Прегрешения богов - Лорел Кей Гамильтон 2 стр.


- Да нет. Как правило, убийства однообразны. Степень насилия и выбор жертв различается, но в восьмидесяти с лишним процентах случаев убивают свои, а не чужие, и удручающе ординарно.

- Здесь картина тоже удручающая, - сказала я. - Но вряд ли ординарная.

- Да, не ординарная. Очень надеюсь, что она удовлетворила стремление убийцы к совершенству, и на этом он и закончит.

- Ты так думаешь?

- Нет, - сказала она. - Не думаю.

- Можно мне предупредить здешних фей-крошек, или вы хотите избежать огласки?

- Лучше предупреди. А то повторится, не дай бог, и нас обвинят в расизме - или это называется видизм?

Она покачала головой и направилась к оцеплению. Я пошла за ней, с облегчением оставив мертвецов за спиной.

- Люди могут скрещиваться с феями, так что вопрос видизма вряд ли встанет.

- Скрещиваться с существом размером с куклу? Невозможно.

- Некоторые из них могут менять облик. В другой своей форме они чуть ниже моего роста.

- Пять футов? Серьезно, с восьми дюймов вырастают до пяти футов?

- Серьезно. Способность довольно редкая, но встречается, и потомство от таких союзов плодовитое, так что вид у нас у всех один.

- Я ничего такого не хотела сказать.

- Я понимаю. Просто объясняю.

Мы почти поравнялись с полицейскими и моими откровенно нервничающими бойфрендами.

- Хорошей тебе субботы, - пожелала Люси.

- Ответила бы тем же, но догадываюсь, что ты отсюда нескоро выберешься.

- Да, у тебя суббота повеселей выйдет.

Она глянула на Дойла и Холода, и копы наконец их пропустили. Люси восхищенно смотрела на них из-под темных очков. Я ее не осуждала.

Стащив с пальцев не пригодившиеся перчатки, я бросила их в кучку таких же. Люси приподняла ленту, чтобы меня пропустить, и мне даже не пришлось наклоняться. Иногда небольшой рост - преимущество.

- Да, и цветочные лавки проверьте, - сказала я.

- Уже делаем.

- Прости, я иногда забываю, что я у вас только консультант.

- Нет-нет, нам полезна любая помощь, Мерри. Для того мы тебя и приглашаем.

Она помахала мне рукой и пошла обратно. Обменяться рукопожатиями мы не могли - на ней по-прежнему были перчатки.

Дойл с Холодом уже стояли рядом, но отправляться на пляж нам было рано. Мне надо еще предупредить местных фей и придумать, как выяснить вопрос с их смертностью, а также узнать, нет ли здесь в Лос-Анджелесе особой магии, лишающей фей бессмертия. Любой из нас может погибнуть случайно, но перерезать глотку кому-то из наших крылатых сородичей не так-то просто. Они - цвет волшебного народа и связаны с волшебной страной даже больше, чем правящие в ней сидхе. Если я выясню что-то определенное, я сообщу Люси, но до этого момента я свои секреты буду держать при себе. Проблема была в том, как мне предупредить фей-крошек, не посеяв паники, и в результате размышлений я поняла, что такого способа нет. Фейри точно как люди - они боятся. Владение магией и потенциальное бессмертие не делают нас бесстрашными - только объекты страха меняются.

Глава 2

Холод хотел меня обнять, но я его остановила, упершись рукой в живот - до груди я не доставала.

- Она не хочет проявлять слабость при полицейских, объяснил ему Дойл.

- Нельзя было пускать тебя сюда, - сказал Холод. - Пусть бы Джереми ехал.

- Джереми - глава агентства. Он может себе позволить отключать телефон на субботу.

- Тогда Джордан или Джулиан Кейн. Они действующие маги и парапсихики.

- Они люди, Холод. Люси хотела получить консультацию у фейри.

- Не надо тебе в твоем положении смотреть на такое.

