- Да, дождем, градом или снегом. Дождь падает сверху из тучи и поливает землю. На земле от дождя делается грязь, маленькие и большие лужи. Но какой бы сильный ни пошел дождь, какие бы глубокие ни налились лужи, все-таки земля раньше или позже обсохнет. Что же это делается, когда земля сохнет? Сушит ее, конечно, и солнышко сверху, но много воды уходит и внутрь, в глубину, в самую землю. Видела ты когда-нибудь, что делается с водой, когда тетя поливает цветы?
- Видела. Тетя польет из лейки, вода минуточку постоит и потом сейчас же уйдет вся в землю.
- Так. А не замечала ли, что с нею потом делается?
- Потом она проходит через всю землю в горшке и выливается в дырочку на дне горшка, на поддонник.
- Ну а потом что же?
- Ничего. Она так и стоит на поддоннике.
- Отчего же она дальше не проходит, через поддонник?
- Она не может. Поддонник ведь нарочно ставится.
- Ну так послушай же, что я тебе расскажу, - перебил Лиду папа. - То, что делается с водою в тетиных цветочных горшках, то же самое бывает с дождевою водой на земле. Польет дождик землю, сделается сперва на земле грязно и сыро, а потом вода станет понемножку протекать, пробираться себе сквозь землю, просачиваться все глубже и глубже, так глубоко, как только ей будет возможно.
- Да я думаю, ей это будет всегда возможно, папа. Что же может удержать воду в земле?.. В земле ведь нет тетиных глиняных поддонников! - заметил Коля.
- Поддонников нет, но есть что-то другое, что, как глиняные тарелочки, не пропускает через себя воду.
- Что же это такое, папа?
- Это такая земля - глина… Вы, верно, знаете, что земля бывает не вся одинаковая, а различная, верно, это замечали, когда рылись в саду. Бывает чернозем, черная как уголь земля, - помните, еще к нам в деревне на грядки в огород привозили? Бывает песок, белая, похожая на мел известка и, наконец, глина. Вода через всякую землю может пройти: через песок пройдет, через чернозем пройдет, через известку, а как дошла до глины, так стой, - дальше не может идти.
- Отчего?
- Оттого, что глина не пропускает через себя воду.
- А отчего глина не пропускает через себя воду? - пристала Лида.
- Упрямится. Не пущу, говорит, да и полно. Ни за что не хочет пускать, вот как ты вчера, когда заперла дверь перед самым Любиным носом.
- Ах, папа, какой ты, право! Я тебя ведь в самом деле серьезно спрашиваю: отчего глина не пропускает воду? Скажи! - От нетерпения Лида забарабанила кулаком по папиному колену.
- В самом деле, папа, разве вода не может пройти через глину? Отчего не может? - с любопытством спросил Коля.
- В самом деле не может, друг мой. Оттого не может, что глина не такая, как черная, простая земля; она не рассыпчатая, не рыхлая, а плотная, вязкая, точно тесто. Верно, ты и сам замечал это когда-нибудь?
- Замечал, папа, - припомнил Коля. - Из глины, как из теста, можно разные штуки лепить.
- Да, да! - радостно вступила в разговор Любочка. - Из глины всего можно наделать, всяких бубличков, пирожков. А из песка нельзя. Я пробовала, никак нельзя: песок рассыпается и пирожок так и крошится весь на маленькие кусочки.
- Ну, так вот видишь ты, Лида, глина совсем особенная земля: она лепится, точно тесто, не рассыпается, как песок, как простая земля, и бывает такая вязкая, такая плотная, что вода не может пройти через нее. Глина задерживает воду. Сейчас ты поймешь, что делается с дождевой водой. Дождевая вода долго не остается на земле: она пробирается в глубину, в землю, по чернозему, через песок, по известке, все глубже и глубже, до тех пор пока не встретит где-нибудь глину. Тут уж делать нечего, дальше идти нельзя. Плотная, вязкая глина не пропускает через себя воду, и дождевая вода останавливается над глиной, в глубине под землею. Между тем идет новый дождь, еще раз поливает землю, и новая вода опять просачивается сквозь землю до самого глиняного места. Осенью и летом часто идут дожди; зимой падает и весной тает снег, - много воды пройдет через землю, наберется в глубине над залежами глины, - так много, что тесно ей станет, места не хватит. Как же быть? Вниз, поглубже, уйти нельзя - не пропускает вязкая глина; остается наверх попытаться проникнуть. Вот вода и ищет, нет ли где в земле скважинки, трещинки, чтобы пробраться наверх. Находит она трещинку и пробирается через белую известку, через желтый песок, пестрые камешки и черную землю до тех пор, пока не выйдет на свет и не польется по земле родником и ручьем. Вот вам и весь сказ, вся история родника. Как видите, все делается само собой, очень просто. Поняла ли ты теперь, откуда берется родник, Лида?
