12. Тайна
Ефим Валерьевич Курочкин совсем уже было вознамерился отправиться в спальню, как вдруг его долгое ожидание было вознаграждено. Посредине пустой улицы появилась маленькая фигурка. Даже без бинокля Ефим Валерьевич сразу понял, что это она, та самая вчерашняя девочка. Сегодня, однако, никакой решимости бежать за ней он не ощутил.
Раз девочка не первый раз в такое позднее время оказывается в одном и том же месте, значит, случайности тут быть не может, на это есть какая-то причина. Имеет смысл подождать до завтра, посмотреть, не появится ли она вновь. И если выяснится, что ночные прогулки маленькой девочки происходят с необъяснимой регулярностью, то тогда и надо будет поискать разгадку такому необычному явлению. Тогда уже он и решит, как действовать.
А пока что Ефим Валерьевич поспешно прильнул к окулярам и не отводил от девочки любопытного взгляда до тех пор, пока она хоть как-то была видна.
Потом со вздохом отложил бинокль и, пожевав губами, медленно вернулся с балкона в комнату и направился в сторону спальни, за закрытой дверью которой покоилась его спящая супруга. Выражение лица его при этом с каждым шагом становилось все более угрюмым и неприязненным.
Ефим Валерьевич искренне ненавидел свою хромоножку жену.
Время от времени брезгливое равнодушие, написанное на грязном личике одиноко бредущей девочки в розовой курточке, вдруг исчезало из ее слезящихся глаз, и тогда подобие торжествующей улыбки появлялось на ее застывших от холодного ветра губах. Вялая походка неожиданно менялась, и даже жвачку она начинала жевать поэнергичней, с каким-то особым смаком.
Девочка хранила тайну. Тайну, о которой не знал никто, даже ближайшая подруга Вера, не говоря уж о вечно орущих родителях, которые вообще ничего не понимали.
И тайна эта заключалась в том, что она была не просто Девочка. Она была Девочка-Смерть.
13. Гадание
Кирилл Латынин стоял на автобусной остановке и нервно поглядывал на часы. На самом деле времени еще полно: он вышел с запасом в пару часов. Но оставаться дома было совершенно невмоготу, он слишком нервничал, к тому же голая Светка, бесцельно шатающаяся по квартире, сильно отвлекала его, настраивала совсем на другой лад.
Как все-таки удивительно бывает в жизни: только вчера днем ни о каком показе даже речи не было, и вот вдруг - раз!
И в одночасье все устроилось: позвонила с утра эта душевная женщина, портниха Людмила Борисовна, дай ей Бог здоровья, дала телефон Семена Игоревича, помощника Роговой, велела звонить ему в одиннадцать. Ровно в одиннадцать Кирилл и позвонил.
А дальше все просто пошло как по маслу. Семен Игоревич оказался на месте, трубку снял мгновенно. И голос у него был мягкий, даже немножко вкрадчивый. И этим своим мягким голосом он любезно спросил, когда Кирилл может приехать на показ.
Кирилл, разумеется, ответил, что в любой момент, как Роговой удобно, хоть сегодня. А как же партнерша, поинтересовался Семен Игоревич, надо же договориться с партнершей? Никакая партнерша ему не нужна, объяснил Кирилл, он все делает сам, у него монолог. И тогда чудесный Семен Игоревич понимающе похмыкал на том конце провода и сказал, что сейчас уточнит с Эльвирой Константиновной и перезвонит через пять минут.
И самое интересное, что не соврал, а действительно вскоре перезвонил и сообщил, что у Эльвиры Константиновны есть небольшое окошко в три часа, так что если Кирилл и вправду готов, то в это время она может его посмотреть. Конечно, готов, еще бы! Он еще сто лет назад был готов!..
Кирилл Латынин снова посмотрел на часы. Надо же, как обманчиво тащится время!.. Прошло всего полторы минуты, как он подошел к остановке, а кажется, что проторчал здесь целую вечность.
Кирилл поднял голову и обнаружил, что перед ним, улыбаясь, стоит женщина в наброшенной на плечи вишневой шали и пристально смотрит на него черными глазами.
- Давай погадаю тебе, дорогой! - ласково сказала женщина. - Все тебе расскажу, ничего не скрою!
- Нет, спасибо, - настороженно ответил Кирилл. - Мне ни к чему, я и так все знаю.
- Ой ли? - усмехнулась женщина. - Зря отказываешься, милый! Я вижу, денек-то у тебя сегодня знатный. Ждут тебя в казенном доме на важную встречу. Позолоти ручку, я тебе расскажу, что будет.
Кирилл на какую-то секунду засомневался: может, и стоит погадать? Цыганки эти - существа все-таки какие-то необычные. Откуда-то же она узнала про показ!..
- Ну что, милок, - уловив его колебания, придвинулась поближе цыганка. - Покажи ладошку, я гляну, сразу все будет ясно.
Кирилл, уже было протянувший к ней руку, в последнюю секунду все же передумал и сунул ее в карман. Зачем ему знать, что с ним будет? Это лишнее. Если его возьмут в театр, то он об этом скоро узнает без всякого гадания. А не возьмут, так цыганка тоже ему ничем не поможет.
- Нет, не надо! - твердо сказал он. - Я не хочу!
- Ну как знаешь! - снова усмехнулась гадалка. - Смотри, тебе жить! Только будь осторожен, за суженой-то своей приглядывай!
- Это в каком смысле? - насторожился Кирилл.
Он терпеть не мог намеки на прошлое своей невесты.
- Да не в том смысле, в каком ты думаешь, - загадочно ответила цыганка. - Просто до свадьбы ведь еще дожить надо, правда?
Кирилл ошеломленно посмотрел на нее. Вот ведь чертово племя! Ну, про суженую при виде молодого парня не так уж сложно догадаться. Но откуда она может знать про свадьбу?!. Не стоит ли все же попытаться выяснить, что известно этой странной бабе?
Цыганка насмешливо наблюдала за колебаниями, легко читавшимися на его лице.
- Ну так как, родной, - произнесла она, слегка понизив голос, - может, все же погадаем? Всю правду тебе расскажу!
Возможно, теперь Кирилл Латынин и соблазнился бы ее предложением, но в этот момент подошел долгожданный автобус под номером 175.
- В другой раз! - с облегчением крикнул он, прыгая на подножку. - Мне сейчас некогда.
Двери закрылись, и автобус тронулся.
В заднее стекло Кириллу было видно, как цыганка неодобрительно, даже несколько печально покачала вслед головой. Он резко отвернулся. Чертова баба вконец испортила ему настроение.
Кирилл Латынин сидел у окна, уныло следил за хорошо знакомым, проносящимся мимо пейзажем. С того самого момента, как он сделал Светке предложение, на душе отчего-то все время было неспокойно. Да и предложение-то это, если вдуматься, возникло как-то больно неожиданно для него самого.
Началось все с того, что накануне дня рождения за ним заехал его любимый дядя Митя и, загадочно улыбнувшись, объявил Кириллу, что хочет сделать ему особый подарок. То есть оплатить визит любой девушки, выбранной из числа ночных бабочек, кучковавшихся вдоль Садового кольца.
Кирилл поначалу посопротивлялся, но потом идея увлекла его: чем-то заманчиво-авантюрным она попахивала. К тому же опыта с подобными барышнями у него никакого не было, а попробовать ох как хотелось! Он ведь, признаться, давно поглядывал в их сторону: притягивал его этот запретный плод, чего говорить. Но, конечно, если бы не дядя Митя, то сам бы вряд ли решился. Все же стремно как-то, да и денег жалко.
В общем, поехали колесить по московскому центру. Светку он заприметил почти сразу, но они еще несколько кругов сделали, пока наконец нерешительный Кирилл, подначиваемый другом, окончательно остановил на ней свой выбор.
