Если мне придется кому-нибудь рекомендовать пластического хирурга, я посоветую того, кто делал лицо Роберта.
Только темно-карие глаза на улыбающемся лице несколько выдавали его тревогу, но из посетителей никто бы этого не заметил.
- Ваш заказ вас ждет в офисе. Пойдемте туда, выпьем чаю, и вы его посмотрите.
- С удовольствием, - сказала я, с готовностью подхватывая его тон. Большую часть жизни при Неблагом дворе единственной моей магией был гламор. Я умею изображать чувства, которых не испытываю, - это сильно помогает мне в работе под прикрытием, на службе в агентстве Грея.
Роберт отдал тряпочку девушке, будто сошедшей с обложки готского еженедельника - все в стиле, от вороных волос до черного бархатного мини-платьица, полосатых чулок и уродливых ретро-туфель. И в придачу тату на шее и пирсинг в накрашенных черной помадой губах.
- Пригляди здесь, Алиса.
- Будет сделано. - Она солнечно улыбнулась ему. Ага, готка веселая, а не мрачная. От позитивного настроя за стойкой пользы больше.
Фар Дарриг отстал от нас, расточая улыбки высокой готке. Она ему улыбнулась в ответ - с искренней приязнью к низкорослому фейри.
Роберт двинулся вперед, мы следом, и я перестала размышлять на тему, есть ли что между Алисой и Фар Дарригом. Я к нему интереса не питаю, но хоть знаю, на что он способен. А она знает?
Качнув головой, я отбросила эти мысли. Их личная жизнь меня не касается.
Офис оказался аккуратный, современный, отделан в теплых натуральных тонах, а одна стена отдана под личные фотографии - чтобы все работники, даже те, у кого нет своего стола, могли принести семейные снимки и любоваться ими в течение дня. Роберт и его партнер красовались на фото в гавайских рубахах на фоне великолепного заката. У готки Алисы было несколько фотографий - каждый раз с другим джентльменом. Может, она просто очень общительная. Перегородка того же теплого бежевого оттенка отделяла от кабинета комнату отдыха, и из-за нее слышались голоса. Один низкий, мужской, второй писклявый, женский.
Роберт крикнул веселым тоном:
- У нас гости, Паслена!
За перегородкой вскрикнули, зазвенела разбитая чашка, и в этот момент мы шагнули за перегородку. Там оказались симпатичный кожаный диван и кресла с мягкими подушками, большой кофейный стол, несколько автоматов с напитками и закусками, почти скрытые японской ширмой, какой-то мужчина и маленькая крылатая фейри.
- Ты обещал! - закричала она таким высоким от гнева голосом, что в ушах зазвенело как от комариного гула. - Ты обещал, что никому не скажешь!
Человек не двинулся с места, пытаясь уговорить зависшую под потолком фею. Крылья ее казались размытым пятном, но я видела, что если они остановятся, то окажутся крыльями не бабочки, а более быстрого, стремительного насекомого. Свет ламп отражался от них радужными зайчиками. Платье на ней было пурпурное, чуть темнее моего сарафана, волнистые светлые волосы спадали до плеч. Ростом она была едва с мою ладонь, крошечная даже для феи-крошки.
Мужчина, который пытался ее успокоить, был партнер Роберта, Эрик. Пять футов восемь дюймов ростом, стройный, аккуратно одетый, похожий на красавчика-выпускника дорогой частной школы. Они с Робертом жили вместе больше десяти лет. До Эрика любовью Роберта была смертная женщина, которой он оставался верен, пока она не умерла в восемьдесят с лишним. Так скоро снова влюбиться в человека я считала очень смелым поступком со стороны Роберта.
Роберт заговорил резко:
- Да, мы обещали молчать, Паслена, но ты сама сюда ворвалась, вопя налету и брызгая слюной. Неужто ты думала, что никто ни словом не проговорится? Хорошо еще, что принцесса успела сюда раньше полиции.
Она налетела на него, яростно сверкая глазами и стиснув ручки в кулачки - и ударила. Если вы думаете, что существо меньше куклы Барби не может хорошенько двинуть, то сильно ошибаетесь.
