- Тело нашли здесь, - продолжил детектив, - и мы полагаем, что оно пролежало от шести до девяти месяцев, возможно дольше. Мы не можем провести анализ ДНК, у нас ни отпечатков пальцев, ни стоматологической карты. Нам необходимо опознать этого человека. Труднее всего расследовать преступление, когда жертва остается неопознанной. Сегодня мы обращаемся за помощью к вам.
Не отрываясь от экрана, Анна отпила еще глоток. Да, вот это в ее вкусе! Самое то, что надо.
- По нашим оценкам, жертве было от сорока пяти до пятидесяти лет. Рост - пять футов шесть или семь дюймов. Худощавого телосложения. В прошлом погибший перенес перелом двух ребер - возможно, пострадал в результате несчастного случая, или получил спортивную травму, или же был избит. - Детектив улыбнулся, хотя, подумала Анна, с таким же успехом это мог быть и нервный тик. - Помощь населения для нас жизненно важна. Мы не можем начать полномасштабное расследование, пока не выясним, чье это тело. Возможно, вам поможет такая деталь, как содержимое желудка покойного джентльмена. В последний раз он ел что-то с устрицами и пил вино.
"Каких именно он ел устриц? Скажи! - мысленно подстегнула детектива Анна. - Колчестер? Уитстейбл? Блю-Пойнт? Каких? Ну же, скажи! Колчестер? Они самые лучшие!"
Между тем детектив указал на прикрепленные к белой демонстрационной доске два клочка ткани. Рядом с ними был помещен полный мужской костюм из того же материала, надетый для лучшего представления на магазинный манекен.
- Возможно, в расследовании нам помогут два кусочка ткани, обнаруженные рядом с телом. Мы полагаем, что они могли быть от такого вот костюма. - Детектив показал на манекен.
Экран заполнила сделанная крупным планом фотография обоих клочков. На ткани отчетливо проступала клетка из желтовато-охряных, красных и темно-коричневых ниток. Слушая полицейского, Анна в третий раз приложилась к высокому коктейльному бокалу.
- Материал этот - твид, плотная, качественная ткань от известного производителя, компании "Дормей". Рисунок, как видите, выражен достаточно явно. Возможно, вы вспомните, что видели одежду с таким рисунком, или знаете, что у кого-то был такой костюм.
Анна знала. Допив залпом мохито, она отставила стакан. На экране появился номер в полицейском управлении и другой, для анонимных звонков, в редакции "Криминального дозора". Ни по одному из них Анна, однако, звонить не стала.
Вместо этого она приготовила себе еще один коктейль.
42
- Эй, в каталажку не туда, - пробормотал Эмис Смолбоун, когда машина свернула с шоссе на проселок.
- Проснулся наконец, а? - Грейс посмотрел в зеркало заднего вида, хотя разобрать что-то в сгущающейся темноте становилось все труднее.
Смолбоун проблем не доставлял по той причине, что просто-напросто отрубился. Наручники в общем-то и не понадобились - один обнимал запястье заведенной за спину правой руки, другой был пристегнут к ручке запертой на замок дверцы.
Мобильный Смолбоуна, лежавший на переднем пассажирском сиденье, зазвонил в третий раз.
- Эй, у меня телефон звонит.
- Дешевый рингтон, - заметил Грейс, дождавшись окончания вызова.
Прекрасно понимая, что делает, он чувствовал себя немного не в своей тарелке, но сейчас ему было наплевать. Он намеревался преподать паршивцу такой урок, чтобы забылся не скоро. Машина уже была вблизи старого, давно заброшенного форта на вершине Девилз-Дайк, самого высокого холма в окрестностях Брайтона. В детстве он частенько приходил туда поиграть и туда же, когда они только начали встречаться, приводил Сэнди. Далеко внизу, за полями, мигали городские огни.
В первые годы службы, до перехода в управление уголовных расследований, в те времена, когда общественность еще не следила придирчиво за каждым шагом полиции и не требовала отчета за каждую мелочь, они, бывало, забирали вечерком особенно агрессивных гуляк, запихивали в фургон, отвозили сюда и, вышвырнув на травку, уезжали. Прогулка в пять миль до центра города протрезвляла многих!