- Поняла, папа. А знаешь ли что, папа? - встрепенувшись, объявила вдруг Лида. - Я знаю теперь, отчего он бежит такой резвый, веселый. Он соскучился сидеть под разным песком да черноземом, в потемках; он и рад побегать по травке, по солнышку. Правда ведь, да?
- Не знаю. Я его не спрашивал, - смеясь, сказал папа.
- А скажи, отчего он такой холодный? - спросила Лида. - Я пила горсточкой, подставила руку - такая холодная, студеная вода, холоднее, чем у нас в купальне. Отчего она такая холодная, папа?
- Ну а как бы ты думала?
- Не знаю.
- Подумай хорошенько. Может быть, ты знаешь, отчего летом в прудах и в реках вода бывает теплая, нагревается, а зимой замерзает?
- Про это знаю, конечно. Летом жарко от солнца, вода и делается теплою, а зимой солнце холодное, ничего не греет, и воду тоже не греет.
- Вот по этой причине и в родниках бывает всегда холодная вода. Ее солнце не греет; для нее все равно - зима или лето. Какие бы ни были горячие солнечные лучи, им все-таки не достать, не пробраться к ней через землю. Они пригреют землю сверху, осветят и приголубят все, что на ней живет и растет, а в глубине под землею все останется по-прежнему - холодно и темно. Из холодного темного места родник выбежит светлою холодною струей. Ты, верно, не сходила в самый низ оврага, не пробовала там воду?
- Нет, папа.
- Ну а вот там вода гораздо теплее. Там родник течет уже ручьем по земле; он открыт со всех сторон солнцу, и солнце греет его, как греет все вокруг него, как согрело воду в Москве-реке, в нашей купальне.
- Ах, сегодня солнце было очень горячее! - заметила Люба.
- Глядите, глядите на солнце! - закричала вдруг Лида и вспрыгнула на лавку.
Все обернулись.
Солнце стояло на небе сияющим огненным шаром и медленно, важно опускалось за облако к далекому лесу.
- Однако оно скоро ведь сядет, - заметил папа. - Уж поздно. Который может быть час?
И он вынул из жилета часы.
- Восьмой уже. Пора, детки. Пока что, пока доберемся до дому. Дома нас, верно, уже самовар дожидается.
Все встали с лавки.
Лида уцепилась было за папу, стала просить еще одну секундочку подождать, рассказать ей еще одну только, одну-единственную вещичку. Но папа ничего не захотел рассказывать, подхватил Лиду и потащил, как котенка, с горы.
В воздухе потемнело. Тетя давно уже ждала, сидя за самоваром.
Лида сейчас же заметила, что брови у тети совсем низко и совсем близко к носу. Брови, однако, скоро расправились: Коля подошел к ее креслу, стал рассказывать про родник, про родниковую студеную воду, - и тетя переменила гнев свой на милость.
Глава XI
Тетя не успокоилась, пока не привела всего в полнейший порядок, и жизнь на даче пошла по-городскому, без малейшего изменения. Точно так же вставали все в семь часов; с половины десятого и до завтрака дети так же учились; затем в четыре часа шли с Матреной гулять в большой сад; в пять часов обедали и потом снова гуляли, только уже не с Матреной, а с тетей, изредка с папой, когда у него было время.
Лида не любила послеобеденных прогулок. С ней постоянно что-нибудь приключалось, вызывая тетино неудовольствие и замечания. Не помогали сборы перед гуляньем: переодевание, чистое платьице, даже перчатки. Напрасно тетя заставляла Любочку идти с ней за руку или Колю взять ее под руку - выходило только хуже. Лидина тоненькая вертлявая фигурка казалась еще тоньше и вертлявее рядом с кругленькой фигуркой Любочки или с аккуратным, степенным Колей.