Я наклонилась к нему ближе и сказала вполголоса:

- Я детектив. Это моя работа. И это наши сородичи лежат мертвыми на холме. Пусть я не стану королевой, но никого другого из королевской семьи в Лос-Анджелесе нет. Где должен быть правитель, когда его подданным грозит опасность?

Холод хотел поспорить, но Дойл тронул его за руку:

- Оставь, друг. Давай-ка лучше отведем ее в машину и поедем отсюда.

Несмотря на жару, я просунула руку за кожаный локоть Дойла. Холод пошел позади нас - оглянувшись, я убедилась, что он внимательно осматривает местность на предмет возможной опасности. В отличие от телохранителей-людей Холод осматривал все, от земли до неба, потому что если потенциальный враг - фейри, опасность может прийти с любой стороны. Дойл тоже поглядывал по сторонам, но в первую очередь занят был тем, чтобы не дать мне подвернуть ногу в босоножках, прекрасно подходящих к платью, но очень плохо - к неровному грунту. Каблук у них не самый высокий, но слишком уж они открытые и неустойчивые. Я задумалась, что стану носить, когда буду ходить с большим животом. Найдется ли у меня хоть пара удобных туфель, кроме спортивных?

Главную опасность для себя я устранила, убив основного соперника в борьбе за трон и отказавшись от короны. Я приложила все усилия, чтобы придворные не видели во мне опасности для себя и своего образа жизни, но и не считали легкой добычей. После этого я уехала в добровольную ссылку, причем постаралась убедить всех, что уезжаю навсегда. Мне не нужен трон, мне нужно только, чтобы меня оставили в покое. Но большинство придворных сотни и тысячи лет дрались друг с другом за место не то что на троне, а даже рядом с ним, и поверить мне им было трудно.

Пока не было ни новых покушений, ни попыток подобраться ко мне, но Дойл недаром зовется Мраком Королевы, а Холод - Убийственным Холодом. Свои прозвища они честно заслужили, а теперь, когда у нас любовь, а я ношу их детей, разве можно допустить, чтобы все пошло прахом? Мы почти добрались до конца нашей сказки и врагов одолели, но в старых привычках есть своя польза. Мне так спокойней… вот разве что я люблю своих телохранителей больше жизни, и если они умрут, защищая меня, я не останусь прежней. Умереть можно и не умирая.

Когда мы отошли от полицейских на порядочное расстояние, я пересказала стражам свои опасения.

- Но как нам узнать, легче ли теперь убить малых фейри? - спросил Холод.

- В старые времена это было бы просто, - усмехнулся Дойл.

Я внезапно остановилась, вынудив их тоже затормозить.

- Что, найти парочку и перерезать им глотки?

- Если так прикажет королева.

Я шагнула от него прочь, но он удержал меня за руку.

- Ты же все обо мне знала, Мередит, еще до того, как пустила в свою постель. Поздновато ужасаться.

- Королева говорила: "Где мой Мрак? Пошлите за Мраком", и ты приходил или просто делал шаг вперед - и кто-то умирал.

- Я был ее мечом и ее военачальником. Я делал, что приказано.

Я вглядывалась в его лицо, зная, что не одни только солнечные очки не дают мне понять, что он думает. По его лицу никогда ничего не прочтешь. Слишком много лет он стоял бок о бок с безумной королевой, когда один неверный взгляд мог тебя отправить в Зал Смертности - нашу камеру пыток. А для бессмертных пытка может длиться очень долго, особенно если исцеляешься хорошо.

- Я был когда-то малым фейри, Мередит, - сказал Холод.

Это правда. Он был Джекки Иней, Джек Холод, но людская вера - буквально - да еще необходимость защитить любимую женщину и стать для этого сильней превратили его в Убийственного Холода. А до того он был всего лишь одной из малых сил в войске Зимы. Преобразившая его смертная женщина столетия назад сошла в могилу, и теперь он любил меня - единственную смертную среди сидхе. Бедняга Холод - никак ему не попадется женщина, способная его пережить.

- Я знаю, что ты не всегда был сидхе.

- Но я помню, что Дойл когда-то был для меня Мраком, и я его боялся, как и прочие. А теперь он мой истинный друг и командир, а тот другой Дойл ушел в прошлое за века до твоего рождения.

