- Неприятная?
- Червонная королева из "Алисы в Стране чудес". Спросите детектива Мендеса.
- А Томми какой?
- Любит бейсбол, играет на пианино и разбирается в математике гораздо лучше, чем я, - ответила она. - Сообразительный, задумчивый, тихий. Мечта любой матери.
- Общительный?
- Нет. Томми - наблюдатель, - сказала Энн, словно погружаясь в свой мир во время обсуждения учеников и анализа их поведения. А они разные. Энн хотела пробраться в маленькие головки детей, понять их. - Он сначала стоит и смотрит на то, что происходит, а потом уже решает, как действовать.
- Ему сегодня досталось.
- Он защищал Вэнди - девочку, на которую напал Дэннис. И сделал это, полностью осознавая, что потом получит от Дэнниса.
Винс улыбнулся.
- Рыцарь без страха и упрека.
- Таков уж он. И, по мнению Томми, его отец такой же.
- Разумно, - оценил Винс. - Могу ли я попросить вас об одолжении? Спросите Томми о том, что происходило в прошлый четверг вечером? Был ли его отец дома?
От этой идеи ей стало не по себе. Винс почувствовал, как возрастает ее сопротивление.
- Это обычные вопросы, и ответить будет нетрудно, - сказал он. - Просто мне кажется, что лучше, чтобы спросили вы. Агент ФБР может напугать ребенка, задавая такие вопросы о его отце. А вам он доверяет.
Она вскинула бровь.
- Вы хотите, чтобы я манипулировала им?
- Ни в коем случае. Я прошу вас задать ему пару вопросов. Только и всего.
- А почему вы не поговорите с миссис Крейн?
- С Червонной королевой? - Он воспользовался ее же собственным определением. - Жены имеют скрытые мотивы. Дети нет.
Она с минуту поразмышляла, глядя на него с выражением "я вам не верю". У нее был щит, как у спартанского воина, которым она могла обороняться, а могла и по кумполу дать: лучшая защита - нападение.
- Я не прошу вас воровать секреты фирмы, - сказал Винс, подцепляя зити. - Просто спросите мальчика, где его отец провел вечер прошлого четверга.
- Думаю, это возможно.
- Что вы знаете о семье Морганов? - продолжил Винс.
- Они хорошие люди. Отец - Стив - адвокат. Сара иногда преподает искусство на государственных курсах, а в основном сидит дома. У них один ребенок - Вэнди.
- Хороший брак?
Энн пожала плечами.
- Насколько мне известно. Только не говорите, что Стив Морган подозреваемый.
- Он был другом Лизы Уорвик. Мы должны проверить его. Это обычная процедура. Если бы дома что-нибудь было не так, вы заметили бы по девочке, правильно?
- А что мне будет за то, что я буду допрашивать учеников? - спросила она, изумив его.
- Я поговорю с вашим директором, - предложил он. - Порекомендую ему организовать для Дэнниса Фармана какие-нибудь консультации. Может, парень смог бы приходить в школу на пару часов в день. Таким образом, вы сможете поддерживать с ним контакт. Как вам мысль?
- Я была бы вам очень благодарна.
Quid pro quo, подумал Винс. Может, она разузнает что-нибудь полезное, а может, из этого ничего не выйдет… кроме ужина… или двух…
Он протянул руку, и она ответила тем же. Рука Энн была маленькой и мягкой, но сильной, словно бы ее обладательница знала, чего хочет. Ему это понравилось.
- Договорились? - уточнил он.
- Договорились.
Винс настоял на том, что проводит Энн до ее машины; она посопротивлялась, но лишь для виду. Пока на свободе разгуливает серийный убийца, жеманничать не время.
Он усадил ее в спортивный маленький красный "фольксваген" и наклонился к приспущенному стеклу.
- Закройте двери и никого не подвозите, - проинструктировал он.
- Слушаюсь, сэр.
- Не зовите меня "сэр". А то я решу, что я уже старый.
