Когда он готов был уже задать ей вопрос, она, стоящая вплотную, склонилась к его уху и прошептала: "Уйдем отсюда". Но тут же громко произнесла: "После вчерашнего позднего ужина тебе бы следовало прогуляться, проветриться. Может, где-нибудь зайдем в бар?"
Иван принял ее предложение, молча кивнув, сказав, что хочет пока принять душ.
Через какое-то время они уже гуляли под пальмами по набережной. В шуме небольшого шторма таяли звуки, издаваемые экзотическими насекомыми и птицами, растворялись тонкие запахи цветущих растений. Ада предложила, пока пляж не заполнился людьми, прогуляться вдоль самой кромки волны, в ту сторону, где вообще еще никого не было. Они медленно побрели в том направлении; под гомон неумолчного прибоя она спросила:
- Ты хорошо знаешь агентов Зорю и Пуму?
Иван кивнул, то ли "да", то ли "нет", - как она сама пожелает воспринять ответ.
- А что ты знаешь о Зоре?
Не желая распространяться, он ответил игриво-пустое "ничего".
- Давай так, я не специалист по вербовке, но… если я тебе хорошо заплачу, то ты сдашь мне ее?
Все - ложь; и эта встреча, и это предложение, и все-все-все, что связано с навязчивой и нежданной гостьей. Иван уловил особым чутьем, что Зоря, которую Ютвакова так запросто предлагает перекупить, - двойной агент. И он, практически не блефуя, уверенно произнес:
- Зачем же ты мне будешь платить, если Зоря давно является твоим агентом, и чтобы выявить, с кем она контактирует, платить должен я - тебе…
Ада усмехнулась краем губ:
- Ты прав, но наполовину.
Ничего не объясняя, она резко прервала этот разговор и тут же, протягивая руку к его лицу, предложила:
- Открой глаза.
И не понятно было: относится ли эта просьба к тому, чтобы он снял темные очки или чтобы он и в самом деле по-другому посмотрел на мир окружающих его людей. Он не противился и она действительно сняла с него солнечные очки и, глядя совсем незнакомым взглядом в его чистые сине-серые глаза, как-то по-особенному произнесла: "Постарайся подольше прожить". После чего резко оттолкнула и, сбросив с ног босоножки, бросилась бежать по мокрому песку. Он и в самом деле залюбовался, как мелькали се загорелые стройные ноги и как раз за разом сверкали золотистые пряжки босоножек, которыми она размахивала, держа их в левой руке. Ее черные волосы развевались по ветру. Нимфа, успел подумать Румянцов, пока женщина не скрылась в пальмовой роще.
Вернувшись в гостиницу, кавторанг взял оставленную им на стоянке машину и отправился на виллу Найка. О происшествии в "Лавале" и о присутствии там Ады не было сказано ни слова.
А через два дня Румянцов вылетел в Веллингтон, где в условленном месте ему была оставлена шифровка от агентов, которую он взял в точно означенное время. В ней сообщалось, что босс высоко оценивает проведенную им операцию и надеется, что в ближайшее время он завершит выполнение их задач в Южной Африке.
Операция осуществлена; операция, которая им не проводилась и которую босс "высоко оценивает". Хотя, если разобраться, он проводит одновременно несколько операций, почти всегда действуя параллельно со своей агентурой в разных странах. Так что за операция завершена, успешное окончание которой с ним разделяет босс?! Румянцов пребывает в некоторой растерянности, но это не повод, чтобы радоваться или огорчаться, пока ситуация не прояснится. А для этого ему надо побывать в некоторых местах и встретиться с некоторыми нужными людьми.
Покинув столицу Новой Зеландии, Иван посетил Окленд, небольшой город сказочных гномов, роскошно живущих в двух-, трехэтажных домах, коттеджах и виллах. Такой и уже давно представлялась Ивану одна из финансовых столиц мира, где в тиши неимоверной роскоши, сибаритствуя, тихо проживали свой век солидные мужчины на пару с феерически прекрасными женщинами, весомо украшенными бриллиантами.