Дядя Митя великодушно заплатил мамке, одетой в спортивный адидасовский костюм, требуемые полтораста долларов. Подошедшая по знаку мамки Светка вежливо поздоровалась, уселась в машину, и они по-рулили домой.
Выпили, как положено, за день рождения, и дядя Митя, пожелав ему удачной ночи, отбыл восвояси. А еще через два часа Кирилл с изумлением понял, что ничего доселе не знал о сексе. После Светки все его прошлые достижения казались теперь какими-то жалкими, беспомощными потугами. Впервые в жизни, слушая ее бесконечные стоны и кошачьи вопли, он ощутил себя настоящим, полноценным мужчиной-мачо.
Под утро, выслушав историю о вероломном женихе, который соблазнил горемычную Светку, будучи в командировке в Кривом Роге, а когда она приехала к нему в Москву, послал на панель, Кирилл понял, что дело его чести спасти попавшую в такую ужасную переделку барышню. Больше он ее не отпускал. И вскоре сделал ей предложение. Светка расчувствовалась, расплакалась и предложение приняла. Так они стали женихом и невестой.
Любит ли он Светку? Ну, конечно, любит. И подтверждает эту любовь еженощно. Да что там еженощно, каждую свободную минутку.
Он вообще не представляет, как раньше жил без нее. Что это была за жизнь, сплошное прозябание. С появлением Светки черно-белый фильм его жизни неожиданно стал цветным, засверкал яркими красками!
И Светка его любит. Она сама говорит, что ей никогда и ни с кем не бывало так хорошо. Говорит, до него вообще оргазмов не испытывала. А тут оргазм за оргазмом. У них фантастическое, редкостное совпадение. Такое в жизни почти не встречается, им просто неслыханно повезло!
Кирилл резко тряхнул головой. Проклятая цыганка своими дурацкими словами и беспочвенными намеками совершенно выбила его из колеи.
А ведь у него через полтора часа показ! Надо собраться и выкинуть все остальное из головы. Мало ли чего дура-баба наговорила. Ровным счетом ничего не значит.
А вот если он упустит свой шанс попасть в театр, это действительно будет беда. Но этого не случится. Он ни за что не допустит, чтобы такое произошло. Рогова сегодня узнает, какого артиста приобретает в его лице!
Эльвира Рогова - великая женщина, она все поймет и оценит. Не случайно же она немедленно, как только Людмила Борисовна позвонила ей, назначила этот показ! Это и есть настоящий знак судьбы!
Рогова непременно почувствует его потенциал! Она возьмет его в труппу, и они будут творить вместе. Она даст ему главную роль на пробу, и он оправдает ее доверие. И, увидев это, она предложит ему и другие главные роли и в конечном счете сделает его настоящей звездой!..
Кирилл взволнованно вздохнул. Еще не будучи лично знакомым с Эльвирой Константиновной, он уже чувствовал, что благодарно и преданно любит ее.
14. Платье
Услышав, как дверь за супругом захлопнулась, Людмила Борисовна с облегчением вздохнула, встала с кровати и заковыляла на кухню.
Теперь наконец можно спокойно попить кофе и приступить к работе. Она терпеть не могла что-то делать, когда Ефим Валерьевич находился дома. Само его присутствие раздражало ее настолько, что Людмила Борисовна предпочитала не высовываться из спальни до тех пор, пока хлопок входной двери не сигнализировал ей, что путь свободен.
Помимо всего прочего муж еще имел скверную привычку совать нос во все ее дела. Она вынуждена была постоянно удовлетворять его совершенно пустое, с ее точки зрения, любопытство. Мучилась про себя, отвечала на десятки бессмысленных вопросов.
Его интересовали, казалось бы, абсолютно не касающиеся мужчин мелочи, начиная от качества материала, из которого она собиралась шить, и кончая деталями фасона. А совсем не отвечать на дурацкие вопросы не получалось - в этом случае разговор с приставучим супругом непременно завершался скандалом и оскорблениями.
