК Я ПОГАШУ ОЛИМПИЙСКИЙ ДУХ РАЗ И НАВСЕГДА".
Найт обдумывал каждое слово, ища особый смысл; его удивлял странный выбор глагола.
Он включил радиомикрофон и сказал:
- Джек, а ведь дух не гасят.
- Еще раз, Питер?
Найт уже бежал к выходу.
- Лансер сказал, что погасит олимпийский дух раз и навсегда.
- Ну и?
- Дух не гасят, Джек. Гасят пламя.
ГЛАВА 112
Взгляните, как я прячусь на виду у сотни тысяч зрителей, собравшихся внизу, и миллиардной телеаудитории.
Вознесенный судьбой, избранный, обласканный богами, я безусловно супермен, на порядок выше жалкого Мидахо, Боулта, коллаборационистской стервы Хантер Пирс и прочих людишек, стоящих на арене и единодушно проклинающих меня как…
Поднялся ветер. Я посмотрел на северо-запад, где далеко за пределами стадиона, за границей Лондона, на горизонте сталкивались и поднимали грозовые головы черные тучи. Можно ли придумать более подходящую декорацию?
Предначертание свыше, подумал я, и тут над стадионом раздался рев.
С чего это они? A-а, сэр Элтон Джон с сэром Полом Маккартни поднялись на подиум и сели за составленные валетом белые рояли. Кто это с ними - Марианн Фейфул? Помилуйте, да они поют "Let It Ве" для Мидахо!
Под звуки их монструозного завывания мне смерть как захотелось нарушить стойку "смирно", поскрести шрам на затылке и оборвать их лицемерное сюсюканье немедленно. Но я, не отрывая глаз от приближавшейся грозы, приказал себе успокоиться и придерживаться плана до естественного и предрешенного конца.
Чтобы не слышать инфернальное пение, я стал думать, как всего через несколько минут разоблачу себя и смогу насладиться всеобщим ужасом. Я посмотрю, как Маккартни, Джон и Фейфул бросятся врассыпную, перепрыгивая через Мидахо, топча его в поваленной коляске, спеша к выходам, и радостно принесу последнюю жертву во славу всех истинных олимпийцев, когда-либо живших на Земле.
ГЛАВА 113
Слыша, как весь стадион поет "Let It Be", Найт бросился к "Орбит". Джек Морган уже стоял там, опрашивая гурок, охранявших винтовую лестницу, которая поднималась внутри ДНК-подобных изгибов к смотровой платформе.
Когда Найт добежал, ноги его сводило от судорог, а голова раскалывалась от боли. Он спросил, задыхаясь:
- Лансер наверху?
- Они говорят, после половины четвертого туда поднимались только снайперы САС, кинологи и два королевских гвардейца, охраняющих…
- Мы можем предупредить гвардейцев на крыше? - перебил Найт.
- Не знаю, - ответил Джек. - Боюсь, что нет.
- Я считаю, что Лансер планирует взорвать чашу, а может, и всю "Орбит". Где бак с пропаном, питающим огонь?
- Здесь, - напряженно ответил быстро подошедший человек.
Стюарт Микс возглавлял хозяйственную часть Олимпийского парка. Коренастый мужчина за пятьдесят, с тонкими, как карандаш, усиками и прилизанными черными волосами, с айпадом в руке, он обильно потел, вводя электронный код на двери в бетонной стене огромного технического подвала, проходившего под западными опорами "Орбит" и тянувшегося под рекой и площадью до стадиона.
- Размер у бака какой? - спросил Найт, когда Микс поднял дверь.
- Бак огромный, пятьсот тысяч литров. - Микс протянул айпад со схемой системы газовых труб. - Пропан используется для нужд всего парка, не ради же одной чаши его держать. Отсюда перед каждым соревнованием газ закачивается в резервуары-сборники каждого спорткомплекса, ну и в Олимпийскую деревню, конечно… Бак задумывался как электростанция, чтобы парку хватало своей энергии.
- Вы хотите сказать, что если он взорвется, взорвется все? - Найт похолодел.
- Нет, я не… - Микс замолчал, побледнев. - Ей-богу, не знаю.
- Десять дней назад мы встретили Лансера на смотровой платформе - он закончил осматривать чашу. Он тогда спускался в подвал, Стью? - спросил Джек Морган.
Микс кивнул:
- Майк настоял на полном осмотре - от бака по всей линии до штуцера, который соединяет трубу с чашей. Больше часа возился.
- У нас нет часа, - сказал Найт.
Джек уже стоял на лестнице, собираясь спуститься и обследовать огромный пропановый бак.
- Вызывай кинологов по новой, Стью. Отправь их вниз, когда придут. Питер, осмотри трубопровод до крыши.
Найт кивнул и спросил Микса, нет ли при нем каких-нибудь инструментов. Директор хозчасти отстегнул "Лезермен", который носил на поясе в кожаном футляре, и обещал переслать схему газовых труб. Найт еще и двадцати ярдов не прошел по винтовой лестнице, как телефон зажужжал.
Он хотел открыть сообщение, когда в голову ему пришла одна мысль, и схема вдруг стала не очень важна. Он включил свой микрофон и сказал:
- Стюарт Микс, а как управляется подведение пропана к чаше? То есть объем поступающего пропана регулируется ручным клапаном или везде электроника?
- Электроника, - ответил Микс. - Труба к чаше идет через технический этаж, часть нашей системы воздуховодов между потолком ресторана и крышей.