Проезжая по одной из улиц Окленда, Румянцов вдруг увидел Аду Андреевну. Она ничем не отличалась от холеных женщин, которых можно было увидеть только здесь, как и ничем не напоминала советскую женщину, которую также ни с кем, ни с какой женщиной на свете не перепутаешь… "Может, показалось?" - подумал Иван Михайлович, тогда как машина уже давно проехала то место, где мелькнул знакомый силуэт.
Словно мгновенно прокрутив назад пленку в мозгу, он вернул видение, зафиксировав его в памяти. Итак, она шла не одна, а была сопровождаема респектабельным господином очень преклонного возраста, выглядевшим, между тем, уверенно, с чувством собственного достоинства. Отчего он не притормозил, не остановил машину? Не оттого ли, что узнал эту парочку, каждого по отдельности, и проехал, чтобы не выдать своего присутствия.
Да, это он, подумал Румянцов, тот самый Дэвид Бросман, к которому он летал в Штаты! Человек-легенда, человек, лично знавший Сталина, Рузвельта, бывший с ними, как говорят, на короткой ноге , не раз лично встречавшийся с Гитлером, человек, остающийся близким другом Архимандритова. " Если даже и уходит их век, их Время не уходит из Истории… А вот если уходит время таких, как я, - прошептал для себя самого кавторанг, - исчезает и время нашего пребывания на этой Земле…"
Глава 20
Обстановка в центральных и южных регионах Африки менялась стремительно. Прошло немногим более месяца, как на Черный континент прибыли капитаны Иван и Богдан Суховы, а в мире стали происходить такие события, что еще несколько часов назад поступившая из Москвы информация становилась старой.
По прибытии в Африку братья представились в штабе главного военного советника генерал-полковника Равенских, лишь сутки назад - в соответствии с постановлением правительства - повышенного в звании.
На следующий день Суховы были вызваны в кабинет Начальника разведуправления, где неожиданно встретили полковника Ларичева, своего первого командира из Забайкалья, куда они после училища получили назначение в разведбат.
Ответив на приветствие вошедших, Ларичев сказал:
- Вы оба назначены в службу информации. Но одного из вас я перевожу в спецназ. Богдан, ты должен заняться организацией центра подготовки спецназа для ангольцев.
От него же браться Суховы узнали, что буквально недавно, с назначением новым главным военным советником Лркадия Давидовича Равенских, произошли кардинальные изменения и во всем руководящем аппарате. Что означало, что военная операция входит в новую стадию развития. Начальником штаба группы военных советников был назначен генерал-полковник Антон Антонович Дремов. В результате перестановок один из отделов, а именно информационно-аналитический отдел, возглавил недавний участник боев во Вьетнаме подполковник Сергей Дмитриевич Лукин, Герой Советского Союза, который, во исполнение приказа полковника Ларичева, тут же назначил капитана Ивана Демьяновича Сухова своим заместителем по боевой подготовке; тогда как Богдан Демьянович Сухов возглавил штаб центра по подготовке ангольских спецназовцев.
С изменением ситуации нарастал и ширился вал секретных донесений, стекавший к начальнику информационно-аналитического отдела. Тогда как начальник разведки Ларичев, казалось, не успевал вызывать к себе офицеров.