Она его стукнула обеими руками, а я стояла как раз за ним и ощутила летящую от ее кулачков волну энергии, вполне сравнимую с небольшим взрывом. Роберта подкинуло в воздух, он полетел спиной вперед - прямо на меня. Дойл чудом успел броситься между нами - невероятная быстрота реакции. Холод выдернул меня из-под них обоих за миг до их падения.
Паслена повернулась к нам. Вокруг нее кругами расходилась рябь энергии, как волна зноя в жаркий день. Волосы белым нимбом встали вокруг головы под этим магическим ветром. Именно эта магия и позволяет "человечку" таких размеров жить, не потребляя еды больше собственного веса, как приходится колибри и землеройкам.
- Не торопись, - сказал Холод.
Кожа у него похолодела - это его магия пробуждалась покалывающим зимним морозцем. Наведенный мной гламор ушел - и потому, что держать его с пробуждением магии Холода стало трудней, и потому, что я надеялась привести малышку в чувство.
Ее крылья остановились - она словно запнулась в воздухе, как спотыкается человек на неровном полу. Я успела разглядеть за миниатюрными плечами прозрачные стрекозиные крылышки. Она провалилась вниз, но успела прийти в себя и снова взлетела на уровень глаз Дойла и Холода. Отлетев чуть в сторону, чтобы видеть их обоих сразу, она зависла в воздухе. Ее энергия утихала на глазах.
Она неловко изобразила реверанс:
- Откуда бедной фее знать, как себя вести, если вы прячетесь под гламором, принцесса?
Я попыталась обойти Холода, но уперлась в выставленный локоть. Пришлось говорить из-за его спины.
- А ты бы напала на нас, будь мы просто смертными с примесью крови фейри?
- Я думала, вы из этих жутких людей, притворяющихся эльфами.
- Наших подражателей?
Она кивнула. Светлые волосы легли на плечи красивыми кольцами - от магии они как будто закурчавились сильней.
- А чем тебя пугают люди-эльфы? - спросил Дойл.
Она стрельнула глазами в его сторону и снова повернулась ко мне, словно боялась даже смотреть на него. Дойл веками был убийцей на службе королевы; пусть он сейчас служит мне, прошлого это не отменяет.
Ответила она, обращаясь ко мне:
- Я видела, как они спускались с холма, где… - Она не смогла закончить фразу. Закрыла ладонями глаза и разрыдалась.
- Паслена, - сказала я. - Я сочувствую твоей утрате. Но я правильно поняла, что ты видела убийц?
Она кивнула, не отрывая ладоней от лица, и зарыдала громче - удивительно громкие звуки от такого крохотного создания. Рыдания были несколько истерические, но ее можно было понять.
Роберт метнулся мимо нее к Эрику, схватил его за руку, спрашивая, не ушибся ли он. Эрик помотал головой - нет.
- Мне надо позвонить, - сказала я.
Роберт кивнул, и по его глазам я поняла, что он догадался и кому я буду звонить, и почему не хочу говорить отсюда. Маленькая фея никому не хотела говорить, что она видела, а я собиралась звать сюда полицию.
Роберт провел нас на склад, расположенный за кабинетом, но прежде вызвал Фар Даррига и оставил приглядывать за Эриком и феей. Приставить к ней охрану было очень правильным решением.
Холод и Дойл оба пошли со мной, но я сказала:
- Кому-то из вас нужно здесь остаться.
Дойл велел остаться Холоду. Холод не спорил; он за века привык подчиняться приказам Дойла. Почти все мои стражи подчинялись ему не думая.
Дойл прикрыл за нами дверь, а я набрала сотовый Люси.
- Детектив Тейт слушает.
- Это Мерри.
- Что-нибудь нашла?
- Хочешь свидетеля, который мог видеть убийц?
- Издеваешься? - спросила она.
- Ничего подобного. Кажется, такой есть.
Она едва ли не рассмеялась.
- Где вы находитесь и кто твой свидетель? Мы пришлем машину и его заберем.