Я повернулась к нему, и даже под очками разглядела нежность - крупицу слабости, которую он отважился показывать мне только месяца полтора назад. Внезапно я поняла, что он прикрывает Дойла, как в бою. Отвлекает меня, переводит на себя мою злость - словно я была вражеским клинком, который нужно парировать.

Я протянула ему руку, он ее взял. Я перестала вырываться из руки Дойла.

- Ты прав. Вы оба правы. Я знала прошлое Дойла раньше, чем он пришел ко мне. Давайте попробуем заново. - Я посмотрела на Дойла, не отпуская руки Холода. - Ты же не предлагаешь мне провести опыт с первым попавшимся фейри?

- Нет. Но если честно, другого пути я не вижу.

Подумав, я качнула головой:

- И я тоже.

- И что нам делать? - спросил Холод.

- Предупредим фей-крошек и отправимся на пляж.

- А я думал, конец нашему выходному, - сказал Дойл.

- Если делать больше нечего, живем по расписанию. К тому же остальные уже на пляже. Можем и там поговорить не хуже, чем дома. Пусть кто хочет поваляется на песочке и поплещется, пока мы будем обсуждать убийства и проблему бессмертия.

- Весьма практично, - заметил Дойл.

Я кивнула.

- Заглянем по пути на пляж в "Фаэль", чайный магазин.

- Он не по пути, - сказал Дойл.

- Верно. Но если мы там шепнем пару слов для фей-крошек, они быстро разлетятся по округе.

- Можно поговорить с Джильдой, феей - крестной матерью всего Лос-Анджелеса, - предложил Холод.

- Нет. Она может никому не передать, а потом сказать, что я никого не предупредила из высокомерия.

- Ты думаешь, она настолько тебя ненавидит, что ей не жаль своих сородичей? - удивился Холод.

- Она правила в Лос-Анджелесе нашей диаспорой. Малые фейри приходили к ней на суд улаживать свои споры. А теперь они идут ко мне.

- Ну, не все.

- Хватает, чтобы она думала, будто я отбираю ее бизнес.

- Нам ее бизнес даром не нужен, - сказал Дойл.

- Она была когда-то человеком, Дойл, и потому очень подозрительна.

- Сила у нее не человеческая, - поморщился Холод.

Я посмотрела на него внимательней:

- Тебе она не нравится?

- А тебе?

Я пожала плечами:

- Мне тоже.

- В умах и телах людей, прикоснувшихся к первозданной магии волшебной страны, всегда что-то меняется, и не обязательно к лучшему, - сказал Дойл.

- Ей подарили желание, - припомнила я. - И она пожелала стать феей-крестной, потому что не знала, что их не бывает.

- В Лос-Анджелесе она стала силой, с которой надо считаться, - заметил Дойл.

- Ты собирал на нее досье, да?

- Она разве что не в открытую тебе угрожает, если ты не прекратишь переманивать ее сторонников. Конечно, я изучал силу предполагаемого противника.

- И что? - спросила я.

- Ей стоит нас бояться, - сказал он тем своим прежним голосом, когда мне он казался не личностью, а только оружием.

- Значит, остановимся у "Фаэля", а потом поговорим с Джильдой. Если мы ее предупредим, а она никому не скажет, то уже мы сможем обвинить ее, что ревность ей важнее, чем благо фейри.

- Умно, - оценил Дойл.

- Безжалостно, - сказал Холод.

- Безжалостно было бы, если бы я при этом не стала бы предупреждать фей-крошек сама. Но я ничью жизнь не поставлю под угрозу ради чьих-то дурацких амбиций.

- Для нее они не дурацкие, Мередит, - сказал Дойл. - Она к своей власти долго шла, и большего ей не добиться. Чтобы удержать завоеванные позиции, на что только не идут.

- Она для нас опасна?

- В прямом столкновении - нет. Но вредить можно исподтишка, а у нее есть подручные, преданные ей и ненавидящие сидхе.

- Тогда надо за ними приглядывать.