- Слушать приказ: " Совершенно секретно… особой государственной важности … агентурной разведкой обнаружено усиление охраны ряда объектов, связанное с проведением геолого-разведывательных работ в Центральной и Южной Африке…"; " Совершенно секретно… особой государственной важности . Разведотдел оперативной эскадры ВМФ зарегистрировал полную смену системы кодирования в правительственных и военных каналах связи ряда государств Юго-Восточной Азии, имеющих тесные связи с ведущими банками Гонконга, Нью-Йорка и Лондонской биржи… Министр обороны Маршал Советского Союза Константинов"; " Совершенно секретно… особой государственной важности . Агентурной разведкой танковой армии, дислоцированной в городе Галле, в Группе советских войск в Германии установлено, что на территории ФРГ, Дании и в восточной части Франции зарегистрированы работы по строительству колодцев и хранилищ для ядерных боеприпасов. Приказываю : главному военному советнику генерал-полковнику Равенских, начальникам разведки ГСВГ, Балтийского флота, Тихоокеанского флота, ЮГВ, Прикарпатского, Забайкальского, Дальневосточного военных округов обратить особое внимание на сбор информации о системе ядерных боеприпасов на территории ФРГ, а также усилить контроль по изучению донесений о разработках урановых рудников и алмазных копий не только в Африке, но и в других местах планеты… Начальник Генштаба ВС Маршал Советского Союза Тупиков".
Еще месяц назад оперативная группа главного военного советника ничего не слышала о возможных разработках урановых рудников и алмазных копий… И вот теперь гигантские силы агентурной разведки брошены на вскрытие этой таинственной и явно сверхважной темы…
Благодаря секретным донесениям, сконцентрированным здесь, в Африке, становится очевидным: одновременно меняются цели и задачи ряда крупнейших соединений Советских Вооруженных сил… Что-то готовит грядущее?
"… Совершенно секретно … О результатах особых учений десантно-штурмовой бригады Дальневосточного военного округа… после учений стало известно, что подобных бригад в Советской Армии месяц назад еще не было. Одновременно в береговых войсках ВМФ страны приняты на вооружение новейшие виды изделий истребительно-противотанковой артиллерии. А также новейшие системы по обнаружению работ в области ядерных технологий и алмазной промышленности…"
" Совершенно секретно… особой государственной важности … Только для офицеров спецназа… Расследование обстоятельств гибели иностранных слушателей военноразведывательных курсов в ходе учебных боев с куклами… приказываю усилить контроль и охрану… особое внимание обратить…"
Капитаны братья Суховы вместе с коллегами приступили к подготовке ангольских бойцов и агентуры спецназа вооруженных сил. Они знают, что бескрайняя советская страна вкладывает в подготовку спецназовцев Анголы, Мозамбика и других так называемых дружественных стран огромные средства, исчисляемые многими миллионами долларов. Знают, что каждый их просчет в работе будет расценен как посягательство на репутацию и престиж СССР. А через короткое время они поняли, что и эти чернокожие слушатели, и их вожди считают себя полностью независимыми, не подчиняясь и не воспринимая воинскую дисциплину. Потому как глубоко убеждены, что русские преподаватели обязаны считать за честь обучать их. Ивана и Богдана поразили беззаботность и наивность, присущие недавним дикарям, искренне считающим, к примеру, что ни во время торжеств, ни во время похорон нельзя убивать людей. Абсурд, не вписывающийся в правила военного времени, если такое настанет…
Со временем особый центр по подготовке спецназовцев эти "причуды" выбьет из неразумных голов. Слушателей станут рвать собаками, заставят бегать по огню, научат не бояться высоты, скорости, крови и смерти, чужой и своей… Это потом, много позже, они начнут демонстрировать всему миру свое неистовое презрение к чужим жизням и собственной смерти, когда станут захватывать заложников, банки, самолеты, корабли, посольства. Особый центр научит их убивать точно, спокойно, словно бы наслаждаясь жуткой смертельной игрой…
Отдельный разведбатальон, участвующий в подготовке ангольских спецназовцев, тщательно замаскирован на территории части. В составе группы военных советников существует Н-ский полк связи, обеспечивающий главного военного советника и его командные пункты и подразделения надежной секретной связью. Но есть и особо секретный, обеспечивающий правительственную связь. Внутри разведбата имеются три парашютные роты отборных десантников.