- Это фея-крошка, и очень маленькая. Вряд ли она вынесет поездку в машине - металл и техника.
- Черт. Ей же и в здание войти будет трудно?
- Вполне возможно.
- Еще раз черт. Скажи, где вы, и мы приедем. Там найдется место, где ее можно допросить?
- Да.
- Давай адрес. Выезжаем.
Она шла, почти переходя на бег, я слышала, как шуршат по траве ее брюки.
Я назвала адрес.
- Не двигайтесь с места. Я пошлю ближайших к вам патрульных для охраны, но у них не будет амулетов, только оружие.
- Мы подождем.
- Мы приедем через двадцать минут, если только нашу сирену и мигалки все же заметят.
Я улыбнулась, хоть она меня и не видела.
- Тогда через полчаса. Тут все движение стоит намертво.
- Держите оборону. Мы едем.
Я услышала завывание сирены, и Люси отключилась.
- Они едут. Люси просит нас остаться здесь и после прибытия ближайших к нам полицейских, - сказала я.
- Потому что они магией не владеют, в отличие от убийц, - догадался Дойл.
Я кивнула.
- Мне не нравится, что она подвергает тебя опасности в своих целях.
- Не в ее целях. А для того, чтобы предотвратить новые убийства наших сородичей, Дойл.
Он внимательно на меня посмотрел, вглядываясь в лицо, будто в первый раз видел.
- Ты бы и без ее просьбы осталась.
- Да, пока они нас не выгонят.
- Почему?
- Никто не должен убивать нас безнаказанно.
- Когда мы узнаем, кто это сделал, ты намерена отдать их под человеческий суд?
- Ты предлагаешь обойтись с ними на старый манер? - Теперь уже я вглядывалась в его лицо.
Он кивнул.
- Думаю, лучше под суд.
- Почему?
Я не стала пропихивать идею о том, что так положено поступать. Мне случалось убивать из мести, и он это видел. Поздно прикрываться словами о святости жизни.
- Потому что наше изгнание в мир людей становится постоянным, и надо учиться жить по их законам.
- Проще было бы казнить убийц самим и сберечь деньги налогоплательщиков.
Я улыбнулась, качая головой.
- Да, так было бы экономнее. Но я не мэр Лос-Анджелеса и за бюджет не отвечаю.
- А если бы отвечала?
- Все равно, - сказала я.
- Потому что теперь мы играем по людским правилам?
- Да.
- Нам не удастся обойтись без нарушений, Мерри.
- Наверное, не удастся. Но пока мы можем, будем их соблюдать.
- Это приказ, ваше высочество?
- Если тебе нужен приказ, то да.
Он подумал немного и кивнул:
- Мне понадобится время, чтобы привыкнуть.
- К чему?
- К тому, что я уже не просто несу смерть, и к тому, что ты заинтересована в правосудии.
- Убийца еще может выкрутиться из-за каких-нибудь формальных моментов, - сказала я. - Здесь правосудие борется не столько за справедливость, сколько за букву закона, и многое зависит от адвоката.
- А если убийца ускользнет от закона из-за формальностей, что ты мне прикажешь?
- Это будет очень нескоро, Дойл. Месяцы или годы. Правосудие здесь неспешное.
- Вопроса это не снимает, Мередит. - Он снова смотрел мне прямо в глаза.
Я спокойно встретила его взгляд из-под темных очков и сказала правду:
- Убийца, кто бы он ни был, либо проведет остаток своих дней в тюрьме, либо умрет.
- От моей руки? - не унимался он.
Я пожала плечами и отвернулась.
- От чьей-нибудь. - Я прошла мимо него к двери.
Он поймал меня за руку и развернул лицом к себе:
- Ты это сделаешь сама?
- Отец учил меня никогда не требовать от других того, что я не хочу делать сама.
- Твоя тетя, Королева Воздуха и Тьмы, никогда не стеснялась замарать свои белоснежные руки в крови.
- Она садистка. Я их просто убью.
Он взял обе мои ладони в свои и нежно поцеловал.
- Твоим рукам я нашел бы занятие менее грубое. Оставь мне эту работу.
- Почему?