Грейс вышел из машины и внимательно огляделся. Дождь не стихал. Вокруг ни души. Он открыл заднюю дверцу. Из салона на него угрюмо смотрел Смолбоун. Грейс сел рядом с ним и захлопнул дверцу.
Запах спиртного и сигарет, смешавшись с тошнотворным ароматом одеколона, сделался сильнее.
- Ты какого хрена хочешь?
Грейс беззаботно улыбнулся:
- Немного поболтать, Эмис. А потом, может быть, если мы достигнем понимания, я даже отпущу тебя без предъявления обвинения.
- Обвинения в чем?
- В нарушении условий освобождения. В оставлении хостела, где тебе положено находиться. В непредставлении отчета офицеру по надзору. Я, конечно, могу, если тебе так хочется, зачитать твои права и официально предъявить обвинение по обоим пунктам, и ты снова загремишь за решетку. Сколько дадут? Ну, лет пять, наверное. Устраивает такой вариант?
Смолбоун ответил не сразу. Грейс смотрел на него в упор, не сводя глаз. Постарел, подумал он. И заметно. Лицо, некогда мальчишески холодное, с тем выражением, что он видел в кино у молодчиков из гитлерюгенда, огрубело и покрылось морщинами, что случается со всеми заключенными и заядлыми курильщиками. Волосы выглядели на первый взгляд безупречно, но блондинистый блеск ушел, и теперь они тускло отливали рыжеватой краской. И только прежняя наглость и самоуверенность сочились изо всех пор.
- Я ничего такого не делал.
- Чего не делал?
- Того, что ты сказал.
- То есть не ты поцарапал машину моей хозяйки?
- Не я. Ты ошибаешься.
Грейс сжал кулаки, с трудом удерживая поднимающуюся из глубины злость. Теперь, когда они были рядом, ненависть к этому слизняку только усилилась.
- Почерк твой.
Смолбоун покачал головой:
- Думай как хочешь, Грейс, но, зная твою репутацию в городе, могу предположить, что я не единственный, кто не принадлежит к клубу твоих поклонников.
Грейс подался вперед и наклонился, так что их разделяли считаные дюймы.
- Двенадцать лет назад, после того как ты загремел в тюрьму, кто-то выжег у меня на лужайке почти те же самые слова. Так что даже не пытайся запираться, а то я рассержусь еще сильнее. Ладно?
Он отстранился. Смолбоун промолчал. Потом Грейс снова наклонился, так что носы их едва не касались.
- Тебя отпустили по особому разрешению. Ты свободный человек, Смолбоун, и можешь делать все, что хочешь. Но предупреждаю и повторять не стану. Если с моей хозяйкой или с ребенком, которого она носит, что-то случится - все равно что, - в тюрьму я тебя отправлять не стану, понял? Не стану потому, что разберусь с тобой сам, а когда закончу, все, что от тебя останется, поместится в спичечный коробок. Ты меня понял?
Не дожидаясь ответа, Грейс выбрался из машины, обошел ее сзади и с такой силой рванул дверцу, что пристегнутый к ней Смолбоун вылетел из салона и, болезненно хрюкнув, грохнулся спиной на землю.
- Ох, извини. Забыл, что ты держишься за дверцу. - Грейс наклонился и обшарил Смолбоуна еще раз. Убедившись в отсутствии второго телефона, он расстегнул наручники и рывком поднял недоростка. - Итак, мы друг друга поняли?
Смолбоун огляделся, всматриваясь в уже почти непроглядную тьму. Волосы у него намокли и спутались.
- Говорю же, это не я. Не трогал ее машину. И ничего об этом не знаю.
- Ну, если так, - с улыбкой сказал Грейс, - то тогда тебе и беспокоиться не о чем. Желаю приятной прогулки. Пока дойдешь, протрезвеешь.
- Эй, ты про что говоришь?
Грейс подошел к дверце с правой стороны, открыл и сел за руль.