Именно поэтому Людмила Борисовна давно уже выбрала тактику пережидания, предпочитала выползать из спальни главным образом в отсутствие мужа. Сегодня же для нее было особенно важно, чтобы он не крутился рядом, поскольку ей предстояло выполнить крайне сложную, хитроумную работу, требовавшую максимальной сосредоточенности.
К подвенечному платью Людмила Борисовна вообще относилась особым образом. Тот факт, что за подобные заказы она до сих пор не бралась, имел под собой серьезные, уходящие в далекое прошлое основания.
Много лет назад, когда со сломанной ногой маленькую Люсю привезли в больницу, ничто не предвещало, что она останется хромоножкой. Десятилетняя девочка жадно впитывала каждое звучащее рядом слово и превосходно запомнила все, что тогда происходило вокруг нее.
Перелом был хоть и непростой: кость оказалась раздробленной, - но, как сказал рентгенолог, бывает и хуже. Однако молодая хирургиня, которую Люся отчего-то сразу невзлюбила, в тот роковой день выходила замуж и главным образом была сосредоточена на примерке подвенечного платья, каковое с гордостью и демонстрировала своим маленьким пациентам. Она явно торопилась и, по убеждению девочки, оттого работала небрежно, что-то там наверняка делала не должным образом.
Так или иначе, в результате ее лечения Люся осталась хромой на всю жизнь. А к подвенечным платьям и к невестам, носившим их, стала с тех самых пор испытывать стойкую неприязнь.
Людмила Борисовна еще накануне, соглашаясь на этот заказ, почувствовала, что наконец-то наступает ее день, день расплаты. К тому же к обычной неприязни теперь примешивалось и принятое ею решение любым путем предотвратить катастрофу, которая, по убеждению портнихи, грозила бедному Кириллу вместе с его злосчастным браком. На сей случай у нее был уже давно и детально продуман некий секрет, который она теперь собиралась использовать при изготовлении свадебного наряда.
Причем если поначалу портниха намеревалась просто искусно вшить в соответствующие места на платье несколько острых шпилек, которые, по ее замыслу, довольно скоро, прорвав ткань, начали бы покалывать нежное тело невесты, превращая тем самым свадебную церемонию в подлинное мучение, то сейчас план Людмилы Борисовны кардинальным образом изменился.
Тем более что фасон платья, оговоренный вчера, словно специально был создан для оптимального воплощения этого нового плана в жизнь.
Подвенечное платье предполагалось выдержать в некоем старинном, романтическом духе. Решено было также, что плечи у невесты останутся оголенными, и, соответственно, для того, чтобы обойтись без бретелек, корсет под лифом следовало сделать достаточно тугим.
Вот тут-то Людмила Борисовна и собиралась применить свое ноу-хау.
Для успешного воплощения замысла она задумала вшить в корсет наряду с тонкими металлическими пластинками и несколько стальных, специальным образом согнутых, как пружины, спиц. Эти заточенные с двух концов спицы были необычайно острые, и одну из них Людмила Борисовна собиралась расположить так, что при определенном движении, скажем когда невеста нагнется за чем-либо, спица распрямилась бы и сквозь легкую ткань платья глубоко вошла в тело. В идеале она должна была бы попасть прямо в сердце, в этом случае все произойдет мгновенно. Но, конечно, одно дело задумать, другое - осуществить. Совсем непросто было так все исполнить, чтобы не случилось осечки, да еще ухитриться самой не пораниться, сгибая тугую обоюдоострую спицу.
К тому же дело осложнялось еще и тем, что все обязано выглядеть чистой случайностью, типичным несчастным случаем. Никаких подозрений и близко не должно возникнуть, это просто исключено.
Людмила Борисовна неспешно допила кофе, вытерла салфеточкой губы и своей припадающей походкой заковыляла в гостиную.
