Патрис продолжала стоять. Поглядела на Хью. Он не выпускал из кулачка ложку. Увидев ее, весело замахал ею. Дом. Покой.
Молодая женщина вдруг метнулась к своему месту, схватила все еще лежавшую там брошюру из универмага и подменила ею письмо.
- Вот они, под салфеткой. - Поправив на носу очки, мама Хаззард повернулась к ней. - Так что там, дорогая? - Взглянула на брошюру.
- Вот этот фасон, - показала пальцем Патрис. - Самый первый. Миленькое… правда?
А спрятанной за спину рукой медленно комкала злополучное послание.
Глава 29
Патрис проворно и бесшумно двигалась в полумраке комнаты с охапками вынутых из ящиков вещей. Маленький Хью спал в своей кроватке. Часы показывали почти час.
На стуле раскрытый чемодан. Даже он не принадлежит ей. Тот самый, с инициалами П. и X. на закругленном уголке, все такой же новенький, с которым ехала сюда. Придется одолжить. Так же как одолжить все, что она, хватая наугад, бросала в него. Даже все, во что она одета. Во всей комнате ей по праву принадлежали только две вещи. Маленькое существо, безмятежно спящее в кроватке. И семнадцать центов, высыпанные на бумажку на туалетном столике.
Молодая женщина брала главным образом вещи для него. Вещи, нужные ему, чтобы не замерз. Они не обидятся - любят его не меньше ее самой, уныло размышляла она. Заторопилась, будто такие мысли, задержись она дольше, помешают задуманному.
Для себя взяла немного, только самое необходимое. Нижнее белье, пары две чулок…
Вещи, вещи. Какое они имеют значение, когда рушится весь твой мир. Твой мир? Это не твой мир, у тебя нет никакого права быть в нем.
Патрис опустила крышку чемодана, нетерпеливо защелкнула замок, не обращая внимания, достаточно ли там вещей, много или мало. Из-под крышки торчит белый уголок, но она махнула на это рукой.
Надела брошенные на кровать шляпу и пальто. Не глядя в зеркало, хотя оно тут, рядом. Взяла сумочку, пошарила внутри рукой. Вынула ключ, ключ от этого дома, и положила на туалетный столик. Потом достала кошелек и вытряхнула из него все, что там было. Бесшумно выпал комок ассигнаций, блеснув, со звоном посыпались монеты. Собрав их в кучку, оставила на столике. Вместо них положила в кошелек свои семнадцать центов, сунула кошелек в сумку, которую взяла под мышку.
Подошла к кроватке и опустила боковую сетку. Присела, глядя на спящее личико. Легко поцеловала в глазки.
- Вернусь через минутку, - прошептала она. - Снесу вниз чемодан, оставлю у двери. С тобой и чемоданом мне, пожалуй, не спуститься. - Выпрямилась, помедлила, глядя на него. - Поедем с тобой не знаю куда. Не важно. Куда повезет поезд. Встретим кого-нибудь, кто нас приютит…
Часы показывали второй час.
Подошла к двери, тихо открыла и вынесла чемодан. Закрыла за собой дверь и медленно двинулась к лестнице. Чемодан оттягивал руку, но, видно, его тяжесть усугублялась тяжестью, лежавшей на сердце.
Вдруг она остановилась и поставила чемодан на ступеньку. Внизу, у входной двери, молча стояли двое. Дональд Хаззард и доктор Паркер. Она их поначалу не заметила, потому что они не произнесли ни слова. Видно, выйдя попрощаться, остановились в тягостном молчании.
Не видя ее, нарушили молчание.
- Ну ладно, Дональд, спокойной ночи, - сказал наконец доктор, и она увидела, как он, как бы утешая, положил руку на плечо отцу. Потом тяжело опустил. - Попробуй поспать. У нее все будет хорошо. Но отныне никаких волнений, никаких стрессовых ситуаций, понимаешь, Дональд? - добавил он, уже открыв дверь. - Это твоя обязанность - ограждать ее от всего этого. Могу я на тебя положиться?
- Можешь, - уныло ответил отец.