- Настоящая обезьянка, когда прыгает на задних лапках и просит орехов, - замечал папа, а тетя только махала рукой.
В Нескучном дач было мало, а дачников еще меньше, так как не все дома были заняты. По воскресеньям приезжали гуляющие, в будни же мало кого можно было встретить в темных аллеях сада. Маленькая парочка, которую в первый день приезда заметила Лида, постоянно прогуливалась в цветнике и немедленно обратила на себя благосклонное внимание тети.
Раз как-то случилось Лиде на бегу за обручем толкнуть маленькую девочку; Лида пролетела мимо, даже не извинившись, а девочка вежливо посторонилась и сказала "pardon"[6], как будто бы она была виновата. Между собой и с гувернанткой дети говорили всегда по-французски, и Лида смеялась, говоря, что у них только и слышно: "pardon" да "merci"[7].- Совсем нечему смеяться! - строго заметила тетя. - Это, кажется, премилые дети, отлично одеты и держат себя превосходно. А я здесь знаю кого-то, про кого этого сказать никак нельзя и кому не мешало бы брать пример с них, вместо того чтобы смеяться.
- Вот я так и знала, тетя, что вы непременно мне это скажете, - ответила Лида.
- А если знала, тем лучше. Значит, ты сама видишь, как тебе далеко до них. На твоем месте я постаралась бы хоть наполовину быть такой милой, как эта девочка.
Лида замотала головой и вдруг носком башмака подбросила камень так, что он перелетел через всю дорожку. Незнакомая милая девочка, уж конечно, никогда бы не сделала этого.
Случайно дети познакомились между собой.
Жени расхворался, простудился и сидел дома; Матрене нельзя было отлучиться, и тетя отпустила детей на утреннюю прогулку с Аксюшей. Лида обрадовалась. После няни Аксюша была ее любимицей. Аксюша одевалась всегда в розовое платье, голову покрывала розовым платочком, а щеки у нее были розовей и платочка и платья. У нее был громкий, веселый голос, она чудесно пела разные веселые и печальные песни, и Лида слушала ее по целым часам в девичьей у гладильной доски или у рабочего столика.
- Смотри же, Лида, будь умницей, - говорила тетя, осматривая и отпуская детей.
- Да, тетя, - ответила Лида.
Маленькая ватага с розовой Аксюшей во главе вышла за ворота.
Лиде с самого утра было очень весело и хотелось смеяться. А то вдруг захотелось высоко подпрыгнуть, пощекотать кого-нибудь или самой засмеяться погромче и кого-нибудь ущипнуть. Однако она вспомнила свое обещание тете и смирно пошла рядом с Любочкой.
На дорожке, вверху цветника, попались им навстречу "милые дети", как называла их Лида. Дети были без гувернантки, с толстою няней в нарядном чепце. Толстая няня вдруг остановилась, минутку подумала, поглядела на Аксюшу, потом круто повернулась и пошла назад по дорожке, подле Аксюши. Через минуту она спросила Аксюшу, чьи дети с нею, чья она сама. Аксюша ответила, предложила ей тот же вопрос, и вскоре они уже разговаривали между собой, как старые знакомые.
- Присесть бы где, - проговорила толстая няня. Присели.
Дети, все пятеро, остановились на дорожке перед скамейкой, искоса поглядывая друг на друга, и молчали.
Незнакомая девочка была совсем не такая, как Лида и Люба. На ней было пышное кисейное платьице без всякого фартука; шляпка не с широкими полями, как у Лиды с Любой, а с цветами и перьями, совсем не закрывала лица и позволяла разглядеть бледные щеки и черные прищуренные глаза. Мальчик, в какой-то затейливой курточке, был повыше ростом и поплотнее сестры, но она держала его за руку и смотрела как старшая.
- Что же вы, детки? - спросила толстая няня. - Познакомьтесь, поиграйте друг с дружкой, веселей будет. Что розно-то ходить!