Отдельно существует особый взвод профессионалов, предназначенных для выполнения особо сложных заданий. Аккредитованы бойцы этого взвода, в соответствии со своими дипломатическими паспортами, в качестве… спортсменов Госкомспорта, которые якобы готовят Олимпийскую команду Анголы. Среди этой спортивной команды есть борцы, боксеры, стрелки, парашютисты и, на первый взгляд, обычная команда девушек-спортсменок.
Главным специалистом по подготовке девушек была психолог по кличке Ведьма; и даже не имей она имени, которое надо прятать за агентурной кличкой, все равно за ней бы прочно закрепилось именно это прозвище. Ведьма была страшна на вид и жестока в повадках.
Подразделение девушек передали в подчинение подполковника Лукина, а координировал их деятельность непосредственно капитан Иван Сухов. Братья, ознакомившись с личными делами "спортсменок" и проверив их в деле, сразу же выделили в особую группу наиболее одаренных курсанток, среди которых оказались Луисия, Пума, Зоря, Тигренок и Лупатая. О своих наблюдениях они доложили начальнику разведки подполковнику Лукину, заверив, что с этими можно идти на любое сложное задание. Вскоре он сообщил, что их умение выбирать нужных людей отметили в Москве. И добавил, что, мол, все эти девочки - офицеры и что еще в Москве прошли особую подготовку.
Многое узнали о своих "подопечных" Суховы, многое смогут узнать в процессе подготовки и проведения спец-операций; но никогда не узнают и не прочувствуют степень глубоких переживаний и нечеловеческих стрессов, которые вынесли - до того, как попали сюда, - эти фигуристые, с твердыми выпуклостями мышц молодые женщины. Не знали ни Суховы, ни Лукин, ни другие офицеры, что многие из "спортсменок" являлись двойными, а то и тройными агентами различных спецслужб. Тогда как на самом деле эти "различные спецслужбы" оказывались… одной и той же службой, умышленно прикрывающейся за различными названиями. Жестокая идея : пропустить девушек через испытание на прочность, чтобы в итоге… "завербовать" своих для себя, в военную разведку Генштаба Министерства обороны.
…Еще во время учебы в центре военной разведки Зоря, как и другие сокурсницы, получила очередное учебно-боевое задание. Ее задача состояла в том, чтобы в 14.30 такого-то дня возложить 5 белых роз к мраморным лапам льва у Дворца бракосочетания. После чего вернуться в Новосибирскую область по указанному адресу и доложить о выполнении задания. Загвоздка заключалась в том, что нужный Дворец располагался почти в центре города на Неве, тогда как она сама находилась в Благовещенске Амурской области. Выброшена в незнакомый город, имея при себе лишь небольшую сумму денег. А время-то идет, и сорвать операцию с цветами она не имеет права. Иначе… ей даже думать страшно, что кроется за словом " иначе "…
Одновременно с ее высадкой в Благовещенске в милицию из столицы отправлялось секретное сообщение, что из мест лишения свободы бежала опасная преступница, чьи внешние и иные характеристики полностью совпадали с характеристиками Зори. При этом указывалось, что при оказании преступницей сопротивления исключить применение оружия, но не исключать насильственные действия…
В назначенный день у Дворца бракосочетания в машине находился один из преподавателей, отправлявших девушку на нелегкое испытание. Ровно в 14.30 он увидел, как к мраморному льву подбежал сорванец, бросив между лап ровно пять белых роз, быстро оглянулся по сторонам и скоро ретировался в ближайший переулок. Курсантки нигде не было видно; однако сидевший в машине офицер отметил и оценил ее находчивость.
Задуманная операция с цветами удалась благодаря тому, что Зоря попала в город буквально за сутки и смогла отыскать подходящего мальчишку. Но радость ее была недолгой. Когда она рассчитывалась с мальчиком деньгами, мимо них прошел постовой милиционер, которому ее лицо показалось знакомым по той причине, что буквально утром на разводе начальник угрозыска, призывая сотрудников к бдительности, показал фотографию бежавшей из зоны особо опасной преступницы. Милиционер позвонил в райотдел, сообщив, что разыскиваемая женщина находится в поле зрения. Через несколько минут опергруппа захватила Зорю.