Дверь закрылась, и отец стал подниматься по лестнице. Патрис словно примерзла к полу. С усилием шагнула ему навстречу, оставив позади чемодан и сбросив на него шляпу и пальто. Он без удивления посмотрел вверх, окинув ее опечаленным взглядом.
- A-а, это ты, Патрис, - невесело произнес он. - Слышала, что он сказал?
- Кто… мама?
- У нее опять был приступ, вскоре как мы поднялись к себе. Доктор был с ней больше полутора часов. Сначала, несколько минут, все висело на волоске…
- Но отец! Почему ты не?.. - в волнении воскликнула Патрис.
Он тяжело опустился на ступеньку. Она села рядом, обняв его за плечи.
- Зачем тебя беспокоить, дорогая? Чем бы ты могла… У тебя целый день на руках малыш, тоже надо отдохнуть. Кроме того, здесь нет ничего нового. У нее всегда было слабое сердце. Еще до рождения мальчиков…
- А я совсем не знала. Вы никогда мне не говорили… Что, теперь хуже?
- С годами такие вещи лучше не становятся, - мягко возразил он.
Патрис виновато положила голову ему на плечо.
Он, как бы утешая, потрепал ее по руке:
- У нее все будет хорошо. Мы об этом позаботимся. Мы с тобой, верно?
При этих словах она невольно вздрогнула.
- Мы просто должны ограждать ее от всяких потрясений и неприятностей, - продолжал папаша Хаззард. - Ты и малыш для нее, пожалуй, самое лучшее лекарство. Если вы рядом…
Значит, если утром она захочет увидеть Патрис и внука, а он скажет… Патрис молчала, глядя на ступеньки и не замечая их. И выйди она из комнаты на пять минут позже, когда доктор уже ушел, она, возможно, в благодарность за подаренную ей любовь принесла бы в этот дом смерть. Убила бы единственную мать, которую знала.
Не поняв причины ее задумчивости, старик взял ее за подбородок.
- Не надо так расстраиваться; ей бы это не понравилось. И вот что, Пэт, не подавай вида, что тебе это известно. Пускай думает, что это наш с нею секрет. Думаю, что так ей будет лучше.
Патрис глубоко вздохнула. Это был вздох решимости, подчинения неизбежному. Она повернулась, поцеловала отца в висок, взъерошила волосы. Потом поднялась.
- Я пошла наверх, - тихо сказала она. - Спустись на минутку, погаси свет.
Он вернулся вниз. Подхватив чемодан, пальто и шляпу, она поднялась к своей комнате.
- Спокойной ночи, Патрис.
- Спокойной ночи, отец. До утра.
Внесла вещи, закрыла за собой дверь и замерла в безмолвной страстной мольбе.
- Дай мне сил, мне не уйти отсюда. Бой надо принимать здесь, на этом месте. И я не смею даже выплакаться.
Глава 30
Письма как нежданно появились, так же внезапно перестали приходить. Белых конвертов больше не было. Дни сливались в недели, недели в месяц, потом в другой. Больше ни одного пугающего письма.
Похоже, битва была выиграна, и в ответных ударах не было необходимости. Нет, Патрис знала, что это не так; скорее игру прервали, отложили по прихоти невидимого коварного врага.
Она искала концы, силилась разгадать замысел, но все ее попытки кончались ничем.
Мама Хаззард сказала:
- Сегодня вернулась Эдна Хардинг; несколько недель она гостила у родственников в Филадельфии.
За этим сообщением ничего не последовало.
Билл, между прочим, проинформировал:
- Сегодня случайно встретил Тома Брайанта; он рассказал, что его старшая сестра Мэрилин много дней пролежала с плевритом, только сегодня первый день как встала с постели.
- Я тоже подумала, что-то давно ее не видно, - проговорила мамаша Хаззард.
За этим тоже ничего не последовало.
В Колфилде 203 тысячи жителей, размышляла Патрис. По крайней мере такие цифры содержатся в атласе, который она видела в библиотеке. У каждой живой души пара рук. Чтобы одной приподнять язычок над щелью почтового ящика где-нибудь в глухом месте, а другой воровато сунуть туда конверт.
Писем больше не приходило. Но загадка оставалась. Что это? Кто это? Или, скорее, что это было? Кто это был?