- Я боюсь, что, если ты окропишь себя кровью, это подействует на детей, которых ты носишь.
- Ты серьезно? - спросила я.
Он кивнул.
- С убийством мало что сравнится по воздействию.
- Очень постараюсь никого не убивать, пока я беременна.
Он поцеловал меня в лоб и наклонился, касаясь губ губами.
- Только об этом я и прошу.
- А ты знаешь, что дети в утробе на самом деле не чувствуют, что происходит с их матерью?
- Уважь мой каприз, - сказал он, выпрямляясь, но не отпуская моих рук.
Не знаю, сказала бы я ему, что он суеверен, или нет, но меня отвлек стук в дверь. Холод вошел в офис и сообщил:
- Там полиция.
Паслена снова завизжала:
- Не надо полиции! Она не поможет! Ей с магией не справиться!
Мы с Дойлом дружно вздохнули, переглянулись и улыбнулись. Его улыбка была едва заметна, легкое движение губ, и все же мы вышли в дверь, улыбаясь. Но улыбки мигом пропали, а шаг ускорился, когда Холод крикнул, повернувшись:
- Паслена, не тронь полицейских!
И мы поспешили к нему на помощь - не дать крошечной фее разбросать больших злых копов по углам конторы.
Глава 6
Копы оказались хоть и большими, но совсем не злыми, к тому же один из них был женщиной. Это, впрочем, Паслену не успокоило.
Женщине-полицейской не понравился Фар Дарриг. Он и правда страшноват на вид, если только ты не провел почти всю жизнь в окружении существ, рядом с которыми он кажется мальчиком с обложки глянцевого журнала. А вот Фар Дарригу ее страх нравился. Он не упускал из виду истерящую Паслену, но успевал при этом подбираться все ближе к блондинке в отглаженной полицейской форме. Волосы у нее были увязаны в тугой хвост, а все металлические детали формы просто сверкали. Ее напарник был постарше и куда менее отутюженный. Можно было ручаться, что она в полиции недавно. Новички поначалу очень внимательны к внешней стороне работы.
Роберт попросил Эрика помочь Алисе в зале. Наверное, он хотел еще и убрать своего смертного возлюбленного подальше от Паслены, если та опять потеряет голову. Эрику плохо придется, если она вздумает швырнуть его, как Роберта и Дойла. Впавших в истерику фейри лучше окружать предметами попрочнее, чем чистокровные люди.
Паслена сидела на кофейном столе и тихо плакала. Истерика, выброс энергии и плач совсем ее вымотали. Такая маленькая фея вполне может истощить себя полностью - истаять и погибнуть, а за пределами волшебной страны риск особенно велик. Чем больше вокруг металла и техники, тем сложнее жить фейри. Как такая крошка попала в Лос-Анджелес? Чем она заслужила изгнание? Или, может, она просто последовала за своим цветком через всю страну, как насекомое, на которое она похожа? Некоторые из цветочных фей очень привязаны к растениям, особенно если выбрали какой-то определенный вид цветов. Как любой фанатик: чем уже предмет, тем сильнее увлечение.
Роберт сел в одно из мягких кресел, предоставив нам диван. Удобный рассчитан на рост где-то между нашим с Робертом и ростом среднего человека. То есть мне на нем сидеть было удобно, а вот Дойлу или Холоду вряд ли, но они садиться на него и не стали.
Холод присел рядом со мной на подлокотник дивана, Дойл встал у прохода и следил за дверью кабинета. Поскольку мои стражи не сидели, полицейские тоже садиться не стали. Старший из пары, патрульный Райт, явно им не доверял. Он был собран, подтянут, коп с ног до головы, все шесть футов - от короткой темной стрижки до удобных, с любовью выбранных ботинок, стоял настороженно, поглядывая то на Дойла, то на Холода, то на малютку-фею на столе, но чаще - на Холода и Дойла. Наверняка за годы службы Райт научился определять физическую силу на глаз, а еще никого, кто может ее оценить в противнике, мои стражи к себе не располагали. Любой коп предпочитает быть самым крупным псом на псарне - на случай собачьей драки.