Лида, казалось, только и ждала этого приглашения. Она всегда была охотница до новых знакомств, а сегодня ей как-то особенно хотелось, чтобы случилось что-нибудь новое, особенное, необыкновенное.
- Меня зовут Лидой, - объявила она и подошла к детям. - А это мой брат Коля, а вот та девочка - моя сестра Люба. А вас как зовут?
- Зиночкой, - ответила девочка.
- А его? Ведь он ваш брат?
- Да, он мой брат; его Петей зовут.
- Хотите играть во что-нибудь, Зиночка и Петя? - предложил Коля.
- Да, да! Теперь нас много, можно отличную игру устроить. Давайте! Во что хотите?
- Все равно. Мы в фанты умеем играть.
- Ах нет, это ужасная гадость - фанты! Лучше во что-нибудь другое. Во что бы?
- Напрасно вы так говорите про фанты, это очень хорошая игра, - заметила Зиночка. - У нас по воскресеньям даже большие гости играют в фанты. Это иногда может быть очень интересно, уверяю вас.
- Нет, нет, какая это игра - сидеть друг против друга и городить всякий вздор! Это совсем не игра. Хотите в прятки? В прятки - вот это отлично!
Зиночку, казалось, особенно удивили Лидины слова "гадость", "городить вздор". Она пожала плечом так, как это делала в гостиной мамина знакомая, важная дама: наклонила голову немножко набок и сказала:
- Пожалуй, в прятки. Только кто же будет искать?
- А это надо сосчитаться, непременно сосчитаться. Иначе нельзя. Становитесь в кружок, - командовала Лида.
Лиде сделалось совсем весело. Ей еще с утра было хорошо; она так и знала, что нынче выйдет непременно счастливый день. Правда, она не приготовила французского перевода и совсем позабыла про гаммы, но это она еще успеет после прогулки, после обеда. А теперь нужно играть. Это такая чудесная игра - прятки.
Дети стали в кружок. Коля вошел в середину и стал обходить всех, тыкая в каждого пальцем и приговаривая так, чтобы на каждого приходилось по одному слову:
Таня, Ваня, что под нами,
Под железными столбами? -
Стульчик, мальчик,
Сам корольчик.
Слово "корольчик" пришлось на Петю.
- Вы корольчик, вы корольчик! Вам искать, - объявил ему Коля.
- Мне искать? Я не хочу искать, - отказался Петя.
- Нет, нет! Теперь уж нельзя, так по справедливости вышло. Скорее, господа, прячьтесь! А вы, чур, не подглядывать, вы спиной повернитесь! - кричала ему Лида, убегая.
Петя хотел что-то сказать, но не успел открыть рот, как вокруг никого не осталось. Дети все разбежались; Лида утащила за руку медлившую Зиночку.
Нечего делать, Петя пошел и присел на скамейку. Кто это придумал играть?.. Пете не хотелось играть. Нужно будет отыскивать, бегать. Пете не хотелось отыскивать, бегать. Его толстые ножки в светлых узеньких панталончиках не любили быстро передвигаться. Петя прислонился к спинке скамейки, опустил на воротничок пухлые бледные щеки и стал слушать, что говорили между собой няня с Аксюшей.
- Готово, пора!.. Пора! - кричали ему со всех сторон.
Он не слыхал.
- Ах, да пора же! - крикнула что было силы Лида и высунула на минуту из-за куста веселое раскрасневшееся лицо.
Петя не увидал ее. Он встал и медленно пошел по дорожке. Ах, он совсем не умел искать! Он глядел на песок, на дорожку, на небо, он так смешно задирал голову, когда раздвигал кусты, что Люба не утерпела и громко расхохоталась.
- Люба, Люба, что же ты! Молчи, - шепнул, зажимая ей рот, Коля.
Но было уже поздно. Петя уже увидал их.
- Ага, вот вы!
- Хохотунья этакая! Никогда не стану больше прятаться с тобой! - сердито говорил Коля.
Лида выглянула из-за куста: они повернули за угол. Лида выскочила и на цыпочках, красная, высунув язык и едва переводя дух, побежала к скамейке.
- Аксюша, голубушка, спрячь меня!
Никто не умел прятать так, как Аксюша. Она всегда помогала Лиде.