В глубине души Патрис понимала, что такого рода вещи не случаются, чтобы потом прекратиться. Они либо не начинаются совсем, либо доходят до своего губительного завершения.
Но несмотря на это, ощущение благополучия понемногу возвращалось к ней. Однажды вспугнутое, робкое по сравнению с прошлым, но все же мало-помалу возвращалось.
По утрам мир за окном, казалось, ждал затаив дыхание, что будет дальше…
Глава 31
Мамаша Хаззард постучала в тот момент, когда Патрис только что уложила Хью в кроватку. В этом не было ничего необычного, так бывало каждый вечер. Приходила поцеловать внука на ночь. Однако сегодня она, похоже, хотела поговорить с Патрис, но не знала, как начать.
Поцеловав внука и подняв сетку кроватки, старая женщина медлила уходить. Ее присутствие мешало Патрис выключить свет.
Наступило некоторое замешательство.
- Патрис, - тихо промолвила мамаша Хаззард.
- Да, мама?
- Билл хочет пригласить тебя на танцы, - преодолев неловкость, выпалила она. - Сегодня, в "Кантри-клубе". Ждет тебя внизу.
Патрис опешила. С минуту стояла молча, глядя на мать.
- Он просил меня подняться к тебе и уговорить пойти с ним. - Тут миссис Хаззард заторопилась сказать все, будто надеясь убедить с помощью многословия. - Ты знаешь, танцы устраивают раз в месяц. Билл обычно на них ходит и… почему бы тебе не одеться и не пойти с ним? - закончила она.
- Но я… - начала было Патрис.
- Патрис, рано или поздно надо начинать жить, - торопливо продолжала мама. - Последнее время ты неважно выглядишь. Это нас беспокоит. Если у тебя что не так… Ну сделай, как говорит мама, дорогая.
Это было похоже на приказание. Или настолько близко к нему, насколько могла позволить себе мамаша Хаззард. Тем временем она открыла платяной шкаф и стала разглядывать гардероб невестки.
- Что думаешь вот об этом? - Сняв с вешалки, подняла в руках одно из платьев.
- Я не очень-то… - пробормотала невестка.
- Вполне сойдет. - Мама положила платье на кровать. - Там не очень обращают внимание на наряды. Скажу Биллу, чтобы купил по пути орхидею или гардению, этого будет достаточно. Сегодня съездишь просто посмотреть, почувствовать атмосферу. Все помаленьку вернется. - Старая женщина ободряюще улыбнулась. - Будешь там в надежных руках. - Похлопав невестку по плечу, собралась уходить. - Ну вот, хорошая девочка. Скажу Биллу, что одеваешься.
Патрис услышала, как она, не понижая голоса, говорит Биллу с верха лестницы:
- Ответ один - да. Уговорила. Будь к ней внимателен, молодой человек, иначе попадет.
Когда Патрис спустилась, он ждал ее в дверях.
- Как я? - неуверенно спросила она.
Билл вдруг застеснялся:
- Ну-у… не знал, что можешь так шикарно выглядеть.
В первый момент и он, и она держались скованно, будто только что познакомились. В машине воцарилось молчание. Билл включил радио. Из приемника полилась танцевальная музыка.
- Чтобы свыклась с обстановкой, - заметил он.
Остановил машину, вышел и вернулся с орхидеей.
- Самая большая к северу от Венесуэлы, - объявил он. - Или где там они растут.
- Давай приколи, - попросила она, указывая место. - Вот сюда.
Он вдруг непонятно почему смутился и стал решительно отказываться.
- О нет, сделай это сама. - Помедлив, покорно согласился: - Ладно, давай приколю.
- Ах ты жалкий трусишка, - пошутила Патрис.
Она заметила, что когда Билл снова положил руки на баранку, они чуть дрожали. Потом перестали.
Поехали дальше. Дорога большей частью шла по открытой местности. Небо было усыпано звездами.
- Никогда не видела столько звезд! - восхищенно воскликнула она.
- Наверно, мало смотрела вверх, - мягко заметил он.
К концу пути, когда они почти уже приехали, им на минуту овладела нежность. Чуть притормозив, Билл обернулся к ней.
- Хочу, чтобы тебе было сегодня весело, Патрис, - серьезно произнес он. - Очень весело.