- Мы так и делаем.

- Вы за кем-то шпионите, не говоря мне?

- Конечно.

- А что, меня ставить в известность не надо?

- Зачем?

Я глянула на Холода:

- Ты ему можешь объяснить, почему мне нужно знать такие вещи?

- Я думаю, он ведет себя по отношению к тебе так, как того хотели бы большинство правителей, - сказал Холод.

- Как это?

- В переговорах между монархами очень ценится возможность отрицать что-то с чистой совестью, - объяснил он.

- Ты Джильду расцениваешь как монарха? - удивилась я.

- Она себя так расценивает, - сказал Дойл. - Не стоит отбирать у карманных корольков их короны - до тех пор, пока они нам не понадобятся. А тогда отобрать вместе с головой.

- На дворе двадцать первый век, Дойл. Нельзя жить как в десятом столетии.

- Смотрел я новости в телевизоре и читал книги о политике нынешних правительств. Не так уж много изменилось, Мерри. Просто не так открыто делается.

Я хотела спросить, откуда он знает. Хотела спросить, известны ли ему тайны нынешнего правительства, которые переменили бы к худшему мое мнение о нашем правительстве и нашей стране.

Но я не спросила. Во-первых, не была уверена, что он скажет мне правду, если думает, что она меня расстроит. А во-вторых, на сегодня с меня хватит и одного группового убийства. Я велела Холоду позвонить домой и предупредить наших фей-крошек, чтобы не отходили далеко и остерегались незнакомцев, потому что уверена я была только в одном: убийца - не из наших. Больше я ничего не знала. О шпионах и политике подумаем после, когда в глазах не будут стоять образы мертвых крылатых малышей.

Глава 3

Я поехала к "Фаэлю". Дойл сказал верно - он был не на пути к пляжу, где нас заждались, а на несколько кварталов в сторону, в той части города, что раньше считалась опасной, но волшебно преобразилась - ожидалось, что там поселится средний класс, но вышло так, что туда стали перебираться фейри, добавляя району все больше магии. В результате он стал приманкой для туристов и любимым местом развлечений для школьников и студентов. Молодежь всегда тянулась к фейри. Именно поэтому на детей испокон веков вешают обереги - чтобы мы не уводили к себе лучших, самых ярких и талантливых. У нас ценят артистические натуры.

Дойл, как обычно, мертвой хваткой вцепился в дверцу и приборную доску - он всегда так делает, когда едет на переднем сиденье. Холод меньше боится машин и городского движения, но Дойл считал, что, как капитан, должен сидеть рядом со мной. Меня страшно умиляло, что с его стороны это был почти подвиг, но свое восхищение я держала при себе - не знала, как он это воспримет.

- Мне эта машина нравится больше, чем та вторая, что ты водишь, - отважился заговорить Дойл. - Она выше над землей.

- Это внедорожник, - сказала я. - Не для города машина.

Я высматривала, где припарковаться - без особого успеха. В эту часть города народ съезжается развлекаться по выходным, а значит, в субботу тут людей и машин толпа. Лос-Анджелес - у всех машины и все куда-то едут.

Наша машина на самом деле принадлежала Мэви Рид, как и очень многое другое из того, чем мы пользовались. Шофер Мэви предлагал нам свои услуги, но по вызову из полиции я предпочла ехать не на лимузине. Полицейские и без того не принимают меня всерьез. Мне бы не спустили появление в гуще копов на лимузине, и Люси этого не спустили бы - что важней. Она тут работает. В некотором смысле, копы правы - я вроде праздного зеваки.

Для Дойла проблему составляла машина - сплошь металл и техника, это понятно. Вот только у меня есть знакомые из малых фейри, разъезжающие на собственных машинах, да и большинство сидхе спокойно себя чувствуют в современных небоскребах, где полно металла и техники. А Дойл еще и на самолетах летать боится - одна из очень немногих его слабостей.