"Беглянку" водворили в КПЗ, а ночью за ней прибыла группа из УВД. Мужчины, одетые в форму стражей порядка, действовали хуже бандитов. Вывезя молодую женщину то ли в какой-то подлесок, то ли в сквер, они сначала жестоко избили ее, после чего долго и мучительно насиловали. В составе опергруппы, уводившей Зорю ночью из камеры, был офицер, не участвовавший в насильственных действиях. Именно он был тайным осведомителем ведомства, которое и заслало девушку в Северную столицу выполнять задание с белыми невинными цветочками. После того как ее, изувеченную, пребывающую без сил и почти без сознания, водворили назад, вбросив в камеру, он вошел следом и через несколько минут собственноручно сделал инъекцию. Зоря очнулась, почувствовав облегчение от того, что боль исчезает. А вместе с ней исчезают и унизительное чувство собственного бессилия, и ощущение мерзких влажных, горячих лап на всем теле, и безмерная жалость к самой себе…
Наклонившись над ней, офицер спросил:
- Ты можешь встать?
Она довольно легко поднялась, после чего последовал приказ:
- Иди за мной. Ты хорошо знаешь, что за то, что ты натворила, тебя замочат. А мне тебя искренне жаль. Ты чем-то похожа на мою дочь (она никогда не узнает, что офицер, играющий в свою игру, в игру плохой и хороший следователь , - беспощадно врал, у него еще не было ни дочери, ни сына), и ты так молода… Я выведу тебя на улицу, а там как знаешь… исчезни, растворись, умри… но тебя никто не должен видеть.
Он выполнил обещанное. Зоря медленно побрела по дороге, не понимая, не осознавая, почему и за что с ней обошлись так жестоко. Ведь все не просто так; этому она научилась в спецшколе… Но что?! Кто ее подставил и за какие проступки? Ведь, право дело, ее проверяли свои же, но не может же проверка проходить по такому вот сценарию?!
И в этот момент она вдруг ощутила, как некто, появившийся с правой стороны, обходя ее, резким движением плеча совершенно профессионально толкнул ее на дорогу. Зоря упала, не успев отреагировать. Рядом завизжали тормоза автомобиля, яркие фары осветили девушку и быстро растворяющегося в темноте обочины толкнувшего ее человека. Из машины выскочил пассажир и стал что-то быстро говорить на незнакомом языке. Не сразу, возможно, все еще находясь под действием инъекции, но она поняла, что к ней обращаются по-английски, и даже разобрала, о чем идет речь. Мужчина помог ей подняться, после чего провел к машине и поддержал, пока она садилась в салон. Он постоянно заботливо повторял: "Мы вам поможем… с нами вы в безопасности…"
Она сидела на заднем сиденье, совершенно безвольно опустив руки и с большим усилием подавляя желание разреветься прямо на плече этого господина. В машине, кроме них, находились водитель и еще один пассажир. Последний сказал: "Мы можем вас отвезти в больницу, но вы должны знать, что мы являемся сотрудниками американского консульства. И у нас, конечно же, есть врач, хороший врач, который может осмотреть вас. И если он обнаружит что-то серьезное, вам будет оказана высокопрофессиональная помощь. Это мы вам гарантируем".
Несмотря на то, что разговор все время велся на чистейшем английском, она все поняла, потому что владела еще французским и немецким языками, которые осваивала на занятиях в спецшколе.
Зоря, только-только отделавшись от страшных, покоробивших ее тело и душу неприятностей, согласилась ехать, искренне считая, что нет худа без добра. И, в конце концов, если это американские дипломаты, то наверняка она сумеет что-то выведать у них, что впоследствии ей непременно зачтется начальством.
Девушку действительно отвезли к врачу, который, осмотрев ее, что-то пробормотал невнятное одному из тех, кто ее доставил. Дипломат с сочувствием посмотрел на Зорю и озвучил: