Он не отвечал, по-прежнему смотрел в одну точку. Лицо его потеряло всякое выражение, стало совсем пустое.
- Кирилл! - позвала она. И еще громче: - Кирилл!!!
- Ничего, все нормально, - наконец глухо ответил он, с видимым трудом перевел на нее взгляд. - Ну что ж, раз ты так уж хочешь все знать, я тебе расскажу. Я считаю, ты имеешь право на это. Мы ведь партнеры, не так ли?
Даша молча кивнула.
Он начал говорить, сначала медленно, явно преодолевал что-то в себе, потом все оживленней. К концу монолога глаза его уже ярко горели, лицо обрело обычный цвет, на скулах то и дело выпячивались желваки.
- Я выбрал себе очень трудный путь. Очень. Вернее, не так. Это не я его выбрал, это я был выбран. Я очень рано понял, что я - иной, чем все остальные, что я родился артистом. И я всегда знал, что предстоит пройти долгий путь, чтобы я выполнил то, ради чего появился на свете.
Ты сама знаешь, сколько вокруг бездарностей, завистников и прочей швали. В мире, в котором мы живем, все как в песне: А у меня все схвачено, за все давно заплачено!.. Настоящему таланту пробиться без всяких связей и взяток просто невозможно. Что делать, если у тебя нет влиятельных родственников или кучи денег? А у меня не было ни того, ни другого. Я в детдоме вырос. Мой единственный родственник - дядя Митя, мамин брат. Если б не он, то и жить было бы не на что, спасибо, он все время что-то подкидывает, халтурки там всякие…
Но помочь он мне не мог, он обыкновенный продавец в заурядном магазине "Свет и уют". То есть не совсем обыкновенный… Ну, ладно, не о нем сейчас речь.
В общем, я все-таки поступил в училище. Без всякой помощи. Только учился гораздо дольше, чем остальные. Потому что много болел. И в последний год тоже. Когда все показывались в театры, я не мог: был в больнице. А потом оказалось уже поздно, показы закончились, всех уже повсюду набрали, больше не нужно. И я уже совсем отчаялся, не знал, что делать. Не уезжать же из Москвы куда-то на периферию!.. С моим-то талантом. Да я бы там просто спился! Масса таких случаев. Великие актеры спивались в провинции!
Ну, и тут вдруг подворачивается случай. Мы со Светой идем к этой портнихе, к Курочкиной, ее старуха Шаховская нам рекомендовала. Она ее хорошо знала. Короче, идем мы к Курочкиной, и буквально навстречу от нее выходит Рогова, представляешь? Я просто обалдел! Театр "Авангард" - это же один из самых лучших театров!.. Я про этот театр все знал, абсолютно все.
Там Лешка Михайлов работает из нашего училища, так он мне массу чего рассказывал, мы с ним иногда встречаемся. Ты его не видела, на панихиде ведь его не было, он уже два месяца как на съемках в Азии. В общем, я знал, что моего плана артистов там нет. То есть, может, и есть чисто фактурно, как мы говорим. Но моего масштаба - точно нет. Но попасть туда даже не пытался. Пустое дело, официально ведь все показы давно закончились.
И вдруг оказывается, что Курочкина Эльвиру Рогову много лет обшивает. Даже после того, как Курочкина сюда переехала, Рогова продолжала к ней ездить, представляешь? Ну, и… Курочкина ко мне прониклась и договорилась с ней о показе. Так что я Эльвире Константиновне показывался… Монолог читал… Из Сэлинджера… Да… А знаешь, что Белинский писал о театре?
Кирилл откинул голову, закрыл глаза и, чуть раскачиваясь, словно произнося молитву, стал декламировать тихим, проникновенным голосом:
- Театр!.. Любите ли вы театр, как я люблю его, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная до впечатлений изящного? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить театр больше всего на свете, кроме блага и истины? Не есть ли он властелин ваших чувств, готовый во всякое время и при любых обстоятельствах волновать их, как вздымает ураган песчаные метели в безбрежных степях Аравии? Что же такое, спрашиваю вас, этот театр? О, это истинный храм искусства, при входе в который вы мгновенно отделяетесь от земли, освобождаетесь от житейских отношений. Вы здесь живете не своей жизнью, страдаете не своими скорбями, радуетесь не своим блаженством, трепещете не за свою опасность; здесь ваше холодное "я" исчезает в пламенном эфире любви. Но возможно ли описать все очарование театра, всю его магическую силу над душой человеческой?.. О, ступайте в театр, живите и умрите в нем, если можете!..
Он закончил, выдержал паузу, потом открыл глаза, посмотрел на Дашу, проверил, какое впечатление произвела на нее его декламация.
Она сидела ни жива ни мертва, впитывала каждое слово. Спросила пересохшими губами:
- И что было дальше?
- Дальше? - Он усмехнулся. - Оказалась, что Рогова точно такая же, как и все. Такая же дрянь! Ты права, она не взяла меня. Не захотела…
Его лицо покраснело, желваки заходили еще сильнее.
- Эта старая сука мне отказала. Из ревности, больше не из-за чего. Испугалась, что намного более молодой и талантливый вдруг так засверкает, что ее может затмить. Она же привыкла во всем быть на первых ролях. Ей надо, чтобы вокруг прихлебатели да бездари крутились. Типа этих… Фадеев, Погодин, ну, ты их видела… А мне она посмела отказать! Еще выговор с делала… Что-то там насчет профессионализма. Это мне-то!!! Гадина сраная!
Он замолчал, нервно курил, вспоминал детали своего злосчастного показа.
- Так, значит, она к тебе не приставала? - спросила Даша. - Ну… с ухом?
Она дотронулась до своей мочки.
Кирилл растерянно взглянул на нее. Пожал плечами:
- Нет. Это я все придумал. Столько о ней думал, мучился, что все эти детали сами по себе как-то стали появляться. Как она мочку откусила, ну, и все остальное… Так четко все представлял, что, наверное, в конце концов и сам во все поверил. Ну, в то, что я тебе рассказал…
Он улыбнулся такой жалкой, извиняющейся улыбкой, что у нее защемило сердце.
- Знаешь, придумал себе вроде как игру… А потом так заигрался, что уже забыл, что это игра… Может, просто мне от этого легче было… Они у меня всё время здесь сидели! - Кирилл сильно, с ожесточением постучал костяшками кулака себе по голове. - Все! И Сенечка с его мамочкой, и особенно эта сука, Рогова! Я ведь понимал, что так нельзя, невозможно допустить! Что она не имеет права продолжать спокойно жить после того, как она со мной такое сделала! Что я обязан ее наказать! Иначе чего я вообще стою!..
Голос его сорвался, он снова замолчал, откинулся на спинку кресла.
Стало очень тихо.
Спустя несколько минут, показавшихся ей вечностью, Даша решилась посмотреть на него. Он больше не курил, сидел с пылающим лицом, крепко сжатыми губами.
- И ты ее наказал? - спросила она. - Что ты с ней сделал?
Он резко подался вперед, посмотрел ей прямо в глаза горящим, безумным взглядом. Теперь на его лице играла победная, торжествующая улыбка.
- Сначала я думал ее взорвать! Весь этот ее гребаный театр! Поехал к дяде Мите, он знаешь какой специалист классный! Все что хочешь умеет. Может пластиковую бомбу сделать вот такого размера. - Кирилл выкинул вперед правую руку, показал большим и указательным пальцами, какая маленькая могла бы быть бомба. - А потом засунет ее в торт и пошлет кому надо!.. На день рождения, например…
Кирилл захихикал. Потом посерьезнел, продолжил:
- Короче, взял я у дяди Мити коробку с этим его "тортом" и в театр поехал. А когда уже подошел к театру, увидел, как туда Лешка Михайлов заходит… Я ведь по запарке про него позабыл совсем. Ну, в общем… передумал я. И потом хлопот очень много. Ведь такую коробку если б они открыли, считай, полздания нет. Ну, там педиков этих типа Погодина с Фадеевым… или еще там есть один голубой бездарь - Фролов… их не жалко, но остальных-то за что? Тот же Лешка Михайлов… Мы ведь с ним в одном отрывке играли. Еще на первом курсе. Так что я коробку с тортом обратно дяде Мите вернул. До лучших времен.
- И что же ты решил? - нетерпеливо спросила Даша. - Значит, она не покончила с собой?
Он, не отвечая, неспешно полез в карман, вынул перочинный ножик, нажал на кнопку. С неприятным лязгом выскочило длинное узкое лезвие. Даша вздрогнула.
Кирилл встал, вышел на середину комнаты, опустился на колени, с помощью ножика ловко приподнял одну из половиц в паркете. Даша настороженно следила за ним.
Под половицей оказался тайник. Кирилл сунул руку, вытащил оттуда несколько маленьких, не более трех сантиметров длиной, видеокассет. Широко улыбнулся:
- Сейчас кино посмотрим. Раз уж пошла такая пьянка…
Он тщательно уложил половицу на место, пересек комнату, достал из футляра видеокамеру. Вынул также кабель, умело подключил камеру к телевизору, вставил одну из кассеток.
С удовольствием прокомментировал:
- Я знал, когда снимал, что не зря это делаю… Что это понадобится… Вот видишь, пригодилось…
Потом вальяжно уселся рядом с Дашей и вытянул палец, чтобы нажать кнопку на камере.
- Смотри, любопытная ты моя!
17. Видео
Кирилл покосился на Дашу, и тут новая мысль пришла ему в голову.
- Знаешь что, тебе все ведь смотреть не нужно, скучно будет. Так что я часть прокручу вперед, покажу тебе свой любимый кусочек…
Камера зажужжала, завертелась.
- Я к ней поздно вечером пришел, - тем временем пояснил он. - Вроде как срочную телеграмму принес. Она сразу открыла. Даже не сомневалась. Ну, потом, конечно, удивилась. А уже поздно было…
Он снова захихикал, был крайне доволен собой.
- Пожалуй, здесь нормально будет.
Нажал на другую кнопку, поменял скорость на обычную. Взял в руки пульт от телевизора.
Экран засветился.
В проеме большого открытого окна, прямо на подоконнике, стояла женщина. Разглядеть ее Даше удалось не сразу. Кадр поначалу был перекошен, нервно прыгал, как обычно бывает при любительской съемке, но затем выровнялся и неожиданно замер. Даша поняла, что камеру уже не держали в руках, а поместили на какое-то устойчивое место.
Вот теперь женщину стало видно вполне отчетливо. Даша моментально узнала ее. В последний раз она видела Рогову лежащей в гробу в этом самом старинном платье. Но сейчас в ней не было и тени того величия, которое тогда исходило от покойной. Глаза народной артистки почти вылезали из орбит и были устремлены куда-то в одну точку, рядом с камерой. А сама она (и это было отчетливо видно!) дрожала.
То ли от холода, то ли от страха, Даша не разобрала. Она услышала насмешливый голос Кирилла, доносившийся из-за кадра:
- Ну что ж вы застыли, Эльвира Константиновна? Ведь теперь, когда на вас ваш любимый костюм, вам должно быть намного легче! Вы же его не зря дома столько лет хранили! Так что читайте, Эльвира Константиновна! Или вы вдруг текст позабыли? Как же так, Эльвира Константиновна, это же Катерина, ваша знаменитая роль!
Рогова дрожала все сильней, было слышно, как стучат ее зубы. Голос Кирилла вдруг изменился, зазвучал жестко, неприязненно:
- Читайте, я сказал! Ну!
- Хо-хо-хорошо. Я про-прочту, - еле шевеля губами, произнесла Рогова. - Только успокойтесь. По-по-пожалуйста.
Она постаралась справиться с дрожью и начала произносить монолог, сначала тихо, а потом все громче и уверенней:
- …Знаешь, что мне в голову пришло? Отчего люди не летают! Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь?..
На словах "вот так бы разбежалась" в кадр неожиданно вошла спина Кирилла. Он быстро приблизился к Роговой, рывком взлетел на подоконник, полностью перекрывая ее.
Даша невольно вытянула шею, словно можно было увидеть, что там происходит. Но, разумеется, ничего не разглядела. Только услышала истошный крик Роговой:
- Нет! Не надо! А-а-а-а-а-а-а!
Затем Кирилл спрыгнул с подоконника и вышел из кадра. Даша успела заметить довольное выражение на его мелькнувшем в профиль лице.
В окне уже никого не было. Лишь уличный ветер вздымал занавески в зияющем черном провале.
Кирилл выключил камеру. Сказал звенящим шепотом:
- Рогова не имела права жить.
Даша медленно повернулась к нему. С изумлением увидела слезы, катившиеся из глаз.
- Сука! Подлая сука! - шептал Кирилл.
Сколько души и таланта он тогда вложил в этот показ. Выложился целиком, поэтому даже не слышал, что она несколько раз просила его остановиться. Был весь в роли.
А она не только не оценила, еще и поставила это ему в вину. Он хорошо запомнил, как она ему выговаривала, каждое слово запомнил:
"К сожалению, Латынин, вы не вписываетесь в труппу нашего театра. Я вам больше скажу, у меня сильные сомнения, что вы в принципе можете работать артистом. С моей точки зрения, вы человек совершенно непрофессиональный! Актер, который не может остановиться после команды "стоп", по моему убеждению, должен лечиться!.."
Старая сука! Кому интересны ее сомнения. Он достаточно лечился за свою жизнь!
Хватит!
Палата в психиатрической № 13, его дружки, медбратья, врачи - все они до сих пор снятся ему чуть ли не каждую ночь.
Достаточно!
С этим покончено. И никто не имеет права напоминать ему об этом! Во всяком случае, эта старая пизда уже никогда этого не сделает!
Кирилл взял себя в руки, вытер лицо и повернулся к Даше:
- Как видишь, я все делал сам, ни во что тебя впутывать не хотел… Помнишь, ты еще говорила, что очень крепко здесь спишь… - Он усмехнулся. - Конечно крепко, еще бы! Это я тебе снотворного на ночь подсыпал, чтоб ты не просыпалась, если я ухожу. Не бойся, оно совсем безвредное! Ну, что еще ты хочешь знать?
- Почему у нас телефон так долго не работает? - внезапно спросила Даша. Сама не знала, почему вдруг про это вспомнила.
- А зачем тебе телефон? - искренно удивился Кирилл. - Если нужно позвонить, вот, пожалуйста. - Он достал мобильник, покрутил его, потом сунул обратно в карман. - Я считаю, нам городской телефон вообще ни к чему, только лишние расходы. И нас зря никто беспокоить не будет.
Дашу вдруг осенило.
- А Меркун? Меркуна ты тоже убил? Ты его повесил?
Кирилл усмехнулся:
- Роберта Константиновича? Ты у меня догадливая. Я тебе говорил, не жалей о нем. Это подлая, гнилая семейка! Что брат, что сестра! Он ей во всем подпевал, поддакивал. Полное ничтожество! Ты бы видела, как он в ногах валялся, какие слезы лил… Даже подохнуть не мог достойно. Говно и есть говно!
- Но как?.. Почему?..
Она сжала виски обеими руками, пыталась осмыслить услышанное и все равно ничего не понимала.
- Зачем он за мной следил?