Оба замолчали, и он прибавил газу.
Глава 32
Следующий танец был под музыку "Три коротких слова". Патрис вспоминала ее впоследствии. Самую незначительную деталь в сравнении со всем остальным - мотив, который звучал в тот момент. Она танцевала под эту мелодию с Биллом. Собственно говоря, она с самого начала танцевала только с ним. Ни на кого не смотрела, ни о чем не думала, кроме как о них двоих.
Мечтательно улыбаясь, она двигалась в танце. Мысли текли в ритме музыки, словно звенящий ручеек по камешкам.
Мне нравится с ним танцевать. Он хорошо танцует, не надо опасаться за ноги. Он повернул лицо ко мне и смотрит сверху на меня; я это чувствую. Вот сейчас я погляжу на него, и он улыбнется; а я не улыбнусь. Смотрю. Так и знала, что улыбнется. А я не стану. Но что такого, если и улыбнусь? Не удержалась, улыбнулась. Почему бы не улыбнуться? Ведь мне с ним хорошо, весело.
Билла тронули сзади за плечо. Патрис увидела задержавшиеся на секунду пальцы. Ни руки, ни того, кто тронул, не видела.
Услышала голос:
- Разрешите отнять у вас партнершу?
Они вдруг остановились. Остановился Билл, поэтому пришлось остановиться и ей.
Билл отпустил руки, шагнул в сторону, его место занял другой. Как при двойной съемке на кинопленку, когда одно изображение накладывается на другое.
Глаза Патрис встретились с глазами нового партнера. Он ждал этого, а она как-то по-глупому наткнулась на его взгляд. И была больше не в силах оторвать глаз.
Дальше ее охватил неописуемый ужас. Ужас, какого она не испытывала никогда в жизни. Ужас при ярком электрическом свете. Смертельный ужас в танцевальном зале. Она еле стояла на ногах, а над нею кружилась смерть.
- Меня зовут Джорджсон, - не отрывая от нее глаз, сдержанно, почти не шевеля губами, представился парень Биллу.
Билл завершил страшную пародию на представление:
- Миссис Хаззард, мистер Джорджсон.
- Рад познакомиться, - ответил Джорджсон.
От этой банальной фразы ей стало еще страшнее. Все внутри нее кричало, призывая на помощь, но она была не в силах раскрыть рта, позвать Билла, помешать смене партнеров.
- Разрешите? - произнес Джорджсон.
Билл кивнул, мужчины поменялись. Теперь уже поздно.
Затем, слава Богу, наступила короткая отсрочка. Положив руки на плечо и талию Патрис, он крепко держал ее. Она спрятала лицо, уткнувшись в его плечо, и танец продолжился. Ей уже не надо было стоять без посторонней поддержки. Уже лучше. Есть минута подумать, прийти в себя.
Музыка продолжала играть, танец продолжался. Лицо Билла постепенно исчезло из поля зрения.
- Мы знакомы, ведь правда? - спокойно спросил партнер.
Только бы не потерять сознания, молилась она, только бы не упасть. Он ждал ответа. Не говори, не отвечай.
- Как, он сказал, вас зовут? - продолжал парень.
Она споткнулась.
- Не надо дальше, я не могу. Поддержите… куда-нибудь на воздух… а то я…
- Слишком душно?
Патрис не ответила. Музыка замирала. Она умирала.
- Тогда вы сбились с шага. Боюсь, по моей вине.
- Не надо… - взмолилась она. - Не на…
Музыка перестала играть. Они остановились. Джорджсон снял руку с ее плеча, но другой крепко держал за запястье, удерживая Патрис рядом с собой.
- Вон там, снаружи, веранда, - сказал он. - Я буду вас там ждать, и мы сможем… продолжить разговор.
Она вряд ли осознавала, что говорит:
- Я не могу… Поймите же… - Голова бессильно опустилась на грудь.
- Думаю, что прекрасно вас понимаю. И мы понимаем друг друга, - спокойно заключил он. Затем многозначительно добавил, так что ее бросило в дрожь: - Держу пари, никто в этом зале не понимает друг друга лучше нас. - К ним приближался Билл. - Буду там, где сказал. Не заставляйте ждать слишком долго, иначе… буду вынужден вернуться и разыскать снова, - невозмутимо произнес ее партнер. Когда подошел Билл, добавил: - Благодарю за танец.
