Содержание:
-
Глава 1 - Мой Лидочек так уж мал 1
-
Глава 2 - Тётя Оля "кусается", а потом кусают её 1
-
Глава 3 - Лучик света 2
-
Глава 4 - Вместе 2
-
Глава 5 - Зашкафье 3
-
Глава 6 - Ноги у хвост… главное - крылья! 3
-
Глава 7 - Ссора 3
-
Глава 8 - У бабы Маши 5
-
Глава 9 - Пять папиных шагов 6
-
Примечания 7
Анна Никольская
Порожек
Глава 1
Мой Лидочек так уж мал
За столом сидит девочка в оранжевых тапочках и ковыряет ложкой манную кашу.
"Вот неблагодарная!" - думает девочкина мама и беззвучно растягивает рот.
Она сосредоточенно глядит в круглое зеркальце и красит губы. Тем временем девочка берёт пробу фунта на поверхности Луны. Давно остывший фунт прилип к ложке, и гравитация на него не действует, как и на Луне.
- С эдой баловаться - стыд и грэх, - бросает мама, дорисовывая растянутую в "Э" губу.
- Дети - цветы жизни. Они не грешат, - говорю я (девочка - это именно я) и пробуравливаю в Луне кратер. Ложка глухо утыкается в дно, и кратер получается гораздо мельче, чем я задумывала.
- Мишук, повлияй, - говорит мама, целуя меня в макушку.
Пахнет от неё "Арабикой" и духами, которые подарил папа на Восьмое марта. Мама говорит, что у папы никакого воображения, поэтому коробок с духами у нас дома целый комод. Когда никого нет, я достаю их и строю Пизанскую башню прямо на коленках.
- Behave ! - доносится из прихожей, и за мамой хлопает дверь.
Мама работает переводчиком на заводе сухих строительных смесей. Его продали американцам, и с тех пор, как мама побывала в Аризоне, она мечтает переехать туда всей семьёй.
- Ты должна питаться, - начинает влиять на меня папа. Он продырявил пальцем "Российскую газету" и теперь глядит через отверстие одним глазом. Дырка вышла как раз посередине лба какого-то мужчины в галстуке. Над мужчиной написано "У НАТО открылся третий глаз". Папе очень смешно, а мне не очень. Но я всё равно смеюсь, чтобы сделать ему приятное. Тогда, возможно, он забудет про кашу.
- Давай, а то я на работу опаздываю, - папа откладывает в сторону газету и делает серьёзное лицо.
- Я не ем грунт. Тем более холодный и с комочками.
- Ладно, - соглашается папа, поглядывая на часы. - В обед скушай борщ и "Ласточкино гнездо". Приеду - проверю.
Первый раз "Ласточкино гнездо" я попробовала на ужин в продлёнке. А до этого я думала, "Ласточкино гнездо" что-то такое воздушное и карамельно-ванильное. Как "Птичье молоко". Я мечтала о нём целых три недели - с того момента, когда однажды вечером мама читала папе распечатку меню, решая, отдавать меня в продлёнку или нет. Помню, засыпая под ссору родителей, задушенную кухонной дверью, я думала о том, как буду сидеть на низком стуле среди продлёнковцев и есть "Ласточкино гнездо". И между нами, тремя-четырьмя посвящёнными, возникнет тайна. Мы никогда не откроем её остальным детям - которых забрали родители и которые не ели "Ласточкиного гнезда". Пускай у нас нет бабушек с маленькими добрыми, как у пекинеса, глазами или папиных шофёров, которые заберут нас вовремя. Зато во время морковной запеканки на полдник мы будем смотреть на несчастных непосвящённых с сочувствием и перешёптываться. Мы будем знать, что ожидает нас вечером, и давиться этим сладким ожиданием…
Моя ванильная мечта оказалась говяжьей котлетой. Хотя некоторая интрига в виде засунутого в котлету яйца всё-таки оставалась. Как яйцо из курицы попадало в говядину, я не понимала, но спросить из-за своей болезненной застенчивости не могла даже у нянечки Зинаиды Григорьевны.