- Старый для чего? - спросила она, улыбаясь, словно Мона Лиза, и лукаво глядя на него.
Неожиданно он наклонился ближе и поцеловал ее в губы.
- Для этого, - пробормотал он.
Чертова пуля.
Она не дала ему пощечину. Уже хорошо.
- Спасибо вам за помощь, Энн, - сказал Винс.
Она все еще пыталась осмыслить его поступок.
- Спасибо за зити, - ответила она и тронулась с места.
Он провожал ее взглядом, не позволяя своим мечтам забежать так далеко, как хотелось. Потом перешел улицу и по безлюдному переулку направился к черному ходу офиса Питера Крейна.
Энн налила бокал вина и вышла на веранду с другой стороны дома, чуть отойдя от открытой двери кухни. Она помнила предупреждение Винса быть бдительной. По городу рыщет убийца. Но ее двор был огорожен, а луна ярко светила, и ей хотелось уделить несколько минут тому, чтобы обдумать прошедший вечер перед тем, как отправиться спать.
Она коснулась верхней губы, до сих пор ощущая щекочущее прикосновение щетины, когда Винс поцеловал ее. Она попыталась вспомнить, когда целовалась в последний раз.
Нельзя сказать, что у нее совсем не было свиданий - если честно, она старалась их избегать. Мужчины из ее окружения напоминали подростков-переростков, играющих в видеоигры. Другой круг ее социальной жизни состоял из родителей ее учеников, большинство из которых были женаты, и не многие счастливо. Еще в детстве она уяснила, что брак и дети - не самое лучшее в жизни. Поэтому она к нему не стремилась.
Но Энн не могла не признать, что Винс Леоне привлекал ее, и не только внешностью. Он сильный, умный, знает, чего хочет. Он видит то, что ему нужно, и берет это.
Жаль, он здесь не навсегда. Закончит расследование и вернется в Виргинию, чтобы приступить к расследованию очередного жуткого преступления.
Она не могла представить, каково это - все время жить в окружении смерти и зла. Трех дней для нее оказалось более чем достаточно.
Даже несмотря на глоток теплого крепкого каберне, она дрожала при одной мысли, что зло где-то поблизости, рыскает по улицам, словно волк в поисках жертвы. Она подумала, что делала в понедельник вечером, - раскладывала бумаги, просматривала планы уроков, слушала альбом Фила Коллинза, а кто-то в это время убивал Лизу Уорвик. Она сладко спала, когда убийца зарывал труп девушки в парке, оставив голову на поверхности, чтобы кто-нибудь увидел и ужаснулся.
А пока она стоит у себя на веранде, он где-то там с другой жертвой. И творит с ней такое, что она даже не может представить.
Энн снова задрожала и покрылась мурашками, посмотрела в темноту за ее двором и почувствовала, что он может быть там и наблюдать за ней, и единственное, что их разделяет, это газон.
Тогда она развернулась и ушла в дом, закрыв за собой дверь… и не подозревая, что человек, скрывавшийся в темноте, проследил, как она уходит.
Глава тридцать четвертая
- Итак, Гордон, - начал Мендес, садясь напротив Гордона Селлза за небольшой столик в комнате для допросов.
Селлз бросил на него злобный взгляд.
- Я не разрешал меня так называть.
- А я не спрашивал, - спокойно ответил Меннес, разглядывая папку с бумагами, которую принес с собой. - Итак, Гордон, у тебя за плечами судимость. Ты педофил.
- Нет.
- А суд присяжных решил иначе.
- Им девки соврали. Ничего я им не делал.
- Ну да - всего лишь разделся, ласкал себя, совал им руки в трусы…
- Я такого никогда не делал.
- И коллекции заныканной детской порнухи у тебя в доме нет, я полагаю. Здесь говорится, что у тебя обнаружили сто тридцать одну страницу фотографий с девочками разной степени дезабилье.
- Это из каталога "Джей си Пенни"! - запротестовал Селлз. - Я собирался заказать бельишко своим племянницам на Рождество.