- Ты же не оставишь меня здесь?
- Вообще-то да, оставлю.
Смолбоун похлопал себя по карманам.
- И телефон мой забрал!
- Не волнуйся, не пропадет. - Грейс захлопнул дверцу, заблокировал и повернул ключ зажигания.
Смолбоун ударил кулаком по крыше.
- Эй! - Он попытался было открыть левую переднюю дверцу.
Грейс немного опустил стекло.
- Заберешь телефон в полицейском участке… и зонтик тоже!
- Не оставляй меня здесь… пожалуйста. - Впервые за всю жизнь Смолбоун попытался говорить вежливо. - Хотя бы до города подбрось.
- Извини. Страховка не позволяет. Пассажиров возить запрещено, автомобиль может использоваться только в служебных целях. Такие уж законы. Облом.
Отъехав, он на секунду сбросил газ, посмотрел в зеркало заднего вида и получил удовольствие, увидев ковыляющего по траве человечка - одинокого и растерянного.
43
Если не считать одного-единственного раза - когда они с Эри, еще до рождения Сэмми, путешествовали по Уэльсу, - Гленн Брэнсон совсем не знал Кардифф и не очень хорошо представлял, где именно сейчас находится. Впрочем, отель был хороший, модный, и бар пока еще не закрылся. Он сидел за угловым столиком, рядом с Беллой Мой. Возбуждение после выступления на телевидении еще не улеглось, но постепенно уходило, и Гленн испытывал своего рода антиклимакс.
Захватив пригоршню орешков в экзотически окрашенной оболочке и похрустев ими с минуту, он потянулся за кружкой.
- Твое здоровье.
Белла подняла стакан с коктейлем "Космополитен".
Чокнулись.
- Ты просто звезда.
- Звезда - это ты, - с улыбкой возразила она.
На ней был темно-синий брючный костюм с белой блузкой и элегантные туфельки на высоком каблуке. Гленн хотел сказать, что она чудесно выглядит, но так и не собрался с духом, не зная, как Белла отреагирует на комплимент, но зная по прошлому опыту, что задеть ее совсем не трудно. К тому же, с грустью размышлял он, в сегодняшнем политкорректном мире самые невинные, но неверно истолкованные слова могут обернуться дисциплинарным трибуналом за сексуальное домогательство.
Но какое все-таки впечатляющее преображение из незаметной, серой мышки с вечно спутанными, неопределенного цвета волосами. Сегодня, с этой элегантной прической, она выглядела совершенно иначе, и Гленн поймал себя на том, что впервые видит в ней привлекательную женщину. На шее золотая цепочка с маленьким крестиком. Интересно, подумал он, насколько она религиозна? Странно, два года они работают вместе, а не знают друг о друге почти ничего.
- Нелегко, должно быть, когда мать в больнице.
Белла печально кивнула:
- Да. - Она пожала плечами, и в этом жесте, как ему показалось, сквозь грусть проступило что-то, что могло быть проблеском облегчения.
- Ты давно с ней?
- Десять лет. Я несколько лет жила отдельно, но потом отец слег с болезнью Паркинсона, а у мамы случился инфаркт, и она уже не могла за ним ухаживать, так что мне пришлось вернуться. Он умер, а я вроде как осталась - присматривать уже за ней.
- Это и есть преданность.
- Наверное. - Она снова печально улыбнулась.
Белла допила коктейль, и Гленн заказал для нее еще один. В голове уже приятно звенело. Ему было хорошо. Приятно все-таки провести время в хорошей компании. Да и, что уж скрытничать, ему понравилось выступать на телевидении. В прямом эфире! Двадцать минут назад позвонил Рой Грейс. Сказал, что посмотрел запись, поздравил - мол, отлично получилось, - несмотря даже на то, что он позаимствовал у шефа фразу насчет того, что труднее всего отыскать преступника, когда жертва не опознана.
Звонков после передачи поступило немало, но пока ничего такого, за что можно было бы зацепиться. Договорились о том, что утренний инструктаж Грейс проведет сам, чтобы им с Беллой не нужно было спешить и вставать ни свет ни заря.