В тот вечер, когда я решилась рассказать маме про яйцо, она расплакалась и опять поругалась на кухне с папой. А потом стала регулярно готовить мне "Ласточкино гнездо" и даже показала, как этот делается. Интрига пропала, а потом из холодильника пропали пиццы, сосиски и блинчики глубокой заморозки. В нашей семье настала эпоха борщей и расстроенных от недосыпа маминых нервов, которые не берегли ни я, ни папа. Впрочем, продлёнка уже давно в прошлом.
- Пап, а когда мы в зоопарк поедем? Ты ещё на прошлый день рождения обещал, - говорю я, шлёпая остатки лунного фунта в миску Чучика.
Чучик - наш ризеншнауцер, он вечно голодный и ничуть не прихотливый. Чучик сметёт и кашу с комочками, и даже трёхдневный борщ с кружками жира.
- В субботу. Вот допишу программу, и сразу в субботу поедем, - отвечает папа из прихожей.
- В эту? - уточняю я, зная своего папу.
Папа программист и работает в режиме дедлайна. Обычно его дедлайн - это вечер пятницы по московскому времени, а точнее - наша глубокая субботняя ночь.
- В следующую, - в прихожей чмокает замок, и я остаюсь одна, если не считать Чучика.
Мама говорит, одиночество плохо влияет на психику, но я люблю одиночество. В него можно закутаться с ног до головы, как в папин махровый халат после купания, чтобы торчала одна макушка. В одиночестве безопасно и уютно. Наверное, так бывает, когда сидишь на облаке и потягиваешь молочный коктейль. Мамин психотерапевт называет это "зоной комфорта", которую необходимо планомерно расширять, дабы не ограничивать личностный и профессиональный рост.
А ещё в одиночестве ты никому не мешаешь. Ни маме с подработкой на дому, ни папе с "Героями-5", ни вечно спешащей тёте Оле - моей крёстной, ни Чучику - грызть его говяжий мосол.
Глава 2
Тётя Оля "кусается", а потом кусают её
- Чучик, отстань! Колготки последние порвёшь! - кричит тётя Оля, напрасно отбиваясь от любвеобильного Чучика. Уж если он задумал облобызать кого, так сделает это непременно.
Сколько себя помню, а это лет, наверное, семь - помню я себя с тех пор, как в три года пошла в ясли, - колготки у крёстной всегда были в дефиците. С помощью обыкновенных ножниц старые тёти-Олины колготки необыкновенным образом превращались в лосины, гольфы и майки-алкоголички, в зависимости от места расположения дыры. Ещё колготками тётя Оля утепляла садовые деревья на зиму, укрепляла расшатанные шурупы в диване, самостоятельно наращивала стоптанные каблуки, делала капроновые ручки к рабочим инструментам дяди Коли и хранила в колготках веник. А однажды крёстная подарила мне на день рождения шапочку из старых колготок, отделанную кусочками цигейки. От шапочки я была в восторге, но мама отобрала её и спрятала на антресолях.
Когда тётя Оля приходила к нам в гости, она всегда отчитывала маму за неумение вести хозяйство и обзывала транжирой.
Сейчас, за чашкой кофе, крёстная бушует по поводу нового маминого приобретения - кофе-машины с цветным сенсорным дисплеем и технологией Touch Screen.
- С ума сошла! Это же сумасшедшие тыщи! Тебе что, самой лень кофе сделать? Я вон вчера на оптовке зёрна купила за очень недорого. Домой пришла, мельничкой смолола, в турочке сварила, - красота! А эта твоя бандура сенсорная только место в кухне занимает.
- Зато можно одновременно две чашки латте приготовить, - мама с любовью гладит бандуру по гладкому боку, и во мне шевелится ревность. Мама меня так никогда не гладит, и я автоматически встаю на сторону тёти Оли.
- Папа ругаться будет, - я слизываю с латте пенку и заглядываю крёстной в глаза. В них ликование.
- Пускай попробует! - с пол-оборота, по меткому папиному выражению, заводится мама. - Я её на кровные премиальные, между прочим, купила.
- Лучше бы ты себе мозг запасной купила, - возражает крёстная. - А заодно и Мишуку своему! Ты ему давно уже весь мозг вынесла. А оптом, глядишь, дешевле выйдет.