- Это не он. Это его любовник, Макс Погодин. Роберт мне все выложил. Все детали их веселой совместной жизни. Это Максик его драгоценный без конца с биноклем сидел, одно из его любимых развлечений. Ни тебя, ни меня он не знал. Так просто смотрел - авось какую-нибудь клубничку увидит. И на "ауди" тоже в основном Максик гонял. Машина была Роберта, но он почти не ездил. Это все Погодин - напьется и носится по району. Так что Роберт Константинович здесь - увы! - ни при чем.
- Но тогда… за что же ты его тогда? Только из-за того, что он брат Роговой?
Кирилл вздохнул:
- Не все так просто. Мне необходимо было полностью отвести от себя подозрения. Чтобы мы с тобой могли спокойно дальше жить, чтобы нас никто не тревожил.
- Я не понимаю, - взмолилась Даша.
- Я боялся, что все-таки наследил там, у Курочкиной, - охотно пояснил он. - А Горлов этот дотошный - вдруг бы до чего-нибудь докопался? Поэтому я и заставил Меркуна ее платье надеть. Заранее припрятал его там на чердаке, а когда лез к нему, взял с собой. Но, по-моему, все отлично получилось, разве нет? Против таких улик не попрешь! Ты же сама слышала, как Горлов радовался, что дело закончено, убийца пойман. - Он весело рассмеялся. - Так что нам с тобой больше волноваться не о чем!
Даша пристально смотрела на него, старалась осознать его слова. Зрачки у нее расширились до предела, светло-серые глаза казались сейчас черными. Она с трудом поняла, что все, о чем он сейчас ей сказал, правда.
Теперь ей надо было принять эту правду, жить с нею.
- Курочкина? - повторила она. - Значит, и ее тоже? А ее-то за что?
Кирилл протянул руку, погладил ее по щеке.
Она не шелохнулась, ничего не почувствовала, будто окаменела.
- Ты меня извини, - мягко сказал он. - Я не хотел тебе говорить. Думал, зачем тебя грузить, и без того переживаний хватает. Ты вон по ночам до сих пор дергаешься. Это ведь портниха Свету убила. Из-за меня. Специальную спицу ей в подвенечное платье вшила с таким расчетом, что если Света вот так нагнется (он показал как именно!), то спица распрямится - и как раз ей в сердце.
Так оно все и получилось. Она мне сама призналась. Она ведь перед самым твоим приездом к себе меня зазвала. Ну, и там в конце концов все мне рассказала. Больная на всю голову!..
Она думала, что если она меня подпоила и трахнула, то уже все, никуда я не денусь. А я когда пришел в себя, то сразу понял, что чего-то она мне подсыпала, иначе бы… Ну, короче, иначе бы у меня с ней ничего не было. Я же не сумасшедший, чтобы на хромоногую бабку бросаться!.. Но я виду не показал, я же артист, правда? Да еще какой!
Даша еле заметно кивнула. Но ему, похоже, уже и не требовалась ее реакция.
Кирилл говорил с упоением, красиво жестикулировал обеими руками.
- Вот именно. Я, наоборот, сыграл, что я в полном кайфе. Ну, а она расслабилась и все мне выложила. Про Свету, про то, как она меня освободить от нее решила. Это она меня так спасала, понимаешь?.. Для того, чтоб потом меня в койку затащить. И с Роговой поэтому договаривалась. Хотела, чтобы я ей благодарен был! Ну, я ей и показал благодарность…
Он снова засмеялся, поперхнулся, закашлялся.
Потом успокоился, продолжил тем же насмешливым тоном:
- Ну и тетка оказалась! Такая хитрожопая, поискать надо! А ведь с виду портниха как портниха, вроде ничего особенного, хромоногая только… Я думаю, она муженька своего тоже каким-то образом на тот свет спровадила. Разговоры ходили, что вроде его нашли с прокусанным горлом. Загрызли его якобы. Но, согласись, странно. Вдруг, ни с того ни с сего… Здоровый мужик…