Значит, можно не спешить, посидеть подольше, оттянуться. Вдалеке от Брайтона, впервые за долгое время не изводя себя мыслями об Эри и детишках. Он вдруг поймал себя на том, что смотрит на Беллу не как коллега, а как мужчина на первом свидании. И ему совсем не хотелось, чтобы этот вечер кончался. Мало того, он вдруг стал задаваться вопросом: а каково оно было бы, переспать с ней?
Они встретились взглядами. У нее были большие печальные глаза. Миленький нос. Ему нравилась ее изящная шея, но немного беспокоил крестик. Может быть, она скромница? И почему развелась? Надо бы узнать ее получше.
- А у тебя есть… ну… друг?
Она смущенно улыбнулась:
- В общем-то нет. По крайней мере, такого, которого можно считать другом.
- Вот как? - Гленн почувствовал себя увереннее.
Раньше, видя на инструктажах, как она, словно одержимая, хрустит своими леденцами, он спрашивал себя, не служат ли конфеты неким фрейдистским замещением чего-то и почему она не пользуется косметикой. Сегодня это случилось. Белла воспользовалась косметикой и дразнила его соблазнительным ароматом духов. И это не предел. Вечер мог бы закончиться еще лучше, если бы она дала ему шанс. Да что там. Смелея от спиртного, он уже решил, что сам постарается убедить ее дать ему такой шанс.
Рой Грейс уже говорил, что ему нужно понять и принять тот факт, что брак закончился - на самом деле это случилось довольно-таки давно - и что ему стоит подумать о новых отношениях. А может быть, это оно и есть? Начало?
Они поболтали еще немного. Белла допила второй "Космополитен".
- Выпей еще! - предложил он, приканчивая свое второе - или уже третье? - пиво.
Из динамиков лились звуки слащавой "Леди в красном". Вообще-то Гленну нравилось другое, но сейчас…
- Мне пора, - сказала Белла, с неожиданной поспешностью соскальзывая вдруг со стула. - Отличный вечер! - Она чмокнула его влажными губами в щеку и ушла.
Гленн посидел немного, задумчиво вертя пустую кружку, потом заказал еще. Прослушал еще несколько таких же слащавых песенок. Посмаковал влажное прикосновение ее мягких губ. И впервые с тех пор, как Эри уведомила его, что их брак закончился, подумал, что новое начало не так уж невозможно. И что он, может быть, даже нашел ту, с кем ему хотелось бы начать новую жизнь.
44
Как и все полицейские, Рой Грейс привык прибывать на совещание любого ранга заранее. В среду утренний инструктаж по операции "Икона" занял совсем немного времени - ничего нового последние двадцать четыре часа не принесли. Надежды на прорыв связывались почти исключительно с откликом на появление Гленна Брэнсона в "Криминальном дозоре".
Без четверти десять он, предъявив удостоверение дежурному у ворот Мэллинг-Хаус, проехал под поднявшимся шлагбаумом. Мысли снова и снова возвращались к встрече с Эмисом Смолбоуном, и каждый раз на его губах сама собой появлялась улыбка. Грейс представлял, какие проклятия шлет в его адрес этот подонок, какие планы возмездия роятся в его голове, но не сомневался - отныне Смолбоун будет обходить Клио за десять миль.
Припарковавшись, он вышел из машины. День начался с теплого, свежего утра. Он направился к современному, функциональному зданию, прошел в просторный зал ожидания и представился одному из дежурных. Потом сел, подобрал от нечего делать лежавший на столике журнал "Полицейская федерация" и пролистал несколько страниц, останавливаясь на заметках, в которых упоминались знакомые офицеры. Упавшая сверху тень заставила его поднять голову.
Какие бы дела ни сводили его с сотрудниками ОПС - отдела профессиональных стандартов, - общение с ними никогда не проходило легко. Эти люди были по сути полицией внутри полиции, и работа их заключалась в расследовании как публичных жалоб, так и случаев нарушений внутренних инструкций их же коллегами. С некоторыми из них, как, например, с детективом-суперинтендентом Майклом Ивенсом, он когда-то вместе работал, но теперь это не имело ровным счетом никакого значения - теперь они играли за разные команды. Некоторые смотрели на них как на врагов, даже если обращались к ним за советом или помощью.