- Оля, не ругайся при ребёнке.
- Господи Иисусе наставничек мой предобрый! - точно крыльями, взмахивает большими руками крёстная. - О ребёнке она вспомнила! Да этот ребёнок тебя в сто крат мудрей будет! Я ей "Домоводство" под редакцией Блинова принесла, сельхозгизовское ещё издание. Так она его в два дня одолела! Да у неё в шкафу книг больше, чем мы с тобой за всю нашу проклятущую жизнь прочитали!
- Зачем ей "Домоводство"? - спрашивает мама и тут же об этом жалеет.
- А кто Муравьёв с тараканами с вашей кухни изгвазданной выведет? Может, твой компьютерный гений? Или он только на виртуальные подвиги способен? Поди, и зарплату виртуально в его крысиной конторе выдают?
- А мы с папой в зоопарк в субботу поедем.
- В виртуальный! Ещё на день рождения ей обещал - собственными ушами слышала. Но ничего, Лидочек, обещанного три года ждут. Недолго тебе осталось - годика два ещё перекантуйся без зоопарка, а там, глядишь, самой расхочется на зверюшек за решёткой смотреть. Ты девочка сердобольная, в нашу породу уродилась, не чета папаше вашему - бездушному сухарю.
- Оставь Мишука в покое, пожалуйста, - мама всегда встаёт на защиту папы, когда его нет рядом. - Капуччино хочешь?
- А фетуччини у тебя не завалялось с равиолями? Или вы пельменями из собачатины ребёнка пичкаете? У вас же времени-то на Лидочка нет, вы же всё по италиям с америками путешествуете, Марко Поло нашлись! Бандуры покупаете! Лидочек, пойдёшь ко мне жить? Мы с тобой рукоделием будем заниматься, Чебурашек из желудей лепить, смешариков из колготок нашьём, а?
- Спасибо, тётя Оля, я дома поживу. Нам с Чучиком вдвоём весело.
- Весело им! Ребёнок нелюдимом растёт, аутистом недоразвитым. Ты её к неврологу водила? К Галине Викторовне?
- Нет ещё. Там очередь на три месяца вперёд расписана.
- Ещё бы! Галина Викторовна - золото, а не доктор! Светоч рефлексотерапии - и не таких ставила на ноги. Ладно, я ей сама вечером позвоню, чтобы без очереди вас приняли. Мы в баню вместе по воскресеньям ходим, я её вениками берёзовыми снабжаю. Николай на всю зиму заготовил - первый сорт веники. Ой, совсем забыла: ты отростков-то мне дашь?
- Каких?
- Сосцевидных! - злится тётя Оля. - От ампельной герани, которую ты из Рима контрабандой вывезла.
- А, ну конечно. Возьми там - на подоконнике в Лидиной комнате.
Тётя Оля удаляется, а мы с мамой, как два заговорщика, делаем себе украдкой по капуччино. Я жму на экран, и из носиков умной кофе-машины одновременно льются два ровных столбика. В толстых керамических чашках, которые шли к бандуре в подарок, прямо на наших глазах растут пенные шапки. Мама улыбается, и я тоже улыбаюсь.
- Ой, ёжкин кот! - доносится из моей комнаты вопль крёстной.
- Оля, что случилось?! - мама бросается в коридор, задевая рукавом новую чашку. Она стукается об пол и разваливается на четыре толстых куска, обдавая нас с Чучиком молочно-кофейными брызгами.
- Пчела, свинья, укусила! - орёт тётя Оля. - Откуда у вас пчёлы посреди октября?
Я смотрю на изгвазданного Чучика, а Чучик смотрит на таракана, пытающегося вброд перейти капуччиновую лужу.
Глава 3
Лучик света
- Лидочек, занимаешься? - оживает трубка маминым голосом.
- Угу.
- Good girl! Я сегодня задержусь, у папы тоже аврал, ты нас не жди, ужинай сама и ложись.
- Угу.
- Там суп на подоконнике, разогреешь в микроволновке, только под крышечкой, чтоб не оттирать, как в прошлый раз, и компот я утром сварила. Поешь, в холодильник спрячь, а то - ферменты. Поняла?