- И двадцать семь фотографий девочек, занимающихся сексом со взрослыми. Это что за праздничный каталог?
Разволновавшийся Селлз поднялся со своего стула и направился к двери. Мендес встал перед ним.
- Оставайся за столом, Гордон. И присядь. Мы тут надолго.
Он перевернул страницу тома, который должен был содержать материалы о жизни и приключениях Гордона Селлза. В действительности об этом повествовала всего одна страница; остальное детектив присовокупил из другого дела об убийстве, которое закрыл три месяца назад.
- Двенадцать лет ты гостил в исправительной колонии Калифорнии Васко. - Мендес посмотрел на него и ухмыльнулся. - Весело, наверное, время провел. Что-то в этом есть, чтобы насиловать насильника детей. Или тебе нравилось?
Селлз снова вскочил со своего стула с красным лицом.
- Я не хочу разговаривать с вами! Я хочу разговаривать с тем, другим парнем!
Мендес оставался спокойным.
- Здесь никого не интересует, чего ты хочешь. Сядь и сиди, иначе я тебя прикую наручниками к стене.
Селлз нехотя вернулся на место. Он сопел, как разъяренный бык.
- Ты вернешься в камеру, - сказал Мендес. - Только на сей раз не в Васко. Тебя пошлют в Фолсом, где твоя задница будет иметь огромный успех среди новых почитателей.
- Я не пойду в тюрьму, - сказал Селлз. - Я ничё не делал.
- Как ты думаешь, оперативники не найдут новую партию фотографий, когда перевернут твой свинарник вверх дном? - спросил Мендес. - Налицо нарушение условий условно-досрочного освобождения. Да тебя только за это можно за милую душу отправить назад. А тут еще и геройства в стиле ГТА, и убийство…
- Я никого не убивал!
Мендес пожал плечами.
- А, по-моему, мог бы. У тебя машина жертвы. Если опера найдут хоть волосок с головы Лизы Уорвик в твоем доме, тебе кранты. А если в мире есть справедливость, то и смертную казнь вернут до того, как ты пойдешь под суд.
Селлз метнул на него яростный взгляд и буквально выплюнул свои слова:
- Пошел ты, долбанный латинос!
Мендес так резко вскочил со своего стула и навис над ним, что Селлз осекся, отпрянул и свалился со стула, грохнувшись на пол.
- С твоего позволения, - сказал Мендес, - я выпью чашечку кофе. Это дело - такой верняк, что меня скука берет.
Взяв документы Селлза, он вышел из кабинета, пересек коридор и подошел к тому месту, где Хикс с Диксоном следили за происходящим по видеомонитору.
- Как вам этот парень? - спросил Мендес. - Член расы господ, мать его!
- Невероятно, - высказался Хикс.
- Машины уже прибыли? - спросил Мендес, наливая себе чашку кофе.
- Ага. - Диксон кивнул. Он казался измученным. - С утра мобилизую поисковую группу для наземного поиска Карли Викерс.
- Если ее не обнаружат сегодня в бочке в гараже Гордона Селлза, - заметил Мендес. - Опера еще там, да?
- У них уйдет не один день, чтобы прочесать трейлер, - сказал Диксон. - Этот парень - животное.
- Не оскорбляйте животное царство, - потребовал Хикс.
- Каким образом, по-твоему, он может быть связан с Томасовским центром? - спросил Диксон.
- Может, связь обеих женщин с этим центром всего лишь совпадение?
- Три женщины, - поправил его Диксон. - Джули Паулсон провела там какое-то время в восемьдесят четвертом. Она махнула рукой на программу, а Джейн не было в стране. Поэтому никто не спохватился из-за ее исчезновения. Три случая не могут быть совпадением. Откуда он знал их? Как мог захватить трех женщин так, что никто ничего не заметил? Если бы ты был женщиной, и он попытался схватить тебя…
- Люди бы услышали мои вопли за пять миль, - сказал Хикс. - Может, он их не крал.