Его напарница О'Брайан была ростом не меньше пяти футов восьми дюймов, то есть высокая рядом со мной, но не с моими стражами или своим напарником. Но к своему росту она привыкла, а вот к чему не привыкла - так это к Фар Дарригу, который уже подобрался к ней почти вплотную. Ничего предосудительного он не делал - ничего такого, что могло бы вызвать возражения, - кроме вторжения в личное пространство. Но она не могла не слышать лекций по отношениям людей и фейри и не знать, что одно из важных отличий нашей культуры - куда менее строгое соблюдение личных границ. Так что любой протест О'Брайан был бы бестактностью по отношению к фейри, допущенной в присутствии принцессы Мередит. Я видела, чего стоит ей не рявкнуть на Фар Даррига, подбирающегося дюйм за дюймом все ближе и ближе.
В синих глазах отражалась напряженная мысль - женщина искала вежливый способ заставить его убраться.
В дверь деликатно постучали. Значит, там не Люси со своей командой - полицейские стучат куда увереннее.
- Войдите! - крикнул Роберт.
В дверь пробралась Алиса с подносом выпечки.
- Вот, перекусите, пока я ваш заказ наберу.
Она сверкнула улыбкой, продемонстрировав ямочки в углах полных губ, накрашенных красной помадой - единственное отступление от монохромного облика. Точно ли ее улыбка сияла Фар Дарригу чуть дольше, чем остальным? Точно ли ее глаза чуть сузились, оценив расстояние от него до О'Брайан? Или я просто ищу, чего нет?
Она помедлила с подносом, не зная, кому подать первому. Я пришла ей на помощь:
- Роберт, потрогай Паслену, она не холодная на ощупь?
Роберт пересел к столу. Фея-крошка уткнулась ему в плечо и гладкую шею, продолжая тихо всхлипывать.
- Да. Ей нужно что-нибудь сладкое.
Алиса благодарно улыбнулась мне и подала поднос своему боссу и фее-крошке. Роберт выбрал пирожное с кремом и протянул его фее, но та будто ничего не заметила.
- Она ранена? - спросил Райт, вдруг подобравшись.
Я такое видела у других полицейских, как и у моих стражей. Только что они просто стояли, а в следующий миг они "при исполнении", они копы, они солдаты. Словно сработал внутренний включатель.
О'Брайан попыталась повторить тот же трюк, но она еще была слишком зеленая - не умеет включать режим гипервнимания. Научится.
Я почувствовала, как напрягся Холод на ручке дивана, и знала, что если бы Дойл сидел рядом, ощутила бы то же самое от него. Они оба воины, им сложно не реагировать на действия другого мужчины.
- Паслена потеряла много энергии, - объяснила я, - Ей нужно восстановить силы.
Алиса подошла с подносом ко мне и Холоду. Я тоже взяла пирожное с кремом - рядом стоял кекс и что-то еще, поменьше, но крем был такой белый и пышный, что у меня вдруг разыгрался аппетит. Я это заметила за собой с тех пор, как узнала о беременности - только что я есть вроде бы не хочу, а через минуту уже зверски голодна.
Холод качнул головой - не хотел ничем занимать руки. Успел он проголодаться или нет? Сколько раз они с Дойлом стояли у трона королевы на официальных обедах, охраняя ее безопасность, пока все вокруг ели? Как они это переносили? Мне раньше не приходило в голову спросить, а сейчас, при людях, спрашивать было неуместно. Я отложила вопрос на потом и принялась за пирожное - первым делом за крем.
- Судя по виду, ей трудно пришлось, - сказал Райт.
Да, они ведь могут и не знать, почему их приставили к Паслене. Им могли просто сказать, что есть свидетель, которого нужно охранять, а то и этого не сказали. Велели приехать сюда и присмотреть за Пасленой, и это они и делали.
- Да, но дело не только в этом. Ей нужно подзаправиться. - Я зачерпнула крем кончиком пальца и лизнула. Крем был сделан по домашнему рецепту, сладкий, но не приторный.
- То есть, она проголодалась? - спросил О'Брайан.