- Рад тебя видеть, Рой. Давненько не встречались.
Грейс поднялся. Они и впрямь не виделись несколько лет. Бывший спринтер в легкоатлетической команде суссекской полиции, Ивенс превратился в жилистого, подтянутого детектива-суперинтендента с бритой головой и циничным взглядом уставшего от жизни ветерана.
- Я тоже.
Ивенс слегка нахмурился.
- Как твоя проблема с женой - Сэнди, кажется? - разрешилась?
"Не очень-то он в курсе", - подумал Грейс.
- Нет, не разрешилась. Через пару месяцев будет десять лет. Я сейчас собираю документы для признания ее умершей. И собираюсь снова жениться.
Ивенс поджал губы и закивал, став похожим на тупого тролля в магазине игрушек. Непонятно почему, но, глядя на него, Грейс вспомнил, что еще не купил подарок своей крестнице, Джей Сомерс, которой в августе исполнится десять.
- Позволь совет, Рой. Проверь все как следует, чтобы и комар носа не подточил. Сам знаешь, на всякий случай…
- Знаю.
Соблюдению всех и всяческих инструкций придавалось в полиции большое значение. В последнее время было много скандалов из-за расходов и родственных отношений между сотрудниками, так что всем приходилось соблюдать крайнюю осторожность.
Вместе они направились к современному корпусу, где помещался ОПС, прошли по коридору и свернули в небольшой, похожий на коробку офис. Грейс сел на один из двух стоящих напротив стола стульев. Офис убедительно свидетельствовал о том, что его хозяин - человек опрятный и организованный. Аккуратный стол, аккуратные полки, аккуратные фотографии в рамках - безупречно выглядящей жены на пустом голубом фоне и милых детишек на бежевом. Ни малейшего указания на посторонние интересы. "Наверное, так, - подумал Грейс, - выглядели кабинеты офицеров КГБ в годы холодной войны".
- Так чем могу помочь, Рой? - спросил Ивенс, усаживаясь за стол и ничего не предлагая.
- Если помнишь, некоторое время назад я говорил тебе об утечке важной информации по нескольким расследованиям в прошлом году. Так вот, утечки продолжаются, и мне нужен твой совет. Что делать в такой ситуации и как решать проблему?
Ивенс раскрыл разлинованный блокнот, проставил дату и вписал имя Грейса.
- Так. Можешь поподробнее?
Следующие полчаса Грейс рассказывал о делах, расследованием которых занимался в последние двенадцать месяцев и по которым Кевин Спинелла неизменно получал детальную закрытую информацию. Иногда случалось, что репортер звонил буквально через несколько минут после того, как он сам узнавал о преступлении. Излагая свою проблему, Грейс внимательно следил за тем, что пишет Ивенс, - он давно уже научился читать перевернутое письмо.
Выслушав до конца, Ивенс сказал:
- Что ж, на данный момент у меня есть три возможных объяснения. Первый - информацию Спинелле дает кто-то из твоей команды. Второй - репортер получает ее от другого источника в полиции, не исключено, из отдела по связям с общественностью. Если сообщишь мне номер этого парня, мы проверим все исходящие звонки с полицейских телефонов и посмотрим, что это нам даст. Мы также можем проверить рабочие компьютеры и выяснить, связывался ли с ним кто-то из сотрудников полиции. Не исключаю, что Спинелла может иметь на кого-то компромат - не только на сотрудника полиции, но и на работающего у нас гражданского служащего. Ну и разумеется, есть третий вариант - кто-то прослушивает твой телефон. Ты чем пользуешься?
- В основном "блэкберри".
- Советую отнести телефон в отдел высоких технологий. Пусть проверят, посмотрят, все ли чисто. Если ничего подозрительного не обнаружат, телефон тебе вернут, а мы подумаем, что делать дальше.