- Этот придурок в соседнем кабинете? - спросил Мендес. - Трудно представить. Он, наверное, даже не знает, как опустить окно в машине, не говоря уж о том, как сделать так, чтобы женщина сама к нему села.
- Да нет, - сказал Хикс. - Я думаю о том рабочем из центра.
- Каком рабочем? - спросил Диксон.
- Гамильтон узнал, что у того парня есть судимость за кражу машины и домашнее насилие.
- Это невозможно, - сказал Диксон. - Джейн проверяет всех, кто работает у нее. Она никогда не наняла бы такого человека.
- Парень воспользовался удостоверением личности своего брата и его именем, - объяснил Хикс. - Они живут вместе. Гамильтон направляется к нему домой, чтобы поговорить с ним - с Дагом Лайлом, - но тот Даг Лайл, с которым он беседовал, там не работает. Его брат Дейв использовал документы Дага, потому что думал, что только что вышедшего из тюрьмы автомобильного вора никто не возьмет на работу.
- Господи, - произнес Диксон. - Джейн упадет в обморок, когда узнает об этом. Чего она только не делает, чтобы обеспечить безопасность и защиту своим подопечным, а получается, что сама же пустила лису в курятник.
- А как Даг Лайл может быть связан с Гордоном Селлзом? - спросил Мендес.
- Мне кажется, - начал Хикс, - что Лайл крадет машины, привозит к Селлзу, тот перегоняет их еще куда-то, а деньги делят пополам.
- И между делом убивают пару-тройку женщин?
- Почему нет? Ведь хиллсайдских душителей в Лос-Анджелесе оказалось двое - они работали в паре, а поначалу думали, что это одиночка.
- Очень возможно, - сказал Диксон. - Посмотри, связан ли Селлз с Лайлом. Поднажми на него, Билл. Можете обрабатывать на пару, пока он не запросит адвоката.
Хикс взял дело Селлза и направился в кабинет для допросов.
Мендес отпил кофе, с нетерпением ожидая, когда кофеин начнет действовать.
- Что скажешь, Тони? - спросил Диксон. - Как думаешь, этот парень способен на такое?
Мендес уставился в монитор и смотрел на Селлза, который ковырялся в носу, пока не вошел Хикс.
- Тут все просто. Если мы свяжем их с Лайлом и докажем, что Лайл воровал машины, то сказочке конец.
- Но?..
Он пожал плечами.
- Селлз - педофил. Обычно они не повышают свою "квалификацию", и им нет дела до взрослых женщин. Они охотятся за детьми, потому что те уязвимы, не дадут отпор и нечто в их собственном прошлом заставило их зациклиться на определенной возрастной группе.
- Может, тот другой парень - сексуальный маньяк.
- Может.
Они послушали, как Хикс спрашивает Селлза про Дага Лайла. Тот снова все отрицал.
- Вы собираетесь задерживать того рабочего?
- За ним выехала опергруппа.
- Дай знать, когда его доставят, - сказал Диксон, направляясь к двери.
- Хорошо. Нашли что-нибудь в машинах?
Он остановился в дверях и медленно обернулся; казалось, что на него вдруг обрушился весь мир.
- У Карли Викерс в бардачке лежало уведомление о нарушении правил дорожного движения, датированное тем днем, когда она пропала, - сказал он.
- Да? И что?
- Оно подписано Фрэнком Фарманом.
Глава тридцать пятая
Пятница, 11 октября 1985 года
04.47
Карли понятия не имела, сколько времени прошло с тех пор, как к ней приходили в последний раз. Может, день. А может, всего несколько часов.
Она теряла рассудок. От истощения и слабости у нее начались галлюцинации. Ей казалось, что Петаль идет по комнате, подходит к ней и с любопытством смотрит на нее. Карли тянется к собаке, чтобы приласкать ее, но чувствует, что не может пошевелить рукой, хотя и не понимает почему. А потом Петаль начинает говорить, как человек.
- Ты не можешь встать. Мы должны тебя убить. - И тогда собака хватает ее за горло и вырывает его.