- Куда же я спрячу тебя, матушка ты моя? - сказала, оглядываясь кругом, Аксюша. - Ишь место-то какое гладкое. Как есть некуда.
- Куда-нибудь, куда хочешь, только поскорей. Поскорей только, Аксюша!
Аксюша поднялась с лавки и в недоумении осматривала дорожку. Лида от нетерпения крутила себе пальцы и взрывала ногой песок. Вдали послышались голоса.
- Ах, они сейчас сюда придут! Ах, Аксюша, ради Бога, как же быть! - зашептала Лида в отчаянии. - Аксюша, ты садись, а я к тебе за юбку спрячусь, - придумала она вдруг.
- Нехорошо, Лидочка. Увидит кто…
- Ничего, ничего, только они бы не увидали. Ах, Аксюша, вот они идут! Ах, пожалуйста…
Лида почти насильно усадила Аксюшу и в минуту завернулась вся ее розовой юбкой. Еще немножко - и она бы опоздала. Она почувствовала, как Аксюша придвинулась поближе к толстой няне, как расправила складки на платье, как приставила зонтик к тому месту, где она сидела. Сквозь розовый ситец юбки Лида увидала детей на дорожке, близко. Она вся съежилась, сделалась совсем маленькая-маленькая и притаилась, едва дыша.
Нет, никогда бы Пете не найти Зиночки: она так ловко подобрала белое платьице и завернулась темной мантилькой, что чуть видно было в зелени темную мантильку и черные башмачки. Петя нечаянно наткнулся на нее, а то бы не отыскал ни за что.
- Теперь одной Лиды недостает, - заметил Коля. - Ну, эту вы не скоро найдете - она хорошо прячется.
Петины бледные щеки немножечко покраснели, а волосы вспотели под шляпой.
- Я устал. Я не хочу больше искать, - вдруг сказал Петя.
- Теперь только Лида осталась; она последняя, - говорила, утешая его, Любочка.
- Все равно, я устал. Что это я все один ищу! Я с няней домой пойду.
- Петя, нельзя, - сказала по-французски Зиночка. - Вы говорите, ее очень трудно найти? - прибавила она, обращаясь к Коле. - Так будемте ее все вместе искать. Давайте ему помогать.
- Нет, нельзя! Это не по правилам. Ну, впрочем, что ж, пожалуй, - согласился Коля, глядя на плаксивое выражение лица Пети.
Все рассыпались в разные стороны. Но напрасны были усердные обшариванья кустов, общие поиски за всеми скамеечками по дорожкам, - Лида не находилась нигде. Петя еле волочил ноги и совсем опустил нижнюю губу. Вышел из терпения и самый терпеливый - Коля.
- Что это она точно сквозь землю провалилась! В самом деле устали искать! Лида, где ты? Откликнись. Скажи одно словечко. Скажи: здесь, Лида.
- Зде-есь! - тихонечко и близко пропищал, пропел тоненький-тоненький голосок.
- Батюшки! Да она здесь где-то, - сказала Люба, оглядываясь вокруг. - Аксюша, ты, верно, знаешь, ты ее спрятала?
- И, матушка, Господь над тобой! Мы вот тут с няней разговором занялись. Видом не видали, слыхом не слыхали, - говорила, отмахиваясь обеими руками, Аксюша.
Новые усердные поиски и снова без всякого успеха.
- Да где же это она? Лида, скажи еще раз, где ты?
- Здесь!
Все повернулись как раз в противоположную сторону. Сквозь розовую юбку Лида разглядела - все стояли спиной. Мигом сдернула она широкую шляпу и вынырнула из-за скамьи…
- Здесь! - крикнула она и повисла, подпрыгнув, на спине Коли.
- Как? Что? Откуда?
- Я у Аксюши за юбкой сидела, - заявила, кружась по песку, Лида.
- За юбкой?! - с удивлением переспросила Зиночка. - Как же это? Ведь неловко.
- Ничуть не неловко! Отлично было! А вы никого не нашли, вам опять искать, - заявила Лида, подлетая к Пете.
- Мне искать?.. Опять искать! - начал Петя, и не успела Лида ответить, как губа у него совсем опустилась, глаза наполнились слезами и слезы закапали по щекам.
- Что вы? Что с вами?