- Свободное место! - крикнул Холод, показывая, и я повернула руль. Пришлось нажать на газ - я едва не стукнула легковушку, пытавшуюся меня опередить. Дойл, бедняга, сглотнул и втянул воздух. Я хотела спросить, почему поездка на заднем сиденье лимузина пугает его не так сильно, но воздержалась. Вдруг он и лимузина станет бояться? Это нам совсем не нужно.

Я припарковалась, хотя параллельная парковка на "Кадиллаке Эскалада" не относится к моим хобби. Припарковать эту махину всегда нелегко, а припарковаться параллельно - все равно что диплом получить по искусству парковки. Интересно, сойдет ли парковка грузовика за защиту докторской? Вряд ли я выясню - мне никогда не хотелось водить машину тяжелее нынешней.

Мне с моего сиденья была видна вывеска "Фаэль" - за несколько домов от нас. Даже квартала пройти не придется, просто замечательно.

Я подождала, пока Дойл неуверенными движениями выберется из машины, а Холод расстегнет ремень и подойдет к моей дверце. Выходить раньше них я не собиралась. Мои стражи дружно старались мне объяснить, что главная задача хорошего телохранителя - научить охраняемого правильному поведению. При движении по улице высокие тела стражей закрывали меня с обеих сторон, а если бы для меня существовала реальная опасность, стражей было бы больше. Двое - это минимум, предосторожность. Мне нравится слово "предосторожность" - оно значит, что никто не пытается меня убить. Для меня это свежее ощущение, что много говорит о последних годах моей жизни. Может, это еще не то "долго и счастливо", о котором верещит желтая пресса, но хороший шаг в эту сторону.

Холод помог мне выбраться из машины, что было очень кстати. Садясь в "кадиллак" или выходя из него, я чувствую себя маленьким ребенком - будто сидишь на высоком стуле, не доставая до земли ногами - и отроду тебе лет шесть. Но локоть Холода под моей рукой, его твердость, рост стража напоминали мне, что я не ребенок и лет мне существенно больше.

Дойл вдруг воскликнул:

- Фар Дарриг, что ты тут делаешь?

Холод встал как вкопанный и загородил меня своим телом, потому что Фар Дарриг - это не имя. Фар Дарриги - это очень старые фейри, реликты королевства, существовавшего прежде Благого и Неблагого дворов. А значит, этому конкретному Фар Дарригу больше трех тысяч лет, потому что они не размножаются - у них нет женщин. Они что-то среднее между брауни, хобгоблинами и призраками - призраками того сорта, что заставляют мужчину принять камень за собственную жену или нависший над морем утес за широкую дорогу. Некоторые из них любят такие пытки, которые даже мою тетушку приятно удивили бы. А я видела однажды, как она содрала кожу со знатного сидхе и водила этот неузнаваемый кусок мяса на поводке из его собственных кишок.

Фар Дарриги могут быть любого роста - от фута примерно и до роста высокого человека. Похожи они только в одном: они выглядят не по-людски и одеваются в красное.

Дойлу ответил высокий, но несомненно мужской голос, в том брюзгливом тоне, каким у людей часто говорят старики. В голосах фейри я такого ворчливого дребезжания раньше не слышала.

- Как же, местечко вот для тебя приберег на парковке, кузен.

- Мы не родня. И с чего ты решил держать для нас место?

В голосе Дойла и намека не осталось на недавний страх перед машиной.

Фар Дарриг вопроса не заметил.

- Ой, брось. Я гоблин-оборотень и навожу морок, точно как твой папочка. Пуки от Фар Дарригов недалече стоят.

- Я Мрак Королевы, а не безымянный Фар Дарриг.

- О, вот здесь собака и зарыта, - пропищал гоблин. - Имя-то мне и нужно.

- Что это значит, Фар Дарриг? - спросил Дойл.

- Значит, что мне есть что тебе рассказать, и лучше нам потолковать внутри лавки, где вас ждет ее и мой хозяин. Или вы отвергаете гостеприимство нашего заведения?

- Ты работаешь в "Фаэле"?

- Да.

- И чем ты там занят?

- Охраной.

- Не знал, что "Фаэлю" нужна особая охрана, - сказал Дойл.

Назад Дальше