Не отпуская руки, передал ее Биллу, будто она была неодушевленным предметом, куклой. Поклонился, повернулся и удалился.
- Видел этого типа здесь несколько раз. Наверно, без дамы, - как бы подводя черту, пожал плечами Билл. - Пошли.
- Давай пропустим. До следующего танца, - попросила Патрис.
- Как ты себя чувствуешь? Кажется, побледнела, - отметил с тревогой Билл.
- Нет, это от света. Пойду попудрюсь. А ты пока потанцуй с кем-нибудь еще.
- Я не хочу с кем-нибудь еще, - засмеялся он.
- Тогда ступай в… а потом вернешься. Через танец, - посоветовала она.
- Так через танец, - согласился Билл.
Остановившись в дверях, она посмотрела ему вслед. Билл направился в бар. Дождалась, когда он вошел туда и сел на один из высоких табуретов. Повернулась и пошла в противоположную сторону.
Медленно направилась к дверям, ведущим на веранду, остановилась в одной из них, вглядываясь в ночную черноту. У разбросанных по веранде столиков стояло по два-три плетеных стула. Почти в самом конце веранды над одним из них, властно подзывая к себе, вспыхнул красный огонек сигареты. Затем в буквальном смысле пулей пролетел над перилами окурок, брошенный нетерпеливой рукой.
На непослушных ногах Патрис медленно двинулась в ту сторону, испытывая странное ощущение, что оттуда, куда идет, не будет возврата.
Остановилась перед Джорджсоном. Он, закинув ногу, вызывающе, боком сидел на перилах. Повторил, с чего начал в зале:
- Как, он сказал, вас зовут?
Звезды не стояли на месте. Они вихрем кружились по небу.
- Ты меня бросил, - выплеснула она сдерживаемую ярость. - Оставил с пятью долларами. И что теперь тебе от меня надо?
- О-о, значит, мы все-таки знакомы. Я так и думал. Рад, что ты согласна со мной.
- Брось. Что тебе надо? - нетерпеливо спросила Патрис.
- Что мне надо? Ничего. Просто немного запутался, только и всего. И хочу разобраться. Твой партнер по ошибке представил тебя под другим именем.
- Что тебе надо? Что ты здесь делаешь? - повторила она.
- В таком случае, - с наглой учтивостью спросил он, - что ты сама здесь делаешь?
- Что тебе надо? - в третий раз спросила она.
- Разве нельзя поинтересоваться своей бывшей протеже и ребенком? Ребенок, как ты знаешь, не может быть бывшим.
- Ты или сошел с ума, или…
- Прекрасно знаешь, что это не так. Правда, тебе бы этого хотелось, - грубо оборвал Джорджсон.
Она круто повернулась. Он молниеносно схватил ее за руку.
- Никуда не уйдешь. Мы еще не кончили.
Она осталась стоять спиной к нему.
- По-моему, кончили.
- Решаю здесь я, - резко бросил парень.
Отпустил руку, но Патрис оставалась стоять. Слышала, как он закурил, увидела за плечом вспышку зажигалки.
Наконец он заговорил осипшим от дыма голосом.
- Пока что ты не внесла никакой ясности, - вкрадчиво начал он. - Я вконец запутался. Этот Хью Хаззард женился… э-э… скажем, на тебе в Париже пятнадцатого июня позапрошлого года. Мне стоило много денег и хлопот установить по документам точную дату. Но пятнадцатого июня позапрошлого года мы с тобой жили в нашей маленькой меблированной комнатке в Нью-Йорке. Могу показать счета за квартплату. Как ты могла оказаться одновременно в столь отдаленных друг от друга местах? - Он философски вздохнул. - Кто-то перепутал даты. Или он. Или я. - И медленно, с расстановкой закончил: - Или ты.
Она невольно вздрогнула. Оставаясь спиной к нему, медленно, как загипнотизированная, повернула голову:
- Значит, это ты слал те…
Джорджсон кивнул с шутовской учтивостью, будто принимая заслуженную похвалу.