Она, конечно, немножко волновалась перед началом ответственной работы, но в целом была вполне уверена в успехе. Этот славный мальчик, Кирюша, может быть спокоен, она обо всем позаботится.
Все будет хорошо.
15. Медведь
На работу Никита Бабахин решил не ходить, позвонил, сказался больным. Он и в самом деле чувствовал какое-то странное томление в груди с самого утра. Хотя, конечно, никакая это была не болезнь. Скорей уж предчувствие.
А вот чего именно предчувствие, Никита, как ни пытался разобраться, так и не понял. Сплошной туман стоял в голове.
Но томление, безусловно, было. Что-то такое жутковатое и в то же время удивительно сладостное ощущалось в воздухе, лезло в нос, в рот. Никита внутренне сопротивлялся, пытался схорониться под одеялом, но оно и туда проникало, не давало Никите отсидеться-отлежаться, настойчиво гнало его из дома туда, на пустырь.
И он в конце концов уступил, оделся и зашагал, даже побежал, пустился со всех ног, забыв о том, что больному бегать уж никак не положено. Если б кто с почты увидел, очень большие неприятности могли бы произойти. Но, по счастью, никого он по дороге не встретил, так что, можно считать, пронесло.
Задыхаясь от бега, пересек пустырь, купил билетик и с пересохшим ртом вошел наконец в зверинец мимо знакомого уже билетера в мятой фуражке без кокарды.
И сразу же остро пахнуло знакомым запахом. И без того гулко пульсирующее сердце забилось еще сильнее. Целая симфония разнообразных шумов обрушилась на Никиту.
С площадки молодняка доносилось блеянье, сопровождаемое детским смехом. Со всех сторон раздавались всевозможные радостные и насмешливые возгласы, сквозь которые пробивалось волчье рычание, в свою очередь внезапно перекрываемое мощными трубными криками осла.
Но Никита ни на что не обращал внимания, шел прямиком к угловой клетке, даже чуть не сбил с ног налетевшего на него пацана. И только оказавшись у цели, внезапно успокоился и понял, что не зря бежал сюда всю дорогу.
Медведь ждал его. Лежал бесформенной меховой кучей, с тоской поглядывал вокруг. Увидев Никиту, тут же поднял большую голову, осклабился, высунул длинный розовый язык.
Никита не знал, как реагировать, растерялся. Потом развел в сторону руки, как бы показывая, что почувствовал и разделил радость медведя от этой встречи, но ничего не может сделать: решетка из толстых железных прутьев безнадежно отделяла их друг от друга.
Медведь понял его. Спрятал язык, закрыл пасть, легко приподнялся и плотно прильнул к прутьям, косясь маленьким карим глазом.
Никита замер. Оценил порыв и деликатность зверя, который не позволил себе выразить никакого негодования по поводу разъединяющей их преграды, а просто безмолвно продемонстрировал ему свои чувства.
Поразмыслив, Никита со значением кивнул медведю. До боли в пальцах вцепился в поручни ограждения, весь подался вперед, пожирал глазами повернутую к нему морду.
Так они стояли очень долго, ведя свой незаметный для окружающих диалог.
Никита, возможно, не сдвинулся бы с места до самого закрытия, если бы не проклятый билетер в мятой фуражке. Билетер этот, он же то ли смотритель, то ли сторож, довольно грубо прогнал его под предлогом, что и другим людям тоже хочется подойти поближе.
Было очевидно, что он придирается. Просто Никита чем-то сильно ему не понравился.
Никита, правда, отошел не сразу, поначалу поогрызался, сколько мог, но в конце концов во избежание скандала вынужден был уйти.
Однако, даже уходя, спиной чувствовал пристальный и ласковый взгляд медведя. Взгляд, от которого внезапно стало жарко, а кожа вновь нестерпимо зачесалась.
Никита еле дотащился до дому, изнывая от этого жуткого зуда.
Постанывая от нетерпения, поднялся в лифте, влетел в квартиру, сорвал с себя одежду и наконец с наслаждением дал волю ногтям.