- Угу, - я повинуюсь, зная, что больше всего на свете мама боится ферментов и брожения.
- Ну что ты заладила: "угу да угу"? - досадует трубка. - В воскресенье в лес поедем на дяде Коле, за груздями, там белочки, воздухом подышишь.
"Интересно, а дома я чем дышу?"
- А Чучик?
- И Чучика возьмём, если дядя Коля разрешит.
- Он уже лужу сделал…
- Дядя Коля? - ужасается трубка и тут же меняется в голосе: - One moment, - я слышу, как мама приглушённо говорит с кем-то по-английски. Наверное, с Брайаном - главным инженером из Феникса.
- Лидочек, мне бежать надо. Ты Чучика запри, вечером папа погуляет. Behave! - говорит трубка и опять становится молчаливым куском пластмассы.
Я открываю "Хрестоматию по литературному чтению для 4-го класса" и начинаю заниматься. Школу я не посещаю. Вернее, посещаю, но только иногда. В основном на праздники - Новый год или Восьмое марта, когда в классе, к которому я прикреплена, устраивают утренники. Утренники я не люблю, потому что на них надо рассказывать с выражением стихи, а потом участвовать в чаепитии. В классе сдвигают парты так, что получается один длинный неровный (потому что все парты разной высоты) стол, и укрывают его тетрадными листами. Девочки достают из рюкзаков выпечку, а мальчики - их в нашем классе трое: Панкратов, Котов и Кожубей - выпечку не едят, а играют ею в пиратов Карибского моря. Однажды на Двадцать третье февраля Котов попал мне выпечкой в глаз. Все смеялись, и я тоже смеялась вместе со всеми, хотя мне не хотелось. Но при людях часто приходится делать не то, что хочется, а то, чего от тебя ждут. Не смеялась только Анна Емельяновна. Она сказала, что у Котова сердце мохом обросло, и поставила ему "неуд" за поведение в третьей четверти.
С тех пор с Котовым я не разговариваю, зато он мне часто снится. В таких снах меня вызывают отвечать к доске или на сцену, рассказывать стихи. Я не могу двинуться с места, как будто меня приклеили к стулу. Во сне мне стыдно, жарко и я задыхаюсь, потому что все на меня смотрят и ждут, когда я наконец встану и открою рот. Но я не могу. А потом Котов кидает в меня выпечку, которая на лету превращается в стаю ворон, и я просыпаюсь. Наутро оказывается, что ночью у меня был приступ. Тогда мама берёт на работе отгул и сидит дома. В такие дни я бываю счастливой, поэтому приступа я всегда жду с нетерпением.
"Хрестоматию" я прочла ещё летом, потому что школа, в лице Анны Емельяновны, учебной литературой обеспечила меня впрок. Анна Емельяновна приходит по вечерам три раза в неделю и занимается "в щадящем режиме", по часу двадцать. После уроков, если мама дома, они пьют на кухне кофе и Анна Емельяновна вводит маму в курс школьных дел. Она коротко рассказывает про ребят, а потом подробнее - про отца Иры Пироговой, депутата народной Думы. Он постоянно попадает в какие-то "грязные истории", и слушать про выборы в народные депутаты гораздо интереснее, чем про выборы старосты класса.
"Рассказ об отсутствующем" Льва Кассиля мне не нравится. Так всегда: если задано в школе - читать неинтересно. Гораздо интереснее самой взять из шкафа первую попавшуюся книгу и читать, пока не придёт мама или массажист. Однажды я взяла пятый том Солженицына и дошла до страницы 97. Но на 98-й в мою комнату зашёл папа за степлером и со словами: "Дочь - ты уникум, но не до такой же степени" - поменял "Архипелаг Гулаг" на "Вредные советы" Остера.
С папой мы видимся редко, даже реже, чем с мамой. По традиции завтракаем мы вместе. У папы на завтрак бутерброд и "Российка", у меня - лунный грунт. С работы он возвращается, когда я уже в постели. Папа заглядывает в мою комнату, прорезая её лучиком света из прихожей, и, стараясь не шуметь, на цыпочках подходит к кровати. Он присаживается на корточки и целует меня в лоб. Папа уверен, что я давно сплю.