Только на сей раз, когда она попыталась погладить собаку, ее рука оказалась свободна. Если только это происходит на самом деле, подумала девушка. Потом собака исчезла, и наступила темнота, и Карли подумала, что, наверное, она в сознании. Но рука до сих пор свободна.
И другая тоже.
И она может пошевелить ногами.
Это на самом деле или ей все снится? Медленно, осторожно, она попыталась сесть. Ужасная боль возникла в животе, в районе ребер, но она села. Голова закружилась. Карли подождала, пока головокружение пройдет. После этого осторожно повернулась, пока ноги не свесились с края стола.
Одна ли она? Или за ней наблюдают?
Она не могла узнать, покинул ли ее мучитель. Он мог быть здесь же, сидеть за столом и есть свой завтрак, поглядывая на нее и зная, что ей не удастся убежать.
Но это не значило, что не стоит пытаться. Она так отчаянно боролась, чтобы превозмочь свое прошлое. И то, что у нее пытаются отнять будущее, несправедливо. Ей надо разозлиться. Ей надо помочь себе. Мисс Томас всегда говорила: "Бог помогает тем, кто помогает себе".
Она должна хотя бы попытаться.
Не представляя, далеко ли до земли, она начала сползать с края стола и тянуться вниз. И вот он, пол. Холодный. Встав, она почувствовала резкую боль, которая поднялась по позвоночнику и отдалась в голове. Ее ступни несколько раз резали ножом. А теперь, когда она перенесла на них весь свой вес, полузажившие раны раскрылись. Прошло столько времени с тех пор, как она последний раз стояла вертикально, что казалось, будто ее ноги ей не принадлежат.
Карли схватилась за край стола, чтобы не отключиться или не рухнуть на пол. Не время думать о боли. Надо бороться.
Она потихоньку пошла. Сделала один шаг, потом другой. Рукой она все время держалась за край стола, передвигаясь очень медленно. Если ей удастся добраться до стены, она сможет вдоль нее дойти до двери. А дойдя до двери, выйти.
Ничего не видя и не слыша, трудно идти ровно. Голова казалась такой тяжелой, будто на плечах был шар от боулинга. Когда она двигалась, у нее возникало ощущение, что еще один шаг - и этот шар покатится в одну сторону, а ее поведет в другую, и она упадет.
Когда Карли поняла, что стол стоит не у стены, ее охватила паника. Значит, предстоит пересечь открытое пространство.
Сделав три шага, она споткнулась. Девушка замахала руками, подавшись вперед. Она не знала, что падает, пока не рухнула на пол. Из-за дезориентации она даже не попыталась предотвратить падение, выставив вперед руки. Она ударилась головой так сильно, что та подскочила два раза, и Карли потеряла сознание.
Она не знала, сколько времени так лежала, когда снова пришла в себя. Это было неважно. Она должна выбраться. Вдруг она выйдет и окажется в населенном районе города, а кто-нибудь увидит ее и позовет на помощь. А может, она окажется в дикой местности и будет лишь бесцельно бродить, пока не погибнет. Но, по крайней мере, это произойдет по ее воле.
Карли встала на четвереньки и поползла. Лучше оставаться на земле, однако даже в этом положении она теряла равновесие и падала снова и снова. Она наткнулась на комод и медленно, перебирая руками, добралась до его верха и встала.
Ее руки скользили по поверхности - рабочий стол, какие-то предметы, может быть, инструменты. Хорошо бы обнаружить оружие. Она ощупывала каждый предмет, который находила, пока ей не попалась отвертка. Подойдет. Воткнет ее в обидчика, если потребуется. Или выколет глаза, ослепит его, как он ослепил ее. Или пронзит его тело насквозь, как он пронзал ее.
С мыслями о мести подскочил адреналин. У Карли закружилась голова. Сдавленный хохот сотрясал ее грудь, потом перешел в истерику. Она теряла рассудок. Но надо собраться и прийти в себя. Надо идти дальше. Надо двигаться. Надо выбраться.