Несмотря на головную боль и сильное, изматывающее раздражение, Найт прибавил шаг. Ветер стал заметно сильнее, вдалеке заворчал гром.
- Оттуда на крышу попасть можно? - спросил он.
- С двух сторон откатные люки, к ним ведут лестницы, - сказал Микс. - Гвардейцы поднимаются, а сменившиеся уходят. Еще есть вентиляционная шахта - в нескольких футах от клапана, о котором вы спрашивали.
Не успел Найт обдумать услышанное, как Джек сказал в свой радиомикрофон:
- Главный бак чист. Стюарт, нам известен максимальный объем и сколько там сейчас пропана?
- Бак заправили позавчера утром, Джек, - ответил начальник хозчасти Олимпийского парка.
Находясь в двухстах футах над парком и услышав это, Найт понял, что тоннель метро между "Орбит" и стадионом автоматически превращается в гигантскую бомбу, способную уничтожить не только башню, но и южную часть стадиона со всеми, кто там находится, не говоря о том, что случится, если от взрыва основного бака сдетонируют пропановые резервуары остальных спорткомплексов.
- Эвакуация, Джек, - сказал он. - Прикажи службе безопасности немедленно прервать церемонию и вывести людей со стадиона и из парка.
- А если он наблюдает? - спросил Морган. - Если у него дистанционный взрыватель?
- Ну, не знаю, - с отчаянием ответил Найт, которому больше всего хотелось повернуться и бежать как можно дальше. В конце концов, у него дети. Сегодня он дважды чудом избежал смерти. Стоит ли испытывать судьбу в третий раз?
Продолжая подниматься, он на ходу просматривал схему трубопровода, ища штуцер на электронном управлении между крышей и потолком ресторана. У него сразу возникла уверенность, что именно у контрольного клапана Лансер прикрепил детонатор к главной трубе газопровода.
Если Найт доберется до детонатора, значит, разрядит. Если не доберется…
ГЛАВА 114
Совсем недалеко сверкнула молния. Ветер превратился в шквал, когда Найт добрался до входа на обзорную платформу. На стадионе гремела самба в честь Бразилии, принимающей Олимпиаду 2016 года.
Хотя гурок предупредили, что он идет, охрана у входа потребовала, чтобы Найт предъявил удостоверение. На платформе его встретил Крестон, командир снайперов САС. Крестон сказал, что он со своей командой и съемочная группа "Скелетон-ТВ" находятся на платформе с пяти часов, когда ресторан был закрыт для всех, кроме королевских гвардейцев, которые воспользовались туалетами, чтобы переодеться в форму, а сменившиеся - в свою одежду.
Королевские гвардейцы, мелькнуло в голове Найта. Лансер был одним из них.
- Проводите меня в кухню, - сказал Найт. - По нашим расчетам, там находится взрывное устройство, прикрепленное к пропановой трубе над потолком.
Через несколько секунд Найт уже бежал через зал ресторана. За ним едва успевал командир САС. Найт оглянулся через плечо.
- Люки на крышу открыты?
- Нет, - ответил снайпер. - До конца церемонии не откроются, там таймеры.
- И что, никак нельзя связаться с гвардейцами, несущими караул?
Крестон покачал головой:
- Они даже не вооружены, это церемониальная часть.
Найт прижал радиомикрофон:
- Микс, где я могу подняться в техническую шахту?
- В кухне, слева от колпака плиты, - ответил Микс. - Кухня за туалетами, двойные двери.
Быстро идя по коридору, Найт увидел туалеты, вспомнил, что здесь переодевались гвардейцы, и его словно что-то толкнуло изнутри.
- Когда ушли сменившиеся? - спросил он у снайпера.
- Сразу как сменились. У них были места на стадионе.
- Переоделись и ушли?
Снайпер кивнул.
Вместо того чтобы идти на кухню, Найт, доверившись интуиции, остановился и толкнул дверь женского туалета.
- Вы что? - удивился снайпер.
- Сам не знаю, - ответил Найт. В туалете никого не было. Он присел на корточки и заглянул под двери снизу. Кабинки были пусты.
Он быстро прошел в соседнее заведение и через несколько секунд наткнулся на тело темнокожего мужчины в крайней кабинке.
- У нас тут мертвый гвардеец в мужском туалете! - крикнул Найт в свой микрофон, направляясь к кухне. - Уверен, Лансер завладел его формой и стоит сейчас на крыше. - Он посмотрел на снайпера. - Узнайте, как открыть эти чертовы люки.
Сасовец кивнул и побежал обратно, а Найт быстро нашел потолочный люк слева от вытяжки. Подтащив к плите стальной кухонный стол, он включил микрофон и спросил:
- Нельзя ли получить изображение стоящих в карауле и проверить, действительно ли один из них Лансер?
Слыша, как Джек передает просьбу снайперам, залегшим высоко над стадионом, Найт впервые заметил на люке замок.
- Еще мне нужна комбинация, Микс.
Микс продиктовал цифры. Найт дрожащими руками набрал код, и замок открылся. Шваброй он подтолкнул дверцу люка вверх и огляделся, проверяя, нет ли чего, чем можно отрезать питающую чашу трубу. Его внимание привлекла кулинарная газовая горелка - такими повара растапливают сахар и делают карамель. Он снял горелку с крюка вместе с зажигалкой и забросил в люк.