Но засыпаю я лишь тогда, когда за папой исчезает лучик света.
Глава 4
Вместе
Мы редко собираемся дома все вместе. Настолько редко, что я не помню, когда такое случалось в последний раз. И завтраки тут не в счёт. По субботам мама уезжает заниматься английским с близнецами Авдием и Гордеем Незнаменко. Близнецы живут за городом, в особняке колониального стиля, и за мамой присылают большую машину. Каждый раз перед выходом мама просит меня не забыть сфотографировать фламинго, потому что это её любимая птица. Мама думает, что мы с папой поедем в зоопарк. Но всякий раз у папы на работе случается аврал или у кого-нибудь из папиных друзей летит "винт". Папа безотказный, и зоопарк переносится на следующую субботу.
По воскресеньям папа ходит в качалку, а маму навещает тётя Оля. Но сегодня необычное воскресенье: все дома, а тётю Олю положили в больницу с придатками. С утра мы договорились с мамой испечь шарлотку, но потом она передумала и сказала, что будем генералить. Папа сразу засобирался в качалку, но не тут-то было. Мама, с механической шваброй наперевес, преградила ему путь к отступлению.
- Доставай стремянку, надо лампочку поменять. Заодно плафоны протрём - мухи всё засидели. Ребёнок скоро ослепнет!
- Типун тебе на язык, - вздыхает папа и лезет в кладовку. Он тут же спотыкается о новый бесшумный пылесос, а на голову ему валится коробка от пылесоса.
- Осторожно! - кричит мама. - Пальто не порви! - отодвинув папу в сторону, она хватает с вешалки пальто и пристрастно его осматривает. - Ну вот, полюбуйся, Лидочек, опять моль попортила! - говорит мама жалобно.
Я любуюсь изо всех сил, но ничего такого не замечаю. Тогда мама выворачивает наружу карман и с гордостью демонстрирует нам с папой дыру, засунув в неё растопыренные пальцы.
- Я тебя сколько раз просила, чтобы "Молемор" купил?
- Было бы из-за чего переживать, - примирительно улыбается папа. Он чувствует за собой вину. - Зашьёшь, и всего-то делов!
- Рот тебе надо зашить. "Делов"! - передразнивает мама. По образованию она филолог.
Папа молча достаёт из недр кладовки стремянку и торжественно несёт её ко мне в комнату. Мы с мамой идём следом. Вернее, это мама идёт, а я еду в коляске и, как водится, застреваю у порожка. Мама бросает на папу испепеляющий взгляд и поджимает губы:
- Видишь, Лидочек, какой у нас папа заботливый! Мы его просим-просим, просим-просим: убери, Мишук, порожек! Сделай милость, Христа ради. Так нет, Мишук лучше к соседу пойдёт компьютер починит, чем родной дочери поможет. А дочери порожек этот всё равно что индейцу Большой Каньон в Аризоне. Ну, ничего! Мы с тобой сами сильные, правда? Вот сейчас мама на кухню сходит за пилой и выпилит этот порожек к чёртовой матери!
Мама и вправду идёт на кухню, возвращается с небольшого размера пилой и демонстративно засучивает рукава.
- Не выдумывай, - говорит папа. - Тут надо всю коробку переделывать, к специалисту обращаться.
- А ты о чём думал вместе со специалистом своим, когда двери устанавливали?
- Подожди, я сейчас позвоню им, - суетится папа.
- Куда? Воскресенье сегодня - кончились специалисты. Плафоны лучше снимай.
Папа покорно выкручивает из люстры плафоны, передаёт маме, мама протирает их мокрой тряпочкой с крахмалом, а следом я - уже сухой. Получается конвейер, как у мамы на заводе. И от этого конвейера, а точнее, от того, что мы все вместе, как в рекламном ролике про печенье, мне становится ужасно весело, и я говорю:
- Мам, пап, ну не ссорьтесь! А к порожку я уже привыкла. Я об него мускулатуру рук тренирую, нам на ЛФК показывали.
- Правильно, Лидочек, - одобряет папа. - Что не убивает, то делает нас сильнее.